Миллион за жену беглянку

— Надеюсь, ты не собираешься создавать ей трудности, пока находишься здесь?

— Я? Трудности для нее? — Алиса рассмеялась, хотя ей захотелось заплакать от несправедливости. — А как насчет тех трудностей, которые она создавала для меня? Я пыталась с ней сблизиться, а она отворачивалась от меня, словно я была бродячей собакой, выпрашивающей объедки у черного входа!

— Слушай, она старая женщина, и я не хочу…

— Ей давно пора уйти на пенсию! Карлотта даже не убирает дом как следует. Я всегда ходила за ней, вытирая пыль и грязь, которые она пропустила. Уверена, что из‑за этого Карлотта ненавидела меня еще больше. Почему она все еще работает на тебя, хотя уже не годится в экономки?

Винн нетерпеливо выдохнул.

— Она вовсе не ненавидела тебя.

— Конечно. Пока ты был поблизости, — возразила Алиса. — Зато когда ты не видел… Кстати, сколько ей лет?

— Семьдесят три года.

Алиса широко распахнула глаза.

— Семьдесят три? Это явно многовато для работы на полную ставку, не так ли?

— Карлотта уже давно работает на нашу семью. — Винн помолчал, а затем продолжил: — С тех пор как моя мать умерла. У нее и Карлотты были очень хорошие отношения.

Алиса попыталась прочесть по лицу Винна, какие эмоции он сейчас испытывает, но это было равноценно попытке прочесть написанное невидимыми чернилами.

— Значит, ты не увольняешь Карлотту лишь в память о своей матери?

Муж так редко упоминал о своей матери в прошлом. Алиса пыталась вытянуть из него воспоминания о ней, но, похоже, он мало что о ней помнил.

Винн плотно сжал губы, будто пожалел о своей откровенности.

— Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Я дам тебе знать, если появятся новости о дедушке.

Винн повернулся и вышел из дома, а Алиса направилась на кухню. Но вместо того, чтобы приготовить себе чашку чаю, она посмотрела в окна, выходящие во внутренний двор и сад.

Вода в бассейне с двумя дорожками играла бликами в теплых лучах весеннего солнца. Фиолетовая глициния вилась по шпалерам, и ее аромат, казалось, ощущался на кухне, даже несмотря на то, что все окна были закрыты.

Со сколькими другими женщинами Винн занимался сексом в этом бассейне или в тени этих деревьев? От таких мыслей внутри все мучительно сжалось. Скольких женщин он любил в постели, которую когда‑то делил с ней?

Алиса отвернулась от окна и вздохнула. К чему думать об этом? Ведь это она бросила Винна, а не наоборот. Они живут порознь почти два года. Дольше, чем пробыли вместе. Два года — слишком долгое время для воздержания, тем более если речь идет о Винне, который начал заниматься сексом с подросткового возраста. Проклятье!

Алиса вышла из кухни и поднялась наверх в спальню, которую когда‑то делила с мужем. Даже войти в эту комнату было для нее нестерпимой пыткой, но она должна узнать, изменилось ли там что‑нибудь. На вилле было много других комнат, которые она могла бы посетить первыми, но нет, ноги сами понесли ее именно в ту спальню.

Алиса открыла дверь и пару мгновений просто стояла на пороге, вдыхая слабый запах Винна, который все еще витал в воздухе. Огромная кровать была аккуратно застелена, и Алиса снова задалась вопросом, кто та женщина, которая последней спала здесь с Винном.

Алиса сглотнула ком в горле и направилась к гардеробной комнате, чувствуя, что ее влечет туда, как мотылька к смертоносному пламени свечи. В мозгу мелькнуло: «Это будет больно». Но, несмотря на это, она открыла раздвижные двери…

Глава 4

Алиса застыла, как одна из мраморных статуй в саду перед виллой, глядя на ряды своей одежды, висящей на вешалках. Сначала она подумала, что эти вещи принадлежат другой женщине, но затем узнала знакомые ткани и цвета. Это были дорогие наряды, купленные ей Винном, — она не могла бы себе позволить такую роскошь.

Уходя от Винна, Алиса не взяла с собой ничего из этих платьев и костюмов, надеясь в глубине души, что Винн обязательно будет умолять ее вернуться, чего он, разумеется, не сделал. Поняв, что муж не собирается бороться за нее, она не стала просить его выслать эти вещи на свой лондонский адрес, решив оставить позади свою жизнь с Винном в Милане. Алиса хотела, чтобы ничто не напоминало ей об импульсивном решении разрушить свой брак, не заставляло об этом сожалеть. Ибо теперь, оглядываясь назад, она понимала, что повела себя как ребенок, бросающий вызов взрослым, вместо того, чтобы усерднее пытаться наладить отношения с мужем. Винн хотел поговорить о возможности иметь детей? Она должна была не избегать диалога, даже если ее мнение оставалось прежним. Теперь Алиса поняла, почему муж не способен видеть недостатки своей экономки. Причины его привязанности к Карлотте уходят корнями в раннее детство, о котором Винн практически ничего Алисе не рассказывал. Но почему она сама не постаралась узнать больше об этом периоде его жизни? Да потому, что не хотела, чтобы в ответ он начал копаться в ее прошлом.

Алиса провела пальцами по шелковистым на ощупь нарядам, висящим на вешалках, обшитых бархатом. Это прикосновение вызвало в памяти волну воспоминаний. Почему Винн не избавился от ее платьев? Почему не выбросил в мусор или не пожертвовал на благотворительность? Зачем он держит их здесь, рядом со своей одеждой?

Алиса закрыла двери и вздохнула. Насколько хорошо она знает Винна? Да, ей известно, какие книги он любит читать и какие фильмы смотрит, а также то, что он любит кофе, ненавидит чай и всегда спит на правой стороне кровати.

Но разве это означает, что она действительно понимает мотивы его поступков? Из каких соображений Винн оставил ее одежду — из сентиментальности или как‑то хотел использовать это против беглой жены? Может, он просто хочет ее убедить, что не терял надежду на ее возвращение? А вдруг муж просто мастерски манипулирует ею?

Алису охватил гнев. Винн всегда был жестким по характеру, ненавидел свои неудачи. Он расценивал их как проявление слабости. Для чего ему нужно, чтобы она вернулась на три месяца? Он что‑то хочет доказать, но что именно? Что жена не может устоять перед ним?

Алиса улыбнулась. Ну что ж, она покажет Винну, как она может ему сопротивляться.

Винн мерил шагами кабинет в своем офисе, размышляя о том, не сбежит ли Алиса снова. Зря, наверное, он оставил ее одну на вилле. Ведь она еще не подписала соглашение. Может, некоторые и считали Винна жестким, беспощадным человеком, но он не хотел принуждать Алису силой.

Можно было бы предложить ей больше денег, но Винну казалось, что дело вовсе не в деньгах.

Он должен сделать так, чтобы жена была рядом с ним, иначе люди заподозрят, что объявление о примирении супругов всего лишь уловка. Надо, чтобы дедушка поверил в то, что Алиса вернулась, ведь на его лице отразилась такая радость, когда она вошла в палату. Винн не видел своего деда настолько оживленным с того дня, когда представил ему Алису как свою невесту. Доменико одобрил выбор внука, что, впрочем, неудивительно, потому что Алиса была идеальной невестой: красивой, с прекрасными манерами, а также умной, сообразительной и, как следствие, немного острой на язык, но дедушке нравились сильные женщины.

Однако Винн выбрал Алису в жены вовсе не для того, чтобы получить одобрение деда. Он выбрал именно ее, потому что прежде не испытывал настолько сильного влечения ни к одной женщине. Желание, которое вызывала в нем Алиса, было потрясающим, почти заставляющим Винна терять самообладание, граничащим с яростной, жгучей болью, которая пульсировала в его паху даже сейчас. Почти два года Винн старался изгнать из памяти воспоминания о жене. Он знал, что Алиса все еще хочет его так же сильно, как и он ее. Он чувствовал это, когда они находились рядом, потому что воздух мгновенно наэлектризовывался от их взаимного притяжения.

Винн никак не мог настроиться на работу. Все его мысли занимали двое: дед, все еще лежащий на операционном столе, и жена, которая, без сомнения, уже зашла в спальню, которую они когда‑то делили на двоих. Перед тем как шагнуть на крыльцо и закрыть за собой дверь, Винн успел услышать, что Алиса направилась к лестнице на второй этаж. Разумеется, ей не понадобится много времени, чтобы обнаружить свои вещи, по‑прежнему висящие в гардеробе. Что она подумает? Вот ведь глупая оплошность! Надо было выбросить эти тряпки или отправить ей в Лондон, черт возьми! Достаточно было попросить Карлотту сделать это. Но нет, Винн оставил вещи Алисы как напоминание о том, что произошло, когда он подпустил ее слишком близко к своему сердцу. Ни с кем еще ему не было так хорошо, и Винн ожидал, что их с Алисой отношения будут продолжаться. Да, прежде у него и с другими женщинами был классный секс и даже складывались отличные отношения. Пару раз Винну даже казалось, что они могут вылиться во что‑то большее. Но, лишь встретив Алису, он понял, чего ему не хватало. У нее обнаружился неожиданно независимый и упрямый нрав. Это иногда раздражало Винна, но одновременно казалось волнующим. Из‑за своего богатства и влияния он привык к тому, что люди лебезят перед ним и вечно о чем‑то просят. Но Алиса не боялась возражать ему. Казалось, она наслаждалась спорами с ним. Винну всегда нравились ее напористость и решительность, словно соперничающие с его собственным крепким характером, и это втайне произвело на него сильное впечатление, как и некоторые другие ее качества.

Но потом Алиса оставила его, и это все еще терзало Винна. Он не мог смириться с неудачей.

Неудача — это для людей, которые мало стараются, недостаточно усердно работают, не слишком сильно хотят достичь желаемого.

Винн ненавидел сюрпризы, предпочитал сам устанавливать цели и планировать процесс их достижения. Он старался подчинять своей воле события и течение жизни. Успех приходил к нему не случайно. Обычно, когда Винну выпадал счастливый шанс, он уже был готов им воспользоваться. Именно поэтому, едва младший брат Алисы обратился к нему за финансовой помощью, Винн понял, что у него есть шанс повернуть ситуацию так, чтобы взять верх над женой.

«Шантаж». Ему не хотелось бы произносить это слово в диалоге с Алисой, но при надобности он бы использовал его. Винн хотел, чтобы жена вернулась к нему на три месяца. Вернулась в его дом, в его жизнь и, главное, в его постель.

Он не придавал бы этому такого значения, если бы не видел по лицу Алисы, что она безумно его хочет. Даже если жена откажется подписать договор, найдутся и другие способы заставить ее передумать. Более приятные способы.

Винн улыбнулся и довольно подумал: «У меня все под контролем!»

Алиса ждала, что Винн вернется вечером, но он лишь отправил ей эсэмэску: «У меня срочное дело, вернусь не скоро».

До этого момента Алиса и не осознавала, с каким нетерпением ждала еще одной стычки с мужем. Странно, разве он не боится, что она может улететь обратно в Лондон? Она ведь не подписала его договор. И все‑таки те десять миллионов фунтов никак не шли из головы.

Алиса никогда не отличалась жадностью до денег. Она была благодарна небесам за то, что не росла в нищете, а теперь ее вполне устраивало финансовое благополучие, которое она сама себе обеспечивала. Но мысли об огромной сумме в десять миллионов и о том, что она могла бы сделать, имея такие деньги, искушали, не давали покоя. У нее появилась бы возможность не только расширить свой бизнес, но и помогать другим. Например, создать консультационную службу и приют для детей, рожденных в результате изнасилования, чтобы они могли рассказать кому‑то о своих проблемах. А еще можно предложить своей матери обратиться к психологу за долгосрочной помощью, которая прежде была ей не по карману из‑за непомерно высокой стоимости. Может, это поможет маме наконец исцелиться?

Но подписание соглашения означало бы, что придется вернуться к Винну на целых три месяца. Он считает, что загнал ее в угол. Разве не поэтому муж оставил ее одну на вилле этим вечером? Он уверен, что Алиса никуда не сбежит. Она бы ушла отсюда, если бы исход операции Доменико Гальярди не оставался по‑прежнему неясным.

В ту ночь Алиса почти не сомкнула глаз — не только потому, что спала в одной из гостевых комнат, а не в бывшей спальне ее и Винна, но также потому, что чутко прислушивалась ко всем звукам, ожидая возвращения мужа. Она вскакивала каждый раз, когда раздавался шум на улице или скрип старинной мебели.

Алиса то и дело кидала взгляд на часы, и ее гнев на мужа возрастал с каждой минутой. Два часа ночи. Три. Четыре. Пять. Зачем Винну работать в такое время? Или он не был на работе, а отправился к своей любовнице, которую завел, чтобы сбрасывать свое сексуальное напряжение?

Гнев постепенно превратился в боль — казалось, кто‑то всаживает ей в живот раскаленный клинок. Алиса свернулась калачиком, размышляя над тем, почему позволила себе попасть во власть мужа.

В конце концов она заснула, но, открыв глаза около девяти утра, Алиса обнаружила, что Винн так и не возвращался домой. Приблизительно через час он прислал сообщение о том, что находится в больнице вместе со своим дедушкой. Неужели муж провел всю ночь у постели Доменико? Алисе очень хотелось в это верить, но разве врачи пустили бы его в реанимационное отделение? Все же более вероятно, что Винн ночевал у какой‑то женщины.

Вечером Алиса снова допоздна прислушивалась к каждому звуку, ожидая, когда на улице послышится шум машины Винна или хлопнет входная дверь. Напрасно. Она злилась на себя за то, что переживает из‑за мужа. Нельзя, чтобы он приобрел над ней такую власть!

Но когда из его кабинета донеслись какие‑то звуки, Алиса подумала, что Винн, возможно, вернулся, но не сообщил ей об этом. Ее привела в ярость мысль, что муж обращается с ней как с гостьей, с которой у него нет желания общаться без крайней необходимости.

Алиса распахнула дверь кабинета не постучав и подошла к письменному столу, за которым сидел Винн.

— Как давно ты вернулся? Я ждала тебя со вчерашнего дня. Тебе не пришло в голову, что было бы вежливо предупредить о своем возвращении? Я подумала, что в дом проник грабитель.

Он откинулся на спинку кресла, обитого дорогой кожей, сохраняя непроницаемое, словно у британского шпиона, выражение лица.

— А как бы ты поступила, если бы и в самом деле застала в моем кабинете грабителя? Неужели набросилась бы на него?

Алиса терпеть не могла, когда муж критиковал ее импульсивность. Значит, она несдержанна? В постели ему это нравилось, приводило в восторг. Она усилием воли заставила себя думать о другом, решив сменить тему разговора.

— Почему моя одежда еще в твоем гардеробе?

— Я ждал, когда ты вернешься и заберешь ее.

Алиса сделала вдох, пытаясь успокоиться, но это было похоже на попытку остановить кипение воды в горшке, прибавляя под ним огня.

— Как долго ты собирался держать тут мои вещи?

— Столько, сколько нужно.

Винн взял со стола золотую шариковую ручку и начал размеренно щелкать ею.

Алиса, стоя перед ним, нашла в себе силы не опустить глаза под его темным, как ночь, взглядом.

— Возможно, я никогда не вернусь.

Какое‑то неуловимое выражение промелькнуло в его глазах, и снова щелкнула ручка — словно ставя знак препинания.

— Но ты ведь здесь.

Алиса стиснула зубы.

— Ты не имел права хранить мои вещи.

— Ты не просила их тебе вернуть.

— Это не важно. — Она продолжала смотреть мужу в глаза. — Почему ты не избавился от них?

— Думаю, ты знаешь почему.

— Не знаю.

Снова щелкнула ручка.

— Объясни. — Алиса поджала губы. — Ты купил мне все эти наряды, чтобы я соответствовала роли твоей жены, которой ты мог бы хвастать перед всеми, словно трофеем.

— Хочешь сказать, что тебе не нравится эта одежда? — поинтересовался Винн.

Разумеется, Алисе она очень нравилась.

— Я не говорю, что у тебя нет вкуса, просто я больше не хочу играть ту роль, которую ты мне уготовил.

Он уронил ручку, встал с кресла, обошел стол и уселся на угол столешницы перед Алисой. Теперь его глаза оказались почти на одном уровне с глазами жены. Ее так и подмывало отступить в сторону, но она не хотела выказывать свою уязвимость перед Винном, а потому невозмутимо посмотрела на него.

— Когда ты передумала? — спросил он.

— Ты о чем?

— Когда ты расхотела играть роль моего «трофея», как ты себя назвала?

— Нам не следовало жениться. Мы должны были удовольствоваться кратким романом. В этом случае мы могли хотя бы расстаться друзьями.

Винн посмотрел на губы Алисы, а затем провел пальцами по ее скуле.

— Ты ведь не думаешь, что мы с тобой могли бы быть всего лишь друзьями, дорогуша?

Алиса сжала губы, которые покалывало от желания снова ощутить поцелуй мужа. Сердце стучало как барабан, от решительного настроя не осталось и следа.

— Мы никогда не были друзьями. Мы — всего лишь два человека, которые занимались сексом, а после в спешке поженились и занимались сексом еще чаще.

Его губы печально искривились, и он медленно очертил нижнюю губу Алисы кончиком пальца, вызвав целую бурю страсти в ее теле. Отдернув руку, Винн посмотрел жене в глаза.

— Возможно, ты права. — Он коротко вздохнул. — Но это был отличный секс, правда?

Говорить о сексе с Винном было почти так же хорошо, как и проводить с ним время в постели. Почти. Разговор на эту тему вызвал у Алисы желание, затопившее ее с головой.

— Да, секс у нас был хорош, но это не значит, что я по нему скучаю или когда‑нибудь опять тебя захочу… Мы ведь практически разведены и…

Винн схватил ее за руки, притянул к себе.

— Ты этого хочешь. Ты хочешь меня. Вот почему у тебя не было никого с тех пор, как мы расстались.

Алиса тщетно пыталась высвободиться. Может быть, она и сумела бы это сделать, если бы приложила больше усилий, но, если быть честной с самой собой, ей не хотелось отстраняться. Ее тянуло прижаться губами к губам Винна, сорвать с него одежду и удовлетворить наконец предательский пыл своего тела. Но остатки ее гордости не позволяли ей так легко капитулировать.

— Уверена, у тебя после меня были десятки любовниц. Как скоро ты нашел мне замену? Через неделю? Через две? А может, за считаные дни или даже часы?

Винн отпустил руки жены, оттолкнул ее, встал и обошел стол, словно воздвигая между собой и Алисой баррикаду. Лицо его было непроницаемо.

— Пока мы официально не разведены, я считаю себя женатым на тебе.