Собственность государства

- Мы не считаем это пустяком после четырех лет ада в учебке.

- Это недоразумение. Просто потому, что момент с увольнительными никто не продумал. Никто не заморачивался с мелочами, задачи все-все продумать и предусмотреть вообще не было, быт групп СТО после учебки никто не изучал. Мы полагали, что бытовые моменты сами по себе всплывут и будут решаться по мере возникновения… В общем, что касается Валлендела – он изначально исполнял представительские и административно-руководящие функции. Перегнул палку – ну, тут ваша общая вина, мне так кажется. Что, если мы просто сделаем вид, будто вчерашнего разговора не было? Конфликт – это плохо, но заменить его на этом формальном месте некем, да и нельзя в принципе, хоть бы и было кем, потому что замена командира на второй же день – это верный признак, что не все ладно…

Я посмотрел на остальных и понял, что они, в общем-то, рады остаться: слова словами, а душа на край не хочет, сколько бы раз я ни сказал про свой талант. Их трудно винить: они его не видели в действии, а доверить свою жизнь тому, чего не видно, не только трудно, но и не очень разумно.

- Хорошо, будем считать инцидент исчерпанным.

- Замечательно, - улыбнулся Мэрриот. – Я поручу соответствующим людям проработать момент с увольнительными. А вообще, черный телефон на столе в брифинг-зале – внутренний. Сто семь – это звонок прямо в мой рабочий кабинет. Ну, на самый-самый крайний случай.

- Отлично, договорились, - сказал я.

Мы пожали друг другу руки и Мэрриот ушел.

- Хе-хе, - ухмыльнулся Кравитч, - мы заставили Дом Керриган пойти на попятный.

- Вряд ли. Просто Мэрриот – не Валлендел, он не стал идти на принцип и лезть в бутылку по пустякам. Второй раз номер у нас не прокатит, если что.

Рюиджи беспечно махнул рукой:

- И не надо. Зачем нам лишние проблемы? Тут более важный вопрос, когда к нам снова придут Цубоми и Цубаса?

- Кто это?

- А те две девочки, что вчера нам мясцо жарили. Я ночью уснуть не мог, переживал, что больше их не увижу…

- Так ты даже успел у них имена узнать? Во даешь, - одобрил Каспар.

- Ага. Значит, предупреждаю всех: Цубоми моя, к ней не подкатывать, а то насажу на Сашин «кишкодер» и скажу, что так и было!

- Лады, только вначале научи, как их различать.

- Пф-ф-ф, это же элементарно! Цубоми в два раза симпатичнее!

* * *

Завтрак нам привезли из ресторана, но вчерашние девочки, к огромному сожалению Рюиджи, не появились. Да и к моему тоже: хоть полненькие не совсем мой тип, я бы не отказался пообщаться хотя бы и с той, которая в два раза менее симпатична. Правда, как по мне, они идентичны, видимо, только яматианцы могут отличать других яматианцев друг от друга.

Ну да ладно, будет увольнительная – будут и девочки. По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

После завтрака пришел, как ни в чем не бывало, Валлендел и раздал нам многократно сложенные листы.

- Карта главной части города. Надо знать, что где находится и как куда идти или ехать.

Мы добросовестно заучили основные маршруты, а после обеда – проклятье, девочки снова не пришли! – Валлендел проверил, как мы запомнили карту. Оказалось, что кое-как справились все, а я при этом первый раз за четыре года получил наихудший балл во всем отряде.

- Не все же кое-кому быть лучшим, - прокомментировал Юджин.

- Это точно, и сам устал уже.

Потом была тренировка: оказалось, на базе имеется даже тренажерный зал и душевая на двадцать с лишним человек.

Вечером мы почистили оружие и стали готовиться ко сну.

- Саша, а кто дежурным будет? – спросил Кай.

- А он у нас должен быть? В той распечатке ничего про расписания дежурств не сказано.

- Ну если по уму, с учетом того, что круглые сутки боеготовность, то он у нас должен быть.

- Там у двери, на самом выходе, есть охрана и караулка. Я думаю, они нас разбудят, если что. Не сказано ничего про дежурства – не надо искать себе лишних хлопот.

И мы завалились спать, благо кровати, матрасы, подушки и одеяла – замечательные, не то, что в адской учебке.

Правда, поспать сладко нам не удалось: сирена тревоги взвыла посреди ночи.

- Это еще что за фокусы? – громко сказал я, вскакивая с койки.

- Второй день подряд?! – возмутился Бела.

- Вообще-то, через день, - поправил его Ян, - уже как бы третьи сутки пошли…

- Это все равно как-то задохрена!

Тут я с ним вполне согласен: две зачистки за тридцать шесть часов, на самом деле: позавчера в полдень, а сейчас – практически в самом начале суток. Если так дело пойдет и дальше – у меня очень хреновый для всех нас прогноз. Да и для графа сотоварищи – тоже, потому что если отряд зачистки должен вкалывать через день, то дела в городе очень плохи и скрыть это долго не получится.

Мы принялись натягивать форму, обуваться и извлекать из шкафчиков оружие и доспехи. Тут по коридору загрохотали ботинки и появился полицейский сержант.

- Чрезвычайное происшествие на старом пирсе! – выпалил он.

- Какое именно?

- Без понятия!

- Фургон уже ждет?

- Ждет.

Мы закончили экипироваться, тут прибежали заспанные помощники операторов – проверять наши камеры.

- В машине проверите, - сказал я и мы трусцой погнали загружаться.

В фургоне мне, наконец, удалось связаться с командованием – это оказался все тот же Мэрриот.

- Двадцать минут назад на самом краю пирса отказали две камеры, - сообщил он, - один из двух сторожей пошел проверить и пропал. Через десять минут второй сторож врубил освещение на полную и собрался на поиски, и тут третья камера обнаружила вот это.

На настенном мониторе мы увидели нечеткое изображение человека, лежащего на каком-то темном круглом пятне.

- А, чтоб им, - я хотел было сплюнуть, но вспомнил, что в фургоне. – То некромант, теперь культисты… Подступы перекрыты?

- Патрульные наряды уже занимают позиции.

- Уже занимают? Поздно, они уже удрали, у них было десять минут с гаком, чтобы убраться оттуда.

- Чужак бы побрал… Тогда просто проверьте, безопасен ли пирс.

- Вы издеваетесь? Ни хрена он не безопасен! Следите за человеком на рунном круге, как только встанет или пошевелится – сообщите! Успеть бы…

- Не успеем, - авторитетно заявил Данко Стоянов, - там минут пятнадцать надо всего, этот временной люфт почти закончился. Вот-вот встанет.

- Ну так хотя бы грохнем это, пока оно не разогрелось и не привыкло… Заряжайте картечь и разрывные.

А про себя подумал, что как-то уж слишком быстро началась самая жесть. Одно хорошо: свеженький «одержимый» нуждается в нескольких часах или даже днях, чтобы полностью обжиться в теле, в течение этого периода он куда менее опасен. Ну и второй плюс – скоро станет одним эфириалом меньше в Мироздании. Вживаясь в тело, они становятся материальными в привычном понимании этого слова – и, как результат, смертными.

Когда фургон начал тормозить, Клемент внезапно спросил:

- А как так вышло, что культисты за десять минут с момента отключения камер умудрились нарисовать круг и провести ритуал? Там один круг рисовать часа два надо!

- Легко и просто, - ответил ему Гайдрих. – Если взломать систему наблюдения – можно перед камерами хоть оргию устроить, у охраны на мониторах будет неподвижная картинка с пустым пирсом.

- То есть, культисты взломали систему наблюдения? А если там простые дешевые аналоговые камеры?

Я криво усмехнулся:

- Тогда можно взломать охранника. Мэрриот, вы слышите меня?

- Слышу.

- Задержите второго охранника на всякий случай.

- Принято.

Выгружаемся из фургона у ограды, идем к пирсу мимо полицейских машин с мигалками и полицейских с оружием наготове.

- Саша, план?

- Как обычно, стандартное построение. Бела, Данко, Клемент, Вольфганг, Дэви, Юджин – вы с ПНВ. Если эта мразь вырубит нам электронику – сразу же снимаете. Напоминаю, держать глаза закрытыми две секунды не нужно, «оно» нас и без блеска зрачков видит, скорее всего. Остальные с фонарями, держите осветительные шашки наготове. Кай, Рюиджи – «рунные синие». Как только вам покажется, что оно рядом или скоро окажется рядом – бросайте возле нас. Дэви, у тебя шрапнель?

- Да.

- Ну, пусть Создательница нас не оставит. Вперед.

Пока я раздавал инструкции – старался поймать взгляд каждого и выразительно, без слов намекнуть, что ситуация под контролем, поскольку «одержимый» - именно тот противник, которого я отлично чувствую. Но сказать в голос о том, что я учуял его еще у полицейских машин, не могу… Гребаные камеры, я уже начинаю их ненавидеть.

Мы растягиваемся в цепочку и двигаем вперед. В общем, пирс как пирс, широкий, двусторонний, с длинной цепочкой не очень капитальных построек по центру: видимо, когда-то там располагались кафешки, магазинчики и бары. Нынче пирс не работает, может быть, потому, что из-за кризиса снизилось число различных рейсов. Видимо, как раз поэтому культисты выбрали для своего ритуала именно это место. Оно, в общем-то, полностью отвечает их требованиям: над головой только небо, под ногами только монолитная твердь без нижних этажей, подвалов и тому подобных пустот. Почему эфирные приблуды так ненавидят многоярусность – вопрос открытый, как и вопрос о их ненависти к значительным водным массам.

Однако в этот раз культистам пришлось провести призыв именно тут: водные массы вокруг пирса не очень-то и помешали, а где еще они найдут площадку под открытым небом и без пустот под ногами? Парки под видеонаблюдением, да и гуляют по ним даже ночью, спортивные стадионы тоже под наблюдением и полицейские патрули всегда рядом. Варна – город одновременно праздности, потому что отдыхающим не нужно утром на службу, и круглосуточной занятости, потому что обслуживающий персонал, имя которому легион, должен и ночью обслуживать поздних гуляк и готовить все необходимое для тех, кто живет по обычному графику. Так что найти площадку, отвечающую как техническим требованиям ритуала, так и соображениям скрытности, очень даже непросто, а провести нечестивую процедуру за пределами города не позволяют меры безопасности и военное оцепление.

В общем-то, расклад в нашу пользу: одержимому деваться некуда. Вероятность того, что он попытается выбраться с пирса вплавь, практически нулевая, по причине крайнего отвращения одержимых к воде. Обосновавшись в теле, эфириал становится способен нормально существовать в многоярусном пространстве, но его отвращение к высоте и воде никуда не девается. Так что прямо сейчас мы перекрыли пирс полностью, и одержимый не имеет других возможностей, кроме как прорваться сквозь нас.

- Это Мэрриот! – протрещало в наушнике. – Камеры вышли из строя! Погодите, уже снова работают. Рунный круг пуст!

- Шустрый, сволочь, - процедил Дэви, поднимая вверх прибор ночного видения, - только встал – и уже с электроникой шутит.

- Готовьте осветительные шашки, на фонари надежды мало. Дэви, вешай светильник.

Кравитч лязгнул затвором, заряжая в патронник осветительную ракету, и пальнул вверх. Несколько секунд спустя в темном небе повисла и зажглась осветительная шашка, бросающая вниз колеблющийся и слабый, но такой нужный нам свет.

- Минус две тысячи империалов, - я не оглядывался, но буквально чувствовал ухмылку Дэви.

- Фигня, граф купит у альвов еще. Кто виноват, что мы двадцать лет не можем освоить производство левитирующих шашек, а покупаем их у длинноухих втридорога?

- Маги виноваты, - сказал Ян, - потому что все поголовно хотят быть дворянами. И император, который дает дворянство только боевым магам, хотя маги-ремесленники порой бывают полезнее…

- Да дело не в них, - заметил Данко. - Такому ремеслу, я слыхал, надо учиться пятьдесят лет. Альвы и свартальвы при их-то жизни могут позволить себе побыть учениками полвека, а люди…

- Завязывайте базар-вокзал. Двухступенчатое продвижение, проверяет та сторона, куда выходит лицом помещение. И никаких осколочных, если оно уже играет со светом, то нашей гранатой нас всех угробит только так.

И мы пошли вперед. Доходя до очередного павильона или ларька, часть цепи продвигалась вперед и осматривала его, а вторая часть оставалась на месте, чтобы, окажись одержимый там, он не был посреди между нами и мы не расстреляли друг друга, как давешние мертвецы.

Проверяя каждое помещение, мы продвигались вперед, шаг за шагом приближаясь к цели. Вот уже до конца пирса осталось тридцать метров, перед нами – стоящий поперед на самом краю павильон.

- Оно там. Трехсекундная готовность.

Я вставил в патронник оболочечный «слонобой», прицелился туда, где «кололо» сильней всего, и нажал на спуск. Грохот – а затем злобный стук автоматов и пулеметов. Первый шквал свинца, стали и фосфора прошелся по уровню груди, второй – на уровне колен.

- Перезарядка! – почти одновременно крикнули автоматчики.

- Отставить огонь, - сказал я. – Не думаю, что оно уцелело. Я проверяю, Дэви страхует. Вы прикрываете.

Но тут павильон превратился в пылающее решето: зажигательные пули сделали свое дело, так что проверить стало проблематично. Впрочем, ветерок повеял в нашу сторону и принес запах гари с четкой примесью горелого мяса. Хотя о том, что одержимый уже готов, я понял еще в момент расстрела павильона: перестало колоть.

- И так будет с каждой наволочью, которая припрется в нашу смену, - заявил я и взвалил «кишкодер» на плечо. – Мэрриот, прием!

- На связи.

- Можете вызывать пожарных.

- Принято, вызываю.

- Дело в шляпе стопроцентно, - сказал Кай, - воняет горелым мясом.

- И это замечательно: дело в шляпе куда лучше, чем если дело – шляпа, - заржал Рюиджи.

- Парни, следите за языком – мы в прямом эфире, - заметил Каспар.

Я покачал головой:

- Посреди ночи? Вряд ли, думаю, днем пустят, и все лишние слова «запикают». И вообще, я сомневаюсь, что нас смотрят дети, а тех, которые нас все-таки смотрят, вряд ли смутит неаккуратное слово. Ждем ребят на большой красной машине, они тут все потушат, проведем опознание останков и обратно на базу, досыпать.