Помоги проекту - поделись книгой:
— Я не видел, — Атур пожал плечами. — Я вообще мало что видел у них.
Табуреты закончили рост, офицеры сели.
— А вы не сможете это повторить? — полюбопытствовал Руана. — Соорудить ещё одну такую табуреточку?
— Я не умею перестраивать структуру материи, — сказал Атур.
— Вам и не нужно. Достаточно только отдать приказ компьютеру. Вы ведь отключили гомеостатическое поле — разве это не то же самое?
— Не совсем. Я не чувствую всех взаимосвязей. Слишком сложно. А поле я не отключил, просто разрушил. Хотя отключить что-то легче всего, но я тогда не понимал, как это сделать.
— А сейчас понимаете?
— Пожалуй.
— И можете отключить?
— Мог бы, но не буду.
— Почему?
Атур вздохнул.
— Вы правильно угадали: чтобы воздействовать на чужое поле, мне надо создать своё. Ваше оружие управляется дистанционно, с компьютера, вам довольно только захотеть, и мой мозг превратится в маленький ядерный реактор… я предпочту не рисковать.
Надо отдать Руане должное, он перенёс разоблачение достойно. Его лицо осталось бесстрастным, рука не спеша извлекла из кармана чуть изогнутую узкую пластину длиной с ладонь. Венатик глянул на третьего помощника возмущённо, но догадался промолчать. Пластина матово поблёскивала и была совершенно гладкой, только в её передней части угадывались тоненькие шовчики.
— Как вы узнали, что у меня с собой оружие? — спросил Руана спокойно.
— Почувствовал.
— А обезвредить могли бы?
— Уже смог.
Руана быстро глянул на пластиночку, перехватил поудобнее, подержал несколько секунд, плотно сжав губы, и стал царапать там, где швы. Пока он царапал, Сонанта разглядела на самом конце, в углу, крошечный индикатор — просто тёмное пятнышко. Сонанту владению этим специфическим оружием не обучали, она и не видела его до сегодняшнего дня. Наверное, индикатор должен был гореть.
Руана отковырнул крышечку, под которой нашлась панель ручного управления, и принялся давить на кнопки, всё время взглядывая на индикатор. Но огонёк так и не зажёгся, кнопочки на панели тоже мёртво чернели.
Венатик вскочил.
— Не надо! — бросил Руана.
Сонанта поняла, что Венатик хотел вызвать охрану, — но поняла только после того, как второй помощник сел. А Руана, подумала она, догадался сразу. От этого ей стало досадно. Но Венатик ещё больший дурак — мог бы не показывать виду, а просто подать сигнал тревоги через мини-блок, Руана тогда не успел бы помешать. Хотя если бы Венатик не хотел послушаться Руану, то и не послушался бы, он ведь выше должностью, потому — не дурак, а начальник. Это у Сонанты в голове не сработало…
— Я могу включить его снова, — нерешительно произнёс Атур.
— Уж будьте любезны, — сказал Руана отрывисто.
На пластинке, в уголке, вспыхнула оранжевая искра. Руана сунул отражатель в карман. Он был бледен.
— Вот видите, — пожаловался Атур. — Стоило мне показать свои возможности, как вы подумали, не лучше ли меня застрелить.
Он поглядел на Венатика. Тот сидел мрачный, будто окаменевший.
— А вы ещё и мысли читаете? — спросил Руана.
— Ну что вы, — Атуро грустно улыбнулся, отчего стал похож на доброго оленя из детской сказки. — Если бы читал, разве сейчас сидел бы здесь?
— Кто знает, — пробормотал третий помощник, поднимаясь.
Он отошёл к рабочему столу Формозы, а вернулся с двумя её приборами в руках. Приборы мигали пронзительными огнями. Руана протянул Атуру один из них, не больше отражателя.
— Этот отключить сможете?
— Сию секунду.
Атур сказал это, и приборчик потух, став похожим на спящую летучую мышь, — лапки кверху, крылышки в растопырку.
— Теперь включите.
Летучая мышь обернулась весёлой рождественской ёлочкой.
— А этот? — Руана поднял с колен другую машинку Формозы, точь-в-точь электронный скворечник, даже дырка посередине есть, а вокруг неё — белый светящийся ободок.
Ободок погас, исчезли данные с двух дисплеев. Интересно, что скажет Формоза, когда не найдёт их там, где оставила? Вдруг это что-то важное, результат долгой работы, какое-нибудь медицинское исследование… Когда Атур включил прибор, на дисплее опять появились цифры и специальные значки, но те ли, что были раньше или нет, Сонанта сказать не могла.
Руана отнёс приборы на место. Сев, он протянул Атуру руку.
— Как насчёт этого?
Атур, прищурившись, взглянул на Руану и кивнул.
Венатик тихо ахнул, когда красный и зелёный огоньки на мини-блоке Руаны померкли. А сам Руана, показалось Сонанте, перестал дышать. Глаза его широко раскрылись, кровь отхлынула от щёк.
Каково это — лишиться поддержки компьютера, гадала Сонанта с замиранием сердца. Наверно, всё равно как если бы тебе вдруг отключили ногу или руку. Или хуже — зрение и слух. Или часть мозга, так, что ты ни чувствовать, ни думать ясно не в состоянии… Но если Сонанта, которая носила мини-блок всего несколько лет, и то цепенела от ужаса, то Руана вырос на Централи, где к сети подключают с рождения, — ему-то каково?
— Включите, — шёпотом попросил третий помощник. И провёл рукой по лицу, когда огоньки опять загорелись. Сонанте показалось, что пальцы у него дрожат.
Венатик не стесняясь с шумом выдохнул. Даже Сонанта, не удержавшись, произвела на свет облегчённое «уф-ф». Она больше не чувствовала себя сторонним наблюдателем, тем более стулом, ей стало страшно. Одно дело умом понимать, что чужак опасен, а другое — увидеть своими глазами. Сонанта редко вспоминала Аркадию, свою родную планету, но сейчас ей захотелось оказаться как раз в таком месте, откуда космос видится далёким и недостижимым, а потому совершенно безопасным, то есть дома, — более заброшенного и отсталого мира Сонанта не знала. Оставалось только надеяться, что Руана после сегодняшнего приключения присоветует Камингсу что-нибудь очень негуманное, но благоразумное.
Руана молчал с полминуты, приходя в себя и задумчиво разглядывая Атура.
— Очень убедительно, — проговорил он наконец, неестественно растягивая слова и с хрипотцой в голосе. — Очень. Хотя эксперимент и нельзя считать вполне научным. Но, — Руана нахмурился, — если вы боялись нас встревожить, и вполне обоснованно боялись, зачем вообще рассказали о своём странном таланте?
Атура этот вопрос как будто огорчил. Он отвернулся от Руаны и со вздохом ответил:
— Хотел, чтобы мне доверяли. Вы… ваши учёные всё равно разгадали бы правду. А мне бы во всём пришлось врать вам — объясняя, кто я, откуда и что хотели от меня мерзы. Вы же потом, дознавшись, обязательно заподозрили бы злой умысел. Я не хочу, чтобы меня убили, и сам убивать не хочу…
— А приходилось? — быстро спросил Руана.
— Приходилось, — сказал Атур, мрачно блеснув глазами.
Приглядевшись, Сонанта решила, что глаза у Атура со вчерашнего дня потемнели ещё больше. Теперь они были тёмно-карими, почти чёрными, и оттого зловещими.
— А если бы мы решили поступить с вами, как мерзы? — допытывался Руана.
— Значит, так тому и быть. Я устал бегать от судьбы.
— Ну да, а на крайний случай оставалась ещё и Шамбала, не так ли?
Чужак отвёл взгляд.
— Я не спрашиваю вас, где она находится, — заметил Руана. — Объясните, что она такое.
Атур прикрыл глаза и наморщил лоб, припоминая.
— Мне рассказывали… — он помолчал. — Если не ошибаюсь, это мифическая страна из одного вашего древнего верования, его, так сказать, духовная прародина. В сердце той страны выстроен прекрасный дворец, окружённый горами в виде лепестков священного цветка. Человек, принявший это учение, — не припомню его названия, — может переиначить мир по себе. Я плохо знаком с историей вашей культуры…
Руана не вытерпел:
— Я и не прошу вас пересказывать историю
Тут он скривился, как от оскомины. И не зря — разве человеку легко признать себя роднёй мерзам? Венатик насупился и тяжело задышал, а Руана, сказав эти жестокие слова, продолжил дальше с обычной непринуждённостью:
— Заселив эту часть космоса, выходцы с Земли дали незнакомым вещам привычные имена, ориентируясь на те или иные тождественные признаки. Шамбала — просто слово, которым назвали то, чего никто никогда не видел. Портовые байки, россказни дальних разведчиков, переиначенные отрывки из истории освоения — одни звёзды знают, откуда это пошло. Кто-то вытащил на свет древнее словцо и связанные с ним расхожие представления… Вы услышали это слово от мерзов, услышали, что, по их мнению, оно означает — и узнали в нём что-то своё, подходящее под это описание, давно вам известное, так? Но ведь это что-то совсем другое, и ваш народ зовёт его иначе, верно? И вы, Атур, прекрасно понимаете, о чём именно я вас спросил. Вы нас дразните, я только не понимаю — зачем.
Чужак сидел, понурив голову и ни на кого не глядя. Руана замолк, ожидая ответа, но Атур молчал. Тогда Руана заговорил вновь, его голос зазвучал чуть резче — он терял терпение:
— Для нас Шамбала — вечное блаженство, для мерзов — источник могущества, а что она для вас? Почему вы не хотите отвечать? Это связано с вашей религией? Священное место вашего народа? Табу для чужаков?
Атур повернулся к нему с неохотой и как-то рывком — будто его толкнули.
— Поверьте, вам это не нужно.
— Вы берётесь решать, что нам нужно? — гаркнул Венатик. Ему надоело молчать. Руана еле заметно поморщился, но обнаружил, что рык Венатика действеннее его увещеваний.
— Это место не для людей, — произнёс Атур с раздражением, тщательно выговаривая слова. — Не спрашивайте меня, кто и когда его создал. Оно было, сколько мы себя помним, — он вскинул голову, встретился взглядом с Венатиком, потом с Руаной. — Хорошо, я вам скажу. Но когда я скажу, вы захотите его найти, и это погубит вас.
— Если не скажете, тогда тем более захотим, — лёгким тоном заметил Руана. — Тайна притягивает.
Атур поглядел на него с грустью. И сдался.
— Это что-то вроде машины… Машины исполнения желаний. Мы зовём её Соркана — Ловец Душ. Потому что исполняет она не те желания, которые вычленил и сформулировал ваш рассудок, а невнятные, неосознанные, такие, которые, бывает, за всю жизнь никогда и не поднимутся на поверхность сознания, потому что слишком пугающи, низменны, отвратительны. Вы можете прийти к Соркане, моля исцелить вашу дочь от многолетней болезни, а вернувшись, обнаружите, что она умерла, потому что на самом деле вы желали не здоровья для неё, а освобождения для себя. Только раньше вы этого не понимали, вы верили, что любите и заботитесь, а теперь поняли и ощутили себя чудовищем, которому нет смысла жить. У каждого в душе сидит подлый, чёрствый эгоист, и его гнусный шёпоток Соркана слышит лучше самых громких призывов благородного разума. Были случаи, когда от одного визита к Соркане взрывались солнца, гибли целые планеты, исчезали народы и культуры. Мы не единственные и не первые, кто открыл Ловца Душ, но, насколько я знаю, только мы не захотели пользоваться этим сомнительным даром…
— Похоже на ещё один миф, — заметил Руана неприязненно.
— Я знал, что вы не поверите.
— Меня мифы не интересуют, — третий помощник поднялся. — Что касается ваших способностей… Думаю, вы понимаете: их вам лучше держать при себе. А сейчас отдыхайте. Мы ещё поговорим.
Венатик не сразу пошёл за ним.
— Если хотите, чтобы мы вам поверили, — сказал он Атуру, — назовите координаты этой вашей… Сорканы, — он запнулся, дожидаясь подсказки компьютера. — Нам надо знать, что там действительно что-то есть. Людей мы посылать не будет, только автоматы. Они не желают, — рот Венатика дёрнулся в усмешке, но голос её не выдал.
Атур покачал склонённой головой.
— Если вы узнаете, что там что-то есть, тогда уж точно не остановитесь.
— Человечество мудрее, чем вы думаете, — второй помощник заговорил вкрадчивым, напевным тоном, похоже, совсем не замечая, как фальшиво это звучит. — Не раз мы стояли на грани, но никогда — слышите, никогда — не переступали её. На заре времён мы ютились на единственной крошечной планетке, а теперь приручили звёзды…
— Звёзды вам не лесные зверушки! — прервал его Атур с неожиданной злостью. — Это вы для них букашки, от которых можно отмахнуться, если станут слишком назойливы…
— Думаю, мы не будим устраивать здесь философских диспутов, — резко бросил Руана от двери. — Венатик, ты идёшь?
Второй помощник помешкал, глядя на Атура с сожалением и явно ничуть не обидевшись на его отповедь, но не сказал больше ни слова и вышел следом за Руаной. А когда дверь за спиной закрылась, хлопнул себя ладонью по бедру и воскликнул:
— Каков гусь! Ты посмотри!
Руана посмотрел — не на гуся, конечно, а на Венатика, — но в ответ только пожал плечами.
Сонанта брела за старшими офицерами, глядя себе под ноги — на полупрозрачный, тускло светящийся пол, где под твёрдой поверхностью в токах чистой энергии колыхались, переливаясь, тончайшие биометаллические ткани внутренней оболочки корабля. Из экономии в коридорах и других подсобных помещениях поверх изоляционного слоя не наращивали отделочные микроспоры, и непривычному человеку там бывало жутковато. Размытые волны света и тени, колеблющиеся на неосязаемом ветру… Сонанта любила эти коридоры и могла бы часами сидеть здесь, на полу, растворяя сознание в гипнотических узорах. В академии она частенько так и делала, но с тех пор, как поступила на «Огнедышащий», — ни разу, только украдкой скользила взглядом, проходя мимо. И никого другого Сонанте за этим занятием пока подловить не удалось — наверное, большим девочкам и мальчикам оно не пристало. Если Маджента застукает её торчащей посреди коридора, погружённой в себя, как лунатик, и не отвечающей на приветствия… Жуть!
Ещё Сонанте нравилось смотреть, как корабль летит, плавно подбирая под себя бледные ленты-щупальца. Сокращаясь, они толкают вперёд светящееся торпедообразное тело и вьются следом в голубоватых облаках мезона — всего считанные секунды. И опять собираются, стягиваются в пучок, а потом, танцуя, разворачиваются, будто распускающийся цветок.
Простым глазом этого, конечно, не разглядеть. Аппаратура, способная запечатлеть полёт эсминца типа «кальмар» стоит дороже самого эсминца. Запись она воспроизводит с миллионным замедлением и почти без потери качества — увидеть её могут только военные, высшие правительственные чиновники да сотрудники судостроительных компаний. А миллиардам телезрителей показывают компьютерные имитации.
Разницу между имитацией и реальной записью заметит не каждый специалист, но Сонанте казалось, она сможет почуять подделку, как зверь чует капкан. Корабли, они ведь почти живые…
Да, живые — а если добавить к ним ещё и человеческий мозг… У Сонанты аж спина похолодела.
Камингс спросил Руану, что тот думает о чужаке. Руана покачал головой, будто не знал, как ответить. Но всё же ответил, и с полнейшей определённостью:
— Он пытается нами манипулировать. Довольно неуклюже — но, думаю, на свой лад он хитёр. И, безусловно, смертельно опасен.
При этих словах Камингс вздрогнул, сделал стойку, как добрый охотничий пёс, и уставился на Руану, ожидая, когда тот скомандует: «Взять!» А Руана снова покачал головой, теперь успокаивающе:
— Опасность потенциальная, сэр. Причин для беспокойства пока нет и, полагаю, не будет. В дополнительных мерах предосторожности необходимости не вижу, — военный аналитик поглядел Камингсу в лицо и вдруг язвительно улыбнулся: — Он рассказывает сказки… Для него это что-то вроде игры, но мы будет делать вид, что принимаем его правила. Мой помощник сходит к нему ещё пару раз — может, узнает что-то новое. А потом, перед прилётом, я займусь им и постараюсь обернуть его присутствие на корабле нам на пользу.
Камингс отчётом удовлетворился, а Венатика не было рядом, чтобы порассказать всяких ужасов об отключённом мини-блоке и машине для исполнения желаний. Может, Руана устроил это нарочно, чтобы капитан спокойненько готовился к расследованию и не забивал себе голову всякой ерундой.
Но способность Атура воздействовать на приборы — это не ерунда, да и Шамбала тоже. Возможно, Руана сначала хотел сам во всём разобраться, тут Сонанта его хорошо понимала. Но она бы непременно сказала капитану, что чужак держит руку на горле его корабля. Просто потому, что он имел право это знать. Однако Руана ей не велел, и она послушалась.
Но когда они с третьим помощником вышли из капитанского кабинета, Сонанта решилась поспорить.
— Мне всё это не нравится, — заявила она. — Надо что-то делать.
— А что? — спросил Руана. — Затолкать его в торпеду и выстрелить в открытый космос?
Поделиться книгой: