Магнетическое притяжение

Уоррен задавал наводящие вопросы, и она даже не заметила, как доела последний кусочек рыбы. Каким-то образом ему удалось заставить ее расслабиться. Прекрасно. Значит, у нее все получится. Быть замужем за Уорреном оказалось так же легко, как быть его подчиненной.

– Давай выпьем по бокалу вина, – без всякого вступления предложил он, когда домохозяйка забрала их пустые тарелки. – В моем доме есть красивая терраса, которая выходит в сад и которой я никогда не пользуюсь. Давай посидим вместе и продолжим наш разговор.

Тильда не посмела возражать. По правде говоря, ей не хотелось отказываться.

И причиной тому был далеко не вид на жительство.

Глава 4

Уоррен купил этот старинный дом в фешенебельном районе города по многим причинам, главной из которых была терраса с ее железными прутьями, причудливо обвивавшими ограду подобно бесконечной виноградной лозе. Отсюда открывался прекрасный вид на живописный сад, который благодаря усилиям домохозяйки оставался похожим на райский уголок, что повергало Уоррена в изумление. Он разбирался в денежных знаках больше, чем в живых существах.

Взять хотя бы Тильду. Стоило им переступить порог террасы, как она превратилась в тихую мышку. Она весь вечер вела себя как-то странно, и Уоррен из кожи вон лез, чтобы, бог знает по какой причине, она расслабилась и не вела себя как подчиненная со своим начальником. Тильда явно чувствовала себя не в своей тарелке и осторожно опустилась в одно из плетеных кресел с яркими оранжевыми подушками. Кресло буквально поглотило ее; оно было таким огромным, что там мог поместиться слон или двое влюбленных, которыми они определенно не были.

Но это не значило, что Уоррен не мог присесть рядом с ней и посмотреть, не получится ли у него немного развеселить женщину, на которой женился. Забавно, но раньше он никогда не замечал размеров этого кресла. Возможно, он просто редко заходил сюда. Какая жалость.

И теперь он только и думал что о гигантском кресле, хорошенькой женщине, красивом виде и развлечениях.

Уоррен прокашлялся и махнул бутылкой вина, которую держал в руке:

– Красное?

Тильда натянуто кивнула, и у него сложилось впечатление, что, предложи он ей выпить растворителя для краски, ее реакция была бы точно такой же.

Его не покидало какое-то мучительное ощущение из-за того, что напряженность, царившая между ними, с каждой минутой не становилась слабее, а, наоборот, все больше возрастала. Уоррен подумал о своем бизнес-проекте, ради которого женился на Тильде и который использовал как предлог, чтобы узнать ее получше. Во время ужина она чуть приоткрылась, что только усилило его желание вытянуть ее из раковины трудоголика и узнать, что ею движет.

Неплохо было бы узнать также, что двигало им самим. Уоррен думал о том, что вот на террасе находятся двое людей, которые испытывают смущение в компании друг друга и которым очень сложно думать о чем-то, кроме своей работы. Так почему бы им не попытаться немного расслабиться?

Уоррен наполнил бокалы вином и протянул один своей жене, специально держа его за ножку. Тогда их пальцы соприкоснулись, и ему очень понравилось, как зарделась Тильда. Он даже не ожидал, что лучи заходящего солнца и надвигающиеся сумерки сделают атмосферу на террасе настолько романтической. Если честно, Уоррен просто хотел провести немного времени с Тильдой прежде, чем снова возвращаться к работе, и он даже не мечтал, что этот вечер может оказаться таким восхитительным.

А мечтал он о многом. Потому что фантазии были безобидными. Проблемы начались тогда, когда он понял, что не знает, что делать с настоящей женщиной, особенно когда у него не было возможности вовлечь их обоих в один из своих чувственных сценариев.

Лучше не думать о таких вещах, но он ничего не мог с собой поделать. Низ его живота мгновенно отяжелел, и, если ничего не предпринять, Тильда заметит его возбужденную плоть.

Хотя он не видел ничего плохого в том, что между двумя людьми возникло здоровое физическое влечение. Просто так получилось, что эти двое были самыми неподходящими для любого вида влечения, здорового или нездорового. Им нужно было как-то расслабиться в компании друг друга. Хотя Уоррен чувствовал себя намного лучше, когда мысленно вел с Тильдой разговор, где все слова были с сексуальным подтекстом, и они вели к тому, чтобы они вдвоем разделись донага, и очень быстро.

Вместо того чтобы присесть в одно из небольших кресел рядом с ограждением, Уоррен вытащил скамеечку для ног из-под кресла Тильды и уселся на нее, попивая вино и не сводя глаз со своей жены.

– Расскажи мне о своей жизни в Мельбурне.

– Зачем? – всполошилась она.

Уоррен сдержал тяжелый вздох.

– Тильда, мы женаты. Мы работаем вместе. Люди из эмиграционного департамента посчитают странным, что я ничего не знаю о тебе, о твоем детстве, твоих мечтах и надеждах. Именно о таких вещах говорят люди, которые женятся по любви.

Разве не так? Лично Уоррен никогда не обсуждал ничего подобного с женщинами. Отсюда причина того, что он был таким неуклюжим.

– Ладно. – Тильда закрыла глаза, а потом одним глотком осушила треть бокала. – У меня тоже есть определенные проблемы в общении с другими. Я не хожу на свидания.

Интересное признание.

– Правда? Совсем? Поверить не могу, что тебя никто не приглашает. Ты очень красивая женщина.

В ее глазах вспыхнула какая-то искорка, но тут же погасла.

– Ты наверняка заметил, что я много работаю. Так что для свиданий у меня не остается времени.

– Ты наверняка заметила, что мы в этом похожи. – Он улыбнулся, и Тильда тут же расплылась в улыбке в ответ, и тогда его собственная стала еще лучезарнее. – Это нам только на пользу. Сделай мне одолжение. Расслабься, – попросил Уоррен, увидев ее вопросительный взгляд. – Это всего лишь я, и я торжественно клянусь, что не проболтаюсь нашему боссу, что мы провели этот вечер не за обсуждением электронных таблиц.

Тильда захохотала в ответ, и от ее смеха ему стало светлее на душе. Расхрабрившись, Уоррен сделал глоток вина и толкнул ее коленку своим коленом.

– Мельбурн?

Нужно отдать ей должное, она не шарахнулась от этого физического контакта, и он расценил такое поведение как маленькую победу.

– Я жила там со своими родителями и училась в университете Виктории, получая полную академическую стипендию.

– Впечатляет.

– Мы не были богатыми, – отмахнулась Тильда. – Так что мне приходилось попотеть, чтобы добиться своего.

– Ты стала работать у Крейга сразу после учебы?

Она кивнула, сделала глоток вина, и их разговор снова застопорился.

Тогда Уоррен поднялся и недолго думая протянул ей руку:

– Идем.

Они могли прикоснуться друг к другу. В конце концов, он мог сказать, что это было нормальным для жены и мужа – притрагиваться друг к дружке дома и на людях. Иначе как им избавиться от напряжения?

– Мы куда-то идем? – удивилась Тильда, глядя на протянутую ей руку.

– Я хочу показать тебе сад. Наш разговор на личные темы был слишком принудительным, а люди могут узнать друг друга, не прибегая к допросам с пристрастием.

Тильда поднялась и доверчиво вложила свою руку в его ладонь, и он заметил, какой маленькой и женственной была ее ручка. Тильда была такой способной и сосредоточенной на работе, что Уоррен частенько забывал, что она вообще-то не умеет ходить по воде и у нее есть свои слабые стороны, о которых она предпочитает умалчивать.

Ему пришлось по душе напоминание о том, что внутри ее пряталась мягкость, поэтому он не отпустил ее руку. Вместо этого он подвел ее к краю террасы, и они стояли рядышком, любуясь окружавшей их красотой. Солнце почти зашло, и сад был залит светом уличных фонарей. Они горели очень ярко из соображений безопасности, но Уоррен притворился, что они делают обстановку еще более романтической. Он во всем руководствовался практичностью, но сейчас, когда рядом находилась его жена, ему не хотелось продолжать в том же духе.

– Очень необычный сад, – заметила Тильда, намеренно не глядя на их соединенные руки, но не стала отстраняться. – Ты проводишь здесь много времени?

– Моя домохозяйка время от времени советуется со мной насчет цветов, но нет. Я наслаждаюсь этим волшебством, только когда вспоминаю о нем.

– Если бы я жила здесь, я бы все время торчала на этой террасе.

– Но ты ведь живешь здесь, не так ли?

– Не постоянно, – улыбнулась она. – Но я прекрасно помню, что я живу здесь. С тобой.

Уоррен заинтригованно смотрел, как ее щеки залились румянцем. Тильда явно не любила обсуждать свою личную жизнь, но он не мог понять, в чем причина. Или она не хотела вдаваться в подробности, или боялась сказать что-нибудь лишнее.

– Да, это важная часть уравнения. Мы живем здесь вместе. Ты раньше никогда не жила с мужчиной?

Тильда покачала головой, и, как и следовало ожидать, одна непокорная прядка выскользнула из ее аккуратной прически и мягко опустилась ей на щеку. И Уоррен тут же подумал, почему она всегда пытается укротить свои волосы, когда по крайней мере часть их не хочет подчиняться воле своей хозяйки.

Он не мог отвести глаз от этой прядки и задавался вопросом, как будут выглядеть ее волосы, когда она распустит их. Даже лучше: как они будут выглядеть, когда он запустит в них свои пальцы.

Эта мысль оказалась последней каплей. Он потянулся, чтобы заправить непослушную прядь Тильде за ушко, но она резко отпрянула. Потом она высвободила свою руку, и расслабленность, возникшая между ними, снова исчезла.

– Извини, – пробормотал он, не до конца понимая, за что извиняется. – Эта прядка волос…

– Это ты извини, – покраснела до корней волос Тильда. – Я не специально.

– Все в порядке. Мы еще не привыкли друг к другу, чтобы вести себя как муж и жена. Мы только вчера поженились.

– Но мы женаты.

Она выглядела такой несчастной, что Уоррен едва не потянулся к ней снова, но вовремя спохватился. Судя по ее поведению, ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней.

– Ага. Ты жалеешь об этом?

– Нет! – ужаснулась Тильда. – Просто… – Она запнулась и тяжело вздохнула.

Она закрыла глаза, словно собираясь с мыслями, а потом снова посмотрела на Уоррена. Он не стал мешать ей, потому что был занят тем, что наблюдал за ее жестами. Она сложила руки на груди, словно защищаясь, хотя Уоррен не мог представить сцену, в которой ей понадобилось бы защищаться. Может, она боялась его? Или не воспринимала его?

Его подмывало разобраться с проблемой на месте, как он обычно поступал на работе. Но только перед ним не стояла задача решить вопрос с расхождениями в бухгалтерской отчетности. Речь шла о Тильде, которую он уважал и на которой женился. Уоррен заставил себя расслабиться и сдержался, чтобы не выпалить первую фразу, пришедшую ему на ум и звучавшую очень похоже на те слова, которые он сказал Маркусу: «Перестань переживать по этому поводу».

Что бы ни происходило с Маркусом до того, как он совершил самоубийство, он не смог справиться и жить дальше, словно ничего не случилось, хотя Уоррену такое решение казалось очень здравым. Своими словами он хотел сказать другу, чтобы тот выбросил из головы свои переживания и начал думать о чем-нибудь другом. О том, что могло отвлечь его внимание.

Но Уоррен тогда не осознавал, что его друг нуждался не в указках, а в понимании. Он не собирался повторить эту ошибку еще раз и поэтому насколько возможно ограничил свои личные контакты. Он привык держать людей на расстоянии по многим причинам. Но без Тильды не мог осуществиться его проект. И к тому же она была его женой, и ему не нравилось, что она зажималась в его присутствии. Ему придется выяснить, как изменить их взаимоотношения, иначе он потеряет ее и проиграет своему главному конкуренту.

Идея с террасой оказалась неудачной.

Или точнее, с террасой все было в полном порядке. Проблема заключалась в Тильде. И о чем она только думала, когда согласилась пропустить с Уорреном по бокальчику вина? Ответ был простым. Тильда подумала, что он и дальше будет держаться на расстоянии и не станет нарушать ее личное пространство, и допустила огромную ошибку.

Одно дело – держаться за руки. Благодаря Уоррену, который наверняка ни о чем не подозревал, она узнала, что нуждается в этом простом прикосновении. Но потом он поднял руку и потянулся к ее лицу, к чему она была абсолютно не готова. И теперь Уоррен смотрел на нее нерешительно и в то же время обеспокоенно. Наверное, он посчитал, что она слегка не в себе.

Кто будет шарахаться только потому, что мужчина поднес руку к твоему лицу?

Только тот, кто раньше подвергался насилию. А поскольку Тильде не хотелось объяснять причины своего поведения, ей придется взять себя в руки. Женщина, которая может руководить проектом для такой огромной компании, как «Флаинг сквирел», не может вздрагивать. Ни по какой причине.

– Извини, – чуть увереннее повторила она. – Мне непросто дается смена ролей из подчиненной в жену.

– И я только все усложняю, – смягчился Уоррен.

– Наоборот. – Боже правый, теперь он винил себя. – Ты очень добр ко мне. И невероятно терпелив.

– Правда? – Его губы дрогнули в едва заметной улыбке. – Потому что мне показалось, что подгоняю тебя.

Неужели она все испортила? А ведь ей так понравилась его идея показать ей свой сад. В какой-то момент она даже позволила себе представить, что у них настоящее свидание. И что он перестал вести себя отстраненно, потому что правильно понял, что ей нужно привыкать к прикосновениям. В них не было ничего страшного, но ее инстинкты срабатывали автоматически.

– Ты не подгоняешь меня, – возразила она. – И это очень важно. Мы должны поработать над тем, чтобы убедить окружающих, что женились не из-за моего вида на жительство. Так что, если на то пошло, мы продвигаемся слишком медленно.

Уоррен удивленно приподнял бровь.

– В таком случае, может, выпьешь еще вина?

– Да, – решительно ответила она и протянула ему свой бокал. – Давай начнем все сначала. Расскажи мне какую-нибудь забавную историю из своего детства.

Наконец она почувствовала себя немного более уверенной. Если она будет знать, чего ожидать, и сможет направлять их разговор, никаких проблем не возникнет.

Уоррен наполнил их бокалы и рассказал, как однажды подстриг своего младшего брата. Она с улыбкой выслушала, как он потом прятался от матери под кроватью с клочками волос Томаса. Уоррен тоже улыбнулся, и Тильде стало очень тепло внутри. А может, все дело в вине.

– Похоже, ты был проказником в детстве.

– Не-а, – рассмеялся Уоррен. – Я всегда был за старшего. И если хотел что-то сделать, я делал. Так я и стал генеральным директором компании. Другая работа меня не интересовала.

– А мне казалось, тут запрещены разговоры о работе, – поддела его Тильда и слегка толкнула локтем. Пусть видит, что она может прикоснуться к нему и не дергаться при этом, как какая-то сумасшедшая.

– Но мы говорим не о работе. А о личной жизни. Мне нравится получать желаемое.

Он бросил на нее многозначительный взгляд, и она внутренне затрепетала. Интересно, что случилось бы, если бы она перестала так ревностно охранять свои границы и позволила себе выйти за рамки деловых отношений? Уоррен вряд ли уволил бы ее, потому что определенно не собирался причинить ей боль.

Тильда по-прежнему контролировала ситуацию, а значит, могла направлять дальнейший ход событий.

– Интересно, – пробормотала она, – что ты собирался сделать с моими волосами?

– Заправить их обратно, – просто ответил Уоррен.

Их освещали огни садовых фонарей, а на небе зажглось несколько звездочек. Тильда и Уоррен находились в самом центре оживленного города, но здесь, на этой террасе, скрытой от посторонних глаз, было очень легко притвориться, что во всей вселенной не существовало никого, кроме них двоих.

– Ты говорил о моих волосах в машине. После свадьбы. Они не дают тебе покоя?

– Да, – признался Уоррен, немало удивив ее. – Обычно ты очень собранна. И эта маленькая прядка словно молит о том, чтобы ее выпустили за рамки, которые ты установила. Это сильно отвлекает.

Он заинтриговал ее объективной оценкой ее личности, и она решила продолжить разговор:

– Мне казалось, тебе понравилось. Помнишь, ты еще просил не поправлять прическу и оставить все как есть?

– Я хотел сказать, что твои волосы отвлекают меня, потому что я все время думаю, как ты выглядишь, когда они распущены, – сипло ответил Уоррен.

Они придвинулись чуть ближе друг к другу. Уоррен заметил перемену в настроении Тильды и слегка наклонился к ней. Но не слишком близко, он ведь не был идиотом. Из-за его неосторожного движения она потеряла самообладание, что стоило им потери чувства непринужденности, которое она хотела вернуть обратно.

– Я собираю волосы, когда иду на работу. Но поскольку мы дома и решили не говорить о ней, может, и деловая прическа тут тоже неуместна.

Тильда набралась храбрости, сняла заколку, которая фиксировала ее прическу, и волосы густой копной рассыпались по ее спине.