Помоги проекту - поделись книгой:
— Пришлось задержаться еще на пару часиков. Мило побеседовали. Широкой души человек, сработаемся. Главное — не на словах, а на деле верует и предан делу Создателей. Кстати, — Кирилл в очередной раз бросил взгляд на епископа, — проговорился мимоходом, что светящаяся икона в кабинете Баритского короля передана была злыдню рыцарем ордена еще четверть века назад. Якобы — подарок от ее Святейшества в честь коронации. Тот рыцарь лично выбрал место и водрузил ее на стену кабинета.
— Мимоходом, говоришь? — задумался герцог-консорт. Что ни говори, а в политике и дипломатии он разбирался. Не раз приходилось выполнять отдельные тонкие поручения Санториана Ламбодского в других странах. — Мимоходом такое Великие магистры не говорят. Да и встретился ты с ним явно не случайно — охрана всего комплекса зданий Священного Синода на иезуитах. Значит, ждал он тебя, и не просто так вы у той лестницы встретились, — и после паузы добавил: — Тебе, командир, почти открытым текстом сказали, что будут играть на твоей стороне, но шаг влево, шаг вправо… — предложение Сергей не закончил.
— Руки коротки, — отмахнулся Кирилл.
Герцог-консорт вдруг вскинулся: — А кто же тогда настоящий отец нашей императрицы?
— Вот и я о том же, — хмыкнул монарх, — а до теста по ДНК нам еще десяток лет как минимум.
Дальше летели молча — каждый думал о своем.
Под крылом расстилались уже во всю зеленеющие просторы южной Азории, освещаемые ярким светом высоко поднявшегося Инти.
"А у нас в Райской долине еще зима" — грустно подумал Кирилл.
К полудню погода начала портиться — небосвод затянула сплошная пелена серых туч. Появилась болтанка, но, что хуже всего, резко упала температура. На тех трех тысячах метров высоты, что они летели — до двенадцати градусов ниже нуля. Такая температура при высокой влажности довольно опасна для полета — весьма велика вероятность обледенения. Теперь Сергей — сейчас была его очередь пилотировать — вынужден был постоянно парировать попытки машины уйти с курса и эшелона. Командир следил, но не вмешивался — пока второй пилот делал все правильно. Потом они влетели в грозу — молнии вспыхивали со всех сторон, раскаты грома слились в непрерывный гул, а капли воды, касаясь переохлажденного самолета, мгновенно замерзали, добавляя вес и ухудшая аэродинамику плоскостей, что привело к снижению подъемной силы.
Епископ проснулся — болтало-то немилосердно — натянул гарнитуру и бодренько поинтересовался, все ли в порядке и долго ли им еще до посадки. Император коротко обрисовал ситуацию, на что священник спокойно ответил:
— С Божьей помощью долетим.
"Оптимист, однако" — хмыкнул про себя Кирилл, переводя двигатели на взлетный режим — отяжелевшая машина начала терять высоту. Конечно, у земли теплее, лед растает, но расход топлива за это время…
Через час стало ясно, что если и долетят до аэродрома подскока, то на последних каплях горючего. Впрочем, грозовой фронт они все-таки миновали. Казалось, продирались через него несколько часов, но таймер, запущенный императором в файл-сервере, зафиксировал ровно сорок восемь минут. Потом в тучах появились просветы, а затем небосвод полностью очистился от облачности — видимость, как говорят летчики, миллион на миллион. Над Конолтауном — древней столицей Азорской империи и отличным контрольным ориентиром для маршрута — они пролетали уже вновь на трех тысячах метров высоты, и, судя по показаниям топливомеров, горючки им должно было хватить. Дурная с ее топкими берегами показалась еще через полтора часа.
— Дотянули, — не сказал, а выдохнул Сергей.
— Создатели с нами! — уверенно подтвердил епископ.
Император ничего говорить не стал, но убрал РУДы на третий крейсерский — стрелки топливомеров основных баков уже лежали на нулях — и перевел машину на снижение. Даже если прямо сейчас "обрежет" движки — расходный бак имел объем всего четырнадцать килограммов** — они все-таки успеют пройти над рекой и может быть сядут не на болотистый берег, куда придется плюхаться на брюхо, а на подготовленную полосу, штатно выпустив шасси.
Впереди, на южном берегу Дурной вдруг стали вспыхивать короткими сериями яркие сдвоенные огоньки, видимые даже под светом опускающегося уже солнца.
— Командир, что это? — озаботился герцог-консорт. — Чего нам азорцы сигналят?
— Сигналят? — с заметной грустью хмыкнул Кирилл. — Это спаренные двадцатимиллиметровые пушки на зенитном станке.
Нет, ну сколько раз всем говорил, что не надо считать противника глупее себя! Называется, продемонстрировали врагу, что его ждет, если не одумается. А тот, не будь дураком, определил высоту, скорость — для глаз модификанта это не представляет особой сложности — и, сделав простейший расчет, понял, что с некоторым трудом, но дотянется своими мелкокалиберными пушками до трех километров вверх. Еще прикинул и пустил в серию осколочные снаряды с дистанционной трубкой взрывателя. Результат — грязно-серые кустики разрывов, все ближе подбирающиеся к самолету.
Двигатели одновременно зачихали и остановились. Исчезновение их давно привычного монотонного подвывания стало каким-то оглушающим. В наступившей относительной тишине засвистел ветер на плоскостях, и стали слышны короткие серии выстрелов зенитных автоматов — разведка докладывала, что у них не лента, а быстросменные магазины по пять снарядов.
— Прорвемся? — совершенно спокойным голосом поинтересовался Сергей.
— Вряд ли, — коротко ответил император. Потом добавил: — Будь я у прицела зенитной спарки, не упустил бы.
Словно в подтверждение левая педаль вдруг ощутимо ударила по ноге пилота, и самолет начало поворачивать на запад. Кирилл "дал" правую ногу, чтобы парировать разворот, но педаль без всякого сопротивления провалилась.
"Троса управления перебило, — чуть обреченно подумал император, — теперь не уйти. Теперь мы кружащая на одном месте снижающаяся мишень".
— Сколько их, командир? Взвод или больше? — спросил герцог-консорт, указывая рукой в сторону моста, до которого они уже не долетят.
Пришлось посмотреть и туда. Из ворот небольшой пограничной крепости на азорском берегу вытягивалась длинная колонна всадников.
— Пожалуй, пара будет, — ответил Кирилл.
В этот момент самолет основательно тряхнуло, он вздыбился, как необъезженный скакун, и ухнул вниз, задрав правое крыло к небу. Управление по тангажу и крену еще кое-как работало, и машину удалось вытащить из почти отвесного падения. Выведя самолет в пологое косое снижение — метров семисот высоты как и не было. Осталась жалкая пара сотен — император огляделся. Законцовка левой плоскости была обрублена, нелепо торчащие разлохмаченные лонжероны выглядели как-то сиротливо, а на половине размаха зияла огромная — в пару квадратных метров — дырища. Сергей, неестественно выкрутив штурвал до упора вправо, вопросительно смотрел на командира.
— Крылышко нам покурочили, — сообщил монарх и стал смотреть вперед-влево, прикидывая, куда они плюхнутся. Увиденное ему не понравилось. Когда-то давным-давно крестьяне старательно расчищали приграничные луга от камней, чтобы можно было спокойно пахать, не боясь сломать соху. Булыжники складывали в хорошо видимые конусообразные кучи. Часть камней потом использовали как строительный материал, но осталось еще прилично. Вот на один такой конус их и несло.
— Затянуть ремни! — приказал Кирилл, налегая на штурвал — второму пилоту для выполнения этой операции были нужны обе руки.
— А ты командир?! — выкрикнул герцог-консорт, все-таки выполняя распоряжение.
Ответить император не успел — пологий косой спуск кончился. Удар о землю был страшен! Незатянутые ремни все-таки выдержали, а вот крепеж кресла нет.
"Почему моей башке так везет на булыжники?" — успел подумать Кирилл, вылетая вместе с сиденьем сквозь лобовое стекло, прежде чем врезаться головой в кучу камней.
****
Внутри черепа будто бы били огромные колокола, ударяя своим тяжелым гулом прямо в темечко. С трудом открыв глаза, он кое-как сфокусировал их на сером пятне прямо перед собой. С задержкой, но изображение все же прояснилось — довольно милое лицо какой-то девушки. "Это еще кто такая?" — подумал Кирилл, пытаясь облизать разбухшим шершавым языком потрескавшиеся сухие губы. Немедленно ему осторожно приподняли забинтованную голову и поднесли чашку — в рот потекла живительная влага. Больше сил удерживать свинцовые веки поднятыми не было — сделав с закрытыми глазами несколько глотков, он вновь отключился.
Когда Кирилл пришел в себя во второй раз, голова болела уже не так сильно. И даже во рту особой сухости не было. Он осторожно открыл глаза и вновь увидел все ту же девицу.
Она, заметив движение век парня, встрепенулась и немедленно вопросила:
— Как вы себя чувствуете, ваше императорское величество?
— Отвратительно, — пробурчал монарх и окинул взглядом помещение. Большая комната с высоким потолком была незнакома. Да и через занавеси на окнах виднелись мелкоячеистые рамы со слюдяными пластинками, а никак не привычные уже стекла.
— Где я?
— Вы, ваше императорское величество, в гостях у его императорского величества Антонио де Конолли.
Привезли, пока я был без сознания, в Конолтаун?
— Герцог-консорт Тополев?
— Его императорское высочество занимает соседние гостевые покои дворца.
— Епископ Забродский? — фамилия летевшего с ними священника вспомнилась почему-то с трудом.
— Его преосвященство остановился у настоятеля Конолтаунского храма Создателей. Здесь не очень далеко. Если желаете, ваше императорское величество, я распоряжусь послать за ним. Мне рекомендовали ни в чем вам не отказывать.
Задолбала уже титулами! Генай с ней. Главное — все живы после такой аварии. Но как лебезит, как будто я действительно в гостях, а не в плену.
— Совсем ни в чем?
Девица в ответ, лучезарно улыбаясь, одним движением расстегнула верх платья и вывалила на свет свои, надо признать, выдающиеся во всех отношениях груди.
Вот дура, я руку не в состоянии поднять, не говоря уже об остальном, а она туда же.
— Есть хочу, — объяснил монарх.
— Сейчас все будет, ваше императорское величество, — сообщила, вскакивая, дворцовая служанка — ну а кто это еще мог быть? Метнулась к двери, что-то сказала там и сразу же вернулась.
Кирилл попытался подключиться к файл-серверу, но заполучил только усиление головной боли. Ну, еще бы, так головой треснуться! Припомнил, что в прошлый раз тоже не мог несколько дней пользоваться своей супербиблиотекой.
Дверь открылась без стука, и служанка в строгом длиннополом платье и белом накрахмаленном переднике молча вкатила маленький столик на колесиках, уставленный парящими горшочками. Низко поклонилась, причем почему-то обоим присутствующим, совершенно не обращая внимания на полуголый вид девицы, и покинула покои. Первая — сообразив о своей оплошности, она быстро привела одежду в порядок — осторожно присела на край огромной постели, придвинула ближе столик и стала кормить его с ложечки, как маленького.
А монарх, с удовольствием поглощая великолепное горячее мясо с жирной грибной подливой, попытался было обдумать положение, в которое он попал по собственной глупости. Но мысли ворочались как-то вяло, сил не было, и он заснул, так и не доев эту вкуснятину.
Проснулся, судя по слабому свету за окном, уже поздним вечером со зверским чувством голода. Порадовался за себя — значит быстро идет на поправку — и потребовал ужин. Давешней дуры-служанки не было, но она появилась вместе со столиком на колесиках и ароматом свежевыпеченного хлеба. Вновь с заметным удовольствием покормила его с ложечки, хотя сейчас Кирилл уже мог в этом важном деле обойтись и без посторонней помощи — силы прибавлялись на глазах. Осторожно приподняв его забинтованную голову, напоила довольно крепким наторианским. Потом проявила очередную инициативу — разожгла камин, чтобы в комнате было теплее, и устроила, как она выразилась, приведение раненого в божеский вид — тщательно протерла влажным полотенцем с головы до ног, осторожно ворочая его с боку на бок. Внимательно осмотрела дело рук своих, то есть нагого монарха, и глубокомысленно заявила:
— Теперь необходимо поднять тебе настроение.
Без титула и на "ты"? — чудеса в решете!
Девица, тем временим, в мгновение ока разоблачилась и юркнула к нему под одеяло. Кирилл к такому развитию ситуации готов не был, но возражать не стал — служаночка была горячая и почти все сделала сама, устроившись сверху.
****
Проснулся он с первыми лучами солнца — комната была на восточной стороне здания. Осмотрелся — ночевал Кирилл в одиночестве. Уже хорошо. На прикроватной тумбочке, украшенной свежими цветами в хрустальной вазе — такие пока умели делать только в Сангарии — обнаружил колокольчик. Соответственно воспользовался. Служанка появилась через секунды. Не давешняя, которая грела ему постель, а другая. Присела в реверансе и задала сакраментальный вопрос:
— Чего изволите, ваше императорское величество?
Опять титулуют! — скривился про себя Кирилл и потребовал:
— Завтрак.
В этот раз ему дали поесть самостоятельно, только, приподняв, подложили подушки под спину. Уже прихлебывая горячий кофе, задумался.
Итак, он по собственной дурости попал в плен к противнику. Что с ним сделает Антонио-третий? Казнит? За что, спрашивается? Отклонил ультиматум и выставил встречные требования? Все в строгом соответствии с дипломатическим протоколом и без каких-либо оскорблений — обычный порядок в межгосударственных отношениях. Подлости злыдня в азорском императоре никогда не было. Даже войну объявил по старым правилам через посла. В конце концов, они хоть и не очень близкие, но все-таки родственники — второй женой Иннокентия Сангарского и, соответственно, сводной матерью Владислава Сангарского была тетка нынешнего Азорского императора. Ситуация, как бы странно это ни казалась, только приближает окончание войны. Что может быть результативнее личных переговоров лидеров воюющих сторон?
Пробежимся по фактам. Сангария на Азорскую империю не нападала. Территориальных претензий не предъявляла. Строго наоборот — это Антонио де Конолли является агрессором. Повод для нападения был, конечно, формальным — захват соседней суверенной державы. Но разве кто-нибудь когда-нибудь объявлял реальные причины войны? В основе межгосударственной вражды всегда стоят экономические интересы. Кирилл запретил у себя в стране рабство — практически занес Дамоклов меч над основами экономики Азорской империи. Но ведь можно представить дело и по-другому — подтолкнул к изменению общественно-экономической формации в сторону более прогрессивной. Так, кажется, это у Маркса обзывается? В принципе дело не в названии. Главное — мне нужны квалифицированные специалисты в достаточном количестве. Без населения Азории — ну никак! Или — со скрипом. Впрочем, речь сейчас не об этом. Основное нынче — как убедить Антонио-третьего прекратить кочевряжиться и не мешать прогрессу? Причем, в данном случае, не столько научно-техническому — его на Наташке уже не остановить! — а политико-экономическому? Абсолютизм в одной отдельно взятой стране Европы на текущий момент — нонсенс. На всем континенте должен быть только один император. Пусть деда и Антонио-третьего таковыми величают, но решать ключевые вопросы развития должен один человек. Тот, кто обладает максимально возможным кругозором, то бишь — большим объемом знаний. Причем, с учетом неограниченного доступа в файл-сервер, значительно большим.
Продолжить размышления Кирилл не смог. Дверь растворилась — опять без стука. Полное отсутствие соблюдения элементарных правил приличия! — и в комнату вошел основной объект мыслей молодого монарха, Антонио де Конолли.
— Доброе утро, племянничек.
Во, величает, как пять лет назад, когда они с мамой, возвращаясь из Равеншира, гостили здесь пару недель.
— И тебе не хворать, дядюшка.
— Чего? — опешил император Азории.
На Наташке болели только древние старики, кому далеко за пару сотен лет. Антонио-третьему еще восьмидесяти не исполнилось, потому и не понял этого пожелания.
— Так приветствуют при встрече на Земле, планете Создателей, — объяснил парень и тут же поправился: — Точнее — у них много планет, но появилась их цивилизация именно на Земле. Встречаясь, они обычно желают здоровья друг другу, — говорить, что там много наций и соответственно разных языков с различными приветствиями, Кирилл не стал — не время и не место для подобных лекций.
— Так вот откуда появилось наше "здравствуй", — сообразил Антонио, усаживаясь в кресло.
Они помолчали несколько минут, заинтересованно разглядывая друг друга.
— Что делать будем? — первым прервал паузу старший император.
— Капитулировать тебе надо, дядюшка, — спокойно предложил Кирилл.
— Мне капитулировать? — вначале не понял Антонио де Конолли. — Ты у меня в плену, но сдаваться должен я? — и, видя совершенно спокойного кивающего Кирилла, коротко потребовал: — Обоснуй!
— Войну ты уже проиграл — вывести свои войска на оперативный простор Баритии и воспользоваться численным преимуществом не получилось. Деньги у Азории, считай, закончились — как тебе вероятно уже известно, все основные структуры Ордена хранителей находятся под контролем моих людей. Внутренний валовый продукт — это такой макроэкономический показатель, показывает суммарные доходы державы — без новых технологий мизерный. Продукция твоих производств не особо конкурентоспособна. Скоро ты, дядюшка, не то что вести боевые действия, просто содержать свою армию не сможешь. Плюс — отсутствие достаточных сырьевых ресурсов для промышленности. Ну и, наконец, внешнеэкономический баланс отрицательный — тебе нечего продавать при острой необходимости многое закупать. Я правильно излагаю?
Антонио-третий угрюмо кивнул — по большому счету возразить ему было нечего. Многое, конечно, парень преувеличил. Во всяком случае, свою армию он пока еще прокормит — все необходимые припасы были сделаны заранее. Но вот реальная перспектива для нормальной работы промышленности, а, следовательно, и поддержания экономики "на плаву", действительно отсутствует.
С другой стороны, он почему-то верил этому мальчишке. Личной вражды между ними никогда не было, но своим указом о запрете рабства Кирилл Сангарский ударил по основам нынешней экономики всех остальных монархий. Ладно, Санториан Ламбодский — прямой родственник парня. Да еще и фантастических размеров дотация для Срединной империи — по докладу резидента из посольства в Равеншире, целых два миллиона золотых рублей. С королем Джурии тоже все понятно — рано или поздно, но Натан станет тестем Кирилла. Впрочем, подарок от будущего зятя он уже получил — Санториан по приказу своего сюзерена вернул маленькому королевству территорию на берегу Каспийского моря, отобранную четверть века назад. То есть позволил резко увеличить внешнеторговый оборот — такое многого стоит.
Кирилл посмотрел на упрямо-недовольное выражение на лице оппонента и решил чуть подсластить пилюлю:
— Я сейчас не предлагаю тебе лишаться суверенитета. Более того, я не буду на данном этапе требовать запрета рабства в Азории. Разве что, отмени физические наказания для людей и разреши всем получать образование — без этого никак. Ну и еще одно требование — мне нужна железнодорожная магистраль через твою страну. И, конечно же, право пролета моих транспортных самолетов.
— Повезешь прадеду оружие? — грустно улыбнулся Антонио де Конолли.
— При необходимости — и оружие, — кивнул император Сангарии. — Но в первую очередь — сырье и станки. Плюс — трактора и другое оборудование для сельского хозяйства. Кстати, железная дорога через Азорию будет весьма выгодна тебе самому — строить-то магистраль будут твои подданные. На прямых и косвенных налогах приличную сумму в казну положишь. Плюс — оплата за транзит грузов. Кредиты Ордена хранителей рано или поздно, но отдавать придется.
А вот это уже был удар ниже пояса — никаких налоговых сборов на возврат огромных сумм, полученных от хранителей на войну с Сангарской империей, не хватит. Во всяком случае — не в ближайшие десятилетия. С учетом отрицательного внешнеторгового баланса Азории под вопросом даже обслуживание внешнего долга — проценты по кредиту хоть и небольшие, но выплачивать их необходимо своевременно.
Они еще долго торговались, обсуждая как объемы поставки различных руд, угля и по каким ценам, право пользования пассажирскими и грузоперевозками по железной дороге внутри страны, так и вопросы таможенного контроля на пограничных станциях. Но в принципе можно было считать войну оконченной — Азорская империя по сути на данный момент была почти банкротом. А для войны, как известно, нужны деньги, деньги и еще раз деньги.
Потом в комнате появилась давешняя пышногрудая служанка, катя перед собой столик с вином и холодными закусками. Кивнула как старому знакомому императору Азории, по-хозяйски приложилась губами к щеке юноши и, устроившись на краю его постели, стала разливать вино по чаркам. Антонио на такую дерзость прислуги внимания не обратил, и только тогда до Кирилла начало доходить, что никакая это не дворцовая служанка. Внимательно пригляделся и с трудом, но все-таки опознал. Вот эта дебелая девица… пять лет назад была мелкой, плоскогрудой и жутко приставучей девчонкой — одной из дочерей Антонио-третьего.
— Валька?! — как-то не особо веря своим глазам, спросил он.
— Валентина де Конолли к твоим услугам, миленький, — лучезарно улыбнулась ее императорское высочество и не преминула чуть встряхнуть своим необъятным бюстом. Груди согласно колыхнулись, как цепью притягивая взгляд парня.
Глава 3
Домой Кирилл выехал уже на следующий день. Война окончена, мирный договор подписан, а Антонио-третий явно был не очень-то доволен заметно прохладным отношением молодого императора к своей дочери. Рассчитывал на что-то большее? Перебьется. Как проигравшая сторона он не мог ставить дополнительных условий. Таких, например, как брак монарха Сангарии на азорской принцессе, дабы закрепить мир.
Несколько больших карет — Сангарский император оговорил отъезд с ним графа Котицкого с семьей и юных графинь Астаховых — под охраной-конвоем взвода конных азорских гвардейцев — все при штурмовых карабинах — инженерам Антонио де Конолли удалось наконец-то повторить достаточно мощный патрон девять и три на шестьдесят четыре миллиметра — двигались на север довольно быстро, останавливаясь только на ночевки и короткие стоянки для принятия пищи. Но все равно до пограничного моста через Дурную добирались почти трое суток — темп конвоя явно уступал скорости движения сангарской армии год назад.
Кирилл спал или в полудреме наблюдал за проплывающими мимо видами северной Азории, а в голове навязчиво крутилось "Получилось!". Только вот что получилось, он никак понять не мог. Дошло только перед самой границей. Файлы проекта "Феникс", которые он закрыл для всех! Ведь там черным по белому было написано, что модификантам предстоит воевать меж собой до самого выхода в космос! Поддерживать готовность к бою всегда и везде, вплоть до атаки каких-то воинских подразделений землян, если на то будет воля Создателей! Как такое может быть? Ведь, как следует из основополагающих пунктов проекта, народ Наташки создан именно для защиты цивилизации Земли от генаев.
Что-то в "Фениксе" не стыкуется. Или… Или сами Создатели не земляне? Павел Затонов и белокурая красавица Сюзанна? Быть такого не может!
На территории своей империи их встретили восторженными криками и беспорядочной стрельбой в воздух. Монарх устало улыбался, помахивал рукой и при первой же возможности забрался в привычную кибитку — азорская карета вытрясла из парня все силы, там еще не научились делать нормальную подвеску на полуэллиптических рессорах. До ближайшей станции — железная дрога не дотянулась до южной границы Баритии каких-то сто тридцать километров — добрались всего за несколько часов, меняя лошадей довольно часто. А там Кирилла уже ждал поезд с первым сангарским тепловозом. Поэтому еще менее чем через сутки, поздним вечером, император прибыл в родную Райскую долину.
Поделиться книгой: