Помоги проекту - поделись книгой:
Парализованному дракону с неработающими крыльями и задними лапами никогда не стать ни сенатором, ни конгрессменом. Но сейчас все изменилось! Сейчас ему есть что предложить всем этим надменным денежным мешкам, стоящим у власти.
— Сенатор Абрамс? Слышал, вы сильно повредили колено в аварии…
Старый дракон начал отправлять послов воли в свои будущие земли.
***
В дверь постучал молодой мужчина, немного в теле, одетый во все новое. Дверь открыл глава семейства Фрэнк Абигейл в домашнем фартуке.
— Мартин? Не ждал тебя сегодня в гости. Ох, прости! Здравствуй.
Фрэнк по привычке сам потянулся к руке Мартина, но тот его удивил нормальным рукопожатием, как это делают зрячие люди. И хозяин дома быстро это понял. На его лице отразился шок и удивление. Приглядевшись, Фрэнк заметил вернувшийся цвет радужки.
— Ты видишь!
— Идеально вижу, дядя Фрэнк. Отличный фартук!
Позади главы семейства вдоль стены шел молодой парень не старше двадцати.
— Пап? Это Мартин? Я слышал ваш разговор.
Мартин несколько секунд молчал, а Фрэнк боялся вступить в этот разговор. Его сын Рон, слепой от рождения, приходился другом Мартину последние десять лет.
— Я все гадал, как ты на самом деле выглядишь, Рон. А ты ничего так! Девушки будут в восторге!
— П-па-а-ап!? Что все это значит?
Беседа продолжилась в доме, где Мартин рассказал странную историю о том, как его самого друг пригласил получить экспериментальное лечение, почти гарантированно возвращающее зрение. Условия простые! Надо подписать ряд документов с грифом «Совершенно секретно» и пройти процедуру лечения. Молчание всего на два месяца, потом можно говорить! После лечения человек имеет право пригласить следующего. И так по цепочке. За разглашение информации о лечении предлагались на выбор смерть или лишение того, что приобрел. Это равнозначно! Тот, кто не видит, отдаст все на свете за возможность вновь узреть красоту мира!
Фрэнк напрягся, услышав требования.
— Молчать два месяца? И все?
— Это кажется простым, дядя Фрэнк. Когда ваш мальчик увидит мир, вы сами не сможете об этом молчать. Для этого нужен договор. Нам также дают работу на полигоне по переработке мусора. Так проще пережить эту радость. Вокруг Рона будут такие же, как он сам. Плата — восемнадцать баксов в час, наличкой или официально по договору. Жилье, еда, лечение — все бесплатно.
— Но это невозможно! Кто в здравом уме станет лечить людей бесплатно?
Мартин расхохотался. Видимо, не так давно он сказал то же самое.
— Сиятельный. Его все так называют.
Спустя два часа дом покинуло три человека. Двое из них собрали вещи, словно уезжали на долгий срок.
***
В одном из кабинетов центра перед доктором Джоном Мендельсоном сидели два его аномально здоровых пациента и неизвестный гость, представившийся как Руссо.
Мендельсон просматривал снимки их грудных клеток, не видя никаких пятен и замутнений.
— Как! Черт возьми?! Если бы не увидел вас обоих тут прямо сейчас, решил бы, что меня решили коллеги разыграть. Впрочем, даже они не стали бы так шутить. Это какое-то новое экспериментальное лечение? Какова вероятность ремиссии?
Руссо покачал головой.
— Не ремиссии, а полного исцеления. Выражаясь вашим языком, 100% вероятность. Проверка на двухстах сорока пациентах за последние две недели.
Мендельсон даже не улыбнулся. Просто показал кривую ухмылку.
— И вы думаете, я поверю в это? Вы больше похожи на очередного шарлатана, торгующего надеждой.
Руссо никак не отреагировал на прямое оскорбление.
— Нам не нужна ваша вера, доктор. Два доказательства перед вами. У них был выбор пригласить кого-то после себя. Они оба выбрали вас, пытаясь доказать, что, несмотря на ваш диагноз после химиотерапии, они будут жить дальше. Хотите верьте, хотите нет. Неважно. Мы просим о содействии и, возможно, сотрудничестве. Если у вас будут новые пациенты, которым уже ничего не поможет, отправляйте их к этим двоим. Очередность лечения они сами установят. Их телефоны у вас есть.
В этот раз Мендельсон долго рассматривал своих бывших пациентов. Каким бы сильным скептиком он ни был, это надменно-довольное выражение лица ни с чем нельзя спутать. Его бывшие пациенты свято верили, что излечились.
— Допустим, у них обоих ремиссия и у вас есть некое экспериментальное лечение. Какого рода сотрудничество вы предлагаете?
Руссо предоставил папку с документами.
— Как вы понимаете, я не оставлю вам этот список. — Мендельсон взглянул. — Мы привлекаем специалистов медицины самых разных направлений, пытаясь разобраться, как именно работает техника, попавшая к нам в руки. Всех, от эндокринологов до Эндрю Вагнера из Национальной лаборатории исследования ДНК. Если согласитесь, будете работать в команде специалистов национального уровня.
Видя список врачей, Мендельсон невольно обратил внимание на ряд особо примечательных, о которых он только слышал на конференциях по онкологии. Все поголовно не старше сорока пяти.
— Почему я? Вижу, у вас большие планы на это дело. Признаться, это уже не мой уровень.
— Нам нужны молодые исследователи. Нынешнее поколение онкологов с гибким мышлением. Вы первый из тринадцати кандидатов. Пройдут первые два согласившихся. На месте потребуется диагностика, выдвижение гипотезы и теоретическое обоснование методов лечения, которые использует наша машина. От других специалистов потребуется то же самое по своим направлениям.
Для простой шутки разговор зашел слишком далеко. Мендельсон, беря папку, обратил внимание на гриф «Совершенно секретно, особой важности» — это документ первого уровня секретности, представляющий прямую угрозу национальной безопасности страны. Ниже находится «Совершенно секретно», второй уровень, под который подпадает большая часть документов правительства США, способных нанести серьезный ущерб национальной безопасности. Третий уровень — «Секретно» — информация, несущая обычный ущерб национальной безопасности, если станет достоянием общественности. Проще говоря, документ в руках Мендельсона был похож на яд, который сразу после прочтения начинает убивать читателя, если тот не примет противоядие. То есть согласится или будет молчать, подписав документ о неразглашении.
Доктор думал меньше минуты.
— Я дам согласие только после того, как все увижу собственными глазами. И откуда, черт возьми, вы взяли это оборудование?
Руссо кивнул, ожидая этого вопроса.
— Сиятельный. Нам дал его Сиятельный.
Так Генри Элдридж через своих сотрудников начал собирать исследовательскую группу техников и медиков, пытаясь разобраться в принципах работы медицинского модуля. Даже само знание о методах лечения могло стать бесценной информацией для современной медицины. И, как известно, тот, кто контролирует информацию, контролирует весь мир.
***
Часть предположений о том, что количество Очков сущности, получаемых от заданий, постепенно меняет меня, подтвердилась после теста в закрытой комнате. Температура воздуха быстро повышалась. Людям рядом со мной становилось жарко, если просто сидели рядом. Я весь автобус заставил пропотеть до мокрых маек за тридцать минут езды. Да, сейчас начало августа, но причиной той жары в салоне точно был я. Пока справлялся. Главное, не держать на балансе много Очков сущности.
За прошедшие шестнадцать дней с начала сотрудничества с Генри я ни разу не пожалел о своем решении. Первоначальные медицинские модули в количестве трех штук лечили больше двухсот человек в день. Я не поверил, когда увидел мужчину на коленях, плачущего в саду позади оперативного штаба, где собирали будущих пациентов. Есть вирус иммунодефицита человека, открытый в 1981 году. В 1984 году от него умер первый пациент, французский философ и историк Мишель Фуко, так как лечения не было. Это заболевание развивается в теле человека от девяти до одиннадцати лет, постепенно повышая риск возникновения раковых заболеваний: теряется вес, возникает слабость, опухают лимфатические узлы, повышается потоотделение по ночам. Все это следствие постепенного падения силы иммунитета. Имя этой болезни — ВИЧ, вирус иммунодефицита человека. Тот человек в саду плакал, потому что медицинский модуль спас его от этого. Вакцина Биохака из T4 картриджа помогала лечить подобные заболевания. Странно, не правда ли? Только оказавшись в руках подходящего человека, это лекарство раскрывало весь свой скрытый потенциал. А я использовал его как общеукрепляющее лекарство.
Я помнил, что шептал тот человек в саду.
— Господи! Спасибо тебе! В следующий раз только в презервативе…
Надо хорошенько запомнить этот урок.
В тот же день я предложил Генри взять еще три медицинских модуля. Пока они будут работать, я у себя отключу расщепитель, главный центр управления и зарядное устройство. А они смогут включить биогенераторную установку для энергообеспечения нового оборудования. Как мои несущественные непостоянные потребности могли сравниться с возможностью оказывать помощь стольким людям?
Видя успехи начинаний Генри, я также передал Лукасу информацию о моем общении с неизвестным пользователем. О Берлоге и других объединениях пользователей. Увидев упомянутый мной «Храм Душ» в контексте разговора, Лукас напрягся и, казалось, многое понял, но решил промолчать. Его больше удивил «сильный Даритель» на третьей стадии с шестнадцатью инициированными агентами. К этому моменту у меня их уже больше пятидесяти. Может, у разных типов браслетов разное представление о «сильных Дарителях»?
***
В одном из залов уже достроенного жилого комплекса собралось больше ста двадцати человек. Техники, медики, специалисты в области кибернетики и программирования, пара лингвистов и социологов. Еще по меньшей мере столько же специалистов сейчас в дороге.
На импровизированную трибуну для выступлений вышел Лукас Пейдж. Сын, ставший штабным секретарем, передал ему составленный доклад. Саму мини-конференцию сделали для оперативного обмена имеющейся информацией.
— Господа, я майор Лукас Пейдж, полномочный представитель Сиятельного и тот, кто отвечает на ваши вопросы. Мы собрались здесь для обмена информацией. После того как я прочту доклад, меня сменит кто-то из вас, кто сможет дополнить картину в целом. Общая задача та же, что на момент подписания вами договора. Понять, как эта машина работает и как нам все это сделать своими руками! Начнем с проведенных полевых испытаний.
Все известные нам типы картриджей имеют высокую прочность. Их удается разрушить только лазером или под прессом высокого давления. Ни пуля, ни циркулярная пила их не берет. Внутри находится вещество в измененном фазовом состоянии, которое после разрушения корпуса картриджа буквально разрывает его остатки на части, материализуясь и принимая свой первоначальный объем и вес. А это в десять-двенадцать раз больше, чем в сжатом состоянии. Нам удалось найти миниатюрное подобие источника энергии в верхней части картриджа, который поддерживает его содержимое в измененном состоянии, как в некоем энергетическом поле, но не привычных для нас высоких энергий, а наоборот, низких, едва ощутимых нашим современным оборудованием. Скорее всего, именно это поле позволяет создавать аналог пространственного кармана и эффект снижения массы.
После разбора первых образцов расщепителей и сборочных станций удалось узнать, что они и впрямь способны расщеплять вещества на молекулярном уровне, а потом собирать в новые конструкции со 100%-ной точностью без каких-либо молекулярно-структурных дефектов. Вычислительные мощности превосходят наши как минимум на три поколения, нарушая Закон Мура об ограничении скорости света и атомарной природе вещества в рамках того устройства, которое мы сочли главным процессором. Сиятельный также предполагает, что сами вычислительные мощности лишь заимствованы, а устройство, которое посчитали процессором, является приемо-передающим устройством.
Мы получили первое доказательство, что в качестве проводки во всех устройствах используется технология сверхпроводников, которые по нашим представлениям были только в области теоретических исследований. Имеющиеся наработки из области материаловедения могут помочь нам преодолеть два-три теоретических барьера и минимум один технологический, что поможет доказать часть выдвинутых вами гипотез относительно того, как работают эти устройства и как мы можем их повторить собственными силами.
Пожалуй, две последние новости из числа самых важных. По косвенным признакам нам удалось убедиться в том, что программное обеспечение, используемое всей техникой, предоставленной Сиятельным, использует неизвестный нам программный код, работающий через объектно-ориентированную пакетную передачу данных. Признаться, я и сам не знаю, что это значит. Последнее, возможно, самое важное за сегодня! Лингвистический анализ текстов, используемых в интерфейсе, как у нас, так и у самого Сиятельного указывает на то, что ни одно слово не было использовано просто так. Возможно, сами тексты были составлены искусственным интеллектом или существом, чей разум значительно превосходит человеческий. Учитывается интеллектуальный, культурный и технологический уровень индивидов, которые пользуются интерфейсом. Также есть намеки на технологии еще более высокого уровня, чем доступен нам сейчас для изучения.
А теперь я попрошу вас дополнить меня в вопросах, которые я не осветил. Время на коллоквиум — три часа. Далее работа по расписанию.
***
К августу 2025 года на территории Соединенных Штатов действовали шестнадцать фармакологических корпораций, большая часть из которых имела свои филиалы в Сан-Хосе, неофициальной столице Силиконовой Долины, что в трехстах сорока милях от Лос-Анджелеса. Оба города относились к штату Калифорния, и потому информация об изменениях на фармрынке в соседних городах появлялась оперативно.
Merck & Co., Abbott Laboratories Inc., Amgen Inc., Calbiochem, CTI BioPharma Corp, DePuy Synthes Inc., Eli Lilly and Company Inc., Fortress Biotech Inc., Genentech Inc., Johnson & Johnson, McKesson, Parke-Davis, Pfizer Inc., Wyeth Inc. — все фирмы в течение двух недель стали фиксировать падение спроса на лекарства в основном для онкологических больных на всей территории штата Калифорния. Стабильная тенденция падения начала наблюдаться десять дней назад, и теперь сам угол наклона черты, показывающий график продаж, казался пугающим.
Большие деньги, конечно, позволяли обходить определенные ограничения открытого рынка, регулируемого государством, но на наглый картельный сговор никто не решался. Штрафы и возможные проблемы перевешивали предполагаемую прибыль. Вместо этого было достигнуто неофициальное соглашение между фармкорпорациями, по которому каждая из них занимала определенную нишу на рынке. Одну и ту же болезнь можно лечить разными препаратами — дешевыми, узконаправленными, премиальными, экспериментальными, сделанными на заказ, широкого спектра, идущего вместе с другими лекарствами, для активного лечения и профилактики. Рынок давно разделен, и игроки знали, как, кто и какими картами играет. Поэтому, когда появился кто-то неизвестный, резко подбирающий под себя рынок жизненно необходимых лекарств, о нем узнали почти сразу.
Попытки узнать о таинственном продавце через обзвон постоянных покупателей ничего не дали. Вместо этого они слышали ругань, плач и полный отказ от лекарств, угрозы исками за преследование. Когда слышишь подобное от десятка человек, это не страшно. Но когда их число перевалило за две сотни, сотрудники колл-центра начали покрываться холодным потом. Люди боялись сказать правду о новом лекарстве! Боялись так сильно, что бросали трубки, добавляя номера в черный список.
***
Юристы фармакологических корпораций подали коллективный иск в Министерство здравоохранения с просьбой разобраться с «неизвестным мошенником». Под этой тщательно продуманной формулировкой скрывалась попытка надавить на бывших покупателей органами федеральной власти (ФБР), которые должны будут расследовать инцидент. Можно и полицию сделать своим оружием, если знаешь, как правильно формулировать свое заявление.
***
Впервые за последнюю пару недель мы встретились с Генри Элдриджем в парке Гриффит. Он стал выглядеть намного лучше, чем во время нашей первой встречи. Хороший комплект одежды, взгляд человека, смотрящего в будущее. Осанка победителя, жесты и мимика властелина, повелевающего судьбами. Однако в моем присутствии он нещадно потел.
— Вы сильно меня удивили, Генри, попросив о встрече. Случилось что-то важное?
— ФБР заинтересовалось падением спроса на определенные лекарства. Проблему я решу. Это первый звоночек от нашего воздействия на окружающий мир.
Были проблемы, которые находились выше моего уровня понимания. Я не знал, как с этим бороться. Например, как сейчас поступить с ФБР?
Генри продолжил.
— Мы уже вылечили 4952 человека и составили очередь на еще 11 300 пациентов со всех уголков страны. Около тысячи прямо сейчас проходят курс восстановления и уже завтра будут готовы к работе. Конфиденциальность трещит по швам. Мне приходится прикрываться фальшивым грифом «Секретно», заставляя пациентов молчать. Я дал им так много работы, как смог найти. У вас есть какое-нибудь предложение по тому, как мы можем решить возникающий ком проблем?
Понятно. Проблемы вышли за пределы того, что он мог решить. Примерно то же самое, что у меня, только в куда больших масштабах.
— Осталось тридцать пять дней до конца Стадии Два. Сегодня-завтра мы выполним обязательный норматив в двести пятьдесят заданий. У нас девяносто пять активных агентов плюс пять резервных мест. Ваши действия превзошли все мои ожидания. Насколько я понял, в течение недели вы вернете все деньги, вложенные в покупку оборудования из системы.
Генри кивнул и протер лоб от скатывающихся капель пота.
— Вы видите не всю картину, молодой человек. Я вложил в вашу технику всего два миллиона. Еще пять вложено в жилье, зарплаты, взятки, дорожные расходы, инвестиции в переуступку прав на мусорные полигоны. Еще три миллиона сейчас мои юристы и финансисты вкладывают в покупку других полигонов. Логисты рассчитывают путь максимальной эффективной транспортировки сырья до ближайшего расщепителя. Я хотел попросить вас…
— Сделать для вас еще один огромный расщепитель? Сэм уже передал вашу просьбу. Я полностью отключу свою домашнюю технику. Вы можете пользоваться двадцатью четырьмя устройствам из двадцати пяти доступных. Если мне потребуется что-то, я скажу. Последнее, двадцать пятое устройство — это мой Главный Центр управления. С него я буду устанавливать очередь на производство вещей, необходимых для вашего оперативного штаба. Если мне что-то понадобится, я поставлю в очередь на производство и попрошу ваших людей привезти посылку куда-то в черте города.
Поделиться книгой: