Подняться по фарватеру (СИ)

Они посидели, недовольно буравя взглядами друг друга, потом парень опять вскинулся и, бухнувшись перед старшим монархом на колени, попросил:

— Деда, Создателями тебя прошу, принеси мне вассальную присягу! И Срединная империя под тобой останется, и… — юноша, не договорив, склонил голову.

Предложи подобное кто-нибудь другой, вспыльчивый Санториан Ламбодский, несомненно, прибил бы того на месте. Чего проще — выдернуть из ножен старинный, но отточенный до бритвенной остроты меч и отрубить нечестивцу, стоящему склоненным в полуметре на коленях, дурную голову?! Старик даже схватился за отполированную за более чем полторы сотни лет его руками привычную ухватистую рукоять оружия и начал выдергивать, но, услышав громкий высокий переходящий в ультразвук возглас внучатой невестки, опомнился и с громким стуком задвинул меч обратно в ножны. Обдумал, тяжело поднялся на ноги, шагнул к правнуку и протянул руку:

— Может быть ты, Кирюха, и прав. Новые знания, новые времена — получается, и порядок в Срединной империи должен быть новый.

Молодой монарх недоверчиво поднял голову, схватился за крепкую руку старого воина и молча поднялся, боясь спугнуть удачу. Нет, хотя падение перед прадедом на колени и было импровизацией, не особо-то Кирилл и рисковал. В конце концов, кинжал из булатной стали в ножнах на поясе был совсем не парадным клинком, пистолет за пазухой был заряжен, патрон дослан, а знание всех видов боя холодным и огнестрельным оружием давало отнюдь не теоретическую возможность выкрутиться даже из такой ситуации. Но вот понять, сможет ли он сам нанести парирующий удар родному прадеду, было сложно…

— Хоть именование-то государства старое оставишь? — неожиданно спросил Санториан Ламбодский.

— Сам будешь решать, деда, — протянул Кирилл, только сейчас начиная въезжать, как необдуманно, под каким-то сиюминутным наитием он решился на эту просьбу. Нет, преклонить колени перед Санторианом Ламбодским совершенно не было для него зазорным. Но вот если бы прадед не сдержал свой бешеный норов, то сейчас, возможно, на руках парня была бы родная кровь. Сдерживать собственные боевые рефлексы весьма тяжко.

— И потом, — юный император вдруг загадочно улыбнулся, — это достаточно скоро перестанет иметь такое насущное значение, как сейчас.

Глава 2

Ставить прадеда перед собой на колено при скоплении высшей аристократии Срединной империи Кирилл не пожелал. Лишнее это, лишнее. Обошлись торжественным подписанием коронного договора, крепкими объятиями и троекратными поцелуями в щеки — дедова окладистая борода оказалась до ужаса жесткой и царапучей. На еще ненасыщенной металлами розовой коже юноши остались заметные царапины.

— До свадьбы заживет! — хохотнул Санториан, прекрасно зная, что от царапин уже через четверть часа и следа не останется.

— До какой? — непринужденно осведомился монарх только что многократно увеличившейся Сангарской империи. — Одна жена у меня уже есть.

— У нашего предка, Божьего сына Михаила, было одиннадцать жен, — улыбнулся старый император, — ты, Кирюха, скоро обретешь такую же власть над Европой, как и он, если не большую. Святой Михаил спустился с Олимпа, так и не побывав у других звезд, а ты намерен подняться к ним. Потому и надлежит твоему императорскому величеству иметь никак не меньше близких женщин, чем у нашего великого предка.

Кирилл огляделся — рядом были только кронпринц Станислав с Сарой и Сашка с сэром Тополевым в новеньком мундире Сангарской армии с капитанскими погонами. Остальную знать императорская гвардия с обнаженными по традиции боевыми клинками на возвышение громадного зала не допускала.

— Нет, деда, мне моих девчонок за глаза и за уши. Больше трахать можно, но любить — вряд ли.

— Пошляк ты, братик, — немедленно откликнулась Сара, прижимаясь к мужу. — Хотя… — она бросила короткий косой взгляд на лицо Станислава и вдруг расцвела, признаваясь: — Мой кобель тоже частенько ночами по девкам бегает, но просыпается всегда в супружеской постели.

Наследник Срединной империи только недоуменно развел руками, делая вид, что он здесь совершенно не причем. С другой стороны, Станислав Ламбодский в свои двадцать семь лет был женат только на Саре Сангарской, любил ее до самозабвения — этого было не скрыть — и жениться еще на другой пока не собирался. Ну а ночные развлечения — только чтобы пар спустить. Это же не любовь.

— Ладно, — улыбнулся Санториан, собственноручно разливая вино в тонкостенные хрустальные бокалы — продукция нового Лемумберского стекольного завода добралась уже и сюда, — но остальных невест на венчание, надеюсь, ты уже в Равеншир привезешь? Твой отец — небо ему пухом — венчался на твоей матушке здесь, в самом большом храме Создателей на континенте. И империя твоя ныне самая огромадная в Европе. Обряд производить ее Святейшество должна.

— Уговорил, — Кирилл тоже сверкнул улыбкой, — вот уломаем Антонио-третьего, прогоним сначала до твоей столицы железную дорогу, тогда и свадьбы сыграем. Да, кстати, дед, верни Натану Джурскому ту землю на берегу Каспия, что отобрал четверть века назад. От тебя не особо убудет, а король нынче тоже моим родственником уже может считаться.

— Ох, и отстроил я его бывший портовый городишко — любо-дорого поглядеть, — вздохнул император Срединной империи, с сего дня входящей в Сангарскую, — но, как скажешь, суверен. Завтра же пошлю послов с известиями.

Празднество затянулось до глубокой ночи. Наторианское лилось рекой, но Санториан Ламбодский только изредка поглядывал с возвышения на ликующую элиту державы. Отодвинув от себя блюда и кубки, он бережно перелистывал толстенные книги, доставленные Сашкой из самолета — науки Создателей.

Утром Кирилл проснулся в гостевых апартаментах дедова дворца в обществе двух красивых женщин. С некоторым трудом припомнил, что одна, светленькая Юлианна, третья жена канцлера. Вторая, рыжая Тиффани — еще не замужняя дочь камергера. Институт фавориток Срединной империи теперь принадлежит монарху Сангарии? Впрочем, в Европе это изменой не считалось. Сбросил физиологическое напряжение и дальше пошел. Со своими девчонками было бы лучше, хотя они в этом деле и не такие искусницы. Похлопал женщин по голым задницам и погнал из опочивальни. Ополоснуться в душе — водопровод и канализация в дедовом дворце уже присутствовали — и сам сможет.

Серьезный разговор начался после завтрака.

— Дед, что у тебя с финансами?

— Плохо, — признался Санториан, — в последний год казна из-за тебя, внучек, оскудела. Цены на железо и сталь взлетели многократно, а моя пшеница — не очень-то. На счетах Ордена хранителей чуть больше двухсот тысяч золотых рублей осталось. А еще негоцианты втридорога дерут за товары из Сангарии. Но я же должен был остеклить окна собственного дворца? Да и "летучие мыши" дают много больше света, чем масляные коптилки или свечи. Не говоря уже о зеркалах и фарфоре. Качественные ткани и красители, которых раньше никогда и не было, ныне только с севера поступают. Я уже не говорю о чудесных музыкальных инструментах.

— Н-да, — задумался Кирилл, постукивая костяшками пальцев по столу, — деньги-то ерунда, а вот сложность доставки товаров и отсутствие сырья…

— Деньги ерунда?! — вскипел император Срединной империи, вскакивая и привычно хватаясь за рукоять меча.

— Деда, да угомонись ты, — юный монарх даже не дернулся, только поднял в успокаивающем жесте руку. — Лучше вызови сюда Великого магистра Ордена хранителей, надо кое в чем попенять ему, и заодно доверенность тебе подпишу в присутствии этого типа на пару миллионов из своей казны.

— Два миллиона! — Санториан буквально рухнул обратно в кресло. Его казна даже в лучшие годы никогда и до одного не поднималась. Нет, Ламбодские никогда не были жадны на золото, прекрасно понимая, что деньги это только средство, а никак не самоцель. Но два миллиона золотых рублей!!!

Старый император наполнил бокал наторианским и, выпив вино в несколько глотков, уважительно посмотрел на правнука. Парень-то дает деньги после подписания коронного договора, а мог легко скупить всю его державу за много меньшую сумму. Значит, действительно хочет ее поднять, а не использовать, как содержанку!

Кирилл, не дождавшись действий от Санториана, сам протянул руку, позвонил в колокольчик — селектором в императорском кабинете еще "не пахло" — и распорядился послать за магистром. Одновременно приказал передать Председателю Священного Синода, что посетит ее сегодня во второй половине дня. Пусть ее Святейшество готовится к приватной беседе.

— И вот что еще, дедуля, — парень расстегнул пару золоченых пуговиц камзола и, вытащив из-за пазухи вороненый восемнадцатизарядный пистолет, положил на стол, — знаешь, что это такое?

— Догадываюсь, — уважительно кивнул старый император.

— Очень хорошо. Поэтому повесь свой заслуженный клинок на… — Кирилл огляделся, — ну, скажем, на вот эту стену. Тут самое место. Красиво будет и о былых славных временах напомнит. А ствол… Тебе мой Сашка за пятнадцать минут все покажет и объяснит. Для жителя Наташки эта ладная машинка смерти в освоении — на один зубок. Моя Галаная, впервые взяв пистолет в руки, уже после получаса тренировки в центр мишени с пятидесяти метров стала попадать.

— Действительно времена меняются, — тяжело вздохнул Санториан, — а я, старый дурак, еще за меч хватался. Ты ж меня в любой момент мог…

— Не мог деда, никак не мог, — перебил парень, — теперь я это точно знаю. Да и ты бы мне голову не отрубил. Может и увечил хорошо, но ведь не насмерть же?

****

— Чего? — Кирилл сделал вид, что ослышался. Он встал, подошел к Великому магистру ближе, несколько раз качнулся с носка на пятку, оглядывая сидящего с ног до головы, и отработанным командным голосом резко приказал: — Встать! Смирно!

Магистр дернулся, но остался сидеть в кресле. Сангарский император, спокойно-холодно глядя на главного хранителя, как на нечто несущественное, положил руку на рукоять кинжала. Глаза орденца задергались и он просяще посмотрел на развалившегося в кресле Санториана Ламбодского. Старый император одергивать своего правнука не стал, но улыбку сдержал с большим трудом. Рукоять стального клинка двинулась вверх. И только в этот момент магистр понял, что сейчас его будут резать. Какой-то мальчишка, взявший непомерную власть, подойдет и воткнет кинжал в сердце. Карлос не особенно боялся смерти — все там будем — но жены, дети, внуки… И он вскочил, выпрямился и застыл по стойке смирно, как в юности, когда его муштровали в семинарии.

— Три шага вперед! — подал новую команду Кирилл, отпустив кинжал и сдвигаясь в сторону.

Четко, как на плацу, тяня носок сапога и отмахивая руками, магистр выполнил приказ.

— Кругом, — уже тише произнес молодой император, устраиваясь в освободившемся кресле. Великий магистр Ордена хранителей стоял и смотрел, как мальчишка, дотянувшись до чистого бокала, наливает себе вино и не торопясь пьет.

— Итак, — Кирилл поставил пустой бокал на стол, — обсудим сложившуюся ситуацию.

— Однако… — попытался было что-то сказать орденец, но был немедленно заткнут очередной командой:

— Молчать! Будешь отвечать только "Так точно" и "Никак нет", когда спросят.

— И не забывай титул императора присовокуплять, — добавил Санториан Ламбодский со смешком, — внучек мой иногда очень не любит подобной забывчивости.

Парень кивком поблагодарил прадеда за существенное напоминание и продолжил:

— Кратенько пробежимся по истории. В тысяча двести восемнадцатом году от схождения Создателей наших на Наташку, по инициативе Сангарского герцога Лариона при поддержке Священного Синода и с согласия тогдашних монархов Азорской империи и Срединного королевства был создан Орден хранителей. Основной задачей, возложенной на эту организацию, было хранение ценностей вышеуказанных государств и замена всех крупных платежей с монет из драгоценных металлов на именные чеки Ордена, что должно было резко снизить нападения разбойников на негоциантов с одновременной активизацией торговли на всем континенте. Я правильно излагаю?

— Так точно, ваше императорское величество! — последовал немедленный ответ магистра.

— Хорошо, продолжим, — благосклонно кивнул Кирилл, но на долю секунды замер, получая через файл-сервер сообщение от Астории:

"Кирюша, пожалуйста, ты его хоть краем глаза держи, я же картинку на запись поставила. Историческое событие все-таки".

"Вы там тогда со своей стороны передачу отключите, — чуть ли не сварливо ответил Кирилл, — меня же ваш хохот все время отвлекает".

"Хорошо, родной" — ответила за принцессу Вероника.

"Устроили себе просмотр бесплатного сеанса, — проскользнуло в голове императора, — я тут, можно сказать, жилы рву, чтобы самому от смеха не лопнуть, а они развлекаются".

— В течение следующих семи лет к работе с Орденом хранителей присоединились все остальные государства Европы. Отделения банковской сети появились во всех крупных городах континента. Еще через четыре года от Священного Синода поступило предложение использовать часть средств, аккумулируемых в хранилищах Ордена, на богоугодное дело — инвестирование в выгодные проекты, ведущие к развитию науки и промышленности. Предложение было принято, и совет магистров Ордена получил право распоряжаться семью процентами вкладываемых в хранилища реальных ценностей, что было отражено в уставе обсуждаемой организации, — Кирилл, вновь наполнив свой бокал, чуть посмаковал великолепное вино.

— Теперь перейдем к нашему времени. За последний год сначала Сангарское герцогство, а затем Сангарская империя передала на хранение семь миллионов четыреста двадцать шесть тысяч золотых рублей монетами и слитками драгоценных металлов, что, по моей оценке, является на текущий момент девяноста четырьмя процентами всех активов Ордена. А сегодня магистр отказывается выдать мне два миллиона наличности. Где деньги, жук навозный?! — последнее предложение император выделил голосом.

— Ваше императорское величество, — залебезил орденец, — они же все ушли на инвестирование проектов в вашем государстве в точном соответствии с Законом Сангарской империи о деятельности Биржи инноваций.

— Предположим, — хмыкнул Кирилл, — хотя налицо чудовищное нарушение устава Ордена — ограничение в семь процентов никто не отменял. С другой стороны — на инвестирование проектов в Сангарской империи ушло чуть больше четырех миллионов. Где еще три с лишком?

Вот на этот вопрос Великий магистр ответить не смог. Он, несмотря на стойку "смирно", весь как-то сжался и поник. Минуты шли, напряжение сгущалось, а парень, зная, что ответа не будет, спокойно и даже немного расслаблено смаковал вино. Допил, переглянулся со все еще сдерживающим улыбку Санторианом и распорядился, посмотрев на присутствующего офицера личной охраны императора Срединной империи:

— Взять под стражу.

В это время полк императорской гвардии уже окружал и захватывал все здания Ордена, архивы и хранилища, брал под арест магистров, рыцарей и рядовых служек.

— Кирюха, а действительно, куда они три мильена дели? — спросил старый император, когда магистра уже увели.

— Сначала Лоусвилла кредитовали, затем Антонио-третьего, — незамедлительно ответил парень. Для него это было очевидным уже давно.

— И ты так спокойно это говоришь? — изумился Санториан. — Получается, из твоих денег финансировалась война против тебя же?

— А ерунда, — отмахнулся Кирилл, — в основном средства шли на развитие промышленности Баритии, Азории и многих других стран, выполнявших заказы несостоявшихся интервентов, на создание новых рабочих мест и активизацию торговли. Главное — таким образом, мы предотвратили чудовищный экономический кризис в Европе и последующий ужасный голод. Сохранили жизни десятков миллионов людей.

Старый император уважительно покивал, потом все-таки озадачился:

— А где же теперь средства на поднятие Срединной империи взять?

— Деда, — улыбнулся во все свои тридцать два зуба молодой монарх, — неужели ты думаешь, эти миллионы у меня последние? Самое важное — люди есть, а золотишко привезем, сколько для дела потребуется. Ладно, давай обедать — что-то я проголодался. Надо сил поднабраться перед встречей с Председателем Священного Синода. Она тетка умная, на козе не объедешь.

****

Председателями Священного Синода в Европе традиционно избирали женщин. Святой Михаил, бывший первым руководителем Церкви Создателей, перед смертью отдал свой голос в пользу праправнучки, Николь Косогривовой. Очень здравомыслящей девушки и, как свидетельствуют хроники, весьма красивой. С тех пор и пошла эта традиция — выбирать на сей пост разумных красавиц. Разве что всегда эта высокая должность, пожизненная, кстати сказать, доставалась не просто прекрасным умницам, а дочерям или внучкам монархов Европы. То есть — прямым потомкам Богов Наташки.

Нынешний высший иерарх церкви Создателей Карамена-четвертая, внучка предыдущего императора Азории, была еще относительно молода — ну что такое девяносто шесть лет? Больше половины жизни впереди. Если, конечно, смерть не будет насильственной по тем или иным причинам. За всю историю со дня схождения Создателей на Наташку это был основной сдерживающий фактор роста населения на континенте. Гибли в первую очередь самые слабые и… дураки. Те, кто вовремя не смог понять, что надо остановиться, подумать и только потом идти вперед. Слишком сильные были, потому и перли. Что хуже всего — благородные тянули за собой на смерть чернь. Иногда тысячами и десятками тысяч. Не понимали или не хотели понимать, что все их благосостояние основано на труде простых людей. На тех, кто обеспечивал движение вперед. Но где-то в начале третьего тысячелетия территория Европы оказалась уже полностью поделенной, и население понемногу, но стало возрастать. Нет, войны все равно были, но уже не такие смертоносные. И немалую роль в этом сыграла церковь, постоянно разъясняя, что ни север, ни юг, ни середина континента друг без друга прожить не смогут.

Началось наконец-то изучение наук, как предписывали Создатели. Карамена-четвертая, выпускница высшей церковной академии, проштудировав древние книги, в глубине души понимала, что не такие уж они и Боги. Скорее представители очень уж высокоразвитой цивилизации. Удалились куда-то далеко-далеко, но по-прежнему своими загадочными приборами наблюдают за народом Наташки, созданным ими. И нужно приложить все известные на сегодня знания и дарованный разум, чтобы потом, когда ушедшие Боги вернутся, не было бы перед ними стыдно и… не наказали бы за непослушание.

А теперь эта история. Сначала подлый удар в спину Сангарским герцогам нечестивцем Лоусвиллом, нарушившим заветы Создателей. Иерархи долго обсуждали создавшуюся ситуацию на заседаниях Священного Синода. Но, увы, руки оказались связаны — старинный указ, изданный еще самим Святым Михаилом, запрещал церкви судить законных монархов, являющихся прямыми потомками Богов. Впрочем, для оказания давления на таких, как злыдень — весьма точное определение дали сангарцы королю Баритии — у Священного Синода был Орден иезуитов. Решение о прекращении линии этого нечестивца было принято на Тайном совете единогласно еще четверть века назад. Иерархи Церкви Создателей во все времена отличались изрядной прозорливостью.

Но вот как относиться к Кириллу Сангарскому ее Святейшеству было пока не ясно. Откуда у мальчишки знания Богов? И самое главное — его брак с принцессой Галанаей только политика или все-таки нечто большее? Но, все же, каков наглец? Не стал ждать приглашения на аудиенцию, а известил через посыльного, что сам приедет. Да еще и время встречи осмелился назначить. Считает себя вправе диктовать условия высшему иерарху Церкви Создателей? Придется поставить юного монарха на место.

— На каком основании вы арестовали Великого магистра Ордена хранителей? — спросила Председатель Священного Синода, даже не поздоровавшись, когда этот наглый мальчишка вошел в ее кабинет.

Спросила, а про себя чуть ли не вскинулась — перед ней был отнюдь не мальчишка. Такого Карамена никак не ожидала. Нет, внешне все соответствовало именно пятнадцати-шестнадцатилетнему парню, но вот походка, осанка, манера двигаться — все выражало внутреннее достоинство сильного, умного и, что больше всего удивляло, умудренного опытом уверенного в себе человека. Монарха и бойца. Плюс — просто бьющая в глаза и в то же время незримая аура власти. Ну и харизма, бешенная какая-то харизма.

— И вам здравствовать, ваше Святейшество, — усмехнулся юный император, делая упор на титуле, и, без разрешения устроившись в кресле напротив, начал внимательно разглядывать женщину. Посмотреть, надо признать, было на что. Высокая, стройная — это было заметно, несмотря на то, что иерарх довольно глубоко утопала в кресле-троне с высокой резной спинкой — с весьма правильными чертами лица и на удивление статной фигурой, которую полностью не смогло скрыть даже свободное повседневное одеяние Председателя Священного Синода.

Карамена аж оторопела от такой наглости, и хотела было уже отчитать юнца, но взяла себя в руки и немедленно успокоилась. Пару минут она сама молча рассматривала лицо Сангарского императора, проникаясь к парню непонятно почему все большей и большей симпатией. Длинные и ухоженные волосы цвета янтарного мёда с пронзительной рыжей ноткой обрамляли аристократическое лицо, красота которого могла бы украсить портреты лучших мастеров кисти и холста. Чувственные губы, аккуратный нос с небольшой горбинкой и глаза яркого сине-зеленого цвета — ох, что это были за глаза! В них, в этих глазах, казалось, можно было утонуть, столь глубоки они были. Но кроме красоты в них, оказывается, жила еще и мудрость, и опыт, и знание. Не мальчишка сейчас сидел перед ней, отнюдь не мальчишка. Шестнадцатилетние юноши не ведут себя так… спокойно и рационально, словно они каждый день общаются с высшими иерархами церкви Создателей. Женщина помотала головой, как будто стряхивая с себя колдовское наваждение. Помолчала, продолжая вглядываться в парня и выбирая манеру поведения с таким необычным визави. Потом взяла и звонко, как молоденькая девчонка, не имеющая особых забот в жизни, расхохоталась:

— Теперь, кажется, я начинаю понимать, как ты всего лишь за год с небольшим не только отвоевал свое герцогство, но и, в пух и прах разбив войска сильнейшего государства в Европе, захватил его. Причем так изящно и относительно малыми силами.

— Вы, ваше Святейшество, можете называть меня по имени и без титула, — не преминул подколоть женщину Кирилл.

Она еще раз оценивающе оглядела парня с ног до головы и согласно кивнув, наполнила бокалы на низеньком столике вином: — Хорошо. Ты можешь обращаться ко мне так же. Так все-таки, почему ты арестовал магистра?

— Он растратил неизвестно куда несколько миллионов из моей казны, — делая простодушное лицо, ответил император. — Если желаешь, то пусть твои следователи работают совместно с моими аудиторами, — парень пригубил вино и, посмотрев прямо в глаза женщине, спросил: — Но ведь это не главное, что тебя интересует? Больше всего ты хочешь знать источник моих знаний.

— Нет, — ответила ее Святейшество после небольшой паузы, — сам расскажешь, когда сочтешь нужным. Основное, что меня сейчас интересует — это твои цели.

— О! — воскликнул юноша без малейшей задержки. — Они в точности соответствую тому, что завещали нам Создатели. Сначала в Европе должен воцариться мир, а затем мы все вместе займемся постройкой дороги к звездам.

— Как ты сказал?! — вновь оторопела Карамена-четвертая. — Завещали? — и, потемнев лицом, тихо, с прорывающейся в голосе угрозой, добавила: — Так говорят только о почивших. А Боги не умирают.

Кирилл же… До парня только сейчас дошло, что подсознательно он давно считает Создателей мертвыми. С одной стороны — ведь действительно обычные люди, хотя и представители цивилизации, поднявшейся довольно высоко в научно-техническом развитии. С другой — ну не могли Павел и Сюзанна просто так бросить созданных ими модификантов, включая собственных детей, на Наташке и вернуться на Землю. В своих детских снах Кирилл вынужденно изучил характеры Создателей, дотошно проникся их мировоззрением. Никак не могли они улететь. Значит тогда, почти три тысячи лет назад, что-то случилось. А ведь срок жизни у землян минимум вдвое короче. Следовательно…

Император поднял взгляд на женщину и грустно кивнул: — Почили. Но выполнить их заветы мы должны во что бы то ни стало.

Она помолчала, обдумывая сказанное парнем. А ведь действительно, ни в одной священной книге не говорится о вечности Создателей. В хрониках Исхода упоминаются разговоры Святого Михаила и Святого Габриеля о родителях. Многочисленные строки об их могуществе там есть, о бессмертии — ни единого упоминания. Но как же такое может быть?

Затянувшуюся паузу прервал Кирилл: — Боги на самом деле не умирают. В памяти народа Наташки они будут всегда.

— Ух, как пафосно! — немедленно откликнулась ее Святейшество. — Значит, ради мира в Европе ты поливал баритских воинов жидким огнем? — Карамена сама не понимала, что с ней происходит. То слушает этого мальчишку, как зачарованная, то набрасывается с обвинениями. А потом женщину вдруг бросило в жар — почувствовала, что течет как гулящая девка. Были в Европе, увы, и такие…

Император, откинувшись на спинку кресла, молча смотрел на женщину и никак не мог понять, как в ней сочетаются красота и властность, царственная стать и девичье обаяние, авторитет, внешняя безмятежность и временами полыхающая в глазах ярость.

****

— Странная она какая-то, — признался Кирилл, покосившись на спящего в пассажирском кресле епископа. Гарнитура СПУ* на голове святого отца отсутствовала, и разговаривать можно было спокойно — за гулом двигателей вряд ли что-нибудь услышит, даже если и притворяется, что спит.

Сергей задумчиво покивал, одновременно пробегая взглядом по приборам. Он был уже не штурманом, а почти полноценным — опыта пока было еще все-таки маловато — вторым пилотом.

Сашка остался в Равеншире для координации, как представитель Сангарского императора. Санториан Ламбодский, узнав о наличии мгновенной связи на любом расстоянии, только нижнюю челюсть отвесил, но потом опомнился и пообещал хранить тайну, выдавая распоряжения Кирилла по Срединной империи за собственные приказы.

Обратно они летели с первой промежуточной посадкой в Звенигороде, где переночевали и дозаправили баки заранее подготовленной горючкой. Вылетели незадолго до рассвета, поэтому до аэродрома подскока, как обозвал его император, уже на территории бывшей Баритии должны были добраться еще засветло.

Герцог-консорт последний день в Равеншире разрывался между детьми и Сашкой, который ускоренно вдалбливал в нового пилота авиационные науки, поэтому результата переговоров Кирилла с ее Святейшеством не знал. Во время перелета к Звенигороду свободно поговорить не дал епископ, направленный Караменой-четвертой увещевать азорского императора прекратить эту дурную войну. Поэтому-то сейчас Сергей и пытался вытянуть из императора подробности аудиенции.

— А в чем странность-то? — переспросил герцог-консорт.

— То чуть ли не орала на меня, то полностью соглашалась со всеми предложениями по усмирению Антонио-третьего, угощая притом великолепным монастырским вином, — Кирилл еще раз покосился на посапывающего священника и сказал: — А баба, надо признать, действительно красивая — высокая, статная и не скажешь, что больше трех десятков детей родила, — император задумался о чем-то, а потом улыбнулся: — Я на обратном пути у парадной лестницы, с Великим магистром Ордена иезуитов лоб в лоб столкнулся.

— Ну и? — поторопил Сергей командира. Об истории с вызовом тогда еще Правящего герцога на "Суд божий" в качестве обвиняемого он слышал. Причем — в виде анекдота.