Помоги проекту - поделись книгой:
или
"У тебя случайно не йенг в глотке? Че молчишь-то?"
или
"Может, ты просто стесняешься? Может, ты не чувак. Может, ты чувиха? За щеку брать любишь? Отвечай, ты! А то мы щас с тебя штаны сдернем, посмотрим, есть у тебя йенг или нету".
Юл решил хранить стоическое молчание. Пусть эти исчадия Внешней Тьмы делают, что хотят, он не проронит ни слова. Тем более сленг кочевников был далеко не всегда понятен. Скучающие байкеры насмехались над парнем, оскорбляли его, грозили засунуть ему копье в задницу, сначала тупым концом, а потом острым, пару раз даже пнули, но, в конце концов, им надоело издеваться над безмолвной жертвой, и они отстали, продолжили прохаживаться вдоль улицы.
У Юла мелькнула мысль о побеге, он напряг мышцы и понял, что это нереально. Можно было бы попробовать перерезать веревки, но гладиус и лопату, впрочем, как и вещмешок у парня отобрали. Можно было попробовать перетереть веревки о столб или как-нибудь потихоньку развязаться, но мерзавцы Иж и Крайд сразу заметят подозрительные движения... Придется ждать рассвет. А что будет утром - еще неизвестно.
С такими неутешительными мыслями Юл задремал. Ему привиделся дед Олег. Он был одет в черное рубище, и белоснежная борода расплескалась на его груди. Младший правнук оставался связанным, а старик сел рядом с ним и тихо произнес:
- Эх, Юл, попал ты в передрягу.
- Вас могут схватить, - испуганно прошептал парень, косясь на двух дозорных, как раз проходивших мимо столба.
- Нет, - ободряюще сказал дед, - не схватят. Во-первых, я умер, а, во-вторых, я тебе снюсь.
- Я виноват перед Вами, - прошептал Юл, - я обманул старосту, что Вы явились ко мне от лица всех предков. Мне теперь очень стыдно...
- Не кори себя, мальчик, - старик потрепал парня за щеку, - потому что, ты сделал все правильно. Вот только ты услышал не зов предков, а зов потомков.
- Как это? - удивился Юл.
- Десять тысяч книг, - старик поднял палец, - десять тысяч книг из пластика - это великая кладезь знаний, которая нужна не предкам, но потомкам. И все это может быть уничтожено! Глупо служить тем, кто умер, не лучше ли созидать на благо еще не родившихся. В Забытой деревне семь из десяти детей не доживает до брачного возраста. Что говорят селяне? На все воля предков... - старик засмеялся, - воля тех, кто давно уже сгнил... как же это глупо...
- Но ведь староста говорил, что болезнь безумия поразила человечество из-за непочтения к предкам, - сказал Юл, а, может, и не сказал, а просто подумал.
- Предков нужно чтить, но не стоит на них молиться, - ответил старик, - ты обязан смотреть вперед, а не оглядываться назад. Подумай о своих селянах. О тех детях, которым не суждено дожить до услады юности из-за болезней. Подумай о тех, кто умрет от голода, когда придет великая засуха. Подумай об убитых мужчинах, изнасилованных женщинах и угнанных в полон детях, когда деревню вдруг найдут кочевники вроде этих, - старик сделал круговой пас рукой, как бы указывая на мазанки, где расквартировались байкеры, - все это рано или поздно случится, если селяне придадут книги огню. Десять тысяч томов - вот настоящее наследие предков, а не какие-то там сказки про духов и демонов. Десять тысяч томов - это светильник прошлого, благодаря которому ты можешь освещать себе дорогу в темное будущее. Десять тысяч томов - это наука. Наука лечить, наука выращивать, наука производить, наука побеждать в боях варваров. Ты обязан спасти Архив Памяти! Потому что знание - это огонь в черной ночи, который необходимо беречь, чтобы дождаться восхода.
- Но как! - воскликнул Юл. - Меня завтра могут убить! Я один, а их сколько!
- Да, и убить могут, - старик поднялся, - ты один, ты слаб. Используй свой ум, используй противоречия между противниками, между байкерами, между селянами, между всеми, кто будет попадаться тебе на пути. Ведь однажды ты сумел оспорить решение старосты. Если есть два человека, значит, между ними всегда найдется место для тяжбы. И запомни, на все не воля предков или демонов, на все твоя воля, воля тех, кто пойдет с тобой и за тобой. Не боги творят историю, но живые люди из плоти и крови, потомки зовут тебя...
- Да, но... - парень повертел головой. Старика нигде не было.
А потом нечто невидимое ткнуло Юла в грудь. Издав протяжный хрип, он открыл глаза.
Рассвело. На парня с нескрываемым презрением смотрел незнакомый кочевник. Он был патлат и небрит, от него несло забористым перегаром. Он скалился, обнажив коричневые обломанные зубы. В руке кочевник вертел остро заточенный нож.
- Что, кегленок, добегался! Только от байка не уйдешь!
- От кого? - не понял Юл.
- Ты что, - усмехнулся патлатый, - не знаешь, кто такие байки? Мы на них ездим.
- Лошади что ли?
Лицо кочевника исказила гримаса ярости, и он влепил парню внушительную затрещину, от которой сознание Юла на миг помутилось.
- Еще раз так скажешь, я тебе ухо отрежу, понял, да! - прорычал он. - Лошади в поле пашут, а мы на байках скачем. Нельзя так называть верного байка. Если называешь, то добавляешь "стальной". Стальной конь, стальная лошадь, стальной жеребец, стальная кобыла. Или просто байк. Понял, да?!
Юл ничего не понял, но от греха подальше кивнул.
- Смотри мне! - кочевник принялся перерезать веревки, которыми парень был привязан к столбу. Щас суд будет. Ури решит, чей ты раб: его дочуры или Рекса.
- Что будет? - осмелился переспросить Юл.
- Суд! - раздраженно рявкнул патлатый. - Что тебе еще неясно?
- Все понятно, - сказал парень и даже нашел в себе силы улыбнуться.
Назло мерзавцу.
Гексаграмма 6 (Сун) - Суд
В споре рождаются лишь новые споры
Ури, Урал Громоподобный из клана Дэнджеров, президент клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра и герой степных дорог сидел на высоком, покрытом паутиной трещин пне, угрюмо взирая на Юла и шесть молоденьких испуганных пленниц, двум из которых не исполнилось, наверное, еще и тринадцати. Лицо предводителя было помятым, под глазами набухли синяки, губы кривились в похмельном отвращении. То ли к самому себе, то ли окружающей действительности, то ли к тому и другому сразу. Возле главаря собрались пешие байкеры, улицу с обоих концов перекрыли конники. Местных жителей нигде не было видно. Скорее всего, им посоветовали не высовываться.
- Когда же я высплюсь, провались все в баггерхелл! - Ури схватил мех с брагой, лежавший у его ног, сделал два внушительных глотка, передал его кому-то из байкеров.
Лицо предводителя просияло. Смачно отрыгнув, он изрек:
- Так, с чиксами лады, грузите их, пойдут призами на байкфест. А это что за кегль с бугра?
Шесть байкеров повели девушек в сторону реки, самая младшая из них расплакалась, прикрыв худенькими ладошками измазанное личико. Однако никто даже не думал сопротивляться. Где-то послышался глухой женский вой. Возможно, рыдала мать одной из пленниц. Но кочевникам было не до бабских причитаний. Десятки пар глаз жадно и с любопытством смотрели на Юла. От такого внимания парень слегка смутился.
- Это моя добыча, - вперед выступила Хона, та самая наглая девчонка, которая вчера вязала Юлу руки, - я его первая нашла.
- Я взял его на мушку арбалета раньше, - возразил Рекс, вставший рядом с Хоной, - просто я не высовывался в отличие от некоторых, и я требую его себе в качестве раба!
Байкерша и род-капитан из клана Файеров тут же начали громко спорить, кому должен принадлежать Юл. Девушка нажимала на то, что набег организовали Дэнджеры, а Рекс является лишь наблюдателем от остальных шести кланов. Однако род-капитан не собирался сдаваться. Ссылаясь на высокое звание в иерархии Файеров, он не преминул напомнить, что Хона пока что только шустрила, и то, что она приходится дочерью президента, не дает ей право на какие-либо привилегии. Спор постепенно перешел в яростную ругань, в которой Юл уже ничего не мог разобрать.
Видимо, ничего не понимал и сам Ури. Поморщившись, коснувшись пальцами висков, он внезапно гаркнул:
- Заткнитесь!!! - затем сделал нетерпеливый жест рукой.
Кто-то из окружения главаря подал ему мех с брагой. Отпив живительного напитка, Ури, размашисто вытерев рот рукавом, произнес:
- Этот спор - дерьмо! Вот, что я думаю! Свидетелей нет... кроме самого кегля. Но разве можно верить кеглю?
Вопрос был риторическим и потому байкеры ответили молчанием, а Юлу стало обидно.
- Потому я решаю так, - Ури прожег взглядом род-капитана, потом дочь, - берем кегля на байкфест, там его и разыграем в качестве приза. Приоритет в розыгрыше оставляю за Хоной и Рексом.
- Но, папа, так нечестно! - возмутилась девушка. - Это мой первый пленник! Я могла бы стать проспектом!..
- Заткнись! - рявкнул Ури. - Считай за счастье, что я взял тебя в поход! Разговор окончен!
Хона зло сверкнула глазами в сторону отца, резко развернулась и зашагала прочь. Рекс, победно ухмыльнувшись, отошел в сторону, слился с толпой байкеров.
- Откуда ты, чувак?
Вопрос был адресован Юлу. Парень не знал сленга кочевников, но уже понимал, что быть "чуваком" менее обидно, чем "кеглем". Однако это вовсе не обнадеживало. Сказать правду - значило навести варваров на родной дом, на Забытую деревню, отказаться отвечать - значило подписать себе смертный приговор. Оставалось только одно - сочинять на ходу, а Юл в этом деле преуспел.
- Я из Гиблой деревни, - сказал он без запинки и посмотрел в глаза предводителю с трепетом и предельной искренностью.
- Откуда?
- В трех месяцах пешего пути на восход есть такое место - Гиблая деревня, - начал объяснять парень. - Когда случилась Великая погибель, ну, то есть, когда большая часть человечества слегла от болезни безумия, мои предки обнаружили причину, по которой умирают люди. Это были бактерии... ну, такие маленькие демоны, которые поселяются в людях и начинают пожирать их мозг. С помощью специальных устройств под названием спутниковые антенны, они высосали всех бактерий из воздуха и поместили их в бронзовую кружку и закупорили ее. Они хранили ее сто лет. Вся моя деревня вымерла, и я остался один. И вот я решил навсегда уничтожить бактерии и несу их к морю, потому что, смешавшись с водой, они погибнут, и болезнь безумия отныне не будет опасна.
В нагрянувшей тишине кто-то прошептал:
- Эликсир смерти... он говорит об эликсире смерти...
Толпа внезапно загудела, и отовсюду послышались одни и те же слова: "эликсир смерти... эликсир смерти... эликсир смерти", в глазах байкеров читались испуг и недоумение.
Ури, скривив недовольную гримасу, резко поднял руку, сжатую в кулак. Кочевники тут же замолчали.
- А зачем ты идешь к морю? Почему бы тебе не высыпать этих самых... демонов в реку?
- Потому что в реке пресная вода, - тут же ответил Юл, - а бактерии не переносят соленую воду, то есть уничтожить их можно только в морской воде. Так завещали нам предки.
- Знаешь, что я думаю, - взгляд предводителя стал свирепым, - что твой базар - гнилой. Почему ты решил идти именно сейчас? Сто лет вы держали взаперти смерть, никуда не собирались, а тут вдруг надумали? Почему никто раньше не отправился в путь?
- Я остался один, саранча сожрала все наши поля, и мои родичи умерли от недоедания, - Юл потупился, глаза его увлажнились, будто действительно он потерял всех родных, - а я должен исполнить долг, ибо если умру, то не останется больше хранителей. К тому же из-за периода полураспада раньше невозможно было уничтожить бактерии в морской воде.
- Из-за чего? - Ури наморщил лоб.
- Периода полураспада, - парень с умным видом обвел взглядом байкеров, - ну, это время, за которое бактерии, то есть маленькие демоны, теряют половину своей силы. Закупоренные в кружке, они чахнут и становятся все слабее и слабее. Раньше нельзя было высыпать демонов в море, поскольку они были слишком сильны и могли не погибнуть, и тогда болезнь безумия снова поразила бы людей, а теперь - другое дело. Они ослабли настолько, что морская вода справится с ними без проблем.
Байкеры молча переглянулись. Юл надеялся, что та чушь, которую он только что выдал на раз-два, подействует на кочевников в выгодном для него направлении. Впрочем, терять ему было нечего.
- А ну-ка, принесите суму этого кегля! - скомандовал Ури.
Минуту спустя патлатый байкер с гнилыми зубами, тот самый, который отвесил Юлу затрещину за то, что парень назвал лошадей "лошадьми", передал главарю вещмешок. Ури принялся не спеша изучать его содержимое. Сперва он отцепил резиновые сапоги, критически осмотрел их со всех сторон, хмыкнул, кинул к ногам. Затем повертел в руках малую боевую лопату. Видимо, боевой он ее не считал, и потому лопата полетела на землю вслед за сапогами. Ури рявкнул:
- Пойдет на перековку!
Предводитель развязал вещмешок, достал из него фляги, одобрительно кивнул, передал их гнилозубому. То же самое повторилось с шерстяной накидкой, кресалом, кремнем и льняной тканью. Главарь вытащил из мешка кусок недоеденной Юлом свинины, взглянул исподлобья на парня:
- Говоришь, родичи твои сдохли от голода? Откуда у тебя соленое мясо?
- По дороге мне попадались поселки, - сказал Юл, - добрые люди, понимая, какая на мне лежит ответственность, помогали кто чем.
- Ага, - обрадовался Ури, - значит, ты приведешь нас к деревням, где можно поживиться!
Парень осознал, что попался в ловушку собственной лжи, но отступать было некуда:
- Конечно, если вы захотите, я вам покажу дорогу.
- Конечно, покажешь, куда ж ты денешься, - Ури, расстегивая карманы вещмешка, громогласно захохотал и следом засмеялись остальные байкеры.
Глиняную чашечку главарь бросил на землю и, наконец, достал бронзовую кружку с прахом деда Олега, запечатанную воском.
- Это оно? - спросил Ури.
Юл кивнул. Байкеры, стоявшие рядом с предводителем, инстинктивно отшатнулись. Главарь довольно оскалился:
- Это эликсир смерти, знаменитая чаша с останками Скальпеля Косноязычного из клана Сумеречных шакалов. А я полагал, что это сказки для сопливых младенцев. Я помещу ее в восковой куб, и он будет стоять в моем шатре. Легенда гласит, что тот, в чьи руки попадет эликсир смерти, объединит под своей дланью все кланы.
Парень не понимал, о чем вел речь предводитель, но в душе был несказанно рад, что его рассказ удачно лег на какую-то кочевническую байку.
- Это чаша принадлежит клану Файеров, - вперед выступил Рекс, - ибо я взял в плен кегля, а, значит, его имущество принадлежит мне.
- Ты только наблюдатель! - рявкнул Ури. - Набег устраивали Дэнджеры! А значит, ты должен отдать половину награбленного в общак нашего клана. Ты ведь знаешь, как идет дележ. Раскладываются вещи, президент берет одну из них, следом берет тот, кто захватил пленника, и так по очереди. Я беру первый, и я беру чашу. К тому же ты еще не выиграл кегля на байкфесте, но в любом случае чашу я забираю себе, а его акинак я дарю тебе за храбрость, он ведь и так у тебя.
Рекс зло скрипнул зубами, а Ури расхохотался, полез в карман вещмешка и извлек из него пластиковую книжицу.
- Это еще что за хреновина? - разглядывая обложку, предводитель сощурился. - Ка... канн...канон... ка-а-а-нон пе...пе...пере... пе-ре-мен... как здорово, что батя научил меня читать!
- Это путеводитель судьбы, - сказал Юл, и сердце его сжалось, - с его помощью я собирался дойти до моря.
- Лады! - гаркнул главарь. - По байкам, парни! Послезавтра полнолуние, и мы опаздываем! Наша маленькая армия идет на байкфест!
Кочевники ответили возгласами одобрения.
Гексаграмма 7 (Ши) - Армия
Побеждает лишь тот, кто не останавливается на достигнутом
За время полуторадневного путешествия Юл получил еще одно обидное прозвище. Оказывается, он был не только "чуваком" и "кеглем", но также и "нажопником".
Нажопник в понимании кочевников - это тот, кто едет на коне вторым номером позади основного седока, то есть на крупе. В Забытой деревне разводили лошадей, но наездниками селяне были никудышными. Юл исключением не являлся. Уже через несколько часов непрерывной езды мышцы бедер и спины начали ныть.
Периодически парня и молоденьких пленниц спешивали и заставляли садиться на других лошадей. Животные, несущие на себе двух седоков, быстро уставали. Ночевали байкеры в открытом поле, выставив сменяющие друг друга конные дозоры. Пленникам выдали какую-то безвкусную бледно-зеленую труху и велели съесть. Несмотря на отвратительный вид, пища оказалась сытной. Дров и хвороста было очень мало, и потому кочевники развели жиденький совсем не греющий костерок. К утру Юл продрог до костей, и когда ему снова пришлось садиться на лошадь, он решил, что этот день - последний в его жизни. Мышцы одеревенели, и младший правнук с трудом передвигался. Но крепкая ругань и два пинка под зад от гнилозубого байкера помогли Юлу прийти в себя.
К полудню парень стал себя чувствовать лучше, ноги и спина по-прежнему болели, но, видимо, организм начал приспосабливаться к новому виду передвижения по степи.
Ближе к вечеру, когда солнце прошло зенит, до ушей Юла стали доноситься странные далекие бухающие звуки: "Бум!.. Бум!.. Бум!..". Сперва парень подумал, что у него слуховые галлюцинации. Но спустя какое-то время звуки стали слышны отчетливо. Байкеры заметно оживились. Все чаще в речи кочевников попадалось слово "байкфест". Впереди виднелись холмы.
Вскоре дорогу сорвиголовам Ури преградил отряд байкеров. Кочевники будто бы появились из ниоткуда, Юл, по крайней мере, заметил их только в последний момент.
"Наверно, охранительный дозор, - подумал парень, - очень уж любят они конные разъезды".
Поделиться книгой: