Осколки [СИ сборник] (весь текст)

На пороге стоял смуглый чисто выбритый мужчина. Роста среднего, внешность -- нерусская, прилично одет.

-- Сергей Александрович?

-- Да, это я. Вы по какому поводу?

-- Вот это я и сам бы хотел узнать. Вы дали нам свой номер телефона, сказали, что у вас есть хорошее предложение.

-- А, -- дошло до меня, -- вы от Тимура?

Мужчина кивнул:

-- Почти. Я и есть Тимур.

И вот теперь мы сидим у меня на кухне, пьём чай и мило беседуем. Невероятная ситуация. Экстремист, разыскиваемый федеральными службами, спокойно сидит у меня на кухне. И пьёт зелёный чай. Я предложил было коньяку, но встретил непонимание и укор в глазах Тимура: "Сергей, кто же коньяк с утра употребляет? Да и не пью я".

-- Задача сложнее. С губернатором Мазуриным надо поговорить один на один. Объяснить ситуацию, пусть поймёт, что люди беспокоятся, почему наш губернатор свои обещания не выполняет. Дать время на выполнение обещаний, скажем, месяц. В знак серьёзности намерений отрубить ему, к примеру, палец. Один. Через месяц смотрим на результаты: если изменений нет, снова встречаемся с ним. В этот раз уже можно отрубить что-нибудь серьёзнее.

-- Отрубать сам будешь? -- ухмыльнулся Тимур.

-- Могу и сам, дело не в этом. Лишение губернатора частей тела -- это не самоцель. Это наказание.

Тимур задумался. Потом сделал глоток чая и спросил:

-- Хорошо. А зачем это нам?

-- Есть два варианта. "Знамя Аллаха" берёт ответственность за инцидент на себя, привлекая к себе внимание. Вариант второй: я оплачу вам работу. Пятьдесят тысяч долларов за каждый разговор с губернатором.

-- Мне бы хотелось, -- протянул он, -- реализовать оба варианта. Они совмещаемы?

-- Вполне, -- улыбнулся я.

***

Всё прошло гладко. Губернатор любил попариться в сауне. Шумно так, со своими замами, с девочками, с выпивкой.

"Охрану и персонал сауны нейтрализовали неизвестные лица в масках, -- писали на следующий день местные газеты. -- После недолгого разговора наш губернатор сумел убедить этих людей не делать глупостей и с миром покинуть помещение. Захватчики поняли тщетность своих усилий и скрылись в неизвестном направлении".

Ха-ха! Умеют газетчики показать всё так, как надо хозяину. А Мазурин, оказывается, любитель маленьких девочек! Скот! Но что и говорить, вёл он себя достойно: не трясся, не ныл, судя по рассказу Тимура, внимательно выслушал претензии и пообещал всё исправить. Лишь один раз скривился от боли, когда лишился пальца на ноге.

Тимур со своими джигитами, получив деньги, умчался из города. Я же каждый день с жадностью смотрел местные новости, читал газеты -- и разочаровывался всё больше и больше. Никаких позитивных изменений.

Постепенно данный губернатору месяц подходил к концу. На сайте "Знамени Аллаха" я оставил кодовое сообщение. Оставалось дождаться ответа и приступать ко второму этапу.

***

"...не получил никакого ответа и понял, что меня обманули. Мои подозрения подтвердились вчера, когда ко мне домой явились сотрудники правоохранительных органов, произвели обыск и..."

2004

Сине-бело-голубые

Их было четверо. Четыре весёлых друга. Они не росли в одном дворе, не были одноклассниками -- познакомились в компьютерном клубе. В этом мелком городишке первый компьютерный клуб появился лишь на пороге миллениума, когда все были уже не мальчики, но -- мужи. По-русски говоря, всем им было уже за двадцать.

Геймеры они были никакие. Играли, конечно. В шутеры, в стратегии, но так, без фанатизма. Это их и сблизило. Они приходили в клуб не столько поиграть, а сколько попить пива с близкими по духу людьми, пообщаться. Не забывайте, что это был маленький городишко, а такие населенные пункты кишмя кишат уродами. Когда вокруг тебя одни уроды, ты либо сам становишься уродом, либо сближаешься с небольшим количеством оставшихся нормальных.

Уроды вообще были основной достопримечательностью городка. Горожане старались "жить как все" и "чтобы всё было как у людей". "Как у людей" значило -- не выделяясь. Ковры на стенках, картошка на столе, бухло в холодильнике, прогулки в модных "трениках" с лампасами, кепочки кожаные, сигарка в зубах... Ай, красавцы!

Самый живой интерес в жизни горожан вызывали три вещи.

Первое -- душевный латиноамериканский сериал. Слезливый, про зарубежных колхозников. В момент показа сериала по единственному в городе телеканалу жизнь в городке замирала, а количество инфарктов увеличивалось на десятки процентов. Как тут не переживать, когда Анна-Мария, которую любит Хосе-Игнасио и который даже стрелялся ради неё, но, к сожалению, не застрелился, так вот, та самая Анна-Мария спит с этим богатым толстопузом Алехандро Ибаньесом? Вот и переживали, плакали, обсуждали.

Вторая вещь, вызывавшая неподдельный интерес горожан, -- это даже не вещь совсем, а вовсе даже человек. Локальный сумасшедший дядя Миша каждую неделю перевоплощался в нового персонажа. Какая система Станиславского? Этот дядя Миша безо всяких систем и какого бы то ни было грима становился любым персонажем античной истории. Ещё бы тут было неинтересно, когда никогда в жизни не видавшие ни музеев, ни книжек горожане вживую знакомились с такими персонажами всемирной истории, как египетский фараон Тутанхамон Первый, Великий маг при дворе царя Ивана Грозного -- Клеопатр, а также персонаж российской мифологии Саша Белый. Сумасшедшим дядя Миша был не всегда. Сначала он был затюканным библиотекарем, но, застав жену с соседом, прелюбодействовавшими в невиданной Мишей доселе позе "Шестьдесят девять", Миша настолько поразился увиденному, что ушёл в астрал и больше оттуда не возвращался, а его бренное тело ушло на улицу с одним чемоданом.

Третья и самая прекрасная вещь в понимании любого горожанина от мала до велика -- беспроигрышная связка: выпить -- подраться -- предаться блуду. Именно в таком порядке. Если какой-то из пунктов развлекательной программы отсутствовал или вставал не на своём месте, горожанин искренне расстраивался. Один на один дрались редко. Стенка на стенку -- случалось, но не часто. В основном дрались трое--четверо против одного--двух.

Стоит заметить, что городишко находился в зоне экологического бедствия, почти всё население было нищим, а потому любого горожанина самый хилый шахматист мог соплёй перешибить. Плохо питались жители городка, даже скажу больше: хреново питались. Хреново питались, спортом не занимались, из поколения в поколение жрали спирт, так как на водку денег хватало не у всех, и зачастую спали с родственниками. А поскольку на предохранение средств тоже не было, то выродки да бастарды рождались регулярно.

Внешне горожане один в один смахивали на домового Кузю из мультфильма. А потому и дрались горожане долго и нудно, пока не уставали, потому что удары у них были слабенькие, а кулачки -- маленькие. Чёрт его знает, как вообще строился этот город, но ходят слухи, что один кирпич таскали либо двое сильных строителя, либо четверо слабых.

Странная религия "Боже! Слава КПСС!" запрещала школьникам учиться на двойки, поэтому учителя ставили всем ученикам только пятёрки, иначе реально было схлопотать по шее в тёмной подворотне от всего класса. Так что это был город отличников.

***

Как я уже говорил, их было четверо. Четыре друга: Умбро, Найк, Ади и Рибок. Не вру, так и звали. Или погоняла у них такие были, чёрт знает, история об этом умалчивает.

Все четверо были из разряда совсем слабых горожан, а потому ходили только вместе, вчетвером, потому что, чтобы докопаться до такой толпы, нужно, как минимум, восемь человек, а это уже такая толпа, которую собрать за раз непросто. Это ещё Суворов говорил: чтобы напасть на кого-то, нужно двух, а лучше трёхкратное преимущество. Горожане следовали совету великого полководца.

Любимым хобби у всех четверых был футбол. Играть они, понятно, сами не играли, здоровья не хватало, а вот посмотреть, как другие играют -- это было самое то.

Умбро болел за "Зенит", а остальные трое -- за "Спартак". Из-за этого ему часто доставалось от красно-белых.

-- Запомни, Умбро, "Спартак" -- чемпион, понял?

-- Чего тут не понять, -- сплёвывая зубы, отвечал Умбро.

-- Что ты понял?

-- Э-э-э... В России нет команды хуже, чем "Зенит" из финской лужи! -- бодро декларировал Умбро. -- В России нет ещё пока команд сильнее "Спартака"!

-- Да уж, я бы с тобой в разведку не пошёл, Умбро, -- нараспев произнес Ади. -- Ты из-за поганых зубов мать родную продашь!

-- Да вы уже одолели, я в третий раз ставлю новые зубы. Это же вся зарплата на стоматолога уходит.

-- А ты не выёживайся! А вот мы, да при Пал Фёдорыче в 84-м... Да у нас Аршавин, Кержаков... Не стоит.

После таких диалогов ребята обычно шли пить пиво. Пошли и на этот раз.

***

Пиво было обычным: разбавленным водой и спиртом. Но парни другого вкуса не знали, а потому этот адский коктейль считали пивом.

-- Пацаны, я тактику новую придумал! -- заявил Найк.

-- На фиг твою тактику, сейчас бы бабу! -- сказал Рибок, делая большой и смачный глоток пива.

-- Нет, серьёзно! Короче, берёшь сразу всех рабов и оверлордов -- и атакуешь противника!

-- Ну, ты и дурак, -- вставил Умбро, -- кого ты оверлордами собрался атаковать?

-- Пацаны! -- прервал полемику Ади. -- У меня есть идея!

Все замерли и заинтересованно уставились на Ади. У них самих идеи возникали крайне редко.

-- Идея такая, -- уже шёпотом продолжил Ади, -- взорвать этот уродский город к чертям!.. Как в фильме "Бойцовский клуб"!

-- Ты чего, Ади, где мы столько взрывчатки найдём? -- возмутился Рибок, но тут понял, что возмущается не тому, чему следовало, и тут же исправился: -- А как же родители, друзья, родственники?

-- Какие родственники? Алкаш-дядя и шалава-мама -- твои родственники?

-- Ах ты, сука! -- вскипел Рибок, -- маму мою обзывать?

-- Прости, прости, чувак, я не хотел обидеть твою маму. Тебя -- тем более. Но это же самая что ни на есть правда!

И все четверо задумались. У всех -- уродские семьи, у всех -- уродские родственники. Мужики пропивают последнее, бабы спят с тем, кто нальёт. Беспросветно.

И тут, камрады, вы спросите, а где позитив? Что за депрессняк? Ни черта подобного, отвечу я вам. Это не депрессняк, это норма. Норма для любого постсоветского провинциального городка.

Так что решили парни сделать геноцид. Геноцид в рамках одного маленького отдельно взятого городка.

В городке весь спирт воровался и разливался для внутреннего потребления из одной большой цистерны при местном спиртзаводе. Идея простая: залить в цистерну цианистого калия. Все синяки издохнут, а нормальные -- останутся. То и решили.

Как самый языкастый, прозондировать обстановку отправился Ади. Далеко идти не пришлось: Настя -- уборщица на заводе -- сидела за соседним столиком.

-- Настюха, ты же на химзаводе работаешь?

-- Ну, работаю. Только платят мало, и вообще вахтёр Иваныч осточертел, всё за задницу потрогать норовит!

-- Это тот, что до Берлина дошёл? Он же старый...

-- Старый -- не старый, а один хрен, у него одно на уме.

-- Слушай, а хочешь, мы его накажем? Скажем: "Ты что, старый хрыч, на Настю нашу заришься?".

Прыщавая Настя аж зарделась от удовольствия.

-- Конечно, хочу. Пусть поймёт, что не всё так просто! И чтобы непотребности всякие делать не заставлял, а то...

-- Да без базара! -- перебил её Ади. -- Только услуга за услуга, добро?

И Ади легко убедил Настюху залить кое-чего в цистерну.

-- Это крутая шняга, "Гербалайф". От него девки получают кайф при любом раскладе без мужика! Сама всё делать будешь! Никакой Иваныч не нужен тебе будет!

Настя представила, как она посылает Иваныча.

-- Гы-гы-гы... Хорошо, Ади, я всё сделаю...

...Всё прошло как по маслу. Настюха не подвела. Она и стала первой жертвой, оставив каплю "Гербалайфа" для себя.

Парни не учли одного. Спирт добавлялся и в пиво тоже. А потому в страшных судорогах умерли не только почти все уроды, но и трое из четверых участников бойцовского клуба. Умбро в тот день мучился ангиной и пил чай.

-- И ни фига не "Спартак" -- чемпион! Ни фи-га! -- думал про себя Умбро, покидая устланное посиневшими трупами питейное заведение под названием "Скромные люди". -- "Зенит" -- наш чемпион! Оле-оле!

Над пустынной улицей в раз омертвевшего и затихшего городка раздавалось победоносное:

-- Сине-бело-голубые! Хей! Хей! Сине-бело-голубые! Хей! Хей! Сине-бело-голубые!..

Это пел Умбро. На лице его сияла улыбка.

Услышавший это вечно-трезвый дядя Миша подумал: "Педерасты! Педерасты захватили город!".

2003