Помоги проекту - поделись книгой:
Каждый держался за работу, а работа держалась не за каждого. Если подытожить.
* * *
Ольга Петровна намедни отпраздновала 45 лет. В первый день своего сорокашестилетия – она пошла в больницу, в частную (разумеется) клинику. Точней, поехала на своей машинке, отметя очередные попытки интуиции навялить ей велосипед.
— Пришлось к Вам допилить, — объяснила женщину врачу, тоже женщине. – На левой груди какая-то шишка, чувствуете?.. И под мышкой тянет…
Вообще, женская грудь бывает разной. И по размеру, и по наполнению нежностью, и по эстетике. Правда, в связи с гениальным изобретением, а именно – лифчика, — увидеть женскую грудь «в натуре» стало проблематично. Платье сиськи показывает с бесстыдством, а лифон – нивелирует все огрехи с точки зрения женщины.
Отмечу. Возбуждают всякие сиськи, — даже «тряпочки», ведь главное в каждой бабе не её булочки, а её пирожок. Точней, наличие в бабе пирожка в принципе.
— Ясно, дорогуша, — любезно ответила врачиха и ободряюще улыбнулась. Она ощупала булки Ольги Петровны, — третьего размерчика, пушистые и душистые, без морщинок и без «расплывшихся» сосков. Залезла и под чисто выбритую подмышку.
— Что? – нетерпеливо вбрыкнула клиентка. Поёжилась.
— Ничего страшного! – успокоила врачиха с улыбочкой. Такие улыбочки Ольга часто видела на работе, — гаденькие и никакая нарочитая вежливость замаскировать гадство не могла. Как тонкий художник – дизайнер эмоции чувствовала шкурой. Терпела, сначала через силу, потом – по привычке. Врач являлась доктором каких-то медицинских наук, профессором по сиськам, со стажем двадцать пять лет, — поэтому возражать не имело смысла. А улыбки… нельзя о профессионализме судить по улыбке, это больше относится к человеческой ипостаси, вон, Оля и сама не ангел, но круче дизайнера найти сложно.
— Сдадите анализы! – приказала врачиха. – Для полноты картины.
Маммография – иными словами рентгенография груди; УЗИ; магнитная томография ака МРТ. Также несколько разных анализов крови, и на всякий случай – анализы кала, мочи и мазки, — причем, мазки из всех щелей. Но не сразу. Постепенно. И, наконец, биопсия из левой груди!
Исследования встали в хорошую сумму, но принесли свои положительные плоды. Точнее, отрицательные. А ещё точнее… однажды Ольге Петровне позвонила врачиха и попросила заехать в морг. По пути к ней, — Огнева как раз собиралась на контрольный приём, почти все анализы уже были на руках.
— Заберете биопсию, у нас курьер сегодня отпросился, — заявила врачиха. – Вы разве не знали, что по некоторым анализам заключение дает патологоанатом?
Ольга Петровна не знала, а пояснение доктора наук звучало зловеще.
Собственно морг оказался совсем не мрачным. Никаких покойников Огнева не видела, специфических запахов не ощущала, ощущения не напоминали даже «поликлинничные».
Позвонила в парадную дверь… фигасе, какие слова мы употребляем, по отношению к моргу. То есть, Вы употребляете, Оленька Петровна… Ну-ну, идите по широкому яркому коридору к стойке, навроде регистратуры и получайте своё заключение.
— Фамилию скажите, девушка! – призывно попросила регистратор, лет тридцати, с ухоженной кобыльей мордой, с подведенными синим — глазами и с синим (же) маникюром, — в тон глазной подводке. – Нет, паспорт не надо!
Огнева получила бумажку, потом… помедлила и спросила с непонятным любопытством, полушёпотом:
— А где покойники?!
Администратор удивлённо глянула. Дернула очерченными глазками. Пожала узкими плечиками. Каждый жест был именно таким, — обособленным. Молвила с той же призывной манерой, в голос:
— Девушка, я считаю, что Вам ещё рано задавать такие вопросы!
Сразу как-то полегчало внутри. Расслабило напряжение. Ольга улыбнулась в ответ. И ушла молча.
— Интересно, — заглянула в бумажку с анализом, ни черта не поняла в каракулях. Одно слово всё-таки разобрала. – Ка…р…цинома.
Как доехала до частной клиники – не помнила.
* * *
Кто чем клянётся. Кто крестится, кто орёт «Век воли не видать!», кто аппелирует к судьбе, к маме или к демонам. Ольга Петровна не имела привычки давать клятвы, а тут впервые вырвалось:
— Клянусь, что я ничего плохого не делала! За что?!
Иногда хорошо бы спросить не «За что», а «Почему». Но медицина пока бессильна дать ответ и на сей вопрос.
— Возможно, причина – это стресс или наследственность, — разъяснила врачиха. – Или куча других факторов.
— Вы же говорили, что «ничего страшного»! – возмутилась Огнева.
— Ну, рак – не приговор, дорогуша, — парировала доктор наук.
— Не называйте меня дорогушей! – взорвалась гневной эмоцией Ольга Петровна.
Хлопнула дверью. Три дня плакала тайком, — Ольга Петровна научилась скрывать чувства от коллег. Так она считала, по крайней мере… На четвёртый день – Огнева снова пришла к докторше.
— У Вас стадия Т2, на грани с Т3 балансирует, — объяснила врач. – Только мастэктомия. Если не хотите умереть. Отрежем одну грудь, но тут же пришьём другую, искусственную!
— Что?! – соображала клиентка, она же формально пациентка.
— Наша клиника оказывает полный спектр услуг! – серьёзно сказала докторша. – Мы не калечим, милочка, а мы ликвидируем травмы, нанесенные болезнью. Третья стадия – это серьёзно, хотя метастазов пока не обнаружено. Так бывает. И, значит, есть надежда, сохранить вторую грудь и особо не копаться в лимфоузлах. Вам повезло!
Словосочетание «Везёт вам» — из категории «магических слов», наряду с ведьминскими заговорами и медицинскими терминами.
— Простите, как Вас зовут? — встряхнулась Огнева. – Расскажите мне подробности.
* * *
В течение ближайшего получаса Ольга Петровна узнала всё то, что посчитала нужным ей сказать врачиха. Рак груди — один из самых частых видов рака, но и самый безобидный. Насколько безобидным может быть рак. В том смысле, что от рака груди умирают реже, чем от других видов рака. Его просто вырезают, часто вместе с грудью. Но! Милочка, но! Сегодня не только вшивают в грудь импланты, в клиниках эстетической косметологии, с целью красоты. А и делают грудь с нуля, из твоих же жиров и кожи, срезанных с других мест.
— Вы склонны к полноте, самую чуточку, — с гаденькой любезностью улыбнулась врачиха. Ну, не умела она улыбаться иначе. – Очень хорошо! Ваша новая грудь уже у Вас есть, просто мы её с боков и с попы пересадим выше.
— Хм, — переваривала Ольга Петровна. – Я буду жить с одной грудью, так получается?
— Формально – да, но фактически – у Вас будет две груди, как и было, — терпеливо объяснила врачиха, по сути заново всё то, что сейчас только что объясняла. – Хотите узнать стоимость всего комплекса?.. Сделаем хорошую скидку…
Доктор наук за операцию получит свои пятьдесят процентов, плюс проценты «за клиента» от коллег – хирургов-имплантатов, плюс лаборатория и морг свои проценты уже перечислили.
* * *
Вечером Ольга разделась догола и подошла к зеркалу, отражавшем тело до колен. Прикрыла левую сиську, критически наклонила голову туда и сюда. Потом приставила к левой груди кулачок, затем объёмную тарелку. Присмотрелась. Плюнула и заплакала.
* * *
— Ольга Петровна, что-то случилось? – на женщину смотрели внимательные глаза. Как оказалось, глаза у Сергея Петровича добрые, сопереживающие. Он являлся тем самым начальником, который сидел за спиной дизайнерского отдела, чтобы всех видеть и раздавать свои тупые указания. А сейчас начальник стоял рядом с рабочим столом Огневой и (собственно) смотрел озвученным взглядом. На неё, в упор.
Ольга до последней минуты делала вид, что работает. Операция по удалению её шикарной груди, — была назначена на послезавтра. Подчиненная ещё разок глянула на начальника. Мельком, — пялиться было почему-то стыдно.
— Я увольняюсь с завтрашнего дня, — твёрдым шёпотом сказала Ольга Петровна. Кругом непроизвольно слушал коллектив. – Без всяких «положенных» отработок, можно ругать меня на конференции и не платить «отступных», — мне фиолетово.
— Ольга Петровна, пройдемте в комнату переговоров! – попросил вдруг начальник. – Я и правда Вас прошу!
* * *
Женское сердце не выдержало трагической тайны и Ольга рассказала начальнику всё. Она не могла не довериться чужому сопереживанию, тем паче от мужчины. За минуту наедине Огнева почуяла, что начальник – действительно мужчина, а оный – не может быть чудаком, как она считала раньше. Ведь корпоративная жизнь съедает чувства, эмоции и человечность…
— Вам с перцем или без? – спросил Сергей Петрович, готовя кофе.
Настоящих мужчин в жизни Ольги как-то не попадалось, и вот она впервые и воочию такой редкий экспонат лицезрела. Точней, лицезрела почти двадцать лет, но… смотреть и видеть – вещи разные.
— С перцем? – удивилась Она.
— Да, — кивнул начальник. – Придает вкусу пикантность.
— Угу, — в ответ кивнула Ольга. – Конечно, с перцем! Знаете, мне завтра отпилят одну сиську, и поэтому её никто и никогда больше не коснётся. Ни Вы, ни я сама.
— Хм, — крякнул начальник, подавая чашку. – Выпейте кофе с перцем.
* * *
Послезавтра Ольга Петровна не поехала в частную клинику, а пошла по предварительной записи в обычную поликлинику. К обычному рядовому онкологу. Не забыв захватить все анализы, купленные по сумасшедшей цене.
— Снимайте лифчик! – залихватски вымолвил доктор, мужчина лет тридцати пяти. Второй настоящий мужчина в жизни Огневой… Судьба вновь крутнула своенравным хвостом, банкуя женщине короля за королём. Видимо, время шестёрок ушло. Или прошло?.. Непонятно, правда, почему? Как-то не вовремя… Кому Ольга Петровна нужна – без сиськи-то?
— Меня зовут Сергей Сергеич, — представился доктор. – Я – дипломированный специалист, пять лет назад закончил ординатуру… И я сын Сергея Петровича, с которым Вы работаете.
— Да!? – настоящие мужчины умеют удивлять. – Сергей Петрович не сказал, что Вы его сын.
— Ну, Вы же не спрашивали, Ольга Петровна, — усмехнулся молодой доктор. – Можно звать меня просто Сергеем.
И Ольга Петровна Огнева сняла лифчик. Онколог нежно помял грудь, вызвав у Оли судороги внизу живота, несмотря на то, что грудь мяли в кабинете онколога. Потом врач задал несколько вопросов, заглянул под мышку пациентки и стал изучать её анализы. Бабочек Ольги он вроде не заметил… «Настоящие мужики – они такие», — вякнула интуиция. И дизайнер окончательно решила довериться доктору как специалисту.
— Хааа! – вдруг голосисто заржал доктор. – А ведь у Вас всего лишь мастопатия!
— Всего лишь? – переспросила Ольга Петровна. Ни черта (по традиции) не поняв, ну так, смутно что-то и как-то.
— Да! – торжественно подтвердил молодой доктор. – Причем, мне кажется, диффузная. Для уверенности Вам придётся сдать ещё анализы, уже у нас. Онкомаркеры обязательно, в этих анализах они просто-напросто пустые!
Платная медицина отличается от бесплатной тем, что в первом случае за диагностику и лечение платят деньги, а во втором случае – не платят. В платной медицине уважают желания клиента, а в бесплатной клиентов нет, а есть пациенты, где на его (её) желания в лучшем случае – не обращают внимания. Про худшие случаи – не стоит и поминать. Исключение Ольга Петровны – подтвердило правило.
— Рак отменяется, — жизнерадостно возгласил Сергей Сергеевич через пять рабочих дней. – Нужно сменить образ жизни и попить витаминчиков. И мастопатия рассосётся.
— Меня наебали!? – лишь спросила Ольга, находясь в прострации. Именно так и спросила, буквально. Не каждый день тебя выписывают назад из морга… пусть, из дома инвалидов.
— Я не могу сказать уверенно про обман, — как-то смутился врач. – Диагносты могли ошибиться. Рак очень тонкая материя…
Оказывается, настоящие мужчины тоже умеют врать. Ну, по крайней мере, пытаются сие делать. Непонятно, правда, во имя каких медицинских идеалов. Оленька Петровна понимающе усмехнулась. Хотя и ни черта не понимала в медицине.
— Вы мне больше не нужны, Ольга Петровна! – искренне улыбнулся Сергей Сергеич. – Щас выпишу направление, сплавлю Вас к маммологу! Он и даст рецепт на витамины.
— Хотите, я нарисую Ваш портрет? – кротко спросила Огнева. – От благодарной пациентки… презент. От чистого… сердца!
* * *
В субботу Ольга Петровна поехала на велосипеде в Третьяковскую галерею. Сергей Сергеич деликатно сопровождал, крутя свои педали рядом. Экскурсия была очень познавательной и насыщенной. Ольга объясняла геометрические законы живописи, рассказывала о разных техниках рисования, об «оптическом обмане» и как трудно творить художнику. Заодно о красках, о холстах, о мольбертах…
— Если мы рисуем нечто под углом вправо – это положительно воспринимается нашим мозгом, — рассказывала (в частности) Ольга. – Картина будит светлые стороны души. А если наклон влево – то при взгляде на полотно мы испытываем дисгармонию…
Несколько часов пролетели как минута. Серёжа слушал, развесив уши. Ему реально было интересно, как-то всё сплелось вместе – Третьяковка, бывшая пациентка в роли гида… причем красавица, и не помыслишь, что она старше доктора… её увлеченный ласковый голос, случайные касания до трепета, атмосфера классического искусства… и огромное количество интереснейших (как оказалось) знаний!
— Слушай, это и есть картина «Три богатыря»? – удивлялся Серёжа, в зале «Русской живописи» – Вот не думал, что она размером с небольшой дом.
Картина висела во всю стену в высоту, и полстены – в её длину.
— Три на четыре метра, — разъяснила Ольга. – Конечно, в учебниках истории картина Васнецова выглядит маленькой…
— Привет, Серёжа! – к парочке приблизился седовласый импозант. – Какими судьбами? Приобщаешься к великому?..
Меценат – это не профессия, а вот бизнесмен – это профессия. Таким и был Фёдор Добронравов, — миллиардер и почитатель художника Васнецова. Первый пациент Сергея Сергеевича, у которого онколог отобрал билет на тот свет. Жёстко и профессионально расправившись со злокачественной опухолью пять лет назад. Стопроцентная ремиссия пела и плясала!
— Жена? – полюбопытствовал Добронравов, целуя ручку Ольге Петровне.
— Ну… да, — с паузой согласился Серёжа. – Она – искусствовед и крутой художник! Специалист по Васнецову, кстати!
* * *
В жизнь Ольги Петровны Огневой вторглись новые люди, а мир поменялся кардинально. О профессии дизайнера она вспоминала как о чём-то давнем, старинном. Первая персональная выставка в Москве — имела неплохой успех, его (успех) обеспечили деньги Фёдора Добронравова, но любой успех и начинается с денег. Эту аксиому Оленька, молодевшая на те самые двадцать лет, — не забыла.
Свадьбу Оля с Серёжей не играли, просто расписались в Тверском Загсе, без публики и без рюшей. Букетик цветов, справка об оплате госпошлины – вот и весь свадебный набор. Так решили сами брачующиеся.
После второй персональной выставки, в Париже, — Ольга Петровна решилась родить. В сорок семь лет сие не приговор. Мальчик вылез на свет Божий крепеньким и здоровеньким.
Поделиться книгой: