Милашка для грубияна (СИ)

— Да ничем, — вижу, что Дарина злится. — Вишневского вызвали, пальчиком погрозили, обязался оплатить лечение, и на этом разошлись, как в море корабли. Нас потрусили немного, вроде, как создали видимость проверки, и отпустили по домам.

— Правильно Артем сделал, — резко сказала Аня, и мы вдвоем уставились на нее. — А чего вы так смотрите? Любой нормальный мужик так бы поступил. И я его за это не осуждаю.

— Конечно, правильно, — выпаливает Дарина. Если бы перед ней была не Аня, а кто-то другой, чувствую, порвала бы на мелкие кусочки. — Тем более, что ему за это ничего не будет. Подумаешь, челюсть немного подправил парню и сотрясение организовал. Не убил же.

— То есть ты считаешь, — не унималась Анька, — что надо было стоять и смотреть, как этот урод лапает девушку?

— Не считаю, — спокойно отвечает Дарина.

— Тогда я тебя не пойму, — Аня откидывается на спинку стула.

На тот момент Дарину я прекрасно понимала. Как и Анну, в принципе, тоже. Палка о двух концах, и у каждого своя «правда». Может не всегда справедливая и законная, но главное, что она есть.

— Хорошо, я задам тебе один вопрос, — Дарина смотрит на Аньку в упор. — Представь себя на месте Вишневского. Что бы ты сделала в этой ситуации?

— Ну-уу, — тянет девушка. — Попыталась бы его оттащить.

— Вот, — Дарина тычет в нее пальцем. — Оттащить, на крайняк, охрану позвать или друзей попросить, чтобы помогли аккуратно выпроводить нахала за дверь. Там целый табун мужиков стоял, и никто, — девушка делает акцент на последнем слове, — никто, — зачем-то повторяет, — не полез разнимать. А знаешь, почему?

— И почему же? — как мне нравится наблюдать за их перепалкой.

— Потому что проблемы никому не нужны, — заканчивает Дарина, затягиваясь в последний раз и туша окурок в пепельнице.

— А Вишневскому, значит, нужны, — ухмыляется Анна.

— А Вишневский у нас неприкосновенная личность, — продолжает Дарина. — Это тебе или Катюхе что-то было бы за это. А ему ничего, — разводит руками. — Поэтому он творит, что хочет.

— Я с тобой не согласна, — Анька продолжает стоять на своем, выводя Дарину из равновесия. Никак не уймется. — С такими отморозками, как губернаторский сынок, только силой и надо разговаривать.

— А мне не нужно твое согласие, — зло говорит Дарина. — Есть такое слово — «закон», а в уголовном кодексе РФ есть статья за нанесение телесных повреждений средней тяжести.

— Хреновая статья, — выпаливает Анька. Вот уж, от кого я ничего подобного не ожидала. Умеет зубки показать.

— Смотря, в каких случаях, — кивает Дарина утвердительно головой. — Я тут две недели назад отличилась умом и сообразительностью, — хмурится, но продолжает: — И ни капельки не жалею, хоть могла и вылететь из прокуратуры с волчьим билетом.

— Что случилось? — глаза Анны округляются. Как бы эти двое не спорили, все равно будут поддерживать и переживать друг за друга. Как, в принципе, и я за них, а они, в свою очередь, за меня.

— Попало мне одно дело недавно, — Дарина допивает кофе и отставляет пустую кружку в сторону. — Чем-то похоже со вчерашним «приключением» Вишневского. Парень провожал любимую девушку домой, стояли возле подъезда и прощались. Тут трое пьяных отморозков начали цепляться. Один девку схватил и даже по морде пару раз заехал. Парнишка — чемпион по каким-то видам единоборств, я в них особо не разбираюсь. Спортсмен, примерный мальчик, не наркоман, не пьет и даже не курит обычные сигареты, — девушка делает паузу.

— Навалял? — вздыхает Анна.

— Еще как, — усмехается Дарина. — У одного из отморозков кисть руки сломана, а у второго сильно подбит глаз и черепно-мозговая. Третий отделался только легким испугом, а зря. Но не это главное.

— А что?

— А то, что у первого дебила папа местный депутат, а у второго — кум нашего мэра, какой-то бизнесмен.

— Понятно, — вздыхает Анька.

— Ничего тебе не понятно, — перекривляет ее Дарина. — Слава Богу, дело попало ко мне на стол. Очень быстренько они его сфабриковали, следак районный все грамотно оформил и передал также скоренько в прокуратуру. Парню светило от трех до пяти. Минимум — условка. И я бы его посадила, — она смотрит на Аньку. — Потому что он виноват. Если бы не еще одно «но». Депутат приперся ко мне в кабинет и начал меня строить.

Мы засмеялись с Анной одновременно. Это ж каким надо быть олухом, чтобы угрожать или запугивать нашу красотку. Хотя, мужик, скорее всего, об этом не знал. Но мог бы поинтересоваться, в конце-то концов, с такими возможностями и связями.

— Анекдот дня, — говорю, вытирая выступившие слезы.

— Вам смешно, — кривится Дарина. — А у меня сначала дар речи пропал от такой наглости, а потом словарный запас попер, как у сантехника.

— Представляю, — Анька тоже смахивала слезы с глаз. — Надеюсь, ты ему доходчиво объяснила, куда следует идти?

— А также, в каком виде, в какой позе и в каком темпе, — Дарина делает паузу. Вздыхает тяжело. — Не сдержалась, девочки. Почему этим мажорам все можно, а нормальным парням нужно судьбу ломать? Ведь, по сути, он прав. Таким, как Вишневский, все сходит с рук, и по одному телефонному звонку из Москвы все стоят по стойке смирно, а тут парня надо отправлять в тюрьму за то, что заступился за любимую девушку. Потому что по закону.

— Дело закрыла? — спрашивает Анька с надеждой в глазах.

— Вылеживается положенный срок, а потом отправится в архив. Приложила справку с побоями девочки, попросила эксперта подделать кое-какие данные, а также припугнула депутата, что у меня есть знакомая журналистка, — подмигивает мне, — которая из этого сделает сенсацию. Присмирел, но побежал жаловаться Васильевичу. Тот немного поорал на меня, влепил выговор, правда, устный и отправил работать.

— Хороший он мужик, — улыбается Аня. — А ты все время гонишь на него.

— Местами бывает, я ж не спорю, — усмехается Дарина в ответ. — Мать этого парнишки приходила потом. Учительницей младших классов работает. Принесла мне тридцать тысяч в знак благодарности.

— Не взяла?

— Нет, конечно. Ты же знаешь, взяток я не беру. От мажоров — из принципа, а от простых смертных из…, — Дарина смотрит на меня. — Не могу слово подобрать. Но, вы поняли.

Я киваю, и Анька тоже, потому что мы ее понимаем, как никто другой. За то, что у нее есть принципы, а также обычное человеческое сострадание, мы ее и любим. И за то, что работа не сделала из нее монстра.

— Ты молодец, — улыбка Анечки расплывается на все лицо. — Горжусь тобой.

— А ты чего молчишь? — Дарина поворачивается ко мне.

— Слушаю и анализирую, — серьезно отвечаю. — Пытаюсь понять, чьи доводы весомее. Вы так прекрасно спорили, — усмехаюсь, — что не хотела вас перебивать. Мне еще статью писать сегодня.

— Не топи его, — Аня смотрит на меня умоляюще.

— А если топи, то обоих, — поддакивает Дарина.

— Подумаю, — отвечаю честно, так как в данный момент в голове куча информации, которая никак не хочет раскладываться по нужным полочкам.

— Твой Вишневский, — Дарина смотрит на меня в упор.

— Хватит о нем уже, — вспыхиваю, потому что не хочу больше ничего слышать и знать об Артеме Вишневском. — Задолбали. Полдня уже только о нем и слушаю. Давайте сменим тему.

Плавно переходим на автомобили, благо, все втроем неплохо разбираемся в этом вопросе. Мы с Дариной выпиваем еще по кружке кофе, а Анюта чай. Сорок минут болтаем ни о чем, после чего прощаемся и расходимся по домам.

Глава 3

Придя домой, первым делом отправляюсь в душ. Это лучшее, что я могу сейчас сделать, чтобы прогнать сонливость и усталость. А еще, собраться с мыслями, чтобы понять — о чем писать, а о чем умолчать.

«Если топить, то обоих», — всплывают в памяти слова Дарины, когда я стою под тонкими струями теплой воды. И в этот раз я с ней полностью согласна, хотя, кое-какие мысли все же не дают покоя.

Контрастный душ, а также очередная, не помню, как по счету за сегодняшний день, кружка кофе, делают свое дело. И вот я полна сил и энергии для новых свершений и достижений очередных вершин своей карьеры. Но на душе тоскливо, даже не знаю, почему.

Открываю ноутбук, нахожу нужный файл с уже ранее написанной статьей, читаю и кривлюсь. Не то, совсем не то. Если оставить в прежнем виде, то нормально, как сказал главред, даже отлично. Но исправлять уже написанное не вижу смысла. Почти недельная работа коту под хвост. Чтоб жилось и радовалось на свете Артему Вишневскому. Один вечер плюс одна ночь, чтобы написать наново. Может я, все-таки, переоценила свои силы и решила замахнуться на то, что, в принципе, сделать нереально?

Но сдаваться не в моих правилах и не с моим характером. Не привыкла пасовать перед трудностями и включать заднюю. Особенно, если дело принципа.

«Привет всем! Очередной выпуск журнала «Shick», а значит, нас ждут новые приключения Артема Вишневского! О чем я незамедлительно поведаю».

Стандартное приветствие копирую из старой статьи. Все уже давно привыкли к моей непринужденности и нестандартному подходу вести диалог с читателями, а не просто писать сухие строчки с очередной констатацией того или иного факта. Шеф говорит, что в этом моя «фишка». Не уверена, но спорить с руководством не стану. Ему, этому самому руководству, виднее, за что платить мне деньги.

— Вы должны пообщаться с читателями, — всплывают в памяти слова лектора по основам журналистики. — Понять, что ему интересно, а что нет. Что он будет читать и ждать, а какие темы вызывают у него негатив. Задайте несколько вопросов, чтобы люди захотели на них ответить. Захотели вступить с вами в диалог и высказать свое мнение. Дождитесь писем с ответами, и вам все сразу станет ясно.

— А если писем не будет? — кричит кто-то с последнего ряда.

— Тогда, молодой человек, не стоит заниматься журналистикой в принципе.

В аудитории раздаются смешки, лектор, женщина сорока пяти лет, тоже улыбается, после чего продолжает дальше учить нас, нерадивых, уму разуму.

Господи, как давно это было. Кажется, целую вечность назад, а на самом деле прошло всего семь лет.

Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Воспоминания нахлынули мощной волной и не хотят «отпускать». Сто лет уже не вспоминала этапы своей жизни. Интересно, в какой момент я стала такой циничной и стервозной особой? Или это у меня заложено на генетическом уровне?

Отец нас бросил, когда мне едва исполнилось пять. Помню его смутно, зато никогда не забуду, как просыпалась по ночам и молча слушала мамины рыдания в подушку. Это так ярко запечатлелось в моем, тогда еще детском восприятии, что, наверное, в дальнейшем повлияло на мое отношение к противоположному полу в целом.

После длительных рыданий и стенаний наступила пора затишья. Это потом я узнала, что мама ударилась в загул. Причем, всерьез и надолго, в поисках одного единственного, которого каждая из нас мечтает встретить на своем жизненном пути. А что, женщина молодая, не отягощенная семейными узами, имела право. Правда, мама никогда не приводила в дом мужчин, а зря. Я бы не стала препятствовать ее семейному счастью, реши она тогда выйти замуж второй раз. Я частенько подслушивала, как бабуля ее отчитывала за то, что не занимается ребенком, бросила, регулярно отправляя меня с ночевками то к ней, то к подружкам, у которых, слава Богу, были дети, чтобы мне не было скучно.

Бабули не стало, я выросла, и теперь проводила долгие вечера, а иногда и ночи в гордом одиночестве. Анькина строгая мама была для меня пиком совершенства, а родительница Дарины так вообще, супер-мамой, которая многое нам позволяла, хоть подруга на нее регулярно жаловалась, как это любят делать подростки. Я тихо завидовала девочкам, в глубине души надеясь, что и моя мама скоро одумается и снова обратит на меня внимание.

Но чуда не случилось, как бы я не мечтала. Однако близкий человек все же появился в моей жизни — учительница русского языка и литературы Наталья Евгеньевна.

Где-то в классе седьмом я прочитала залпом роман Тургенева «Отцы и дети», хотя до этого читать не любила в принципе. По-своему поняв это произведение, решила удариться в книги, что было замечено учителем. И я очень обрадовалась, что хоть кто-то обратил на меня внимание. Она начала подсовывать мне книжки, которые, по ее мнению, воспитают во мне личность. Потом пошли олимпиады, литературные конкурсы и прочие мероприятия. Я бежала к ней и в радости, и в горе, как говорится — за советом, помощью, поделиться хорошими новостями или просто поболтать. Помню, как рыдала у нее на плече после первой несчастной любви в шестнадцать лет.

— Не плачь, — Наталья Евгеньевна гладила меня по голове. — У тебя еще все впереди.

— Никогда не выйду замуж, — шептала в ответ, а женщина усмехалась.

После окончании школы я, окрыленная своей славой, ринулась покорять Москву. На тот момент мама как раз заявила, что я уже взрослая, и в ее опеке не нуждаюсь. Она выходит замуж и уезжает жить в Европу. Естественно, без меня, потому что ее будущий супруг терпеть не может чужих детей. Что-то подобное я ожидала от нее услышать, но все равно было больно.

На журфак МГУ не поступила, но на филологический прошла без проблем. Учиться было интересно, вдобавок ко всему, с третьего курса стала посещать факультативы по журналистике и писательскому делу. А также по наивности хотела покорить столицу и остаться здесь жить.

Звездная болезнь прошла очень быстро, после многочисленных отказов из различных издательств. Один главный редактор мне открытым текстом даже сказал:

— Деточка, это Москва. Здесь без связей никуда.

— А как же талант? — поинтересовалась у него.

— Начни с периферии, — продолжал мужчина. — И если, как ты говоришь, талант у тебя есть, то заметят, не переживай.

— То есть вы предпочитаете брать бездарей, но со связями, — продолжала настаивать на своем, скорее, из чистого упрямства, чем в попытке доказать что-то человеку, старше меня как минимум вдвое.

— Я предпочитаю зарабатывать деньги, — спокойно ответил главред. — И связи в этом деле нужны больше, чем талант. Знаешь, сколько ежегодно таких вот талантливых, как ты, приходят ко мне на собеседование? Редакция не резиновая, все таланты не поместятся.

И я поняла, что надо пробовать по-другому. Денег катастрофически не хватало, хоть я и получала стипендию, а также моя щедрая мама присылала каждый месяц двести евро на карточку и дважды за тридцать дней звонила по скайпу. Мы подрабатывали с девчонками, переписывая на свой манер статейки о новых любовницах Киркорова или пластических операциях Распутиной, получая за это копейки, зато гордо именуя себя копирайтерами. Но это все было не то, чего я хотела от этой жизни.

Постоянно штудируя Интернет, пришла к выводу, что надо создать свой собственный блог, и попытаться там озвучить все свои мысли, а также, как советовала лектор по журналистике, пообщаться с народом. И у меня получилось. Довольно быстро и продуктивно.

Меня заметил один очень известный блогер и помог с раскруткой, за что я ему благодарна по сей день. Посещаемость страницы зашкаливало, что не могло не радовать. А я продолжала писать. Через полгода после моей столь стремительной популярности среди блогеров и простых читателей на меня вышел Олег Миронов. Тот самый, который сегодня втулил меня в свою статью. Владелец довольно популярного Интернет-издания, а также толковый журналист, он, один из немногих, давал возможность развиваться юным дарованиями вроде меня — без опыта, но с амбициями.

Проработали мы с ним бок о бок, как говорится, почти четыре года, начав наше плодотворное сотрудничество на моем предпоследнем курсе института. Я старалась найти себя, написав кучу статей на разные темы, начиная от политики и заканчивая трудностями нашей жизни. Кстати, Олег, если и критиковал, то только по делу, давая неоценимые советы, как лучше предоставить читателю тот или иной материал. Хотя сам, не раз (вот, как сегодня) позволял себе маленькие «шалости» в виде рерайта очередной сплетни. Я мотала на ус все его советы и пыталась совершенствоваться.

Закончив институт, решила вернуться в родной город. Какая разница, где сидеть за ноутбуком — в Москве, тратя кучу денег на съемное жилье, или в родной квартире, которую мама переписала на меня перед поездкой в Европу.

Мой звездный час настал два года назад. После статьи, где я красочно расписала о преимуществах коробки автомата для женщин перед механикой (естественно, в иронической форме), мне позвонил Олег.

— Катя, твоими координатами заинтересовался главный редактор журнала «Shick», который по чистой случайности издается в твоем городе, — засмеялся парень.

— А ты что? — моему счастью не было предела.

— Звоню узнать твое мнение. Телефончик дать?

— Конечно, спрашивает он еще, — воодушевилась не на шутку, понимая, что сегодня — лучший день в моей жизни.

Александр Сергеевич позвонил на следующий день ближе к обеду и пригласил меня в офис на собеседование.

— Мне нравится ваш стиль изложения материала, — начал главред, когда я зашла к нему в кабинет. — Хочу предложить вам попробовать написать статью для нашего журнала.

— На какую тему? — аккуратно поинтересовалась.

— Автомобили, — ответил он, удивленно, как будто я сморозила величайшую глупость. — Вы когда-нибудь читали наш журнал?

— Нет, — честно ответила, потому что, хоть и слышала краем уха о женском издании «Shick», но никогда даже в руках не держала ни одного номера.

— Почитайте на досуге, чтобы иметь представление, — тон главреда был невозмутим. — Женщины читают о тачках даже больше, чем мужики, — усмехнулся, глядя на меня пристально. — И я бы очень хотел, чтобы нам платили за рекламу той ли иной торговой марки. Журналист, который вел эту рубрику, увольняется, а больше из моих сотрудников никто не годится. Попробуйте, вдруг у вас получится?

И я попробовала. Решила рискнуть, написав о новой модели BMW 3 серии с двумя дверями и … розового цвета. Конечно, читательниц мало интересуют, точнее вообще не интересуют описания двигателя, трансмиссии или подвески, зато безумно заинтересовало, что на подобной машинке ездит Анджелина Джоли и Памела Андерсон (исключительно моя фантазия). Главред поулыбался, но поставил в печать.

На следующий месяц салон BMW заказал нам рекламную статью об одной модели, которая никак не хотела продаваться. И, кстати, теперь у нас в городе ездят две двухдверные машинки розового цвета (Анька по большому секрету рассказала, что изначально они были белыми, купленными все в том же салоне), с номерами «Киса» и «Зая».

Так я стала штатным корреспондентом женского журнала «Shick», имея собственную рубрику и начав писать о том, что мне нравится, и в чем я хорошо разбираюсь, пока через пол года судьба не уготовила мне встречу с Артемом Вишневским.

В тот день, полтора года назад, я ехала в редакцию с новой статьей. Неделю назад купила себе первый в своей жизни собственный автомобиль и была полна радости и оптимизма. Ну и что, что подержанный, зато купленный на честно заработанные деньги. И это только начало.

Погода стояла отличная, как для конца января. Светило солнце, снег уже практически растаял, и настроение от этого зашкаливало с отметкой плюс.

Перед очередным перекрестком начала притормаживать, как из левого ряда без включенного поворотника меня подрезал красный спортивный BMW I8, как раз про такие спорткары недавно писала. Помимо того, что нагло вклинился, еще и резко затормозил. Конечно же, я не успела быстро среагировать на такую наглость и въехала ему в задний бампер. Не сильно, но все равно неприятно.

Несмотря на то, что считала себя виноватой, я бы извинилась, но последующие действия водителя меня просто привели в шок. Из машины вышел, как все догадались, Артем Вишневский.

— Ты охренела совсем, курица тупая, — орал он на весь проспект, когда я открывала дверь своей Тойоты и вылазила из-за руля. — Со зрением проблемы?