Миллион за жену беглянку

Алиса в шоке посмотрела на него:

— О чем ты говоришь? Что с тех пор у тебя не было женщин? И сейчас нет? Но я видела твои фотографии в прессе…

Она запнулась, поняв, что чуть не выдала свой почти навязчивый интерес к Винну. Алиса искала в газетах и журналах любое упоминание о нем. Она даже зашла так далеко, что покупала итальянскую желтую прессу. Это было лишь бесполезной тратой денег, поскольку Алиса не могла читать по‑итальянски.

— Я общаюсь со многими людьми, но воздерживаюсь от романов с женщинами, пока наш развод не станет свершившимся фактом. Не думаю, что было бы справедливо вовлекать нового партнера в такую сложную ситуацию. Почему ты выглядишь такой потрясенной?

Алиса попыталась изобразить на лице равнодушие, но ей это не удалось.

— Я просто подумала, что ты… Ну… Действуешь обычно быстро.

Винн сделал вид, что поправил на столе и без того идеально ровную стопку бумаг, а потом его темные, сверкающие и опасно сексуальные глаза встретились с глазами Алисы.

— Ты имеешь в виду, что это странно для мужчины с таким аппетитом к сексу, как у меня?

— Никогда бы не подумала, что ты сможешь прожить без женщины и двух дней, не говоря уже о двух годах.

Он пожал плечами.

— Я снимал сексуальное напряжение другими способами. Как ни странно, это пошло на пользу моего бизнесу — я уделял больше времени делам моей фирмы.

У Алисы никак не могло улечься в голове то, что Винн никем не заменил ее. Он не спал ни с кем. Последние два года она изо всех сил пыталась представить, как он занимается любовью с другими женщинами, делает с ними все то же, что и с ней, говорит им те же слова, что и ей. И вдруг оказалось, что все было совсем не так.

Он все это время хранил ей верность. Но почему? Что это значит? У него было куда больше возможностей, чем у многих других мужчин, найти себе любовницу. Много любовниц. И так как Винн и Алиса официально проживали раздельно и находились в процессе развода, то он вполне мог бы заменить ее другой женщиной. Мало кто в наши дни ждет, пока на бумагах о разводе высохнут чернила.

Что касается Алисы, та после ухода от Винна не спала с другими мужчинами, потому что секс с кем‑то еще даже не приходил ей в голову. Она мысленно сравнивала всех с мужем, и они явно проигрывали.

Алиса медленно подняла глаза на Винна. Знание о том, что он так долго ни с кем не спал, только усилило сексуальную энергию, пульсирующую между ними, которая потрескивала в воздухе, как статическое электричество.

Алиса провела языком по пересохшим губам.

— Итак, это объясняет, почему наш поцелуй в холле виллы получился таким… страстным…

Винн вышел из‑за стола и, встав перед женой, медленно заправил прядь волос ей за ухо. Алиса чувствовала, что ее притягивает к мужу, словно к мощному магниту.

— Три месяца, дорогуша. Это все, чего я от тебя хочу. После этого ты сможешь со мной развестись.

Алиса смотрела, как шевелятся губы Винна, когда он говорит, а ее разум и тело в этот момент спорили о том, соглашаться ли на предложенные условия. Если уйти от Винна прямо сейчас, то в течение следующих нескольких недель они смогут развестись, и каждый пойдет своей дорогой. Да, Айзек упустит шанс построить карьеру в гольфе, но остается надеяться, что он проявит себя в какой‑нибудь другой области, — ведь он еще молод.

А что будет, если она согласится вернуться на три месяца в жизнь Винна и, что еще более заманчиво, в его постель? Может ли она рискнуть принять его условия, чтобы избавиться от этого мужчины раз и навсегда? Ведь он требует быть с ним рядом всего три месяца.

И тогда можно будет заниматься с ним сексом сколько угодно, не чувствуя себя в ловушке и не беспокоясь, что Винн снова заговорит о детях.

Соглашаться на его условия рискованно, но они звучат так заманчиво. Тем более что муж, оказывается, не изменял ей.

Алиса посмотрела на него:

— Зачем тебе это?

Винн запустил пальцы в волосы на ее затылке, перебирая пряди, заставляя ее дрожать в чувственном восторге.

— Я же сказал: хочу, чтобы мой дедушка не расстраивался до и после операции.

Алиса чуть не застонала от удовольствия, когда его пальцы начали нежно массировать ее напряженную шею.

— Дело не только в твоем дедушке, но и в нас с тобой, в нашем взаимном влечении.

Винн прижался губами к краешку рта Алисы и прошептал:

— Значит, ты тоже его ощущаешь?

Алиса не могла этого отрицать. С каждой секундой тело все больше предавало ее. Она податливо склонила голову к плечу, когда Винн начал покрывать жаркими поцелуями ее шею.

— Я хочу избавиться от этой тяги к тебе, — прошептала Алиса. — Я должна.

— Возможно, три месяца, проведенные вместе, помогут нам охладеть друг к другу, — прошептал он и тронул ее губы своими губами, словно приглашая к любовной игре.

Алиса вздрогнула, обняла мужа за талию и впилась в его рот поцелуем, отдавшись пламени желания, которое угрожало испепелить их обоих. Винн целовал ее с такой жадностью, словно много лет ждал доступа к губам Алисы. Она отвечала ему с таким же пылом, их языки сталкивались, ласкали друг друга, кровь быстрее бежала по жилам, сердце билось с бешеной скоростью.

Винн прикоснулся к груди Алисы, погладил сквозь тонкий шелк блузки, а потом, не расстегивая пуговиц, небрежным рывком потянул блузку вверх и скользнул под нее ладонями. Чуть мозолистые подушечки его пальцев легли под грудью Алисы, вызвав волну удовольствия в ее теле.

Волшебство их поцелуя по‑прежнему не прерывалось. Их языки все сражались в чувственной схватке, напоминающей то ли дуэль, то ли танго. Винн ловко расстегнул бюстгальтер Алисы, обхватил ее груди, провел большими пальцами по соскам, а затем начал по очереди ласкать их языком. Она чувствовала, как жесткая щетина на щеках мужа царапает ее нежную кожу, но приветствовала эти ощущения. Они помогали понять, что ласки Винна ей вовсе не снятся, а все происходит на самом деле.

— Я хочу тебя, — нетерпеливо прорычал наконец он, отчего кровь еще быстрее побежала по жилам Алисы.

Не в силах вымолвить ни слова в ответ, Алиса начала стаскивать с мужа рубашку, не обращая внимания на то, что в спешке отрывает пуговицы. Ей не терпелось прикоснуться ладонями к обнаженному телу Винна, прижаться губами к его горячей коже. Она должна была как можно скорее насытить свой отчаянный, невыносимый плотский голод.

Внезапно зазвонил телефон. Занятая вытаскиванием пояса из брюк мужа, Алиса не обратила на него внимания. Но Винн остановил ее, подошел к столу и ответил на звонок.

— Винн Гальярди.

Даже то, как он произнес собственное имя охрипшим от желания голосом, привело Алису в восторг. Муж вел разговор по‑итальянски, и она с помощью жестов попыталась выяснить, не из больницы ли звонят, но Винн покачал головой, произнес слово «работа» и чуть отвернулся, чтобы завершить беседу по телефону.

Это заставило Алису снова мысленно отгородиться от мужа, взять паузу, как в прошлом, когда его работа занимала главное место в его жизни. И так будет всегда, потому что жена, похоже, нужна ему лишь для того, чтобы иметь ее, когда ему захочется.

Алиса подняла с пола бюстгальтер, заправила блузку в юбку и пригладила волосы. Она простила бы Винну, если бы он в такой момент ответил на звонок из больницы. Но звонок, связанный с работой, напомнил ей о том, на каком месте она стоит в списке приоритетов ее мужа. Она для него игрушка, которую можно взять с полки или положить обратно, когда пожелаешь. Разве не так было между ними всегда? Алиса обманывала себя, надеясь на то, что однажды Винн увидит в ней больше, чем просто «трофей». Он мог бы жениться на ком угодно, потому что в ней нет ничего примечательного и никогда не было.

Алиса жестами дала понять мужу, что будет ждать его наверху, и в его глазах мелькнуло предвкушение наслаждения. Но она вовсе не собиралась дожидаться его в спальне, как бывало прежде. Надо бежать, пока у нее еще не иссякла сила воли.

Глава 5

Алиса выскользнула из виллы и, немного отойдя от нее пешком, остановила такси.

— В аэропорт, пожалуйста, — сказала она водителю, откинулась на сиденье и вынула из сумочки телефон.

Алиса собиралась забронировать билет на рейс, пока добирается до аэропорта, но, взглянув на экран телефона, увидела, что он почти полностью разряжен. Ну почему она не подумала о том, что его нужно зарядить? Не важно. По крайней мере, если вообще отключить телефон, Винн не сможет ей позвонить. Позже она свяжется с Айзеком, чтобы все объяснить и извиниться за горькое разочарование, которое ему придется испытать по ее вине. А сейчас надо забронировать билет до Лондона, как только она доберется до аэропорта.

Алиса полезла в сумку за своим паспортом, но не обнаружила его. Она вывалила все содержимое сумки прямо на сиденье такси. Ей хотелось кричать и лупить кулаком по сиденью, пока не лопнет обивка. Как мог Винн так поступить? Это ведь настоящее похищение человека! Он тайком вытащил паспорт из ее сумки! Она всегда знала, что он готов на все ради достижения своей цели, но это уже просто нелепо! Почему он так упорно хочет заставить жену остаться с ним? Из‑за своего деда? Или это своего рода месть?

— С вами все в порядке? — спросил водитель.

Алиса выдавила из себя улыбку.

— Э‑э‑э… я передумала. Вместо аэропорта я поеду в отель. — Она выпалила первое пришедшее ей на ум название гостиницы — той, куда вместе с Винном однажды зашла выпить после посещения какого‑то концерта.

Алисе не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на виллу и потребовать у Винна свой паспорт. Но она сделает это только утром. Пусть муженек, волнуясь, проведет бессонную ночь, как и она сама накануне. Это послужит ему хорошим уроком.

Едва Винн поговорил с коллегой по работе, как снова зазвонил телефон. Сердце подпрыгнуло, когда на экране высветился номер больницы. Винн провел там всю прошлую ночь в приемном покое, желая дождаться, когда деда повезут из операционной. Но возникло какое‑то осложнение, и пересадка затянулась за полночь. Лишь под утро Винн покинул больницу, предварительно побеседовав с хирургом, который сказал, что еще рано делать оптимистические прогнозы о результате операции.

Поэтому, увидев, что звонят из больницы, Винн мысленно приготовился к худшему.

— Винн Гальярди слушает.

— Синьор Гальярди, состояние вашего деда на данный момент удовлетворительное, пациент стабилен. Он находится в отделении интенсивной терапии. Мы позвоним вам, если произойдут какие‑то изменения.

— Спасибо, — только и смог вымолвить Винн, потому что горло сжало от нахлынувших эмоций. Снова обретя через несколько секунд дар речи, он добавил: — Могу ли я его увидеть?

— Лучше отложите ваш визит до завтра или даже послезавтра, — посоветовал доктор. — Ваш дедушка сейчас неважно выглядит и все равно не узнает о вашем посещении. Пару дней мы будем держать его на аппарате искусственного дыхания, чтобы помочь ему преодолеть самый сложный период после операции.

Закончив разговор с доктором, Винн подумал, что за последние тридцать лет все изменилось. Раньше родственников пациентов часто защищали от истины из‑за чувства сострадания. Но Винну необходимо было знать все о состоянии своего деда, а не оставаться во тьме неведения, как это было с ним в возрасте четырех лет, когда он ждал, что мама скоро вернется домой, а между тем ее тело уже лежало в больничном морге. Винн верил, что, если бы ему рассказали о смерти матери раньше, а не скрывали до последнего, он справился бы с шоком и болью гораздо проще. А ему даже не дали возможности попрощаться с матерью, увидеть ее в последний раз. В течение многих мучительных лет Винн обманывал себя, пытаясь верить в то, что мама на самом деле не умерла, что она просто ушла и однажды вернется и обнимет его.

Но, разумеется, она не вернулась…

Винн ненавидел вспоминать о своем одиноком детстве. В четыре года он лишился любящей матери. Его отец никогда не уделял много внимания сыну. И вовсе не из‑за того, что так сильно скорбел о потере жены. Он хоть и был искренне опечален ее смертью, но уже через месяц после похорон завел себе любовницу — первую из целой череды его женщин, сменявших друг друга. Винн научился скрывать от отца неодобрение его поведения и свою скорбь по матери. Он запер свое горе глубоко внутри вместе с остальными чувствами, потому что это был единственный способ не сойти с ума от пережитой трагедии. Однако дед и бабушка поняли, что творится в душе внука. Они никогда не заставляли его говорить об этом, но Винн знал, что они осознают его глубокую печаль и делают все возможное, чтобы компенсировать ребенку нехватку родительской любви…

Винн внезапно осознал, что на вилле воцарилась подозрительная тишина. Неужели Алиса не захотела воссоединиться с ним? Вчера он не собирался проводить ночь вне дома, но не смог заставить себя покинуть больницу, пока не поговорил с хирургом о том, как прошла операция. Может, жена все еще сердилась на него за то, что Винн надолго оставил ее одну? Разве ее гнев не является еще одним признаком того, что она хочет его так же сильно, как он ее?

Винн проговорил по телефону дольше, чем ожидал. Немного пылкого секса с Алисой — это именно то, что ему сейчас необходимо, чтобы на время забыть о трагедиях прошлого и заботах настоящего. Винн улыбнулся, представив себе обнаженную жену, дожидающуюся его в постели, где они провели немало жарких ночей.

Он поднялся по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Сердце сладко замирало от предвкушения. Однако когда он открыл дверь в спальню, то увидел, что и кровать, и комната были пусты.

Винн метнулся в ванную, но и там никого не было. Он заглянул в каждую из гостевых комнат, а после направился в ту спальню, где Алиса, по‑видимому, спала накануне.

Войдя туда, Винн увидел ее паспорт, лежащий на полу рядом с кроватью. Наверное, жена уронила его и не заметила этого. Он поднял паспорт и перелистал его страницы. Судя по штампам, Алиса была в Италии четыре раза с момента их разлуки. Но Винну и так было об этом известно, ведь это он порекомендовал ее дизайн‑студию нескольким итальянским заказчикам. Ему хотелось, чтобы беглая жена вернулась, так сказать, на место преступления и вспомнила обо всем, что потеряла, уйдя от Винна.

Он сунул паспорт в карман и достал телефон, чтобы позвонить Алисе. Если она все еще на вилле, он услышит рингтон ее телефона. Но ответом была тишина. Не успел Винн решить, что делать дальше, как пришла эсэмэска от его знакомого, Нико Ди Сайте, владельца роскошного отеля в центре Милана. Тот сообщал, что Алиса только что сняла на ночь номер в его гостинице. Накануне Нико узнал из прессы о примирении Винна с женой и подумал, что тут что‑то неладно.

Винн быстро ответил, что все в порядке и он скоро присоединится к Алисе, но попросил отельера сохранить их разговор в секрете, поскольку якобы хочет сделать сюрприз жене своим неожиданным появлением.

Винн собирался не только удивить Алису, но и надеть обручальное кольцо обратно на ее палец. А снимет она его только тогда, когда он разрешит. Алиса знает его условия. Если она не подпишет соглашение, для ее брата карьера в гольфе закончится еще до того, как началась. Винну нравился Айзек, и он считал, что у мальчишки и в самом деле есть неплохой потенциал, но разве можно позволить Алисе снова взять над собой верх? Неужели он переоценил ее любовь к брату? Выходит, она ненавидит мужа больше, чем любит Айзека? Винну было все равно, ненавидит его жена или нет. Немного ненависти никогда не мешало хорошему сексу. А в данный момент Винн почти кипел от ярости.

Алиса откинулась на борт роскошной ванны размером с плавательный бассейн и отпила отличного шампанского, недавно доставленного прямо к двери ее номера. Это было ужасно дорогое шоу неповиновения. Она никогда не платила столько за одну ночь в отеле, но ей хотелось насладиться целой ночью свободы, прежде чем Винн заставит ее строго подчиняться его правилам. Потому что, разумеется, ей придется делать то, что он прикажет. И он не станет спрашивать ее мнения.

Алиса много размышляла о поставленных мужем условиях. Она не могла лишить Айзека такого замечательного шанса, ведь ей было прекрасно известно, каково это, когда у тебя отбирают твою мечту. Это очень больно. Боль и разочарование остаются с тобой навсегда.

«Ты не можешь получить то, чего хочешь. У тебя никогда не будет того, чего ты желаешь». Эти слова мучили ее каждый раз, когда она слышала их в своей голове. Алиса долила в свой бокал шампанского. Кажется, она уже слегка опьянела? Ей грустно и одиноко? Ну и пусть! Она задумалась над тем, не расплакаться ли ей по старой доброй женской традиции. Но тут дверь в ванную неожиданно открылась, и на пороге возник Винн.

Алиса ахнула и прижала колени к груди.

— Как ты меня нашел?

Винн окинул взглядом обнаженную грудь жены, частично скрытую пузырьками мыльной пены.

— Не заставляй меня заходить слишком далеко, дорогуша. Ты ведь знаешь, чем все закончится.

Алиса вскинула подбородок и бросила на мужа ледяной взгляд, способный заморозить целое море.

— Ты украл мой паспорт.

— Я его не крал. — Он вынул ее паспорт из кармана рубашки и протянул жене. — Я нашел его на полу рядом с кроватью в той спальне, где ты ночевала.

Алиса взяла паспорт и отложила его в сторону, на мраморную полку рядом с ванной.

— Я тебе не верю.

Винн пожал плечами, будто его это не заботило.

— Это правда, веришь ты этому или нет.

Алиса не знала, что и думать. Она знала, что муж не постеснялся бы украсть ее документы, но в то же время прекрасно знала, что она та еще растеряха, когда чем‑то взволнована или встревожена. А уж рядом с Винном она постоянно находилась в стрессовом состоянии.

Он вытащил из заднего кармана брюк сложенные вчетверо листы, расправил их, подложил под них один из валявшихся в ванной глянцевых журналов и вручил их Алисе вместе с ручкой.

— Подпиши это.

Она пожалела, что у нее не хватило смелости бросить этот жалкий документ в ванну, чтобы тот растворился там до последнего листочка, до последней буквы. Но вместо этого Алиса взяла ручку и поставила свою подпись под договором.

— Теперь ты доволен?

Винн сложил документ, убрал его обратно, а затем вынул из кармана брюк коробочку с обручальным кольцом, которое Алиса оставила два года назад.

— Я хочу, чтобы ты носила его, пока не истекут три месяца. — В его голосе прозвучало предупреждение, отбившее у Алисы охоту спорить, хотя она терпеть не могла, когда ей что‑то приказывали.

Она вытащила кольцо из коробочки, надела на палец и снова взглянула на мужа, надеясь, что тот не поймет, как сильно ей недоставало этого кольца — самого красивого из всех, какие видела Алиса. Винн сам разработал его дизайн. И хотя муж никогда не говорил, сколько стоит это кольцо, ей казалось, что его цена гораздо выше суммы, которую некоторые люди могут заработать за целую жизнь. Но Алиса дорожила вовсе не его стоимостью. Она была бы рада и дешевому колечку, если бы муж надел его ей на палец с искренней любовью.

Винн начал расстегивать пуговицы на рубашке, и Алиса в ужасе отпрянула.

— Что ты делаешь?

— Час назад нам помешали.

Его рубашка упала на пол, руки потянулись к поясу брюк.