Помоги проекту - поделись книгой:
— Почему только четверо из нас видели этого Икабога, если он такой огромный? — поинтересовался третий под одобрительные возгласы остальных гвардейцев.
— Отличные вопросы, — спокойно ответил Никчэм. — Объясняю.
И он повторил свой рассказ о нападении чудовища — теми же словами, что и при госпоже Беззаботс.
Гвардейцев, задававших вопросы, его рассказ не удовлетворил.
— Я по-прежнему не пойму, как так получилось, что это громадное чудовище никто из нас не заметил, — фыркнул третий.
— И если Беззаботса так страшно покусали, то почему там было слишком мало крови? — продолжал второй.
— И кто такой, в конце концов, этот Нобби Пуговка? — добавил капитан Добрэй.
— От кого ты услышал о Нобби Пуговке? — тут же сгоряча выпалил Никчэм.
— Когда я шёл сюда из конюшни, я встретил одну горничную, её зовут Хэтти, — ответил Добрэй. — Она ещё подавала вам вино, милорд. Так вот, Хэтти сообщила, что вы только что рассказали несчастной жене Беззаботса о королевском гвардейце по имени Нобби Пуговка. Вы уверяли, что этого Нобби Пуговку отправили к жене Беззаботса с сообщением о том, что её муж погиб. Но я не знаю никакого Нобби Пуговку. Я в жизни не встречал ни одного человека, которого звали бы Нобби Пуговка. Поэтому я и спрашиваю вас, милорд: как такое может быть? Как может человек ездить с нами, разбивать вместе с нами лагерь, получать в нашем присутствии приказы от вашей светлости, а мы о нём ни слухом ни духом?
Первой мыслью Никчэма было: "Надо что-то делать с этой горничной-шпионкой. К счастью, Добрэй назвал её имя..." Когда лорд заговорил, в его голосе послышались опасные нотки:
— А кто дал вам право говорить за всех, капитан Добрэй? Может, у кого-то из этих людей память лучше вашей? Может, они как раз хорошо помнят беднягу Нобби Пуговку? Всеми любимого маленького Нобби, в память о котором каждому из вас на этой неделе король добавит к жалованью тяжёлый кошель с золотом? Гордого и храброго Нобби, чья гибель — а я думаю, что чудовище растерзало его так же, как и Беззаботса! — чья гибель будет означать для всех его соратников повышение жалованья? Доблестного Нобби Пуговку, чьих ближайших друзей наверняка будет ожидать скорое продвижение по службе?
Когда Никчэм умолк, в комнате воцарилось молчание — холодное и тяжёлое. На этот раз все королевские гвардейцы осознали, какой выбор им предстоит сделать. Они думали о том огромном влиянии, которое оказывал на короля лорд Никчэм; они видели, с каким откровенно угрожающим видом полирует ствол своего ружья майор Саранч; они помнили внезапную смерть своего бывшего командира майора Беззаботса. А ещё они обдумывали обещание об увеличении жалования и быстром продвижении по службе в обмен на согласие поверить в Икабога и рядового Нобби Пуговку.
Добрэй вскочил так резко, что его стул отлетел в сторону.
— Никакого Нобби Пуговки никогда не было на свете, и будь я проклят, если Икабог существует! Я не стану участвовать в этом лживом спектакле!
Двое других солдат, которые задавали вопросы, тоже поднялись со своих мест, но остальные королевские гвардейцы по-прежнему сидели, молчали и наблюдали за происходящим.
— Прекрасно, — кивнул Никчэм. — Вы трое арестованы за государственную измену — самое грязное преступление. Не сомневаюсь, что ваши товарищи помнят, как вы сбежали при появлении Икабога. Вы забыли о том, что ваш долг — защищать короля, и думали лишь о том, чтобы спасти свои никчёмные шкуры! За это вас расстреляют!
По его приказу восемь солдат набросились на смутьянов. Трое честных гвардейцев никак не могли поверить в происходящее; хотя они отчаянно сопротивлялись, силы были слишком неравны, поэтому их вскоре скрутили и вывели из комнаты стражи.
— Очень хорошо, — отметил Никчэм, поворачиваясь к остальным солдатам. — Я доволен. Всем будет повышено жалованье, и я не забуду вас, когда дело дойдёт до продвижения по службе. И ещё: обязательно расскажите своим домашним о том, как всё происходило в Торфяндии. Учтите: вашим жёнам, родителям и детям не поздоровится, если вдруг обнаружится, что они сомневаются в существовании Икабога или Нобби Пуговки. А теперь можете возвращаться домой.
Глава 18. Кончина советника
Как только гвардейцы начали вставать с мест, собираясь расходиться по домам, в комнату ворвался взволнованный лорд Треплоу.
— Ну а теперь-то что? — застонал Никчэм, который уже предвкушал, как примет ванну и уляжется в кровать.
— Там... главный... советник! — с трудом выдавил из себя Треплоу.
Как и следовало ожидать, на пороге немедля возник главный советник Аскетт в наспех накинутом халате и с выражением негодования на лице.
— Я требую объяснений, милорд! — воскликнул он. — Что я слышу? Икабог существует на самом деле? Майор Беззаботс погиб? А ещё мимо меня только что провели трёх солдат короля, которым был вынесен смертный приговор! Мало того — его уже собираются привести в исполнение! Я, разумеется, приказал, чтобы их вместо этого отправили в темницу: пусть сидят, пока дело не дойдёт до суда!
— Я могу всё объяснить, господин главный советник! — поклонился ему Никчэм и в третий раз за этот вечер рассказал о том, как Икабог напал на короля и растерзал Беззаботса, а затем описал загадочное исчезновение Нобби Пуговки, который, если верить опасениям лорда, стал следующей жертвой чудовища.
Аскетт, которому не нравилось всё возрастающее влияние Никчэма и Треплоу на короля, терпеливо ждал, пока Никчэм закончит травить эти байки. Вид у него при этом был, как у хитрого старого лиса, сидящего у кроличьей норы в ожидании обеда.
— Да, несомненно, увлекательная история, — отметил он, когда Никчэм закончил свой рассказ. — Но с этого момента вы больше не отвечаете за это дело, лорд Никчэм. Советники займутся им прямо сейчас. В Раздолье предусмотрены специальные законы и протоколы для действий в таких чрезвычайных ситуациях, как эта.
Во-первых, мы обязательно допросим арестованных, чтобы услышать их версию произошедшего. Во-вторых, надо будет пройтись по спискам королевских солдат, чтобы найти семью этого Нобби Пуговки и сообщить родственникам рядового о его смерти. В-третьих, тело майора Беззаботса должно быть тщательно осмотрено королевскими врачами: мы должны как можно больше узнать о чудовище, которое его растерзало.
Никчэм открыл было рот, но в голову ничего умного так и не пришло. Его великолепный план рушился на глазах. Он сам себя загнал в ловушку из-за собственного хитроумия.
И тут майор Саранч, стоявший за спиной главного советника, медленно отложил винтовку и снял со стены меч. Между переглянувшимися Саранчем и Никчэмом словно искра проскочила, и майор воскликнул:
— Мне кажется, Аскетт, что тебе пора на покой!
Мелькнула сталь — и остриё меча Саранча вылезло из живота главного советника. Все ахнули; один лишь главный советник не произнёс ни слова: он рухнул на колени и упал замертво.
Никчэм оглянулся на солдат, согласившихся поверить в Икабога. С затаённым злорадством он наблюдал, как на их лицах проступает страх: в этот миг он ощущал себя всемогущим.
— Надеюсь, все слышали, что главный советник поручил мне выполнять его обязанности, прежде чем ушёл на покой? — тихо спросил лорд.
Все солдаты дружно кивнули. Когда совершалось убийство, они просто стояли и глазели, разинув рты, поэтому сейчас гвардейцы чувствовали себя соучастниками преступления и предпочитали помалкивать. Сейчас они мечтали лишь о том, чтобы выйти отсюда живыми и убедиться, что их родным ничего не угрожает.
— Очень хорошо, — удовлетворённо кивнул Никчэм. — Король верит, что Икабог существует, и в этом я с ним полностью согласен. Теперь главный советник — я, и именно я буду разрабатывать план защиты королевства. Для тем, кто будет предан королю, всё останется по-прежнему. Любой, кто пойдёт против короля, получит клеймо труса и предателя, и его будет ждать тюрьма или смерть.
А теперь один из вас, господа, поможет майору Саранчу захоронить тело нашего уважаемого главного советника там, где его никогда не найдут. Остальные могут спокойно возвращаться к своим семьям и рассказывать им об опасности, угрожающей нашему любимому Раздолью.
Глава 19. Леди Эсланда
Разобравшись с солдатами, Никчэм отправился в темницу. Теперь, когда Аскетта не было в живых, ему уже ничего не мешало убить трёх честных гвардейцев. Он собирался их расстрелять собственноручно. Потом у него будет достаточно времени, чтобы придумать объяснение этой справедливой казни. Пожалуй, он перенесёт тела капитана и солдат в хранилище с самыми главными королевскими драгоценностями и объявит, что эти воры пытались их украсть...
Но как только он взялся за ручку двери, ведущей в темницу, из тьмы позади него послышался тихий голос.
— Добрый вечер, лорд Никчэм.
Он повернулся и увидел, как леди Эсланда, черноволосая девушка с серьёзным выражением лица, спускается по тёмной винтовой лестнице.
— Уже так поздно, а вы всё ещё не спите, миледи, — заметил Никчэм с поклоном.
— Увы, — пожала плечами леди Эсланда. Её сердце билось как бешеное. — Я... я не могла заснуть. Вот, решила немного прогуляться.
На самом деле девушка говорила неправду. Она спала крепким сном, когда её разбудил неистовый стук в дверь спальни. Отодвинув щеколду, она увидела взволнованную Хэтти — ту самую горничную, которая подавала Никчэму вино.
Наливая вино в бокал, Хэтти выслушала всю наспех выдуманную лордом историю о Нобби Пуговке, и ей стало очень любопытно, что же задумал Никчэм. Она подкралась к комнате охраны, прижалась ухом к двери — и стала невольной свидетельницей того, что происходило внутри. Когда трёх честных гвардейцев вытаскивали из комнаты, девушка убежала и спряталась, а затем, чуть выждав, поспешила наверх, чтобы разбудить леди Эсланду: она хотела помочь беднягам, которых собирались расстрелять. Горничная понятия не имела о том, что леди тайно влюблена в капитана Добрэя. Просто Эсланда нравилась ей больше всех придворных дам: Хэтти знала, что она была доброй и умной.
Леди Эсланда поспешно вложила несколько золотых в руку Хэтти и посоветовала ей сейчас же покинуть дворец: она боялась, что горничной отныне грозит серьёзная опасность. Затем леди дрожащими руками натянула на себя платье, схватила фонарь и поспешила вниз по винтовой лестнице, которая начиналась рядом с её спальней. Эсланда ещё спускалась по ступенькам, когда внизу раздались голоса. Погасив фонарь, она услышала, как Аскетт отменяет приказ о расстреле капитана Добрэя и его друзей и требует отвести их в темницу. После этого девушка решила притаиться на лестнице и никуда не уходить: у неё возникло предчувствие, что опасность, угрожающая гвардейцам, ещё не миновала. И она поняла, что не ошиблась, когда увидела у самой двери в темницу лорда Никчэма с пистолетом в руке.
— А где же главный советник? — спросила леди Эсланда. — Мне показалось, что несколькими минутами ранее я слышала его голос.
— Аскетт больше не занимает эту должность, — ответил Никчэм. — Перед вами — новый главный советник, миледи.
— Вот как? Поздравляю! — произнесла Эсланда с наигранной улыбкой, похолодев в душе от ужаса. — Значит, именно вы будете наблюдать за проведением суда над тремя гвардейцами, которые сейчас сидят в темнице?
— Вы очень хорошо осведомлены о всех новостях, леди Эсланда, — заметил Никчэм, пристально глядя на неё. — Как вы узнали о трёх гвардейцах, сидящих в темнице?
— Так случилось, что я услышала, как о них упоминал Аскетт, — ответила леди Эсланда. — Мне кажется, что они вполне добропорядочные граждане. Аскетт говорил, что в этом случае чрезвычайно важно будет вынести справедливое судебное решение. И я знаю, что король Фред со мной согласится, потому что он очень заботится о своей популярности. И он обязан так поступать: если король хочет добиться успеха в управлении страной, надо, чтобы подданные его любили.
Леди Эсланда превосходно изобразила заботу о популярности короля; пожалуй, девять из десяти человек ей поверили бы. Но Никчэм, к сожалению, уловил дрожь в ее голосе и заподозрил, что девушка влюблена в одного из этих гвардейцев. "Иначе с чего бы ей нестись стремглав по лестнице им на выручку посреди ночи?" — рассуждал он.
— А вот интересно, — заметил лорд, по-прежнему пристально наблюдая за Эсландой, — о ком из них вы так сильно беспокоитесь?
Леди Эсланда изо всех сил попыталась изобразить безразличие, но краска смущения всё равно залила щёки.
— Не думаю, что это Огден, — размышлял в это время лорд. — Явный простак, да ещё и женат к тому же. Вагстафф? Забавный парень, но слишком вспыльчивый. Нет, леди Эсланда, — мягко подытожил Никчэм, — я полагаю, что это красавчик капитан Добрэй заставляет вас так краснеть. Но неужели вы и вправду опуститесь до такого? Вы же знаете, что его родители были всего лишь сыроделами.
— Для меня не имеет значения, сыродел он или король; главное — чтобы поступал по чести, — отрезала Эсланда. — А если эти парни будут расстреляны без суда и следствия, то король будет навеки опозорен; так я ему и скажу, когда он проснётся.
С этими словами леди Эсланда повернулась и начала подниматься по винтовой лестнице, вся в расстроенных чувствах. Девушка понятия не имела, достаточно ли сказанного ею, чтобы спасти жизни гвардейцев, поэтому она всю ночь не сомкнула глаз.
Никчэм долго стоял в холодном коридоре, пока его ноги не закоченели. Всё это время он пытался решить, что же делать дальше.
С одной стороны, ему крайне нужно было избавиться от этих солдат, которые знали слишком много. С другой стороны, он боялся, что леди Эсланда окажется права: если их расстреляют без суда и следствия, то в этом обвинят короля. Тогда Фред разозлится на Никчэма и, возможно, даже прогонит его с должности главного советника. Если это произойдёт, то лорд может попрощаться со всеми мечтами о могуществе и богатстве, которыми он упивался на обратном пути из Торфяндии.
В конце концов Никчэм развернулся и направился к себе в спальню. Он чувствовал себя оскорблённым тем, что леди Эсланда, на которой он когда-то надеялся жениться, предпочла ему какого-то простолюдина из семьи сыроделов. Задувая свечу, Никчэм решил, что когда-нибудь она поплатится за это унижение.
Глава 20. Медали для Беззаботса и Пуговки
Когда на следующее утро король Фред проснулся и ему сообщили, что его главный советник ушёл со своей должности в этот важнейший для страны момент, он пришёл в ярость. Впрочем, Фред тут же облегчённо выдохнул, когда узнал, что на смену Аскетту пришёл лорд Никчэм: король верил, что уж кто-кто, а Никчэм прекрасно осознаёт смертельную опасность, угрожающую королевству.
Вернувшись к себе во дворец с его высокими стенами и пушечными башнями, с его опускными решётками и глубоким рвом, Фред почувствовал себя в большей безопасности. Но даже после этого он никак не мог забыть о том кошмаре, который ему пришлось пережить во время поездки. Король сидел взаперти в своих личных покоях; еду ему приносили на золотых подносах. Вместо того, чтобы, как обычно, выезжать на охоту, Фред нервно ходил взад-вперёд по толстым коврам, снова и снова переживая в душе ужасное приключение в северном краю. К себе он допускал только обоих лордов, своих лучших друзей (которые тщательно следили за тем, чтобы его страхи не рассеялись).
На третий день после возвращения из Торфяндии Никчэм вошёл в королевские покои с мрачным видом и объявил, что солдаты, которых послали на болото, чтобы выяснить судьбу рядового Нобби Пуговки, обнаружили лишь его окровавленные сапоги, а также подкову и несколько обглоданных костей.
Король побледнел и тяжело опустился на атласный диван.
— Ох, это всё так ужасно, так ужасно... Бедный Пуговка... Напомни, как он выглядел.
— Молодой, конопатый, — начал описывать рядового Никчэм. — Единственный сын вдовы. Самый последний из принятых в Королевскую гвардию, обещал стать настоящим героем... Такая трагедия... А хуже всего то, что Икабогу, растерзавшему Беззаботса и Пуговку, теперь знаком вкус человеческого мяса, и он стал настоящим людоедом, как вы и предсказывали. Даже удивительно, как это вашему величеству удалось предвидеть такую опасность с самого начала!
— Н-но, что нам делать, Никчэм? Если этому страшилищу нужно всё больше и больше человеческого мяса...
— Предоставьте эту заботу мне, ваше величество, — успокоил его Никчэм. — Вы же знаете, я как главный советник тружусь днём и ночью, чтобы в королевстве жилось безопасно.
— Я так рад, что Аскетт выбрал тебя своим преемником, Никчэм, — чуть не прослезился Фред. — Чтобы я без тебя делал?
— Ну что вы, что вы, ваше величество! Для меня большая честь служить так милостивому королю!
А теперь давайте обсудим завтрашние похороны. Мы собираемся похоронить останки Пуговки рядом с могилой майора Беззаботса. Это будет торжественная церемония с большой шумихой и множеством ритуалов, и я думаю, было бы просто чудесно, если бы вы вручили родственникам погибших медаль «За исключительную храбрость, проявленную в битве со смертоносным Икабогом».
— Ух ты, оказывается, есть такая медаль? — оживился Фред.
— Конечно, есть! Кстати, вы же ещё не получили собственный экземпляр...
Из внутреннего кармана Никчэм вытащил чудесную золотую медаль размером почти с блюдце. На ней было выбито чудовище с блестящими рубиновыми глазами, с которым сражался мускулистый красавец в короне. Медаль висела на алой бархатной ленте.
— Это мне? — ахнул король, широко раскрыв глаза.
— Ну конечно же, ваше величество! — воскликнул Никчэм. — Разве не вы поразили мечом мерзкое чудовище прямо в шею? Мы все помним о вашем подвиге!
Король Фред задумчиво вертел в пальцах тяжёлую золотую медаль. Хотя вслух он ничего не говорил, внутри него шла жестокая борьба.
Один его внутренний голос, голос честности, звучал тихо, но очень отчётливо: «Это неправда! Ты ведь знаешь, что на самом деле всё было не так. Встретив Икабога в тумане, ты бросил меч и убежал. И уж точно никого не поразил. Ты же к нему даже приблизиться не решился!»
Но голос его трусости с лёгкостью заглушал эти слова: «Ты уже подтвердил Никчэму, что именно так всё и произошло! Представляешь, как глупо ты будешь выглядеть, если признаешься, что струсил?»
А громче всех раздавался голос королевского тщеславия: «В конце концов, это именно я возглавил охоту на Икабога! Я первый его заметил! Я заслужил эту медаль, и она будет так красиво смотреться на моём чёрном сюртуке для похорон...»
В конце концов Фред кивнул:
— Да, Никчэм, всё происходило точно так, как ты говоришь. Просто не люблю хвастаться.
— Скромность вашего величества просто легендарна, — заметил Никчэм и низко поклонился, пряча ухмылку.
Следующий день был объявлен всеобщим днём траура в память о жертвах Икабога. Толпы людей выстраивались вдоль улиц, чтобы поглазеть на тела майора Беззаботса и рядового Пуговки, лежащие в гробах. Оба гроба стояли на повозках, запряжённых вороными лошадьми, головы которых были украшены пышными пучками перьев.
Сразу за повозками на чёрном как смоль коне ехал король Фред. Висевшая у него на груди медаль «За исключительную храбрость в битве против смертоносного Икабога» ослепительно блестела на солнце и подпрыгивала с каждым шагом коня. Позади короля шли госпожа Беззаботс и Берт, тоже одетые в чёрное, а за ними ковыляла воющая старуха в рыжем парике, которую им представили как госпожу Пуговку, мать Нобби.
— О, мой Нобби! — завывала она на ходу. — О, будь проклят Икабог, это дьявольское отродье, растерзавшее моего бедного Нобби!
Поделиться книгой: