Сиделка

— Иди, поешь. Все равно, никого нет.

— Я пока не буду.

Не скажешь же, что денег почти не осталось?

— Хватит свою гордыню лелеять, — не отставала Тиль. — Папаша Дюк велел тебя бесплатно кормить.

Что ж, в доброте хозяина «Серой утки» я и не сомневалась. Но ведь нельзя же ею злоупотреблять? Я всячески старалась быть полезной, попыталась даже несколько раз помочь работницам с уборкой, но Папаша Дюк быстро пресек мой порыв.

«Береги руки, Кейт, — сказал он. — Они у тебя золотые».

И забрал ведро и швабру.

— Вот, сколько раз тебе говорить? Забудь ты про свой гонор! — фыркнула подавальщица, но тут же вздохнула и уставилась на меня с сочувствием. — Что в бюро говорят? Есть вакансии?

— Нет.

Я покачала головой.

— А по объявлениям? Тоже ничего?

— Ничего.

— Плохо. Я среди соседок поспрашивала, но ты же понимаешь — времена нынче тяжелые, лишнего рена ни у кого нет, многие уже и от прислуги отказываются.

Это да. Реформы, затеянные лордом Дальгеймом, заставили жителей королевства затянуть пояса.

— Знаешь, Тиль, я все-таки надеюсь, что мне повезет.

— И правильно. Сколько людей вокруг болеют? Кому-то да понадобятся твои услуги.

Тильда заправила за ухо выбившуюся прядь и перекинула косу за спину. От этого движения тонкая ткань ее блузки натянулась, выставив напоказ довольно объемную грудь подавальщицы. Тиль всегда гордилась своим бюстом. Впрочем, там было чем гордиться.

— Эй, рыжая, долго еще ждать? — подал голос нетерпеливый посетитель. — Неси похлебку, не то я тебя саму съем!

— Вот прожорливое отродье, — тихо пробормотала Тиль и тут же, растянув губы в приветливой улыбке, двинулась в зал. — Не беспокойтесь, уважаемый тер, — сладко сказала она, останавливаясь рядом с угловым столиком. — Сейчас я все принесу.

Тильда чуть нагнулась, позволяя клиенту обозреть низкий вырез ее блузки, и поправила лежащую на столе салфетку.

— Да, уж поторопись, милочка, — не отрывая взгляда от декольте подавальщицы, уже более мирным тоном ответил посетитель. Его толстые губы сложились в плотоядную усмешку, маленькие глазки маслянисто заблестели, а огромная ладонь легла на крепкий зад Тильды и по-хозяйски его огладила.

— Что вы, тер, я девушка честная! — возмутилась Тиль, но в глазах ее появилось обещание, дающее надежду на более близкое знакомство.

Я усмехнулась. Похоже, сегодняшней ночью в десятом номере будет жарко.

В этот момент, колокольчик над входной дверью звякнул, и в зал вошел укрытый длинным плащом мужчина. На улице шел дождь, черная ткань, в свете масляных ламп, блестела от стекающих по ней капель, на полу мгновенно образовалась небольшая лужа. Незнакомец снял капюшон, тряхнул длинными темными волосами, и я мысленно застонала. О нет! Только не он!

Маг, словно почувствовав мой взгляд, повернулся и уставился прямо мне в глаза.

— Кейт, ты не видела Бетси? — протискиваясь за стойку и расставляя чистые стаканы, спросила Тиль.

— Она в мансарде, убирает номера, — машинально ответила я, не отрывая взгляда от недавнего пациента.

— Знаю, как она убирает, — проворчала Тильда. Стеклянная посуда громко звякнула. — Небось, с постояльцем из пятнадцатого кувыркается.

— С чего ты так решила?

Я повернулась к Тиль, стараясь не смотреть на усевшегося за столик мага.

— Да она все утро вокруг него терлась, — фыркнула подавальщица. — Чисто кошка.

Я вспомнила высокого грубого мужлана, занимающего пятнадцатый номер, и поморщилась. Нет, никогда мне не понять той легкости, с которой местные работницы сходятся с состоятельными посетителями.

— Чего скривилась?

Тильда, видимо, разгадала мои мысли.

— Вот закончатся у тебя деньги, посмотрю, как долго ты протянешь со своим чистоплюйством.

Она взяла блокнот и, демонстративно виляя бедрами, направилась к столику, за которым сидел прибывший маг.

— Доброго утречка, Ваша милость, — елейно произнесла подавальщица, останавливаясь рядом с моим недавним пациентом. — Что будете заказывать?

Я незаметно усмехнулась. Тиль нюхом почуяла богатенького клиента и теперь постарается сделать все, чтобы раскрутить того на полный заказ и на хорошие чаевые.

— У нас сегодня вкуснейшее рагу из баранины и жареные в сметане почки. А на десерт дреберский маковый пирог.

— Принеси рагу и чего-нибудь выпить, — небрежно бросил маг, поигрывая золотой цепочкой от часов.

— Сию минуточку, Ваша милость.

Тильда резко крутанулась, позволяя оборкам юбки взметнуться и открыть полосатые чулки, и направилась на кухню, а я принялась наблюдать за магом. Из-за моей конторки хорошо просматривалась та часть зала, где стоял его столик, и можно было незаметно разглядеть недавнего пациента. Похоже, чувствовал он себя неплохо. Небольшой румянец на гладко выбритых щеках, уверенные движения крупных рук, цепкий взгляд черных глаз, прямая осанка — ничто не указывало на недавнее ранение.

На душе полегчало. Все-таки с тех пор, как раненый ушел из «Серой утки», у меня нет-нет, да и возникало беспокойство. Хотелось узнать: все ли в порядке с моим нечаянным пациентом? Не загноилась ли рана? Не причинил ли ему вреда поспешный уход?

В этот момент входная дверь с шумом отворилась, и в гостиницу, пошатываясь и размахивая руками, ввалился Кревен.

Рес! Только его не хватало! Я попыталась незаметно спрятаться за деревянную колонну, подпирающую галерею, но было уже поздно — оборотень увидел меня и, ухмыльнувшись, направился прямиком к конторке.

— Мое почтение, «герцогиня»! — склонившись в шутовском поклоне, манерно произнес Крев. Он оперся о столешницу, обдав меня непередаваемым амбре из смеси шнапса, чеснока и кислой капусты. — Вижу, Папаша Дюк пристроил тебя к делу?

Оборотень усмехнулся, и его желтые глаза маслянисто заблестели.

— Правильно. Такой милашке каждый будет рад накинуть пару ренов сверх счета.

Он обернулся и обвел обеденный зал мутным взглядом, а я нащупала за спиной тяжелый совок для угля и сжала его в руке. На всякий случай. В разговоре с таким упертым м-мм… мужчиной подобный железный аргумент не помешает.

Я быстро оглядела Крева. Пьян, но на ногах держится достаточно уверенно. И движения почти осознанные. Рес! Принесла же его нелегкая! И Папаша Дюк как раз отлучился…

— Тиль, накрывай на стол! Я сегодня щедрый, — крикнул оборотень. — Собираюсь угостить Кэтрин королевским обедом! — он протянул ко мне свою волосатую руку и ухмыльнулся. — Пошли, детка. Составишь мне компанию, а я дам тебе два рона. На новое платье.

— Отстань, Кревен, — спокойно ответила оборотню. — Я не голодна, и новое платье мне без надобности.

— Ты посмотри, она еще и ломается! — хмыкнул Крев. — Пошли, я сказал.

Он крепко ухватил меня за запястье и потянул на себя.

— Отпусти!

Я попробовала вырвать руку, но оборотень лишь злорадно усмехнулся и крепче сжал пальцы.

— Пусти, а то хуже будет!

— Да что ты? Ой, напугала! — рассмеялся Крев и снова потянул меня из-за конторки.

Я больше не раздумывала ни секунды — подняла совок и замахнулась.

— Ненормальная! — взвыл оборотень, ощутив силу обрушившегося на его плечо удара. Увы. До головы я не дотянулась. И очень жаль, между прочим. Удар не нанес Кревену ощутимого ущерба и не лишил желания накормить меня обедом.

— Хватит ломаться, Кейт, — дернув за руку, оборотень вытащил меня из-за конторки. — Пошли, посидишь со мной. От тебя не убудет.

— Слушай, Крев, тебе что, своих девчонок мало? Чего ты ко мне привязался?

Я с досадой поморщилась. Нет, ну, правда. У самого в подчинении целая толпа дамочек всех мастей, от блондинок до брюнеток, а он все ко мне клеится!

— А мне, может, нравятся такие, упрямые, — хмыкнул Кревен, и на меня вновь пахнуло смесью шнапса и кислой капусты. — Идем. Всего-то и делов — посидишь рядом, пока я поем.

— Я тебе уже сказала — нет, — резко выдернув руку из его захвата, я отскочила в сторону. — Учись понимать человеческий язык, волк, — ты меня не получишь!

— А ну, стой! — рявкнул Крев, но было уже поздно.

Я быстро юркнула в берлогу Папаши Дюка и заперла дверь на засов. И только потом выдохнула и привалилась к стене.

Проклятый оборотень! Неймется ему. Что за дурацкая натура? Теперь точно не успокоится, пока не добьется своего. Волки — они такие. Не терпят отказов и готовы на все, лишь бы заполучить понравившуюся женщину.

В Артакии, из которой они родом, слишком вольные отношения между полами, и оборотни не привыкли себя ограничивать. Вот и в Дартштейне ведут себя по своим законам, а власти смотрят на это сквозь пальцы. Впрочем, чему удивляться? Оборотни держат весь подпольный бизнес столицы и щедро делятся с мэрией доходами. Кто ж откажется от дармовых денег?

Я хмыкнула, машинально оглядела комнату и отвлеклась от невеселых мыслей. Интересно, как Папаша Дюк умудряется жить в таком свинарнике? На кухне у него все сияет чистотой, а здесь, в «личных апартаментах», ногу сломать можно. Настоящая огровская пещера — на креслах и на высокой кованой кровати валяются штаны и рубашки, на окнах криво болтаются сорванные с крючков занавески, на полу полно оберточной бумаги и прочего мусора.

М-да. Если мне придется сидеть здесь до возвращения хозяина гостиницы, то лучше провести время с пользой.

Закатав рукава рабочего платья, я повязала вместо фартука полотенце и принялась за уборку. Собрала разбросанную одежду и повесила ее в шкаф, подцепила на крючки оборванные шторы, поправила криво висящие картины и, обнаружив в углу за шкафом метлу, тщательно подмела полы.

А в голове все это время крутились неотвязные мысли. Нельзя мне здесь оставаться. Нельзя. Крев не успокоится, покуда не добьется своего. Это сейчас он по-хорошему разговаривает, но скоро ему надоест, и оборотень просто подкараулит меня где-нибудь, да и возьмет силой. И ведь никто не заступится. Брегольцы предпочитают не вмешиваться в чужие разборки, тут каждый сам за себя. И Папаша Дюк не всегда рядом будет. Да и не обязан он меня все время спасать.

«Собирай вещи, Кейт, — шепнул внутренний голос. — Пора искать другое пристанище. Кревен — злопамятная скотина, он ни за что не простит унижения».

Я грустно вздохнула. Пожалуй, и впрямь пора сматываться.

Короткий стук в дверь заставил насторожиться. Кого там еще нелегкая принесла?

— Кейт, это я, — послышался тихий голос Бетси. — Открой дверь. Кревен уже ушел.

— Сейчас, Бет.

Я отодвинула засов и впустила в комнату взволнованную служанку.

— Ну, ты даешь, Кейт! — едва переступив порог, напустилась на меня Бетси. — Неужели так трудно было посидеть с Кревом? Он же теперь тебя в покое не оставит!

— Думаешь, если бы я с ним посидела, он дал бы мне спокойно уйти?

Хмыкнув, поставила метлу на место и тщательно вымыла руки.

— Странная ты все-таки, Кэтрин.

Бет неодобрительно покачала головой.

— Вот что тебе стоит быть как все?

— Прогибаться под всякую мразь и делать вид, что счастлива от этого?

— Но ты ведь женщина!

Бетси недоуменно вскинула на меня яркие голубые глаза и уставилась с явным осуждением.

— Ты должна быть благоразумной. Иной раз не грех и прогнуться. Не переломишься.

— Бет, давай не будем обсуждать мои жизненные принципы? — примирительно улыбнулась я и погладила служанку по плечу.

Ссориться с Бет мне не хотелось. И спорить тоже.

— Говоришь, Кревен ушел?

— Да. Побушевал немного, а потом ухмыльнулся криво и выскочил за дверь. Явно что-то задумал.

Бетси огляделась и удивленно покачала головой.

— Порядок навела? Не боишься, что Папаша Дюк ругаться станет? Он терпеть не может, когда в его берлоге кто-то хозяйничает. Нас с Тиль и близко не подпускает.

— Ничего. На меня он кричать не рискнет.

— Слушай, я ж зачем пришла? Там тебя постоялец спрашивает. Пришлый этот, которого ты вылечила.

— Чего ему от меня надо?

— Поговори — и узнаешь, — пожала плечами Бет. — Может, отблагодарить тебя хочет.

Я с сомнением посмотрела на служанку. Отблагодарить? Это вряд ли. Магам незнакомо такое чувство, как благодарность.