Помоги проекту - поделись книгой:
Люди даже не думали оказывать сопротивление. Они бросились кто куда. И только пастух с рогатиной наизготовку остался недвижен. Рядом с ним заливались истошным лаем собаки. Несколько женщин с малыми детьми на руках бежали в сторону высокой травы, прямо на прячущегося Юла. Парень напрягся, приготовившись к худшему. Вряд ли селянки смогут далеко уйти. Кочевники настигнут их, заодно и его обнаружат. Однако неизвестно откуда появился десяток конников и перерезал беглянкам путь. Видимо, один из отрядов специально переправился в другом месте реки, чтобы застать деревню врасплох. Женщины остановились. Послышался младенческий рев, и следом по цепочке заплакали остальные дети.
"А вдруг старейшины правы, - ужаснулся парень, - и вот они, настоящие люди Внешней Тьмы! Сейчас как убьют всех! Просто так. Ради развлечения".
Кочевники согнали пинками местных жителей в кучу. Несчастные селяне толпились и с ужасом взирали на посмеивающихся, нарезающих вокруг них петли всадников.
Вдруг до ушей Юла донесся гневный выкрик:
- Не возьмете! Не возьмете, мерзавцы! По одному давай! По одному!
Пастух грозно размахивал рогатиной, а к нему, не спеша, подъезжали кочевники. Собаки, обнажив клыки, рычали и яростно лаяли. Вперед выехали четыре арбалетчика. Послышались отрывистые щелчки, и лай сменился жалобным скулежом, мгновения спустя превратившимся в предсмертные хрипы.
- Трусы! - взревел пастух. - Только и можете, что пулять! Давай, кто смелый! Выходи на бой!
Арбалетчики молча перезарядили самострелы, прицелились в храбреца.
- Нет! Не стрелять! - навстречу пастуху поскакал воин, вооруженный секирой.
В отличие от остальных кочевников, к шаровидному шлему всадника крепился волчий хвост, а кираса была обшита бледно-зеленой кожей. Интуитивно Юл понял, что это предводитель.
- Скутераст позорный! - выкрикнул главарь. - Ща я тя ушатаю!
Парень поморщился. Опять непонятные фразы. В ответ пастух ударил ногами по бокам лошади и ринулся на неприятеля. Кочевник с невероятной легкостью отвел удар рогатины, которая переломилась пополам, а сам селянин, не удержавшись, рухнул вниз. Протяжный победный рев огласил деревню. Три всадника тут же спешились и, подбежав к поверженному пастуху, принялись месить его ногами. Предводитель не спеша подъехал к избиваемому.
- Харэ! - прорычал он. - А то убьете. Тяните его к остальным кеглям. Я его по-другому накажу!
Два кочевника схватили под руки несчастного и потащили обмякшее тело к толпе.
- Кегли! - проорал главарь и снял шлем. - Вы меня разочаровали!
Предводителем оказался нестриженный бородатый мужчина лет сорока с толстым шрамом через весь лоб.
- Год назад я, Ури, Урал Громоподобный из клана Дэнджеров, президент клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра и герой степных дорог, оказал высокую честь вашей деревне своим патронажем, обещал ее защищать от врагов в обмен на дань! И что я вижу? - главарь развел руки. - Вместо того, чтобы приветствовать своих покровителей, вы бежали! А этот, - кочевник указал секирой на лежащего в пыли пастуха, - посмел сопротивляться... Это было глупо! Из-за него будет увеличена дань. Благодарите вашего позорного скутераста и уж сами разбирайтесь с ним!
- Но, вы обещали приехать через полгода, чтобы мы успели собрать урожай, - от толпы отделился сухонький старичок с жидкой бородкой. - А приехали только через год.
- А вы хотели попрятать чикс да хавку в срок? - главарь усмехнулся. - А мы вдруг не прибыли вовремя. Вы уж решили, что мы сгинули в степях, расслабились. А не тут-то было. Вот мы, перед вами! Итак, кегли, мой приговор таков: в прошлом году я хотел забрать у вас семь коров, пятнадцать овец, десять мешков разного зерна и сорок мехов браги, но из-за вашего плохого поведения дань придется увеличить в два раза. Можете меня не благодарить, благодарите того, кто посмел сопротивляться!
- У нас нет сейчас столько зерна, - возразил старик, - весна ведь, посевная была. Браги у нас столько тоже нет. Но мы отдадим все, что имеется. А если мы отдадим коров, до лета нам нечего будет есть. Мы умрем с голоду.
- А разве это мои проблемы? - Ури Громоподобный прицепил секиру к крупу лошади.
- Но хороший хозяин не сдирает со своих овец шкуру, он их стрижет, - голос старика стал вкрадчиво-заискивающим, - ведь шкуру можно содрать только один раз, а шерсть стричь постоянно.
- Да, умертвить вас голодом резона нет, - предводитель усмехнулся, - хотя, сдается мне, что ты, старпер, дурачком прикидываешься. Вы ведь рыбу еще ловите, как-нибудь да протяните.
- Может, протянем, а, может, и нет. Улов непостоянен, а коли вы уведете животину, то не будет ни молока, ни сыра, ни сметаны, - старик склонил голову, - мы просим вас о милости, славный господин.
- Ты прав, овец нужно стричь, - главарь самодовольно улыбнулся, - а ты тут, я вижу, главный баран. Бычье, телки, овцы и бараны - вот и вся ваша суть. Трусливые твари. Ваша деревня случайно не Тварино называется? Или лучше Тварьевка!
Старик открыл было рот, но главарь не дал ему ответить:
- Мой приговор таков, мы забираем у вас всю брагу, вы режете восемь овец и отдаете нам всех молоденьких незамужних чикс, у которых начали расти волосы между ног.
- Кого отдавать? - не понял старик.
- Девах, кого ж еще...
- Но это... но так...
- Ты просил, чтобы с тебя не сдирали шкуру, а только постригли, - главарь громогласно захохотал, - я так и сделал. Пройдет пара-тройка лет и новые подрастут, да и бабы еще наплодят. А для чикс ваших большая честь рожать от байкеров, потом мы пришлем в вашу Тварьевку их детей, они организуют чептер, будут править вами и защищать вас.
- Но, господин, - запричитал старик, - это будет нескоро, а вы обещали нам защиту в обмен на дань. Но сами бываете лишь раз в год. Как вы нас защитите и от кого? От саранчи, от диких псов, от чужаков. Или от неурожая. Вы не сможете это сделать! Вы просто ищете предлог, чтобы забрать девочек... вы вот разъезжаете на своих лошадях...
Главарю вдруг резко надоело слушать препирательства и, он, ударив старика пяткой в лицо, рыкнул:
- Потухни, скутераст!
Юл хоть и упражнялся с Темеркой в искусстве фехтования на гладиусах и малых лопатах, все же никогда не видел настоящих сцен насилия. Он, зажмурившись, опустил голову в траву. Крики, плач, стоны, шлепки, ржание лошадей, гоготания и ругань заставили парня на несколько минут потерять контроль над собой. Страх одолел любопытство, и он, уткнувшись в землю, дрожал, молясь Божьей Четверице о том, чтобы его случайно не обнаружили кочевники. Юл не верил в богов, он, преисполненный юношеской гордости, считал своих односельчан, глупыми, суеверными и в чем-то даже недоразвитыми.
Но сейчас парень не на шутку испугался и мысленно взывал о помощи к предкам и Внутреннему Свету. Он с ужасом ощущал себя таким же, как и остальные: глупым, суеверным и малоопытным.
Гексаграмма 4 (Мын) - Малоопытность
Когда вокруг туман, тщательно проверяйте то место, куда хотите поставить ногу
Юлу нестерпимо хотелось пить. Когда он, спрятавшись, следил за кочевниками и когда его накрыла волна страха, жажда позабылась. Теперь же горло с новой силой раздирала сушь.
Парень лежал в высокой траве, недвижимый, до самой темноты. Байкеры, видимо, принялись уничтожать дань прямо на месте. Прежде всего, брагу. До ушей младшего правнука последнего предка доносились пьяный ор и странные песни.
Один раз шатающийся бородатый мужик подошел совсем близко к тому месту, где прятался Юл. Кочевник, выводя запинающимся голосом какой-то мотив, приспустил штаны и принялся мочиться.
- Горел асф-а-а-а-льт, - прохрипел он, икнув, - под шум копыт... горел асф-а-а-а-льт... ты был его геро-о-ой...
Наконец, журчание стихло, и байкер удалился.
"Асфальт! - неожиданно осенило Юла. - Дороги предков делались из асфальта, я вспомнил! Значит песня, которую поет кочевник, была придумана до Великой погибели!? Ведь потом асфальт не делали. Я даже не знаю, как он выглядит, только читал где-то про него..."
На мгновение любознательность взяла верх над страхом и осторожностью. Ведь всадники могли бы поведать что-нибудь интересное о предках? Что-нибудь такое, что неизвестно селянам Забытой деревни...
Однако вскорости настрой Юла переменился. Не время фантазировать! Нужно было составить план дальнейших действий. Так как светила почти полная луна, парень решил, что безопасней будет проползти, а не пройти полтысячи шагов, затем спуститься к реке. Напиться и наполнить фляги. И далее, всю оставшуюся ночь шагать вдоль берега по течению. Если вдруг появятся волки или дикие псы, можно броситься в воду. Парень не умел плавать, но при встрече с кровожадной стаей иного выхода не было. Потом же, когда наступит утро...
Юл не стал загадывать, что будет потом, поскольку сейчас он чувствовал необходимость уйти как можно дальше от деревни, наводненной кочевниками.
Сперва Юл полз в высокой траве, боясь каждого шороха. Затем терпение его закончилось, и он решил, что его не увидят. Ведь байкеры пьяны до безумия. К тому же очень-очень хотелось пить.
Больше не раздумывая, парень вскочил и понесся изо всех сил. Обезвоживание и страх почти сразу дали о себе знать. Пробежав двести-триста шагов, он, задыхаясь, остановился. Сердце, казалось, выскочит из груди, а в висках бахало так, будто Темер-старший положил голову Юла на наковальню и что есть мочи лупил по ней молотом.
Кое-как отдышавшись, парень кинулся к отражающей лунное сияние реке. На миг ему послышался шум копыт. Но запах воды одурманивал, заставляя отбросить любую осмотрительность.
Подняв столб брызг, он буквально рухнул в воду и принялся жадно пить. Юл забыл о существовании окружающего мира, превратившись в ненасытную губку, впитывающую в себя живительную влагу. Наконец, напившись до боли в животе, парень лениво поднялся. Мокрая одежда заметно потяжелела. Теперь нужно было наполнить фляги. Блаженно улыбаясь, Юл повернулся к берегу и обмер.
В каких-то пятнадцати или двадцати шагах от себя он увидел два силуэта: лошадь и спешившегося всадника. Человеческая тень с мечом наизготовку решительно двинулась к нему.
- Так-так, кто тут у нас, - послышался женский голос.
Юл присмотрелся. Это была девушка. Или, скорее, даже девчонка, его ровесница. Шлема на ней не имелось, волосы ее были заплетены в короткую косу, едва касающуюся правого плеча. Торс байкерши закрывала кожаная кираса, а руки и ноги - наручи, налядвенники, наколенники и поножи. Одним словом, экипировка у нее была что надо.
Парень не испугался, но даже наоборот, стал предельно спокойным. Он, не спеша, снял со спины вещмешок, если что, поможет в бою, взял его в левую руку, вынул из ножен гладиус. Перед ним стояла всего лишь девчонка. Правда, покрытая с ног до головы защитой. Юл прикинул, сможет ли он проткнуть кожаный доспех.
"Лучше бить по лицу, - решил парень, - жалко ее, симпатичная она, но что тут поделаешь. А еще я буду быстрее, на мне ведь нет дурацких лат, да и ростом я повыше..."
- Я, Хона, Хонда Молниеносная из клана Дэнджеров, - сказала байкерша, - и я объявляю тебя своим пленником. Брось немедленно оружие и суму, встань на колени и подними руки, иначе пожалеешь!
- Давай лучше разойдемся, как будто мы не видели друг друга, - предложил Юл, крепче сжимая рукоять гладиуса, - иначе пожалеешь ты.
До ушей парня донеслось шуршание, и он увидел еще одного байкера. При лунном свете Юл сумел разглядеть черты его лица. Высокий лоб, прямой нос, аккуратная бородка, длинные волосы. Новоявленный кочевник целился в Юла из арбалета.
- Я, Рекс, Хорекс Неустрашимый из клана Файеров, род-капитан клана Файеров, - грозно произнес он, - и я объявляю тебя своим пленником. Брось акинак, иначе я вгоню тебе болт в глотку!
- Э-э-э-э! - недовольно протянула Хона. - Это мой пленник! Я его первая нашла!
- Не факт, что ты его победила бы, - возразил арбалетчик.
- Да я его одной левой ушатаю! - вспыхнула девушка. - Не веришь!?
- Не верю, - сказал Рекс, - это мой пленник.
- Нет, это моя добыча!
- Нет, моя...
Не сводя с Юла глаз, байкеры препирались, кому принадлежит парень. Младший правнук последнего предка тем временем обдумывал, как ему поступить. Сдаваться не хотелось, но и сражаться с двумя одновременно ему представлялось делом опасным. Почти самоубийственным. Юл видел, как хорошо стреляют кочевники. Может, броситься в воду? Или метнуть вещмешок в мужчину, кинуться на девчонку, проткнуть ее, а затем как нелегкая вывезет?.. Нет, не получится... слишком рискованно...
Между тем байкеры, наконец, определились с дальнейшими действиями.
- Ладно, - процедила сквозь зубы Хона, - пускай Ури скажет, чей это пленник.
- Надеешься, папаша решит дело в твою пользу? - Рекс усмехнулся. - Как бы не так!
- Может, мы просто разойдемся? - внес свое скромное предложение Юл. - Я ведь вам ничего плохого не сделал. Я за дружбу и мир...
- Потухни, кегль! - рявкнул Рекс. - И слушай меня. Сейчас ты бросишь акинак и суму, поднимешь руки вверх, сделаешь пять шагов вперед, встанешь на колени, Хона тебя свяжет. Ты понял меня, кегль?
"Может, все-таки успею нырнуть?" - с надеждой подумал парень и вдруг вспомнил, что не умеет плавать. Ведь мелководье отнюдь не везде. Как он уйдет от преследователей, если будет глупо барахтаться в воде?
- Я считаю до трех, потом я тебя убью! Это не шутка!
Юл не сомневался, что кочевник не шутит. Но все же, выполнять приказ арбалетчика было унизительно.
- Раз!
"Кину в него вещмешок, - затылок парня покрылся испариной, - одновременно резко пригнусь, стрела пролетит мимо, потом подамся вперед на девку, зарежу ее, а потом, потом..."
- Два!
Юл внезапно осознал, что план его не стоит и выеденного яйца. Он не справится с двумя вооруженными кочевниками. Придется сдаться. Тем более, убивать его не собираются. По крайней мере, не сразу. Нужно выждать удобный момент...
- Три!
Парень бросил вещмешок и гладиус, который байкеры обозвали "акинаком", торопливо поднял руки вверх, затем сделал пять шагов вперед. Встал на колени.
У Хоны неизвестно откуда взялась веревка, с быстротой молнии она подскочила к Юлу, завернула ему руки за спину и принялась вязать.
Щеки парня загорелись от стыда.
"Ничего, - думал он, - я пережду. Пережду и еще вам всем покажу..."
Гексаграмма 5 (Сюй) - Необходимость ждать
Иногда лучшее действие - это выжидание
Связанного Юла конные байкеры подгоняли пинками. На пути к деревне он несколько раз спотыкался и падал. Так как руки парня были связаны за спиной, и он не мог выставлять их вперед, удары при столкновении с землей приходились на лицо, грудь, плечи, колени. Это было больно и очень злило. Однако Юл лишь яростно цыкал, поднимался и шел дальше.
- Куда его, к чиксам? - спросила Хона, когда кочевники и пленник оказались в деревне.
- Еще чего! - возмутился Рекс. - Чтоб он нам телок попортил! Привяжем к столбу возле сарая.
Юл осмотрелся. В деревне царила тишина. Байкеры, хорошо погуляв, утихомирились, и только два угрюмых дозорных невесело прохаживались по единственной деревенской улице. Первый был лыс, имел длинную седую бороду, нос его был слегка приплюснут. Второй отличался высоким ростом и прямо-таки роскошными длинными усами, свисающими с подбородка на добрых две толщины фаланги. Оба в руках держали копья, а на ремнях у них висели мечи, иначе называемые акинаками.
- Йенг мне в глотку! - воскликнул лысый. - Хона, Рекс! Я гляжу, у вас улов!
- Не зря в охранение мы ставим секреты, - сказал усач.
- Это я его поймала! - с вызовом проговорила байкерша.
- Без меня ты бы сейчас плыла по речке с перерезанным горлом, - заметил Рекс.
Девушка хотела возразить, но Рекс поднял руку и примирительно произнес:
- Ладно, завтра перетрем, чей это кегль.
После того, как Юла посадили спиной к столбу на землю и крепко привязали, Хона и Рекс ускакали в ночную степь. Иной раз невозможно было вздохнуть без легочных колик, так сильно веревки стискивали грудь. А ужасней всего было то, что лысый и усач с дурацкими именами Иж и Крайд постоянно задавали глупые вопросы и бросались нелепыми шутками.
"Откуда ты, кегль? - спрашивали они. - Явно не из этой деревни..."
или
"Слушай, чувак, ты почему такой молчаливый? Брезгуешь базарить с нами? А как насчет в табло с ноги?"
Поделиться книгой: