Помоги проекту - поделись книгой:
— Так, а вот засыпать тут не стоит. Пока, бобик, до завтра, я пошел.
Подхватил мешок и осторожно, почти крадучись, направился домой. Явно не хватает ночного зрения или радара да просто фонарика. Очень жаль, что мои ожидания по поводу второй функции кубика не оправдались. С горем пополам, но до своей пещеры добрался. Костер почти прогорел, уха готова, правда, есть особо не хотелось, и я решил оставить ее на утро. Опять в столовой на ковре улегся, раздевшись, одни панталоны оставил; накрылся новым покрывалом, под голову сложенный коричневый плащ — и баюшки!
ГЛАВА 10
— Помоги! Помоги! Скорее! Погибаю!
Снов, как попал сюда, не было, а тут мой блохастый перед глазами и кричит громко, во все горло! Я наконец-то очнулся. Темно, только в почти потухшем костре отсвечивают красным угольки.
Голос в голове пропал, но навеянный образ так меня и не покинул, звал и тянул к себе, столько было в нем отчаяния и надежды! На душе тяжко и тоскливо, ощущение надвигающейся беды, неотвратимой, неизбежной, сопротивляться которой сил нет, да и желания.
«К чертям все, моему другу худо, он зовет меня, надеется на помощь, он верит, что я приду, он надеется, он ждет!»
В темпе подскочил, почти в полной темноте оделся и экипировался, из оружия нацепил метательные ножи и тесак, но вся надежда только на кубик. В свете разгорающегося костра (успел подкинуть пару поленьев) рассмотрел сторону кубика с красной небольшой полоской, зажал пальцами сильно, чтобы не выронить, и пустился с какой только мог скоростью на выход к дороге. Шишки набитые не считал, пару раз падал довольно жестко, по-моему, даже порвал штаны и разбил в кровь коленки, но кубик из руки не выпустил. Вылетел из хода на свежий воздух. Темно, небо закрыто тучами, звезд не видно, с левой стороны черная стена скал, с правой, на фоне чуть посветлевшего неба, виднеется увал. Нужно к памятнику, но, если нестись по тропинке монстрика, шуму будет много, да и через кусты пробираться незамеченным не выйдет. Направился на увал, с горем пополам сполз по косогору в канаву возле дороги и осторожно, стараясь не шуметь, двинул к постаменту. Когда забрался на увал, посмотрел на памятник: он весь светился, но не спокойным зеленоватым цветом, а ядовито-желтым, распространяющим угрозу и тревогу, и возле него отчетливо выделялись какие-то фигуры, две из которых — весьма впечатляющего размера и роста. Значит, посетители, и такие, которым отказать собачка не смогла. И угроза явная, без драки не обойдется.
Жить очень хотелось, ведь только все начало налаживаться. Бросить и уйти к себе я не мог, да и бессмысленно это: если гады грохнут бобика, тогда хана придет и мне. Найдут сразу, так что без вариантов: хочешь жить сам — лиши жизни пришлых, они явились явно не с хорошими намерениями.
Подкрадывался осторожно, постоянно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. Сойдя с дороги на тропинку, ведущую к постаменту, увидел картину своего ожидаемого кошмара.
Вплотную к памятнику, не доходя всего маленький шаг, расставив руки в стороны, лицом к бобику стоял пигмей; стоял молча, слегка покачиваясь из стороны в сторону. По бокам от него, немного сзади — два гиганта, очень похожие на активных участников того кошмара, в который попал я, когда первый раз очнулся в этом мире. Ну вот и встретились! Ярость, дикая ярость проснулась во мне при воспоминании о криках девчонок и парнишки, истязаемых ублюдками. Убить, во что бы то ни стало — убить! Непонятная сила наполняла все тело, жажда крови просто зашкаливала.
Бобик носился по периметру постамента, пытаясь лапой достать незваных гостей, но жизненное пространство у него, видимо, ограниченное, и в бессильной злобе он продолжал носиться перед пигмеем, не в состоянии достать ни его самого, ни сопровождающих. Я приблизился к ним шагов на десять. Вдруг пигмей что-то закричал, высоко задрав руки над головой, и в тот же миг от постамента в его сторону потекла ручьем серебристая субстанция, осязаемая и видимая. От наслаждения ушастый запрокинул голову назад и выгнулся всем телом.
Бобик закричал:
— А-а-а!
Громкий, дикий крик боли, заглушивший даже рев водопада. Быстро вскинув руку, я направил кубик отверстием в пигмея и нажал спуск. Огненный шар вылетел из отверстия и, набирая скорость, врезался в свечение, что образовалось вокруг маленького колдуна.
Взрывом меня отбросило назад шагов на пять, обдав горячим воздухом. Кулон на животе раскалился и жег кожу: видимо, это он обеспечил мне более-менее мягкое приземление и защиту от жара. Пигмей и стоящий слева от него великан подались от взрыва вперед, как раз настолько, чтобы попасть в ласковые лапы собачки. Гигант еще пытался трепыхаться, оказывая сопротивление, а пигмей уже валялся на каменной плите поломанной куклой.
Сил у меня после применения своего оружия практически не осталось, я так и сидел на заднице, безучастно наблюдая за перипетиями сюжета ночного боевика. Через пару мгновений все было кончено: голова великана, сделав замысловатый кувырок, рухнула где-то в кустах.
Пора вставать да глянуть, что там с собачкой… Разлитая субстанция медленно втягивалась обратно, в основание постамента. Медленно поднявшись, я сделал тройку шагов к памятнику, как вдруг отчетливо услышал в голове предостерегающий возглас. Оглянувшись по сторонам, с ужасом увидел поднимающуюся гигантскую фигуру.
Вся левая сторона лица ублюдка была сожжена и покрыта сплошной коркой горелого мяса. От кожаного плаща шел дым, в руке эта сволочь сжимала клинок. Бобик сделал отчаянный бросок в сторону великана, но невидимая граница безжалостно отбросила его назад. Сделав пару кувырков через голову, моя собачка растянулась на плите. Гад медленно приближался ко мне, а у меня начиналась паника, даже про метательные ножи забыл, и информацию о трости будто стерли из памяти.
Надвигающаяся фигура застилала все пространство передо мной. Выкинув руку вперед, ничего не соображая, повторно нажал на кнопку спуска.
Что там дальше произошло, мне было все равно. Меня качало, я еле стоял на ногах, в глазах темно. Пахнуло жаром — и я снова в полете… неясный красный свет… скулеж в ушах…
Влетел в кусты, проломив собой небольшую просеку, отлежался минут десять, сознания не терял — просто воспринималось все, что происходило со мной, отстраненно, немного заторможенно. Попробовал пошевелиться — получилось, перевернулся на живот, встал на четвереньки, потом, еле поднявшись на ноги и шатаясь, поплелся на свет, как тот мотылек. Шел долго, спотыкаясь и временами останавливаясь. Впереди отчетливо виднелся постамент, излучающий красивое ярко-красное свечение.
Предостерегающий крик в голове раздался слишком поздно! Ища опору, чтобы устоять на ногах, я двумя руками схватился за каменную плиту постамента, оставляя на нем кровавые следы, и тут меня прошило током. Непонятная субстанция метнулась ко мне по кровавому следу, прорывая защитный купол, и я закричал…
ГЛАВА 11
Сколько это длилось, не знаю, но очнулся я в кустах от укусов комаров и мошкары. Голова болела — жуть. Открыл глаза — день в разгаре, на постаменте в позе пограничной собаки мой пес, причем каменная голова повернута в мою сторону. Посторонних нет. Посмотрел на свои ладони. Волдыри ожогов большие, надутые, любое движение пальцами причиняет острую боль. Есть хотелось страшно, мошкара и гнус донимали, видно, отыгрываясь за прошлые неудачи. Скосил взгляд вниз.
Да-а, ну и видок! Рубашка разорвана на груди, штаны порваны, колени ноют и саднят. Прибавить к этому полное истощение… как еще душа держится — не зря говорят, что гвоздями к телу прибита. Ноги, руки двигаются; пробую встать.
С третьей попытки удалось. Осмотрелся вокруг. Странно — никого. Я же видел у «младшей» караван! Он уже прошел — и сюда никто не заглянул? Ну и то хорошо! Осторожно приблизился к постаменту. Пигмей и безголовый гигант — на месте; кстати, крови, вытекшей из трупов, на постаменте нет, плита кристально чистая. Я от удивления провел левой рукой по отполированной каменной поверхности… совсем забыл про волдыри. Резко отдернул руку. Боли не было. На ладони ощущение, будто что-то мешает… поднес ее к глазам. А где волдыри?
Вместо обожженной кожи — новая, розовая, как у новорожденного, лохмотья старой кожи висят порванными сеточками: они-то и вызывали чувство дискомфорта. Да меня же подлечили! Положил правую руку ладонью вниз на каменную плиту, приятный холодок распространялся от пальцев вверх по руке. Кайф! Плюнул на все, разделся полностью, залез на плиту и разлегся, как на пляже загорая. Сверху жарко, снизу прохладно, если бы не голод, можно было бы и поспать. Пока так лежа лечился — размышлял. Что же произошло вчера? Предварительно можно сделать следующие выводы.
Очередной маленький гнус со своей сворой неспроста посетил наш уголок. Он или почувствовал, что зверушки уже нет, или ему вообще было по барабану, есть она здесь или нет, уж очень нагло они действовали, или же маленький поганец был уверен, что он обязательно справится с таким защитником. Я, пока раздевался и ложился, мельком взглянул на трупы пигмея и одного из великанов. У них только колото-резано-рваные раны, а следов воздействия моего кубика нет, тела же второго громилы я пока нигде не видел. Это говорит о том, что защита от таких огненных шаров у них есть, у кого выше уровнем, у кого ниже. А мой амулет… я приподнялся на локте, взял в руку «капельку» кулона. Она опять сжалась, и искорок совсем нет. Неужто совсем перестал работать?.. Жаль. Надо будет у этого пигмея посмотреть: может, найду что-то у него на замену?
Повезло — я своим шаром подтолкнул тех двоих к бобику, и тот не оплошал, а вот со вторым неважно получилось: если бы я выпустил из рук кубик, прирезал бы меня великан. Кстати, кубик я тоже где-то выронил, наверное, на месте битвы. Еще немного полежу, отдохну — и вперед, искать ответы на эти вопросы. Пигмей-то, видно, всю энергию из этого источника выпить хотел: как сильно испугался барбосик — смертельная опасность для него была. Молодец я, да и повезло, что эти бараны так нагло себя вели и даже не боялись каравана поблизости. А если они сами оттуда?
Эта мысль как смахнула меня с лежанки. Быстрее одеться и проверить, что творится в окрестностях — солнце уже в зените, полдень. Пока одевался, оглядел себя. Повреждения устранены, голова не болит, голод зверский, спать очень хочется, и холодит живот. Ура! Кулон заработал: видно, я поднабрал энергии, лежа на плите, и теперь он забирает у меня излишки.
«Кушай, дорогой; спасибо, что спас…»
Быстро одевшись, по звериной тропинке поднялся к входу в пещеры, а оттуда добрался до смотровой площадки. Ага, возле «младшенькой» у брода скопились кибитки, но вброд кони идти не хотят, да и люди, дойдя до середины реки, пятятся назад.
«Бобик злится и никого не пускает. Понятно».
С другой стороны дороги чисто, никого нет. Успокоился. Теперь — наведаться домой, поесть, потом помыться и поспать, а вечером опять проведаю бобика.
Дома было все хорошо, костер давно потух, кубик я еще не искал, придется есть уху холодной. И самое паршивое, что приготовить новое не на чем, костра ведь нет… придется после обеда опять идти обратно и, насколько позволит здоровье, выяснить непонятки, связанные с памятником и ночными гостями.
Холодная уха пошла просто шикарно, полный котелок провалился в живот, как в пропасть, чувство сытости не наступало, я съел под уху целую буханку хлеба, а сытости все нет. Простой ребенок в этом возрасте уже лопнул бы от таких порций, а я — как ходячий скелет, кожа да кости, котелок за котелком в течение дня в меня уходит, но остаюсь таким же, как был, не получается поправиться. С этим потом разберусь, а сейчас надо идти обратно, да только спать очень хочется, прямо глаза слипаются… Взбодриться, что ли? Быстро разделся — и с уступа в воду. Ах, как хорошо!..
Через полчаса я уже ползал на карачках по траве вокруг пьедестала, отыскивая такой необходимый кубик.
Еще часик, и в моем распоряжении были три заплечных мешка, два из которых я не мог сдвинуть с места, а один — точная копия моего, в данный момент прислоненного к каменному основанию памятника.
Еще через час в кустах у скалы обнаружил уже летнюю кухню монстрика, заваленную костями и всяким сопутствующим хламом в виде клочков одежды, кусков амуниции, металлических предметов и монет разного достоинства. А вот кубик и тело второго гиганта найти не смог.
Недалеко от памятника, как раз в том месте, где вчера и происходил бой, я нашел небольшую кучку пепла, и рядом — оплавленные куски металла. Может, это и есть все, что осталось от гиганта? Вопрос…
Устал сильно, отдыхаю. Добрел до каменной собачки, присел рядом со своим мешком, прислонившись к камню, и… взглядом уперся в мой кубик, который все это время, пока я его искал, обшаривая все кусты вокруг, спокойненько лежал себе возле пьедестала, буквально у меня под ногами — в том месте, где я, видимо, и схватился за каменные плиты после боя, и получил свою порцию… только порцию
Светило зашло за скалы, день заканчивается. Надо возвращаться домой, разжечь костер, сварить первое, поджарить на сковородке фазана и другую птаху, а потом обратно. Поговорить с барбосом надо по-любому, и я надеюсь, что у меня получится, ведь как-то он со мной вчера общался… И не забыть забрать мешок пигмея и вещи бы снять с него, качество у них очень неплохое; ведь свои единственные штаны я порвал…
Дома хорошо, весело горит огонь, булькает уха; из грота принес два плоских камешка как подставки для сковородки; подгребаю угли, добавляю масло на сковородочку — и уже шкварчит мясцо; жаль только, что лука нет и хлеб заканчивается. Проверил бутыли, что остались от пьяной компании: в них вино довольно паршивого качества, в двух флягах оно покрепче, только так и не понял, виноградное или плодово-ягодное, ну не спец я в этих делах, не спец.
Развалившись на ковре, придвинул мешок очередного пигмея. Мешок новый, кожа плотная, выделка отличная. Итак, что мы имеем? Главное, не забывать — это был колдун или маг, с его вещами надо быть очень аккуратным. Чтобы не лазить каждый раз в мешок, развязал горловину и перевернул его. Куча барахла высыпалась наружу. Приступим к осмотру.
Штаны на меху, куртка с капюшоном, тоже на меху, свитер, пара сапог на меху.
«В этом раю бывает зима?»
Перчатки, тоже теплые; шапка мехом вовнутрь, как танковый шлемофон; фляга большая, литра на два, как моя первая, и что-то в ней булькает… открываю, нюхаю — да это же моя любимая настоечка! Книжка с переплетом на завязках… не-эт, а вот с ней осторожнее, с такой я уже сталкивался, чуть не сдох. Одеяло шерстяное, как верблюжье, серое некрашеное. Ура! А под одеялом… устройство деревянно-металлическое, очень похожее на арбалет. На маленький, очень маленький арбалет.
Деревянное ложе с прикладом, спусковая скоба небольшая, как спусковой крючок на охотничьем ружье, с правой стороны рукоять, наверное, для взвода, с левой стороны, где цевье, у ложа кнопка — для чего она нужна, не знаю, ну ничего на ум не приходит; плечи лука металлические, белые — может, алюминий или серебро. Натяжная струна толстая, миллиметров пять-шесть, не меньше. Украшений никаких, это оружие для боя, качественное и эффективное. Рядом лежат, я предполагаю, два зарядных магазина, в каждом по четыре толстые короткие стрелы. Как заряжается арбалет, не знаю, но трогать его руками боюсь.
Поднялся, взял палку, которой подгребаю угли в костре. Подцепил ею арбалет и, от греха подальше, отнес его к запасам продуктов, к сохнувшей ягоде. Туда же отправились зарядные магазины и книжица. Остальные вещи сложил в большой пустой мешок, что достался от рыцарей, а флягу с настойкой положил на кухонный стол.
Вещей у меня появилась куча! Столовой посуды, считай, комплектов десять, приборов столовых столько же: качеством, конечно, не такие восхитительные, как в походном комплекте первого пигмея, но ненамного и хуже. Вся посуда выложена на кухонном листе возле очага, удобно и красиво. Осталось только разобраться с оружием рыцарей, подобрать к ним ножны да развесить или установить щиты для тренировок.
А времени на все теперь может и не хватить. Не решена проблема монстрика. Что-то с ним не так: времени прошло много, он весь день на жаре, а не протух. Тут какой-то секрет, и решать его надо быстрее — зарядят дожди, смоет его потоком на фиг… Убрать кости, в пещере и за пьедесталом, где я нашел летнюю кухню, — а ведь там костей не меньше, а вот полезных вещичек может быть и больше. Ну и непонятки с бобиком — надеюсь часть из них разрешить сегодня, но, если такие проблемы будут сваливаться ежедневно, я зашьюсь. Плюс не забывать про наблюдение за дорогой. И получается в итоге, что времени на все не хватает катастрофически. Чем-то придется жертвовать.
Еду приготовил и перед вторым обедом решил перенести все доставшиеся трофеи, но, так как большие мешки я не мог даже пошевелить, пришлось брать оба заплечных мешка с собой: буду разбирать и перекладывать вещи на месте.
При осмотре окрестностей ничего тревожного не обнаружил. На «младшей» путники по новой разбили лагерь, обустраиваются, что-то кашеварят на кострах, а со стороны гор — никого нет.
Мешки тяжелые, даже кантовать не пытался: развязал каждый и по очереди на свет божий стал выкладывать вещи. Куда их девать — понятия не имею, они мне по большому счету и не нужны, но выкидывать жалко: сложу в пещере, когда-нибудь пригодятся.
Мешки были одинаковые, но выглядели по-разному. Один как «дембель» — ухоженный и наглый, а второй как «дух» — затюканный и пугливый. Если в первом мешке нашлось место дорогому оружию и золоту, то во втором — лишь хозяйственный скарб и повседневные вещи. Картина «Его благородие и денщик». В мешке офицерского состава обнаружились: пять заряженных магазинов к маленькому арбалету, штук сорок болтов к нему, связанных в пучки по пять штук в каждом. Латы: нагрудник, панцирь и кольчуга, все очень тонкой, красивой работы. Арбалет — копия того, что я нашел в мешке у мага. Увесистый мешок с монетами: какими — я смотреть не стал, и шкатулка резная, инкрустированная вставками из золота и другого металла. Два кубика типа моего, папка-тетрадь с пустыми страницами и чем-то вроде перьевой ручки при ней. И длинный черный плащ.
У денщика было все намного проще: два одеяла — копии тех, что я нашел у мага, только больше по размеру раза в три; теплая одежда в двух комплектах, аналогичная вещам мага, две фляги с настойкой, котелок, соль, специи, мешок крупы (какой — непонятно), три великолепных комплекта столовых принадлежностей, полотенца и запасные смены нижнего белья на всю троицу, прекрасного качества. Вот тебе и дикари! Прямо-таки князья в путешествии, а не варвары, что грабят караваны.
Перевозка добычи заняла время до ужина, вещи побросал в спальне, посуду и оружие оставил на кухне. В лес я сегодня не ходил, пойду завтра, и надо проверить силки — мясо уничтожается с огромной скоростью, нужно пополнить, как и запасы фруктов.
Ужин прошел быстро: котелка стало явно не хватать, приходилось себя сдерживать, чтобы не доесть весь хлеб и мясо, подготовленное для встречи с собачкой. «Яма желудка» прогрессировала.
Когда зашло светило, стал собираться на встречу с бобиком. Из оружия взял кинжал, тесак и засапожники — мой обычный набор. В старый мешок положил мясо в глубокой тарелке типа тазика, накрыл его крышкой от котелка, что прихватизировал у запасливого слуги лордов, сверху флягу с настойкой — и в путь.
При осмотре местности диспозиция не изменилась, только на небе не стало туч. Лагерь караванщиков постепенно засыпал. Клубился дым над кострами, голосов не слышно; оставив часовых, люди постепенно отходили ко сну. Вторая стоянка была пуста. Спустился по косогору на дорогу и отправился к постаменту.
Барбос сидел в той же позе, даже голову не развернул.
— Ну, привет очередной раз. Ты как, не устал за сегодня? Давай просыпайся, дел много; поговорим, заодно и поедим.
Погладил голову собачки левой рукой. Появившееся на ладони голубоватое сияние окутало голову пса, опускаясь по его телу все ниже, снимая окаменелость.
— Так вот как ты переходишь в живое состояние! Привет, хороший мой, ты меня слышишь? — сказал я ему, ласково двумя руками поглаживая мордашку.
«Да!» — неожиданно раздалось у меня в голове.
От неожиданности я с колен осел на пятую точку. Вот так дела!
— И давно ты меня мог слышать?.. — неуверенно поинтересовался я.
«С нашей первой встречи», — лаконично ответил барбос, виляя хвостом.
«Погоди-погоди… а у меня, случаем, не глюки, что я на полном серьезе с собакой разговариваю?» — про себя подумал я.
«Нет, не беспокойся, все реально, как и эти трупы, которые совершенно не портят тебе аппетит», — ехидно прокомментировало мои размышления блохастое создание.
— Ты что, читаешь мысли?! — воскликнул я в изумлении.
«Нет, мы общаемся мысленными образами, а как ты их выражаешь — речью или „картинками“, разницы нет. Я могу разобрать обращение ко мне, почувствовать твое настроение или душевное состояние, но прочитать твои мысли для меня нереально — я не менталист и во мне не заложена ментальная магия, даже ее основа, да и, просканировав тебя, могу успокоить — считывать тебя способен магистр или архимаг, и то полностью подавив твою волю, а если тебе подучиться, ты их сам начнешь читать как открытую книгу, у тебя хорошие задатки, мыслишь и действуешь весьма нетипично для столь юного возраста. Ты не похож на местных, в тебе что-то чуждое этому миру и очень опасное для него».
— Я опасен?
«Я не так выразился… Ты чужой, не такой, как все, управлять тобой теми способами, которыми управляют всеми, невозможно. Твое появление в большом мире и активное участие в его жизни может нарушить порядок вещей. В хорошую или плохую сторону — кто знает? Просто учитывай это и будь очень осторожен, когда захочется что-нибудь изменить; не сделаешь ли ты этим хуже?»
— Ладно, обо мне поговорили, а сам-то ты кто такой, пророк ты наш, оракул в шубе? — раздраженно ответил я; ну не нравятся мне нравоучительные беседы…
«Я — страж», — просто ответил пес.
За разговором доедали последние кусочки тушенного мной мяса.
— Какой страж: что охраняешь, кем поставлен, кто выдал разрешение на охранную деятельность? Сколько уже в работе, когда ремонт, отпуск или замена?
«Половину того, о чем ты спросил, так и не понял… Проще задавай вопросы. Последние тысячи лет я общался только с каннами, вон типичный представитель этого народа лежит: маленький, но очень вредный. В свое время, когда древние покидали этот мир, они оставили своих слуг здесь, в этом мире. Древние настроили ретрансляторы, генерирующие энергию звезд так, чтобы уравнять все народы в возможностях овладения магическим искусством. Любой в состоянии развить способности, и, открою тебе одну тайну, которую не знает никто в этом мире, — границы развития способностей нет. И пример этому — древние. Я не знаю, что происходит в этом мире, как он устроен, кто в нем живет и кто правит — мне до этого дела нет. Я создание с вживленным разумом, у меня свои задачи и способности. До вчерашней ночи я считал, что уничтожить меня невозможно, это еще никому не удавалось, хотя попытки были, и не раз. Многие хотят захватить источник, только они не понимают, что он небесконечен. Все имеет свой конец. Но вчера… если бы не ты,
— Периметр? — переспросил я.
«Я ведь уже говорил тебе, что посылаю тебе в мозг образы, „картинки“, а он уже сам переводит их в понятный твоему разуму формат. Я говорил об охранных границах; этот маг сумел сжать их до размеров площадки алтаря. Это самое страшное. Вчера я был очень уставший, но сегодня я канна поглощу, впитаю в себя его суть, в течение дня изучу, отформатирую данные, выражаясь твоим языком, а выжимку — самую суть, все его знания — если захочешь, завтра в это же время изложу тебе или вложу в тебя, как пожелаешь. Должен же я отблагодарить своего спасителя… Подумай над этим; увы, но я не в состоянии хранить его жизненный цикл в своей памяти постоянно, в пригодном для передачи виде; максимум — сутки, ведь я не „учитель“, я страж. Не обольщайся, ты не сможешь сразу воспользоваться тем, что я в тебя заложу, но сможешь постепенно изучить это самостоятельно или под руководством опытного наставника. Умные люди учатся всю жизнь. Знаешь об этом? И еще одно. В этом канне находится дакк, в тебе он тоже есть. Как он в тебе оказался, я не знаю; если хочешь, я могу посмотреть, но для этого ты должен мысленно раскрыться».
— Постой-постой… Какой еще даг?
«Не даг, а
— А как ты узнал, что во мне живет этот… дакк?.. — в замешательстве спросил я.
«А как еще ты смог бы меня позвать, вывести из состояния ожидания? Это под силу только каннам, и то лишь тем из них, кто смогли хоть раз призвать дакка».
— Ты имеешь в виду трость с камнем в навершии, в комплект к ней идет еще колечко. Да?
«Именно!»
— Ну, есть оно у меня; примерил колечко сдуру, не подумав, потом двое суток в себя приходил.
«Двое суток!? Да даже лучшие из древних после инициации отлеживались не менее декады под присмотром опытных врачей и наставников, а ты говоришь о двух сутках. Как тебе удалось его использовать?»
— Ну, на следующий день на меня напал местный зверек, что хозяйничал тут у тебя, пока ты отсыпался. Его хозяйственная деятельность отражена в куче костей, принадлежащих животным и разумным, вон за твоим постаментом; около скалы он устроил себе место для пикника, а в большой пещере столовая была, тоже вся костями завалена.
«На следующий день ты призвал дакка! Что ты потом сделал с Койрэ… с этим зверем?»
— Убил!
«Так просто: взял и убил? Ты же совсем ребенок!»
— Вот с помощью вашего дакка его и прикончил; правда, потом сразу и сам отключился, но утром ничего, очнулся — последствий никаких.
«Где он сейчас? Его кто-нибудь трогал? Ты его мясо ел?»
В его вопросе было столько тревоги, что я испугался.
— Я не видел, чтобы кто-нибудь его трогал… — проблеял в ответ.
Поделиться книгой: