Помоги проекту - поделись книгой:
Если бы ещё источников информации было побольше, ну, или они были бы посвежее! Попытавшись отыскать что-то полезное через Интернет, я узнал много нового и интересного о «Звёздных войнах», фэнтези, о контрах между христианством и буддизмом, о японской анимации и манге, об экстрасенсах и фокусниках, но только не о том, что нужно. Заодно научился чистить кеш браузера и создавать зашифрованные архивы – в двенадцать лет родители заходят на комп ребёнка, как к себе домой, блин, не хватало только, чтобы они что-то такое увидели! Особенно некоторые картинки по ключевому слову «суккуб» – даже не знаю, кто из нас больше… гм, впечатлился – я или Ми. Я от открывшихся видов, а вот подруга – от образа в массовом сознании. Однако это не отменяло факта, что о магии – о настоящей магии – я не нашёл ничего. Скорее всего, я просто не так делал запросы, или стоило попытаться получить инвайт на какой-нибудь закрытый форум по соответствующей тематике – быть того не может, чтобы ни один одарённый не пользовался Интернетом. Но я прикинул свои шансы продраться через информационный шум и не стать жертвой мошенников, «настоящее чудо смотреть отправьте СМС на номер…» – и отступился. В принципе, информации к размышлению и так хватало. К тому же в школе у меня начался шестой класс, а с ним – уроки биологии. И на первом же уроке, открыв учебник, почувствовал себя чуть ли не учёным, совершившим открытие.
Демоны потребляют Силу – аналогия с растениями и солнечным светом если и не совсем очевидна, то где-то близко. Кроме того, за время работы с книгой монаха-итальянца я здорово научился работать с текстами и потому «проглотил» учебник едва ли не за полдня: детская книжка по сравнению с мозголомной схоластикой была предельно простой и понятной, да ещё и на родном языке, ура! Выяснилось, что кроме растений бывают и другие организмы, умеющие потреблять внешнюю энергию, но это ладно. Оказывается, растения тоже могут жить без света! Причём даже нормальные, зелёные, а не только специально приспособившиеся (есть и такие, о как). Большая часть растений, прожив много дней в темноте, благополучно загнётся, конечно, а вот меньшая… – тут спектр выбора был пошире. От впадания в растительный вариант спячки до полного перехода на альтернативный способ питания. Нечто знакомое, правда? Кроме того, для меня внезапно стало открытием – только не смейтесь! – что в теплицах овощи и фрукты зимой и весной подсвечивают искусственно. Бинго!
Руке во время приснопамятной «лекции» о проблемах суккубов упомянула, что обычные люди не живут с демонами и колдунами, – правда, не сказала почему. Как выяснилось в процессе утешения Мирен после этого разговора, это стало особо болезненным откровением для девочки: она-то, оказывается, уже распланировала нашу совместную жизнь и ничуть не сомневалась, что станет моей женой. А я, наивный, думал, что это отголоски наших детских игр – кем мы только себя тогда не представляли: от пиратов (капитан и первая помощница), космических и не очень, и до искателей приключений (примерно с тем же распределением ролей). Первая, ещё детская влюблённость – именно тогда, прочувствовав всю перспективу никогда не встретиться с Ми лично, вдруг понял: я испытываю к своей верной подруге и спутнице отнюдь не чисто дружеские чувства. Сама-то молодая суккуба поняла всё гораздо раньше – девочки в таких вещах вообще начинают соображать раньше мальчиков. Не знаю, смог бы я вот так взять и признаться Мирей в своих чувствах в обычной обстановке – очень уж это… смущало. Но после хорошей такой нервной встряски – без проблем. Да, я знаю, что обычно такие вот детские союзы не выдерживают испытания временем, но наш случай, как ни крути, был кардинальным исключением из всех правил. Я пообещал, что мы всё равно будем вместе, но, кроме подростковой уверенности, что «да я со всем справлюсь», у меня никаких идей не было. И тут – такое открытие.
Моя логика была простой: раз растения можно культивировать на искусственной среде, то и демоны, наверное, могут. Или растормозить клеточные механизмы, отвечающие за жизнь без магии – как у тех цветов, что могут долго жить в темноте. Дальше мне отчасти повезло – в школе учительницей биологии оказалась женщина, которой действительно нравился её предмет. Она честно ответила на все вопросы (не о магии, разумеется, это я не спрашивал, не дурак), даже подсказала, в какие книги стоит заглянуть для дополнительной информации: польстил ей мой интерес к предмету. Моя подруга, в свою очередь, прошерстила домашний склад переплетённой бумаги и пошла осаждать Русандру с томом «Энциклопедии Британики» (1913 год, 11-е издание) наперевес. Мирен, мягкая, отзывчивая и нежная, в первый раз проявила характер. Мать она удивила настолько, что на настойчивый прямой вопрос: «Изучались ли демоны учёными?» – она ответила отрицательно – без всяких «потом». Ну, что и требовалось доказать.
Любой взрослый в два счёта доказал бы, что, с позволения сказать, «план» ни много ни мало вмешаться в физиологию демона и кое-что там «подкрутить» – нереально самонадеян и точно обречён на провал. Однако мы ни у кого не спросили. Запоем читали (в основном, моими глазами) учебники и адаптированную литературу для детей по теме, потом перешли на пособия для поступающих в вузы. Биология мне удивительно легко давалась – наверное, и правда к ней был талант. Ну а мотивация так и вообще зашкаливала, кроме того, мне было просто интересно. Дивный новый мир распахнулся перед глазами – я такое чувствовал только после включения нашей с Ми телепатической связи. Мирен от меня отставала – примерно так же, как я от неё в языках. Но я с удовольствием объяснял и пересказывал прочитанное.
Стечение обстоятельств и наше с Мирой везение – я больше ничем не могу объяснить. Мы уже в общих чертах знали о гормонах и других биологически активных веществах, в ассортименте вырабатываемых человеческим организмом, а также отчасти были знакомы с их влиянием на работу сознания. То, о чём предупреждала Руке, произошло через семь месяцев после одиннадцатого дня рождения моей подруги. Половое созревание активировало «проклятие» – активировались до того спящие способности демона. Врождённая магия суккубов, стократ усиленная выделяемыми телом феромонами. И только понимание, что за всеми этими процессами стоит пусть пока не очень понятная нам биохимия процесса взросления, а не какое-то там реальное проклятие, позволили Ми смотреть на всё происходящее более-менее спокойно и просто учиться себя контролировать. Кроме того, у Мирен был я, а как сама Руке перенесла подобное в детстве, я даже не представляю.
– Дима! Ау, блин!
– Да? – Я остановился и обернулся на знакомый голос.
Меня, оказывается, по коридору догоняла неразлучная парочка одногруппниц, а я так ушёл в свои мысли, что не сразу услышал.
– Ты же на английский идёшь? – поинтересовалась у меня Инга, забавная девчонка, ростом не достающая даже до моего плеча.
– А что, есть варианты? – хмыкнул я, демонстративно кивнув на светящиеся цифры настенных электронных часов.
Короткий зимний день уже успел промелькнуть, оставалась последняя пара, и на неё учебная часть всегда старалась впихнуть какой-нибудь непрофильный или второстепенный предмет, включённый в программу младших курсов: после двух двухчасовых лекций, иногда без перерыва, новые знания в голову лезли исключительно туго. Разумеется, эти занятия, и так не вполне понятно зачем нужные (по крайней мере, нам, студентам, непонятно), пользовались особой «популярностью».
– Ну, это самое… – Девушка замялась, отводя взгляд.
Что и требовалось доказать. Наверное, моё лицо было достаточно красноречивым, потому что к диалогу немедленно подключилась вторая:
– Ну Ди-има, ну пожалуйста! Ну что тебе стоит?
Подруги были полными антиподами: невысокая, всегда идеально уложенная-причёсанная-накрашенная-на-каблуках Инга и высокая, худощавая Настя, предпочитавшая безразмерные свитеры и стрижку покороче. Девушки о контрастности на фоне друг друга, разумеется, прекрасно были осведомлены и вовсю пользовались этой своей фишкой «покажи, кто тебе больше нравится, она и будет тебя просить, а другая – поддакивать». Простая вроде бы стратегия, но у девчонок работала безотказно. На сверстниках.
– Ты же, если попросишь англичанку, она тебя обязательно послушает! И ей хорошо, и нам.
– И опять надаёт кучу заданий на дом! И в следующий раз точно не отпустит, – с отвращением напомнил я.
Насколько я понял, наша преподаватель английского тоже не особо понимала, зачем медикам, которым в головы каждый день и так вбивают огромные объёмы информации, ещё и пытаться одновременно овладеть иностранным языком (особенно тем, кто не удосужился сделать это раньше), однако пыталась честно отработать свою зарплату.
– Мы тебе списать дадим, – клятвенно заверила Инга. – Тем более на следующей неделе пересдач уже не будет, а сегодня, думаешь, там кто-нибудь будет, кроме тебя и Макса?
– Хм. – Последний довод показался мне весомым: английский я терпеть не мог и во многом именно потому старался прилежно посещать занятия, из-за чего, а ещё и из-за успеваемости, был на хорошем счету. Но сидеть и мучиться в компании трёх-четырёх человек?
Ответственная преподша, разумеется, проведёт полное занятие, которое включает множество говорильни и чтения вслух, и чем меньше студентов, тем чаще будут дёргать меня. Проблема была в том, что знания английского языка, мною демонстрируемые, были по большей части не моими, а Ми. Что регулярно порождало дурацкие ситуации вроде «Откуда у вас прорезался этот ужасный акцент, Дмитрий?» и «Вы же только что говорили то же самое, и не можете повторить?».
Читая или слушая иностранную речь, большую часть информации я обычно прекрасно понимал, и не только на английском, но и на немецком. Сказывалось «соседство в голове» демона-полиглота и практика поиска информации через Интернет. С другими европейскими языками всё обстояло хуже, но и не совсем безнадёжно. Вот только когда дело доходило до «написать по правилам» или «примените в ответе вот эту конструкцию», затык наступал не только у меня, но и у моей подруги, пользующейся своими выдающимися лингвистическими способностями привычно-интуитивно. Выход тут был только один: все эти формальные правила языка всё-таки можно выучить, но заниматься зубрёжкой непрофильного предмета в свободное время? О, спасибо, нет, лучше я на парах посижу-послушаю. Дёрнут раз или два ответить – нормально. Но когда заставляют отвечать каждые две-три минуты…
– Ладно, договорюсь, – сдался я. – Возьму задачи и разошлю всем по электронке.
– Ура! – Девицы просияли и синхронно чмокнули меня в щёки – каждая в свою, в очередной раз заставив слегка покраснеть. – Дим, ты – лучший!
И прежде чем я успел что-нибудь ответить, смотались, на ходу выхватывая телефоны и кому-то названивая.
Блин. Теперь ещё и помаду оттирать.
–
–
–
На самом деле шутка, несмотря на то что была повторена сладкой парочкой уже раз в пятый, мне скорее льстила – о чём ушлые подружки каким-то образом догадались. Но не признаваться же?
–
–
Заглянув в аудиторию, я понял, что в своих прогнозах были правы Инга с Настей, а не я: десять минут до начала занятия, а в пустом классе кроме англичанки сидел один только Макс. Впрочем, тут всё ясно: чертовки не забыли обзвонить одногруппников (кроме нелюдимого и несговорчивого Максима), и те наверняка уже как дикие лоси табуном несутся к метро, обгоняя застрявшие в пробках автобусы и маршрутки. Н-да, репутация – страшная штука. Чёрт. Ну что ж, придётся соответствовать общественному мнению. Ми, твой выход.
– Наталья Александровна, добрый вечер… – сказали мои губы моим же голосом.
Наверное, это и есть пресловутая библейская «одержимость» – описание дико переврано (как всегда, когда дело касается сверхъестественного), но общие черты найти можно. Знакомое давление на грани чувствительности по всему телу, я как бы отстраняюсь от собственного тела, а контроль подхватывает, если можно так выразиться, удалённый оператор. Кстати, отстраняться и не мешать не так уж просто: одно непроизвольное желание – взять предмет, почесать нос или ещё чего-нибудь – и контроль партнёра перебивается. В детстве у нас даже была такая игра – «поменяться телами», взаимный обмен контролем. Наверное, как-то так в будущем будет выглядеть виртуальная реальность: ощущения подконтрольного тела доходят как через толстую подушку и как бы накладываются… Как бы это объяснить? Чем ближе сходство собственной части тела, тем лучше передаётся обратная связь. И наоборот, «того, что у тебя нет, ты не чувствуешь». И слава богу, что так, иначе мы с Мирой доигрались бы как минимум до детской психологической травмы.
– …У нас сегодня четверо пересдают биологию, один – органическую химию и двое – математику… – Думаю, человек с хорошим музыкальным слухом сразу бы услышал, как изменилась интонация голоса, но больше чем уверен – ни за что не догадался бы, почему. Но кроме интонации, Мирен добавила к словам кое-что ещё. Магию. Ту самую, которая составляет основу дара-проклятия суккубов.
В мифологии суккубы известны как демоны похоти, и, надо сказать,
Главная проблема суккубов – именно контроль. И если слишком сильная эмоциональная чувствительность опасна только для обладательницы дара, то способность сводить с ума окружающих, буквально выключая мозги и вызывая обожание (как можно догадаться, особенно сильно у лиц противоположного пола), если сработает случайно и в полную силу, обычно и самим демонессам выходит боком. Например, если вокруг оказалось достаточно много половозрелых мужчин, то немедленно начинается ожесточённая схватка, где виновница, она же приз, достаётся победителю. И хорошо, если изнасилованием всё и закончится, а то ведь сорвать крышу может по-разному. К тому же очарованный мужчина рано или поздно очнётся и поймёт, что натворил под действием внешнего принуждения. Кого, как вы думаете, он назначит в виновники? Именно. Вспоминаю рассказ Русандры, уже пять лет прошло, а до сих пор передёргивает от некоторых моментов. Воображение у меня всегда было хорошее, бр-р. Однако, если использовать способность подконтрольно и аккуратно, то…
– …Давайте мы разошлём всем сегодняшнюю тему для самостоятельного изучения, а на следующем занятии вы нас поспрашиваете?
Сейчас, когда Мира смотрела моими глазами, я тоже ощущал исходящие от англичанки чувства: нежелание торчать на работе лишних два часа, а потом собрать по дороге все возможные пробки, но одновременно и недовольство сорванным уроком. Ми, направляя фокус чужого внимания своими словами, слегка «надавила» на желание закончить пораньше, а недовольство прикрыла оправданием, что массовый прогул – не пренебрежение предметом и преподавателем, а стечение обстоятельств неодолимой силы, вдобавок ещё и с обещанием отработать тему самостоятельно. Это я сейчас так всё длинно рассказываю, а у молодой суккубы всё получалось на уровне инстинкта – и построение фраз, и игра голосом, и дозированное воздействие. Без которого, вероятно, можно было бы и обойтись.
– Ладно, ваша взяла, Бедов, – немного подумав, махнула рукой Наталья Александровна. – Хотя о таких вещах вообще-то староста должен договариваться.
– Он сейчас как раз сдаёт математику, – вовремя подсказал я. То, что означенный староста у нас отличился, набрав аж три «незачёта», я скромно промолчал.
– Ясно, – хмыкнула женщина, – напишите мне вашу электронную почту, я всё вышлю сегодня вечером…
– Как у тебя получается каждый раз убалтывать преподов, а? – Максим, делавший вид, что спит с открытыми глазами, на самом деле всё прекрасно расслышал и «отмер» после того, как англичанка покинула аудиторию.
– Не поверишь, Макс, богатая практика. Только и всего.
Я всё-таки успел выйти из здания главного корпуса университета раньше, чем солнце окончательно скроется за горизонтом. Вроде бы мелочь, но я ещё по прошлому семестру заметил: когда успеваешь закончить учебный день засветло, то вечерняя усталость, верная спутница каждого буднего дня студента очного отделения, ощущается гораздо меньше. Разумеется, это самообман, но, если задуматься, наша жизнь полна таких вот неочевидных мелочей. Обычно мы реагируем на них не задумываясь, чисто инстинктивно – как мои одногруппники, не упустившие шанса пораньше сбежать с занятий. А мне задуматься в какой-то момент пришлось. Да и сейчас регулярно приходится. Это я к тому, что мне не следовало бы давать учащимся вместе со мной узнать о моей способности «договариваться». В своё оправдание могу честно признаться: допустил я такое «палево» не из-за какого-то там тщеславия, а тупо просто так привык пользоваться суккубским даром, что в какой-то момент перестал замечать, когда произвожу мелкие воздействия.
Да, да, вы правильно поняли – я могу использовать магию Ми. Точнее, не магию, а родовую способность суккубов, ту самую эмпатию, правда, только проекционную часть, позволяющую воздействовать на других. Руке, кстати, называет её шарм – очарование, если по-русски. Очень ёмкий и точный термин и с шикарными мифологическими корнями… Судя по всему, в древности обладателей такого колдовства было немало: начиная от леших и кикимор и заканчивая Василисой Премудрой. Или эти товарищи просто умудрились больше всех запасть в память народную? Ничуть не удивлюсь, если так…
После пробуждения способностей Мирен я далеко не сразу обнаружил, что часть их передалась мне. Нет, не передалась, а… как бы перетекает по тому каналу, что связывает меня и её. Когда в какой-то момент моего общества стали сторониться одноклассники, я не придал этому значения. В младших классах я всегда держался немного в стороне от других: мать всё-таки добилась своего, вдалбливая мне держать рот на замке и не втравливать окружающих в свои «дурацкие выдумки». Я честно старался – не без рецидивов, но постепенно научился, всё равно всем, что мне приходило в голову, я мог в любой момент поделиться с Ми.
Следующим этапом стали учителя: я вдруг понял, что, даже не уча предмет, могу заболтать или заставить фактически решить за меня пример. Я тогда как раз с головой погрузился в изучение биологии – на том уровне, на котором мог воспринять, и остальные предметы подзапустил. На письменных контрольных, разумеется, не прокатывало, но совсем я не скатился: школа же, один и тот же материал несколько уроков мусолится, постепенно лишь усложняясь, даже не готовясь можно запомнить.
– Я смог…ла. Сдержаться, – чуть не опалившись, в два приёма ответил я, и только тут понял, что разговор идёт на русском. И что я никак не могу вспомнить, как ни пытаюсь, на каком языке разговор
Времени, пока я шагал за учителем физкультуры по дорожке до студенческого общежития, как раз хватило, чтобы нам с Ми более-менее прийти в себя. Ч-чёрт. Всего каких-то три часа назад моя подруга в первый раз по-настоящему покинула пределы своего дома – и за эти несчастные три часа напроисходило столько, что будто месяц прошёл. Ну и финальный аккорд – общение с директором… Бр-р, аж передёргивает, как вспоминаю. Ум, логика, самостоятельное мышление – всё это оказалось бесполезным: всё равно что человеку остановить локомотив. Каким бы ты сильным ни был, против законов физики не попрёшь. Харизма и давление чужой воли – и мозги просто отключились!
–
Я чувствовал, как Мирен натурально трясёт от силы испытываемых эмоций – совсем не фигурально. Не успел бы я вовремя перехватить контроль, и дрожь была бы заметна физически. «Срыв», как мы с Мирен это называли, то самое состояние, которого мать суккубы рекомендовала всячески избегать. В промежутке между двенадцатью и тринадцатью годами Ми впадала в срыв по любому поводу – от случайно прищемлённого дверью пальца и до «выбивающей слезу» сцены из фильма или книги. Надо полагать, в этот момент срабатывал тот «шарм по площади», о котором предупреждала Руке – во время своеобразного приступа сознание моей подруги путалось, теряло чёткость восприятия реальности, а после окончания девочка едва ли не пластом лежала, чувствуя ужасную слабость. Однако уязвимых целей для «очарования» в холде не было, так что всё обходилось… без последствий. Постепенно мы научились справляться с этой напастью – сначала через переключение управления, а потом и сама маленькая демоница научилась себя контролировать. Если не всегда, то – почти всегда. Вот только информация, что мы с ней сейчас находимся практически «в одном городе», оказалась для Мирен слишком… волнующей. Час – и мы можем встретиться! Прямо сейчас. Одно осознание этого факта заставило Ми обо всём забыть – так она хотела меня увидеть. Собственно, я её не меньше, но… просто я не верил, что всё так просто.
–
– Прошу меня простить, что не представился сразу: Окина Маô. Я – преподаватель физической культуры.
Если меня поразил сам факт и проистекающие из него возможности, то младшая демонесса мгновенно сообразила, что между мной и ней – всего какой-то час, а то и меньше пути на регулярно ходящем автобусе.
– Прозвище? – переспросила моя подруга, окончательно сбитая с толку.
Пока Ми пялилась на попутчиков, я старательно следил за Руке. Что было не так просто – глаз на двоих у нас была одна пара. Тем не менее кое-что интересное я заметил. Старшая суккуба равнодушно прошла мимо спящего – похоже, ничего необычного в огненном дыхании не было. Проигнорировала и любителя частных объявлений, зато с попутчицей обменялась кивком и улыбкой. Простая вежливость, судя по долетающим эмоциям рогатой – знакома она с матерью моей подруги не была…
Внутри старый автобус выглядел точно так, как можно было предположить по внешнему виду: плотные ряды потёртых неудобных сидений, неприятно тёплый воздух и печать многолетней службы буквально на всём. Если магия для пространственного перемещения где-то и была вплетена в металл и пластик, то это было совершенно незаметно. Даже водитель, сидящий за баранкой, полностью соответствовал своему транспортному средству, но никак не могучему повелителю чар: средних лет обыкновенный такой мужик, в видавшем виды свитере поверх сорочки и в грязно-синего оттенка джинсах. И очках. Перевозчик скучающим взглядом окинул новых пассажиров, слегка кивнул – типа, услышал, и вновь отвернулся к дороге. Двери с шипением захлопнулись, машина не спеша тронулась. В эмоциях существа за рулём – полнейший штиль и равнодушие: привычно выполняет давно ставшую рутиной работу. Напялить оранжевую жилетку со светоотражающими полосами – и будет типичный московский водила общественного транспорта.
– И потому не предупредила насчёт города, – кивнула Ми. – Но я – справилась.
– Типа того, – пришлось признать мне.
– Да. У тебя – получилось, – всё так же без интонации и без ощущаемых эмоций признала очевидное старшая суккуба.
– …Устроил её в пятом студенческом, – закончил отчёт зам по административной части. Помолчал секунду и уже менее уверенно спросил: – А нам точно нужно было её принимать? Девочка совсем слабосильная, как видно.
– Или – сложнее, – в тон ответил директор. – Окина, вот скажи – для кого мы всё это затеяли?
–
Мой сжатый кулак ощутимо зачесался.
– Мне Инга и Настя сказали, что ты у нас исполняешь обязанности старосты. – Это был не вопрос, а утверждение. Я нашёл глазами сладкую парочку девиц, которые, увидев мою гримасу, радостно замахали мне ладошками, но даже не попытались подойти. Заразы.
– Можешь показать? – перебил я.
Ми и сама уже отходила – всё-таки состояние чёрной злобы ей было совершенно против натуры. А может, уличная встреча так подействовала… В общем, от самокопания мы наконец перешли к наблюдению за тем, что нас окружало. Ну, что сказать? Если бы не туманный купол высоко над головой (который с уровня улиц не очень-то и разглядишь) и не встречающиеся периодически среди полностью человеческих фигур хвостатые, рогатые, пушистые, чешуйчатые разумные, понять, что мы находимся в городе магического мира, нельзя было даже по многочисленным вывескам и продающимся товарам. Более того, подозреваю, в каком-нибудь южно-азиатском городе в зоне подобной застройки и пейзаж, и жители, и предметы торговли выглядели бы для меня гораздо более чужеродно.
– Тогда – зачем?
Покинув кабинет вслед за его владельцем, я невольно затормозил: Окина, успевший устроиться в гостевом кресле у журнального столика, даже не сделал попытки встать следом. Пришлось догонять успевшего проскочить весь коридор Куроко бегом.
– Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! – Ми выговорила вежливую ритуальную фразу и поклонилась, согнувшись в поясе примерно на сорок пять градусов, – всё в полном соответствии с правилами хорошего японского тона. Мужчина, умилившийся, судя по его чувствам, столь старательному следованию этикету родной страны иностранкой, зеркально (и гораздо более непринуждённо) склонился в ответ, распрямился и тут же поклонился вновь[16]:
– Транквилизатор. – Старшая суккуба явно очень впечатлилась сочетанием прущих от меня чувств. И растерялась – не испугалась, а именно растерялась, как я чуть раньше. – Успокоительное и… ну…
– Мама, – вкрадчиво обратился я к Руке, – среди холдов есть не только жилые, но и общественные места, так? А в них – рынки и магазины?
– А…
– А. Сейчас…
Я ещё раз припомнил сцену со шприцем – и что должны были испытать окружающие, если бы Руке ошиблась… И постарался удержать своё мнение при себе.
– Какой же ты всё-таки расист, Маô, – неодобрительно покачал головой Куроко.
– Очень жаль! – Судя по эмоциям, мужчина действительно слегка расстроился. – Что ж, Родика-сан, добро пожаловать в старшую школу для колдунов и демонов.
Поделиться книгой: