Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Слегка безумны [СИ] - Александра Мурри на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Александра Мурри

СЛЕГКА БЕЗУМНЫ

Вырасти в доме, где царит безумие. Видеть как великая любовь убивает и тонет, захлебываясь в волнах страха. Когда все подчинены сумасшедшему, а ты являешься его собственностью, единственной радостью и драгоценностью. Не удивительно, что для меня значение истинной пары было равно проклятию. Мама, я люблю тебя, но никогда не пойду твоей дорогой и всесильной любви предпочту одиночество. Если будет выбор.

— Доченька, иди быстро, посиди здесь тихонько, не выглядывай. — Тихий и испуганный шепот мамы вызывал уже привычные волны мурашек и холод в груди и пальцах рук и ног. Эти слова я слышу, считай каждый день в своей жизни.

Ей страшно, но мама не хочет, чтобы я этот страх уловила. Она часто боится и постоянно скрывает свой страх.

— Эмма! Ты где? Иди сюда немедленно! — Вопли, перемежающиеся рычанием доносились с первого этажа этого огромного и пустого дома.

— Эмма! Эмма!!! — Все громче и значит все ближе.

— Будь незаметна, Ди. Не выходи и ничего не бойся. Мама любит тебя. — Последовала улыбка, которую я ненавидела на лице мамы. Она всегда так улыбалась- холодно, горько, обреченно. И в тоже время решительно, готовая идти до конца. Чьего конца?

Из всех моих страхов, этот, родившийся из мыслей о конце, был самым сильным. Таким, что я зажмуривала глаза и боялась дышать, изо всех сил прислушиваясь к происходящему в огромном доме. Я ждала, каждый божий день и каждую ночь, я ждала, чтобы снова увидеть маму, увидеть и удостовериться, что она жива. Я боялась, что ОН ее убьет.

Он может это сделать в любой момент. Одно неправильное слово, странный неверно понятый взгляд, лишнее по ЕГО мнению движение… у безумия нет логики и ЕГО невозможно понять.

Можно только приспособиться и научиться выживать, сводя риск к минимуму.

Но риск есть всегда. Мама может ко мне не вернуться. Я поняла это в шесть лет.

Тогда она ушла как обычно, наказав сидеть тихо и не выходить. Сначала я слышала разговор, громкий, резкий. Говорил ОН. Крики, потом грохот мебели, хлопнула входная дверь, рычание, скулеж…

Ее не было два дня, мне ничего не говорили. Я очень сильно боялась и каждое мгновение ждала, вслушивалась в окружающую тишину, не включала свет и боялась уснуть, вдруг пропущу мгновение, шанс ее услышать, понять, спасти. Когда же я, наконец, увидела ее и прилипла намертво к своей мамочке, то она еле слышно дернулась и застонала от боли.

Что происходило тогда, что даже регенерация веров не помогла за два дня излечиться, она мне не рассказала. Она просто вернулась ко мне, потому что помнила о шестилетнем ребенке, который ее ждет оставшись один. Даже когда это повторялось, а я уже была взрослее, она ни слова мне не рассказывала о том, что ОН и ЕГО безумие с ней творили.

До этого времени я еще смеялась, после только растягивала губы в наверное довольно страшной гримасе. Главное, что ЕГО эта гримаса устраивала. ОН хотел и требовал, чтобы я была счастливой.

Когда все стало именно так, я не знаю. Для меня мой мир всегда был именно таким, полным страха, подчинения и ЕГО безумия.

Я родилась уже в таком мире. В моем мире, огороженном лесом и еще высоченным бетонным забором, была только усталая жертвенная мама, сумасшедший отец и страх.

Толстая деревянная дверь захлопнулась с легким щелчком. Я осталась здесь, в темноте и сведенным к минимуму риском, а мама осталась одна с НИМ. В этот раз все было как-то еще опаснее. ОН был разъярен.

В чем виновата побитая грязная девушка, чем она вызвала такую ярость? Она что, не знает правил, не знает как сводить риск к минимуму? Мама тоже рисковала из-за нее, очень сильно рисковала. Раньше она так явно только меня защищала.

ОН кричал про сына, моего брата, которого я никогда не знала. О той истории молчали. Когда заходила речь, естественно только с ЕГО подачи, о погибшем брате, мама только судорожно вздыхала и прижимала меня к себе. А ОН рычал, что его сын умер из-за той сучки и он сдерет с нее живьем шкуру. Когда ее поймают, он сдерет с нее шкуру.

И вот они поймали маленькую девушку, связанную и слабую. А я опять спряталась и рискую по минимуму. Отсиживаюсь и жду. Жду, вернется ли мама, которая так бессмысленно рисковала, защищая глупую, давшую себя поймать девушку. Жду и прячусь, пока с девушки снимают живьем ее шкуру.

Сидя в углу у окна я вглядывалась в сумерки за окном. Солнце только село, когда на поляну перед домом вышли двое незнакомых оборотней, а с ними и та девушка, оказавшаяся все-таки не такой глупой и главное очень быстрой. Я напрягала зрение и слух, чтобы понять, что происходит там, где в центре рядом с НИМ была и мама. Я должна знать, понять, что должно случиться, чтобы успеть среагировать, спасти маму, свести…вдох- выдох…да, свести риск к минимуму. Я умею это делать, меня мама этому пятнадцать лет учит.

Прилипнув к окну, во все глаза следила за оборотнями. Похоже, что его безумие в этот раз ЕМУ не помогло. А наоборот, подвело, заманило его самого в ловушку.

Похоже, ОН боится.

Мама уйди в сторону, оставь, сделай так, как сама мне всегда говорила поступать. Уйди оттуда, спрячься, иди ко мне, мамочка.

Слезы текли по щекам, сами по себе, как вода. Я ведь никогда не плакала. Одно из выведенных мной самой правил для снижения риска опасности. ОН хотел видеть меня счастливой.

Тишина и темнота окружали меня, они мои единственные друзья. Но сейчас из-за напряжения казалось, что они не обволакивают ватой как обычно, а колют тысячами острых игл, покалывает все тело, а еще течет соленая вода из глаз.

ТОТ, кого называют моим отцом, лежит на черной земле и вокруг тела растекается еще большая чернота. В сумерках не видно, но я знаю, что это кровь. Убивший ЕГО вер просто уходит, а остальные склоняют головы перед другим.

ОН лежит неподвижно, безумие молчит, оно само себя убило. Природа безумия суицидальная, саморазрушающая. ОН, однако не хотел уходить один, ОН хотел с нами.

Как хорошо… Господи, КАК хорошо!!! ЕГО нет. Риска тоже больше нет, его не осталось. Даже минимального.

Хочется воздуха, его так мало вокруг. Делаю глубокий судорожный вдох и откидываюсь на полу на спину. Все кончилось, ЕГО больше нет. ОН мертв и ЕГО безумие вместе с ним МЕРТВО.

Он мертв, а мы живы. Мама и я живы и, можем теперь ЖИТЬ.

Спасибо тем верам. Я им так и сказала. Что здесь такого? Оборотни, и наши и чужие продолжали ходить туда- сюда по поляне, кто-то разговаривал, наверное, новый глава разбирался с новыми подчиненными и делами в клане.

Меня колотила дрожь и я не могла выровнять дыхание. А еще не могла перестать улыбаться. По настоящему, счастливо улыбаться, а не растягивать губы.

Да, вот смешно. ОН хотел, чтобы я улыбалась: "Ты счастлива?" блестя глазами, спрашивал ОН.

— Да, я счастлива. — Ответила бы я сейчас абсолютно искренне. ЕМУ надо было для этого всего лишь умереть. Подохнуть.

В темноте подхожу вероятнее всего к новому главе.

— Спасибо! — громко и ясно, искренне произношу.

— Вы нас спасли. Спасибо! — Улыбаюсь и смотрю на ошеломленных оборотней. И не боюсь. Я больше ничего не боюсь. Как будто заново родилась в этот прекрасный свободный мир!

Что со мной, наверное, я тоже безумна, или это истерика?

Побежала, размахивая руками к маме, обняла, прижалась как в детстве и рассмеялась счастливым смехом свободного вера. Мама плакала и обнимала меня крепко- крепко.

— Мама, все кончилось! Ты слышишь? Все кончилось!! — Я шептала, кричала, смеялась, а она закрыв глаза рыдала и молча прижимала к себе. Оборотни из нашей стаи смотрели с презрением и ненавистью, а кто-то и с сочувствием. Чужие же напряглись и наверняка подозревали нас в самых страшных грехах.

Мне же было все равно. Единственное родное и близкое мне существо- рядом, цела и невредима. А на всех остальных мне плевать. Я не собираюсь здесь задерживаться и маму не оставлю тут.

Что делать я знала. Чем еще заниматься кроме выживания, будучи запертой в клетке с безумцем, как не строить планы побега и не мечтать о другой, настоящей жизни?

Я с самого раннего детства много читала, спрятавшись в небольшую полукруглую нишу за кроватью в моей спальне. Мама придумала для меня это убежище. Огороженное резной спинкой кровати и плотной шторкой за ней, оно было практически не заметным, если целенаправленно конечно не искать, и забраться в него можно было только проползая под кроватью.

Я сидела там целые дни напролет, читала и чувствовала себя в относительной безопасности. Однако все равно настороже. А вдруг услышу крик или рык, или с грохотом упавшую вазу, грохот разрушаемой мебели…Надо было быть начеку, услышать, успеть и если что, спасти маму.

А мама и книги спасали меня. От НЕГО, от его безумия, от одиночества и чужой ненависти.

В школу я не ходила, но со мной занимались приглашенные педагоги из клана. Они меня учили и ненавидели. Я быстро научилась отделять одно от другого. Процеживать полученные знания от ненависти. Мне ведь было наплевать на этих педагогов, сменяющих друг друга с завидной регулярностью.

Знания и книги для меня как другая вселенная, интересная, живая, захватывающая. Ведь реальность состояла лишь из страха, ненависти- моей и чужой, и мамы.

Я строила планы, просчитывала варианты, перебирала страны и города, профессии, организации, школы, университеты… В маленькой нише в стене, освещенной лишь слабой лампочкой для чтения, я построила целую жизнь. Спланировала и рассчитала.

До того дня, когда Рене Морруа убил Дурси, все мои мысли оставались лишь мечтами помогающими выжить. Не знаю, смогли бы мы когда либо выбраться из этого безумного клана. Может если бы я была сильнее, смелее и умнее, я бы смогла осуществить хоть один из своих планов. Например, убить Дурси. Как я мечтала!

В тот вечер, после того как поблагодарила нового главу своего бывшего клана, я развернулась и повела маму домой. Она вела себя инертно, была настолько растеряна и подавлена, что не сказала никому ни слова, послушно давая себя увести.

Когда остальные присягали на верность новому главе, я не склоняя головы, двигалась в сторону громады дома.

— А вы, Эмма и Кэндис Дурси, не присягнете новому главе? — раздался холодный голос.

Мама не реагировала. Ей труднее, она любила, все еще любила ЕГО, свою истинную пару.

А ОН убит.

Я развернулась. Окружающая, напряженная и агрессивная атмосфера не могла меня напугать. Со временем вырабатывается иммунитет, а после смерти Дурси, я наверное вообще ничего больше не боюсь.

Открыто и спокойно встретила взгляд главы.

— Нет, мы не останемся в клане. И в другой клан не пойдем. Мы уходим, завтра нас тут не будет. Ничего принадлежащего клану или Дурси нам не надо, за сохранность денег клана не волнуйтесь. — Обвела глазами бывших подчиненных отца. Сколько ненависти в их взглядах…

— И вам скажу, тем кто всегда подчинялся Дурси. — Они ждали наверное обвинений в предательстве от неуравновешенной любимой доченьки убитого. Придется объяснить.

— Вы не имеете ни малейшего права ненавидеть нас с мамой. Ненавидеть нас за поступки отца. Никто из вас не имеет на это права. Никто из вас никогда не поймет, чего стоило моей маме защищать всех вас от его безумия. И никто из вас не оказался достаточно сильным и справедливым, чтобы понять и защитить нас с мамой. Прощайте, надеюсь никогда больше с вами не встретиться. — Надеюсь, что они поняли мое предостережение.

Никого. Из них. Никогда. Больше. Не. Видеть. Еще раз улыбнувшись, обняла маму.

— Прощайте. — Уходя по тропинке в дом ощущала всем естеством, что поступила правильно. Приняла решение за двоих, бросила все, оставила за спиной их всех, и надеюсь навсегда.

Ответа от нового главы я ждать не стала. Молчание знак согласия. А чем вызвано выражение сочувствия в его глазах и так понятно. Мне оно не нужно.

Еще один взгляд прожигал во мне дыру. Не презирающий, ненависти там тоже не было… странный непонятный глубокий взгляд из ряда чужих веров. Прошла мимо…мне все равно.

— Девочка, как же вы одни? — Глава наверное понимал, что это риторический вопрос.

Мы всегда были одни.

Было сложно. Мама не разговаривала, смотрела в никуда и равнодушно выполняла, что я ее просила. Уехать надо было сейчас же. Пока еще царит суматоха и никому, нет до нас дела. Я знала, что есть еще по крайней мере один вер из приближенных отца, который может попытаться, не смотря ни на что нас задержать.

Собрала небольшой чемодан. Собрала и мамины вещи. Только самое необходимое.

— Мама, где твои карточки? Кредитки где? Помнишь, ты говорила, что деньги с продажи твоих картин и дома твоих родителей, лежат в банке на твое имя? Где они, где документы? — Я пыталась добиться ответа и уговаривала собраться.

— Мамочка. Хорошая моя, вспомни, скажи мне. Это важно. — Равнодушный взгляд на меня. Ладно.

Я посмотрела в столе, в шкафу, нигде не было нужных бумаг или карточек. Наверное ты прятала их от НЕГО. Тайник!

Когда все было собрано я крадучись, как тень отнесла сумки в одну из машин в подземном гараже. Выбрала одну из самых дешевых и неприметных малолитражек.

Было совершенно пусто внутри. Я покидала эту домину без каких-либо сожалений. Абсолютно не было жалко ничего и никого. Идя с мамой за руку в гараж, я только хотела скорее отсюда убраться. Скорее, скорее, пока можно, пока никто не помешал. Или Дурси не ожил, что вообще-то маловероятно. Я усмехнулась. ЕГО больше нет.

Мне больше не надо бояться.

Сев в машину я завела двигатель и стала ждать, пока откроются гаражные ворота. Вдох- выдох. Пять вдохов и пять выдохов, ворота наконец открыты и чернота за ними ждет нас. Я осторожно стала выезжать, все-таки практики в вождении автомобиля у меня очень мало. Хорошо, что в теории я знаю все на зубок.

Посмотрела на маму. Все тот же расфокусированный взгляд. Отвернулась.

Ладно, мы справимся, теперь мы со всем справимся.

Рэнульф смотрел вслед удаляющимся габаритным огням. Две женщины в дороге. Также как когда-то, на самом деле совсем недавно, его любимые Менди и Ирис.

Было видно, что ответственность за свою и мамину жизни взяла на себя 15 летняя девочка, и это не было нормально, не правильно это было. Одна в полуобморочном состоянии, другая невероятно сильная, но ведь все еще ребенок. Он тяжело вздохнул.

Нельзя сказать, что Ренульф понимал до конца то, что здесь происходило в течении многих лет и то что пережили эти две женщины. Но одно он понимал ясно, нельзя оставлять их на произвол судьбы. Надо помочь и защитить, даже если сами женщины этого и не хотят. Защитить и помочь. Тем более, что Илана из клана Морруа просила его об этом.

— Так, Трейс, поедешь…

Уверенный тихий голос главы раздавал приказы, а внушительная фигура охранника напряженно застыла рядом. Он молчал и лишь кивнул в знак согласия, прежде чем стремительно унестись вслед машине.

Собираюсь в школу. Меня окружает тишина и темнота, очень холодный дощатый пол и волна жара и оранжевых метающихся всполохов огня из камина. За окном также темно и намного, намного холоднее.

Термобелье, колготы, штаны, майка, кофта, жилетка. Так, где мои носки из собачьей шерсти? Один нашла под столом, второй носок лежал на стуле рядом, на носке же пригрелся и наблюдал за мной приоткрыв один желтый глаз, Кот.

Не простой кот, а очень умный и вредный Кот.

Он жил здесь еще до нас, видимо считал этот дом своим и никуда не собирался из него уходить. Скорее уж нас выгонял. Сибирский кот. Для Аляски самое то.

— Отдай мой носок, Кот. — Мрачно уставилась на игнорирующего меня кота. Потянула за край носка, не дает. Еще и когти выпустил, вцепившись в многострадальную шерсть. Ух, ты вредина! И ведь не боится нас с мамой совершенно, несмотря на то, что мы оборотни- волки.

Присела, смотрим друг другу в глаза, я раздраженно- требовательно, он хитро- пренебрежительно.

Вдох- выдох. Это противостояние не может длится вечно, в конце- то концов. Силу применять я не хочу, будет война, мы это уже проходили, знаем. Кот опасный противник. Вдох- выдох. Кто-то должен быть умнее и уступить.

Вдох- выдох. Умнее я.

— Пожалуйста Кот, мне уходить уже надо, а без носков я околею, заболею и умру. Кто будет тогда тебе сливки наливать? — Пошла на хитрость, Кот обожает сливки. Не меня.



Поделиться книгой:

На главную
Назад