Закон шагов. Книга первая

«Уво прав: куда мне до Стефана». — Магистр на миг замер, прислушиваясь: ветер донес обрывки разговора. За сараем, на откосе около поливочного пруда, кто-то был; несколько человек, увлеченно перешептывавшихся. И собака.

Он подошел ближе, стараясь не шуметь. Не столько из желания подслушать, сколько из любопытства — получится или нет? С подветренной стороны пес не должен был его учуять.

— …чтобы продлить свою жизнь, он забирает ее у других. Поэтому там, где проезжает Арджанский волшебник, начинаются эпидемии. Якобы за это его изгнали с Арджа. Но разве такое возможно? — В басовитом голосе рассказчика послышалось сомнение. — Враки это, по-моему.

— А бессмертие разве возможно? — насмешливо спросили его.

— Для человека — нет, но все-таки он белый жрец…

— Но родился же он человеком, — вклинился в разговор третий голос, еще по-мальчишески надтреснутый. — Значит, и умереть должен, как человек.

Магистр Орто вышел из-за сарая:

— Стефан Арджанский стареет намного медленнее обычных людей. Но не бессмертен. Его можно убить, а однажды он превратится в дряхлого старика, уснет лицом в чарке с вином и не проснется. — Магистр оглядел собравшуюся у пруда компанию. — Во всяком случае, так говорит он сам… Добрый вечер!

В воздухе, разгоняя темноту, парил святящийся серп, увитый огнено-золотыми листьями — порождение хьорхи четверых приятелей, никак не желавших учиться уважать старших и не тратить силы по пустякам.

«Дружки Иргиса» могли доставить хлопот кому угодно, потому магистру Орто приходилось видеть их чаще, чем хотелось бы; но сейчас, сквозь дурной туман своих мыслей, он смотрел на четверых молодых мужчин, словно в первый раз. Из подающего надежды «будущего» Ордена они вот-вот должны были стать — да, что там, уже стали! — орденским настоящим; а он, Зах Орто, хоть еще присутствовал здесь, но уже стал прошлым…

Магистр вымученно улыбнулся четверке.

Старший послушник Вэл Ранл, Молчаливый Вэл, вертевший в руках какое-то плетение — самый неприметный из всех и слишком умный, чтобы выбиваться вперед — приветливо кивнул в ответ.

Старший послушник Никар Жог — веселый громила, легко гнувший подковы и обманчиво кажущийся деревенским простаком — неловко привстал и поклонился.

Развалившийся на траве Рик Гау, на ненормально белой коже которого недавно появились первые шрамы от ударов астши, — самый юный из белых жрецов на Шине, бельмо на глазу смотрителя Уво Далта — чуть повернул голову в сторону магистра; точь-в-точь как черный мохнатый пес, лежавший рядом.

Новоиспеченный магистр Иргис Саен, напротив, был для уроженца Шина слишком смугл; черные, как смоль, волосы не давали усомниться в его происхождении. Два десятилетия назад Шанг Саен, простой сапожник из Валкана, взял в жены женщину из дипломатической миссии Ирдакийской ветви Ордена: их странный союз оказался недолгим, но счастливым… Иргис, как и многие полукровки, был талантлив, потому раньше других сдал магистрские испытания. Впрочем, Вэл и Никар не слишком ему уступали, а, может, и не уступали вовсе; что ж до Рика — Рик Гау был белым жрецом, что само по себе дорогого стоило.

— Здравствуйте, Зах-гьон. — Иргис ничем не выдал своей настороженности. Зах помнил его еще мальчишкой: тогда на чумазом смуглом лице отражались все чувства, которые тот только испытывал. Потеряв в Катастрофе мать, Иргис стал сдержанным и угрюмым; но прежним остался взгляд — прямой и острый, всегда подмечавший чуть больше, чем хотели показать окружающие.

Магистр Орто вздохнул:

— Я не собираюсь сегодня никого наказывать, Ирг. Но это не значит, что сидеть под окнами смотрителя Далта — хорошая затея… Вы напрасно его недооцениваете. Кто на этот раз отличился?

Спрашивал он больше для порядка: Никар для таких дел был слишком осторожен, а сам Иргис — слишком честен.

Молчаливый Вэл и Рик-Собачник одновременно подняли руки, подтверждая догадку; пес жреца лениво зевнул.

— Наставник, раз не собираетесь наказывать — может, тогда расскажете, чем закончился разговор? — Иргис не пожелал даже извиниться за товарищей; приходилось признать — нежелание его было вполне понятным.

— Уво сказал мне не баламутить воду, — лаконично ответил магистр Орто.

— Кто бы сомневался, — мрачно хмыкнул Никар.

— Понятно. — Игрис и бровью не повел. — А что случилось еще?

— Ничего.

Гавкнул пес.

— Господин магистр-наставник! — Голос юного жреца прозвучал резко, даже грубо. — Раз уж не дали смотрителю нас поймать — будьте с нами искренни.

Магистр невольно поежился, оборачиваясь. Во всех белых жрецах было что-то пугающее, но Рик-Собачник порой производил впечатление более жуткое, чем Стефан Арджанский и Джара-Поводырь вместе взятые.

Две пары глаз — черные бусины пса и белые, почти лишенные радужки глаза Рика — блестели в неярком свете хьорхи.

— Так в чем дело, Зах-гьон? — голос Иргиса доносился до магистра откуда-то издалека. — Или, по-вашему, мы не имеем права знать?

«Право знать. — Магистр провел рукой по лицу, утирая выступивший пот. Второй раз за сегодня его, Заха Орто, призывали к ответу. Властной уверенности в своем праве услышать этот ответ у Иргиса и Рика было едва ли не больше, чем у Зануды Далта… И уверенности, и, в самом деле, права. — Не ты ли сам сказал: пусть разбираются жрецы?»

— Я не вернусь сюда из Центра. Думаю в скором времени оставить Орден. Я… — Магистр Орто запнулся: до смешного глупо и беспомощно звучали здесь и сейчас все его объяснения.

— Простите и прощайте, ребята, — закончил он разом севшим голосом. — Не слишком злите Зануду: иначе он это вам потом припомнит.

Никар открыл рот, собираясь что-то ответить, но Иргис властным жестом велел товарищу замолчать.

Магистр Орто отвел взгляд и спустился к пруду. От парящего в воздухе серпа хьорхи у воды было почти светло; по мутной глади пруда плавно и бесшумно скользила водомерка.

«Как же сегодня тихо…» — Магистр не знал, о чем думает четверка за спиной, и не хотел знать. У берега плеснула вода, пошли круги: рыбина, вынырнув из глубины, проглотила зазевавшуюся муху. А водомерка скользила и скользила дальше…

— Вы просите прощения за то, что покрывали нас перед Далтом? — прозвучало рядом.

Магистр вздрогнул: он не заметил, как Иргис подошел. Бывший ученик смотрел сверху вниз с высоты своего немалого роста; еще недавно по-мальчишеский нескладный, за последний год ирдакиец стал красив и статен. Вся его фигура источала уверенность и силу.

«Настоящий боец… Настоящий воин». — Магистр Орто взглянул ему в глаза, ожидая увидеть осуждение и насмешку, но смог разглядеть только что-то до жгучего стыда похожее на сочувствие.

— Бросьте, Зах-гьон, — тихо сказал Иргис Саен.

Магистр Орто стиснул зубы, чувствуя, как изнутри волной поднимается, сдавливает глотку горечь, которую он сдерживал до сих пор. До сегодняшнего дня эти ребята, другие послушники, служители, Уво Далт, Орден, какой уж есть — были его семьей, его единственной жизнью: иной он не знал. И он дорожил ими — как умел.

— Когда вы уезжаете — завтра? — спросил Иргис.

— Да. Не хочу, чтоб астши вновь прирос к этим стенам… Нет, — оборвал магистр сам себя. — Просто не хочу затягивать. Вы все… — Он обернулся к остальным, но почему-то не смог разглядеть лиц: все расплывалось перед глазами.

— Тогда, пойдёмте. — Иргис крепко ухватил магистра под локоть, давая понять, что не потерпит возражений. — Я вас провожу и помогу собраться.

Зах Орто вцепился в его руку и позволил увести себя к жилому корпусу.

* * *

— Они ушли, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Рик-Собачник.

— Да. — Никар, развалясь на траве, разглядывал небо через растопыренные пальцы. — Забери меня тени! Никогда бы не догадался, что старина Зах не слишком-то уважает Книгу. И что готов вот так сбежать. — Он сжал ладонь в кулак.

— Не нам осуждать его выбор. Как думаешь, Хак? — Рик потрепал пса по мохнатому затылку. — Кажется, наставник сомневается — будет ли лучше, если что-то изменится… И я тоже сомневаюсь. От добра добра не ищут.

— А что думает молчаливый Бродяга? — Никар сел и запустил светящимся шариком хьорхи в последнего из четверки.

Вэл Ранл, по-прежнему сосредоточенно переплетавший сухие стебли, пожал плечами:

— Впереди достаточно времени, чтобы изменилось любое решение.

— Ну, раз уж ты считаешь, что времени достаточно — то так оно и есть. — Никар снова повалился спиной на траву, раскинув руки. — Эх!.. Надеюсь, старина Зах еще передумает. Кому — как, а мне будет его не хватать.

— И нам, — тихо сказал Рик. — Да, Хак? Но все еще впереди…

* * *

Однако Вэл Ранл ошибался. Время шло гораздо быстрее — и останавливалось гораздо проще, чем им тогда казалось.

Спустя полгода по Валкану и окрестностям прокатится эпидемия струпянки. Оседлые не будут успевать жечь опустевшие дома, и привязанные к стенам осиротевшие астши — как обычно в таких случаях — начнут поддаваться безумию и атаковать выживших людей. Орден вскоре наведет в городе порядок, но среди служителей не обойдется без потерь. Никара не спасет осторожность: он погибнет случайно и нелепо, даже не успев обтрепать магистрские одежды; тело в спешке возложат на общий костер, а скатка с новым форменным плащом так и останется у седла его кобылы.

Этот плащ Иргис Саен привезет обратно в резиденцию и будет хранить до тех пор, пока тот не затеряется где-то при переезде: молодого и подающего большие надежды магистра Саена вызовут в Центр как претендента на освободившуюся после отставки Заха Орто должность, по протекции последнего.

Иргис уговорит смотрителя Далта отправить с ним вместе Вэла Ранла и Рика Гау. В Центре он задержится ненадолго, но за это время разыщет тех, чьи имена много раз слышал от бывшего наставника — и Стефан Арджанский пожмет протянутую руку, хотя даже Джара Баред не сможет в то мгновение сказать, рад ли ее друг и напарник этой встрече.

Зах Орто, выйдя в отставку и вернувшись в Валкан, обзаведется семьей и станет уважаемым горожанином, но спустя пять лет вместе с супругой умрет от лисьей лихорадки, оставив сиротами троих детей. Когда смотритель Далт узнает о кончине бывшего соратника, то с сожалением вспомнит слова, брошенные тому в спину: он не хотел больше иметь ничего общего с Захом, но не желал ему смерти… В тот вечер смотритель напьется до беспамятства и отправит письмо на имя Предстоятеля Ордена, где попросит объяснить расхождения в разных версиях Книги. Это письмо никогда не достигнет адресата — но рассмешит того, в чьи руки попадет.

Спустя еще полдюжины лет капитан хьор-гвардии Иргис Саен, не скрывая толики гордости, спросит у Вэла Ранла: «Слышал, что сейчас вытворяет наш Собачник?» — и тот, как обычно, ничего не скажет в ответ, но подольет Иргису вина; они будут до утра сидеть за столом, вспоминая живых и погибших. С рассветом капитан Саен отправится навстречу новой высоте в своей карьере; подземные толчки — слишком слабые, чтобы разрушить города, но достаточно сильные, чтобы вновь перевернуть историю — застанут его в дороге.

Тремя днями Вэл отправится в опустошенные струпянкой пригородные деревни сопровождать лекарей. Там он и сам столкнется с Риком-Собачником, который поможет сделать единственное, что еще можно будет сделать — и в треске пламени погребальных костров Вэлу послышатся шаги, размеренная и безжалостная поступь Солнцеликого…

Когда шхуна Стефана-Лжеца, как десятки других, попавших в шторм после подземной тряски, кораблей, к сроку не вернется в порт — это никого не обеспокоит; всерьез жреца хватятся только спустя десятки дней, и только через два года объявят погибшим.

* * *

Пройдет пятнадцать лет от тихого вечера у пруда до того дня, когда «Бродяга» Вэл Ранл впервые задумается о том — насколько же сильно может изменить все один-единственный подслушанный разговор, «Зануда» Уво Далт — впервые в жизни обрадуется приезду белого жреца, «Собачник» Рик Гау — первый раз помянет Заха Орто недобрым словом, а хьор-командор Иргис Саен — поблагодарит судьбу за то, что старых друзей нет рядом.

Пройдет пятнадцать лет. Но пока в воздухе висит увитый листьями серп, а по воде плавно и бесшумно скользит водомерка…

Глава 1

Беглецы

В дверь постучали. Потом — второй раз, настойчивее.

— Эй, я знаю, вы внутри. Можно войти? — спросили из-за двери приятным мужским голосом.

— Нет! — выкрикнула Ная.

Хоно сердито взглянул на сестру. Им было некуда идти и негде прятаться, но с тех пор, как они оказались здесь, в этой комнате, прошло всего ничего. Может, потянув время, они смогли бы что-нибудь придумать…

— Предпочитаете разговаривать через порог, значит, — сказал человек снаружи. — Ну, ладно.

Натужно скрипнули петли. Хоно схватил со стола увесистый подсвечник, но мужчина всего лишь привалился к двери плечом:

— Расскажите мне, что случилось.

Хоно снова взглянул на сестру, теперь уже в нерешительности, и встретил такой же растерянный взгляд. Голос незнакомца звучал, как у обычного человека; непохоже, чтобы этот человек мог оказаться тем, кто должен был явиться за ними.

С другой стороны — ни одна встреча с тех пор, как их привезли сюда, еще не принесла им ничего хорошего.

Они даже не знали точно, где находятся. Люди в одеждах служителей сказали, что это Валканская резиденция Ордена — то самое место, куда велел бежать освободивший их стражник. Но почему тогда их собрались выдать чудовищу?!

Незнакомец за дверью ждал ответа, отбивая пальцами по косяку какой-то навязчивый ритм. Вскоре Хоно не выдержал:

— Кто ты? Назовись!

— Магистр Лин Валб, — представился незнакомец. — Я был немного знаком с вашим отцом, господином Фаргой Орто: нам приходилось встречаться по торговым делам… Соболезную вашей утрате.

— Не очень-то хорошо вы были знакомы, раз даже не знаете, что он нам не отец! — резко сказала Ная. — Что вам от нас нужно, магистр Валб?

Мужчина наконец-то прекратил барабанить по косяку:

— В сущности, ничего… Я всего-навсего думал узнать, что случилось Фаргой. И не нужна ли его семье помощь. Кстати, я до сих пор надеюсь это услышать.

Он не пытался войти и не уговаривал впустить; в его голоседаже не слышалось особой заинтересованности — но почему-то это действовало успокаивающе.

— Брат. — Ная легонько дернула Хоно за рукав. — Может?..

Хоно напряженно думал. Он чувствовал, что если скажет магистру Валбу убираться — тот пожмет плечами и просто уйдет; но отчего-то казалось, будто происходит нечто очень важное. Что именно сейчас решается их будущее…

— Будь, что будет! — сказал сестре Хоно, и, не выпуская из рук подсвечника, пошел открывать. Ему совсем не внушал доверия человек за дверью, но за последние три дня он слишком устал. Устал бегать и скрываться, но больше всего — устал от неизвестности.

Щеколда выскочила из паза легко, словно только того и ждала. Дверь распахнулась.

— Спасибо, — сказал Лин Валб.

Магистр успел отойти назад и теперь стоял в шаге от двери, именно такой, каким Хоно представлял его по голосу: молодой мужчина в зеленых орденских одеждах, приятной наружности, с непринужденной, располагающей к себе полуулыбкой на лице. От него пахло лошадьми и чем-то странным, может быть, лекарствами; но эти резкие запахи не казались противными… Не хуже дешевой туалетной воды и духов, которыми пользовались приходившие к Фарге Орто посетители.

— Пожалуйста, — неохотно ответил Хоно, подумав про себя, что этот тип даже с Фарги мог поиметь неплохую прибыль.

* * *

«И ведь не дети уже…» — Магистр Лин Валб только покачал головой, увидев, как парень неловко пытается спрятать подсвечник за спиной.

С виду беглецам можно было дать лет по шестнадцать. Сам Лин вступил в орден, когда был года на три младше их; с тех пор прошла без малого дюжина лет, за которые ему довелось научиться множеству полезных и бесполезных вещей. В том числе, умению располагать к себе людей — чем, впрочем, он все чаще пренебрегал.

Говоря о своем желании выяснить судьбу Фарги и выражая соболезнования, Лин слегка покривил душой: на порог комнаты, которую смотритель Далт выделил беглецам, его привело простое любопытство. Последнее время магистра донимала скука, переходящая порой в черную хандру. В город он давно не выезжал, в Валканской резиденции почти ничего не происходило, потому неожиданное появление двоих оседлых подростков было заметным событием. Тем более удивительным, что Зануда Далт не выдал их властям или не выгнал взашей, а приказал разместить со всеми возможными удобствами.

Возможно, перво-наперво стоило бы спросить, в чем дело, у самого смотрителя, но тот был занят, а ждать Лин не любил.

— Входите, господин магистр. — Парень внимательно взглянул на Лина и, наконец-то, посторонился. Невысокий, щуплый и нескладный, как боец он не стоил и двух монет. — Это Ная, я Хоно.

Лин оглядел комнату-келью, где кроме кровати с парой одеял был только небольшой стол и табурет.

Девушка, внешне очень походившая на брата, забилась в самый угол кровати и сидела там, будто нахохлившаяся птица.