Дочь моего врага (авторская версия)

— Знаю, я тоже в первый раз был удивлен, — улыбнулся мне Тимур. — Юля, я вижу, что ты переживаешь и противишься воле родителей. Это все глупость, и вскоре ты поймешь, что семья права. Твоя честь для нас превыше всего. Никто не желает тебе зла. Никто не отдаст тебя за злого и жестокого мужа. Поверь, — проникновенно произнес брат.

Я лишь грустно улыбнулась. Марк, храбрый и отважный рыцарь. Если бы он сунулся к Манкуловым, воины уложили бы его одним пальцем левой руки.

— Среди твоих родственников нет жениха моей дочери, — отрезал отец, первый из всех отошедший от шока. — Ты нагло похитил ее! — прямо обвинил он Манкулова.

Отец и Роман разошлись в разные стороны. У папы была повреждена правая передняя лапа, у Манкулова рассечен левый бок. Оба выглядели уставшими и злыми.

Волчица

— Кто это? — отрывисто спросила я, смотря на мужчин как на диких зверей. К слову, они тоже заметили меня, но рассматривали без страха, скорее с искренним любопытством. — Я не поеду с ними.

— Лететь в столицу? — Михаил скривился, словно проглотил лимон. — К чему так далеко? Можно же поискать здесь, в нашем крае…

— До скоро встречи, Юлия, — улыбнулся мне Высший открытой обворожительной улыбкой. — Будьте внимательнее, — предупредил он, скосив глаза куда-то вправо. — Ваш настырный сосед не сводит с вас недовольного взгляда.

— А ты и не предлагал, — ему показалось, или в голосе девчонки проскользнули нотки обиды?

— Едем? — вздохнула я, нарушая затянувшуюся паузу.

Придвинувшись еще ближе, альфа прижал малышку к своей обнаженной груди. Теперь запах ванили стал таким сладким, что рот наполнился слюной. И это вовсе не от гастрономического аппетита. Нет, голод Романа был совсем другого характера.

Прежде я бы не удивилась таким речам отцам. Но сейчас, после того, как я лично пообщалась с Романом, мне странно поверить, что Манкулов — злодей, который желает кого-то уничтожить. Он хитер, это бесспорно. Но умом и хитростью он решает спорные вопросы так, чтобы никто не пострадал. После нашего разговора вчера вечером у меня сложилось стойкое ощущение, что Роман желает мира и не держит зла на меня и мой род за смерть своего отца.

Отец вновь развернулся и пошел на Манкулова. Пасть оскалена, с острых клыков капает слюна. Никогда не видела папу таким озлобленным. Впрочем, не он один разошелся не на шутку. Шерсть Романа будто бы стала еще чернее. Он не скалился, но всем своим видом внушал такой страх, что даже Марк рядом со мной звонко сглотнул слюну.

Яблоки еще не созрели. Яблоня увешана маленькими зелеными шариками, которые лишь через месяц превратятся в крупные алые плоды. Я вскинула голову кверху и случайно задела взглядом розовое пятнышко. Не может быть! На самой высокой ветке висело почти созревшее яблоко. Оно еще не налилось сладостью, поэтому наверняка имеет приятный кислый вкус.

— Позвольте пригласить вас на танец, — он протянул мне свою крупную, похожую на лопату руку, предлагая вложить в нее свои пальцы. Уверена, он уже обо всем договорился с моими родными. Осталось только исполнить их волю, которую недвусмысленно обозначил Тимур: не отказывать тем, на кого укажут.

— Легко, — хмыкнул Тимур в ответ, расслабленно откинувшись на спинку стула. — К дому альфы не подобрался, но услышал много интересного. Например, то, что альфой недовольны, и очень многие. Его не одобряют.

Спрыгнув с кровати, она принялась расставлять свои метки. Под кроватью, во всех углах, особенно — у туалетного столика, где дешевка оставила свои волосы. Да, ставить метки в чужом доме — наглость. Но она не может поступить иначе. Не похоже, что Роман планирует вновь приглашать ее, а оставить память о себе нужно. Лучший способ запомниться самцу — оставить с ним свой запах.

Хочется верить, но что-то в поведении Манкулова меня смущает. В его взглядах, бросаемых на меня. В том странном блеске, который я вижу на дне его зрачков, когда наши глаза встречаются друг с другом. Что-то дикое, потаенное, страстное.

«Нет» — пожала плечами она. «А что?»

— Конечно, нет, — фыркнул Роман, не сводя глаз с белого облака, выпорхнувшего из автомобиля Михаила Капулова. Сложно разглядеть лицо девушки с такого расстояния, но ее фигура выглядит просто потрясающе. Нежная, хрупкая, невинная девушка. Его невеста. И какого дьявола она собралась танцевать с кем-то, кроме своего жениха?

«Внушение альфы» — мелькнула смазанная мысль перед тем, как мои веки слиплись под неумолимым натиском волчьей силы. Я уснула мгновенно, погрузившись в глубокий и крепкий сон.

— Нет, собираться придется нам с тобой вдвоем, — Роман повернулся к брату.

Мой взгляд быстро прыгал по родственникам в поисках самых близких людей. Не сразу я увидела отца, с посеревшим лицом стоявшего у самой границы. От стаи Манкуловых его отделяли считанные миллиметры. Седая борода на загорелом лице только придавала папе мужественности и зрелой красоты. Его крепкое поджарое тело никто не посмел бы назвать старым. В свои пятьдесят с хвостиком отец мог дать фору даже Роману.

— Мы найдем ей мужа, который даст нашей девочке все, — пообещал Михаил, притягивая к себе свою самку. Положив руку на хрупкую шею, осторожно поцеловал жену в лоб. — Манкулов не оставит ее в покое. Она будет жить вдали отсюда, — покачал головой Капулов, вновь внимательно посмотрев куда-то вдаль. — Готовь Юлю к балу. Купи все самое лучшее. Бери столько денег, сколько потребуется.

— Они обидели тебя?! — допытывался отец. Бедный, да он же места себе не находил все это время!

— Почему тебе было плохо? — папа не мог успокоиться. Что бы я ни сказала, он все равно будет переживать, пока я не окажусь рядом с ним, в безопасности, в родном доме.

— Давай поторопимся, — устало вздохнула я. — Хочу, чтобы все это поскорее закончилось, — не сдержавшись, я прикрыла глаза. Настроения ехать на праздник, танцевать, веселиться и флиртовать не было от слова совсем. Мне предстояло общаться с потенциальными женихами, один из которых станет моим мужем. Но самое главное: там будет Манкулов. Я не сомневалась в этом. Роман не упустит возможности потрепать мне нервы и спровоцировать очередную стычку.

Глава 25.

— Ты ошибаешься, — ничуть не обиделся альфа. Его губы тронула легкая и нежная улыбка, словно я сказала что-то милое и смешное. — Я хочу, чтобы ты была моей. По-настоящему, — заявил он твердо, глядя на меня глазами все для себя решившего мужчины. Вот только меня спросить забыл.

— Немного, — поморщился Марк. — Знаю, что его отменили, потому что им часто злоупотребляли. Многих девушек похищали и насильно брали в жены, а родители не могли заступиться. Об этом стараются не вспоминать, — почесал затылок он. — Двести лет прошло, даже странно, что Манкунлов решил воспользоваться этим полузабытым законом.

«Я же говорила» — довольно заявила волчица, с обожанием смотря на Романа. «Он всех их в кулаке держит. Пусть попробуют в нашу сторону хотя бы фыркнуть — мигом из машины выкинет!»

— Любовь — не главное условия брака, моя дорогая! — ответила мама. — Брак строится не на любви, а на уважении! На умении слышать и слушать. На умении женщины придержать свой язык и подчиниться мужу.

Брак с Манкуловым… Действительно ли он способен перечеркнуть три столетия ненависти, смертей и вражды? Примут ли этот брак наши стаи? Стоило представить, что я озвучиваю эту идею отцу, как все внутри сжалось. Он придет в ярость. Если просьба будет исходить от меня, то мало не покажется, и даже братья не защитят меня от его гнева… Отец никогда не позволит свершиться нашему браку, а идти против его воли я не готова.

— Успокойся, Лида, — голос мужа окатил женщину ледяной волной. — Ты забыла, что случается с женщинами, которых принимают в свой клан Высшие? — Капулов послал жене хмурый, полный мрачности взгляд. Лидия понуро опустила голову.

В душе поднялась волна злости и негодования. Она даже не хочет поговорить об этом! Даже не пытается обсудить со мной столь важный и животрепещущий вопрос. Зачем искать жениха на стороне, когда, возможно, у нас есть шанс помириться с Манкуловыми? Можно понять отца, ведь он вырос в этой вражде, но мать никогда не была вовлечена в войну двух кланов. Чувствую, если сейчас выскажу ей все, что думаю, то мы очень крупно поссоримся. Развернувшись, я скрылась за дверью своей спальни.

— Чем же недовольна стая? — хмыкнул Роман после затянувшейся паузы. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что почти забыл о присутствии брата.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я.

— Детка, ты как? — мама нежно коснулась моего плеча. Обернувшись, я улыбнулась ей и коротко кивнула. — Хочешь уйти? — предложила она, намекая, что дальнейший разговор не предназначен для моих ушей. Я бросила вопросительный взгляд на отца. Он не приказывал мне уйти, а значит, я могу остаться.

«Юля!» — метался внутри него волк. «Юля… Где она?!»

Альфы сверлили друг друга ненавидящими взглядами. По морде Романа стекала струйка алой крови, а отец старался не наступать на переднюю лапу. Они просто убьют друг друга, но никто из них не выйдет из этого сражения победителем. Разойтись просто так гордые волки тоже не могли. Отец подался вперед и злобно клацнул зубами прямо перед мордой Манкулова. Тот огрызнулся в ответ. Только после взаимного «обмена любезностями» они разошлись.

Глава 11.1

Гостей было много. Со всех сторон в главный вход стекались люди. В воздухе смешались запахи десяткой оборотней из самых разных семей. По запаху я мгновенно определяла силу той или иной стаи, а также место в иерархии каждого отдельного оборотня. Впервые я оказалась в окружении такого количества представителей своего народа.

Инстинкты наступали на сознание все активнее. Близость нежной, невинной самки будоражила кровь. Она не только пахнет божественно, но и обладает соблазнительной внешностью. Именно такой должна быть девушка: слабой, милой, умеющей сохранять лицо в сложной ситуации. Дочь Капулова соответствует всем его представлениям об идеальной жене, но…

— Где Юля? — отрывисто спросил альфа, неотрывно рассматривая лес.

— Нет, мам, — заведя руку за спину, я поймала ее пальцы и крепко сжала их.

— Манкуловы не могли так поступить, — фыркнула колючка. — Они — уважаемый и благородный клан. Ты клевещешь! — обвинила она меня, смешно насупив брови на переносице.

— Мама, не кричи на Марка, — у меня нашлись силы, чтобы заступиться за друга. Не выношу, когда обижают кого-то из моих близких. — Манкулов ничего со мной не делал.

— Мама, ты прекрасно знаешь, что я не желаю ни выходить замуж, ни появляться на этом балу, — вздохнула я. В иллюминаторе проплывали белые облака, залитые ярким солнечным светом. Все вокруг располагало к хорошему настроению, но я мечтала провалиться сквозь землю, как только мы сойдем с трапа. Бизнес-класс самолета — комфортное место. Мягкие и удобные сидения, приятная глазу обстановка, тишина, услужливые стюардессы. Но все это проплывает на окраине сознания. В голове лишь одна мысль — меня намерены выдать замуж до конца этого лета, то есть через полтора месяца, и после этого моя жизнь закончится.

— А знаешь, что еще я решил, девочка? — прошептал Роман, и я с удивлением обнаружила, что тарелка с мясом опустела. Неужели я все съела? Даже не заметила, как проглотила два больших стейка. Это же какая я была голодная?! — Что тебе пора спать, — вздохнул Роман.

Я своими глазами, но словно со стороны наблюдала, как белоснежная волчица радостно высунула язык и принялась…тереться об альфу животом. Этот жест — знак подчиненности, преданности и доверия, ведь живот волка — самая уязвимая часть тела.

— Мне бы больше подошел гибискус, — вздохнула я, тряхнув головой.

— Я тоже не желаю им смерти, — неожиданно произнесла она. Роман прищурился, глядя на девушку с недоверием. Не похоже, что лукавит, но все же… — Они не заслужили ее. Все вы потеряли отца по вине моей семьи, — девушка обвела братьев извиняющимся взглядом. — Я сама не знаю, что сделала бы, если бы мой отец погиб от руки Манкуловых.

— Я понимаю…

— Юля… — проникновенно, даже нежно выдохнул альфа и притянул меня к своей груди. Прижал к себе крепко и в то же время мягко. Я ощущала его силу, но она не причиняла боли. Я плакала, спрятав лицо на его груди, без зазрения совести смачивая слезами дорогую спортивную футболку альфу. Ощутив на своей голове его мозолистую ладонь, которая начала поглаживать мои распущенные волосы, я даже ненадолго притихла. Он не оттолкнул меня, не начал насмехаться. Роман словно бы искренне сочувствовал мне. Что делать? Поверить ему? Сердце ныло и твердило, что оборотень искренен. Разум привык опираться на прошлый опыт и уверял, что все его поведение — лишь игра. — Твой запах… — прошептал альфа, шумно втянув воздух над моей головой. Это отрезвило меня, словно реальность вновь дала хлесткую пощечину. Я попыталась резко отстраниться, но Роман сжал меня еще сильнее и беспардонно зарылся (!) своим наглым носом в мои волосы. — Когда ты плачешь, он становится соленым, как морская пена. Словно в десерт добавили соль. Это невыносимо. Я не хочу, чтобы ты плакала, — заявил он так, словно просил о чем-то простом и доступном.

— Я… — замялась, чувствуя, что внимание всех присутствующих приковано ко мне. — Я была так измотана пребыванием на жаре, что не могла сопротивляться.

Медовый месяц. Четыре недели любовных ласк, ежедневной близости и, как итог — беременность. Стоило вновь прокрутить в голосе свои перспективы, как голова закружилась.

— Так, ты любишь папу или нет? — устало повторила я свой вопрос. Её слова не произвели на меня впечатления. За последние дни она и не так сокрушалась. Два дня назад из ее уст прозвучала фраза о том, что я «гнилой плод». Сыновья удались, а дочь родилась «без души и без сердца». После этих слов у меня нет сил смотреть на нее с прежней любовью и трепетом. Нужно время, чтобы эта рана зарубцевалась.

— Благодари не меня, — отмахнулся Роман. — Ее придумала и создала одна удивительная женщина. Я к этому снадобью отношение имею весьма…опосредованное.

— Где Юля? — требовательно произнес Манкулов, будто у Высшего был ответ на этот вопрос. — Юля Капулова пропала! — он нутром чувствовал, что она не просто так исчезла.

Семья… Я так рвалась домой, а, оказавшись дома, начала мечтать о возвращении в город, полный людей, машин и пыли. Запахи там, конечно, оставляют желать лучшего, но зато нет отвратительного давящего чувства вины. Я чувствовала: вся семья уже собралась в доме, но никто из них ко мне не заглянул. Ни братья, ни родители, ни даже прислуга. Только Марк сидел под дверью ванной, дожидаясь, когда я выйду.

Я лишь грустно усмехнулась. Роман, каким бы хитрым и проницательным не был, имеет один неисправимый недостаток — он мужчина. Мало того, он еще и альфа. Ему не понять, что значит подчиняться. Этого мальчика с детства учили лишь приказывать, вершить чужие судьбы, управлять, и никогда — быть в роли слабого, зависимого, должного. Что он знает об участи женщины? Как может понять долг дочери перед своей стаей? Он знает лишь о долге вожака.

Глава 13.3

— Но он не может обращаться к отмененному закону! — воскликнула Лидия, разведя руками. — Обратись к Высшим! Закон на нашей стороне. Мы можем разделаться с Манкуловыми чужими руками.

— Я сделал все, чтобы ты вышла из ситуации без вреда для репутации, — Роман начал говорить на два тона ниже, почти нормально. — Я завидный жених, и помолвка со мной никак не может считаться позором. То, что назвал их поступок детской шалостью… — замялся он. — Я защищал своих людей. Ты должна понять, как много для оборотня значит семья. Буквально — все.

— Ромыч, не заигрывайся, — посерьезнел Высший. — Назвал девушку невестой — женись. К чему эти игры? Пока ты не назвал ее женой, это может сделать любой другой оборотень.

— Да, Юля, — медленно кивнул он. — Ты очень красивая, — Роман закончил фразу шепотом, словно слова давались ему с трудом. Он произнес это искренне, без капли насмешки и сарказма. Надо же, хотела смутить его, а в итоге сама залилась краской. И этот взгляд, такой лучистый, теплый, полный нежности… Под ним я и вправду почувствовала себя настоящей красавицей. — Надевай платья как можно чаще, — посоветовал он, окончательно смущая меня.

Я не могла понять, что меня настораживает. Что-то было не так в том странном маленьком предмете. Через несколько минут я поняла, что именно — вес. Картонная упаковка вместе с моей летней одеждой не может весить столько, сколько я ощущаю на своей руке. Я вынула из коробки свои вещи и…едва не уронила свою ношу.

— Торгуюсь, — ровно отозвалась я.

— Это как должен упасть оборотень, да еще такой крупный, как Романов, чтобы получить сотрясение? — Александр скептически изогнул бровь.

Глава 13.4

И не зря. Стоило мне подойти к столу с напитками, как возле меня нарисовался молодой оборотень, пахнущий медом и молоком. Ненавижу это сочетание с самого детства.

— Я был бы рад, если бы вы чаще посещали нас, — намекнул Высший на то, что ждет меня и на других мероприятиях.

— Ты враг моей семьи, Манкулов, — я отступила еще на шаг. — Я больше не верю тебе.

— Чтобы причинить вред человеку, совершенно необязательно его избивать до кровавых соплей, — сама удивляюсь, как хватило наглости взять слово. Голос звучал как стальная струна. Даже Роман, и тот присмирил свой пыл. — Эти два «невинных ребенка» связали меня и усадили на открытый солнцепек. Я думала, что умру от жажды! Я пролежала на жаре около часа, а они не то, что не дали попить, они еще и не позволили мне уйти с того места! — я невольно перешла на крик. Боль прорывалась сквозь самообладание, у меня дрожали руки. — Сами же сели в тени! — я обвиняюще ткнула пальцем в двух шакалов. — Я сходила с ума от жажды. Я мечтала о глотке воды, а они просто наблюдали за моими мучениями. У вас в стае принято именно так ухаживать за женщинами?

— Правильно ли я понял, что мои братья связали тебя, а затем грубо толкнули и усадили на солнцепек? — вкрадчиво допытывался Манкулов, подойдя максимально близко к черте. Это раздражало. Мы интуитивно чувствуем границы своей стаи, и столь наглое поведение сравнимо с дыханием в лицо. Если альфа переступит границу (что вряд ли), это будет вызовом. Начнется потасовка.

— Отец выгонит тебя? — сверкнул глазами Манкулов.

— Сейчас непростые времена, даже я отказываюсь от многого!

Мимо меня мелькали подпиравшие небо деревья, упавшие стволы-великаны, низенькие дедушки-пеньки и огромные неприступные валуны. На улице стояла ночь, но я видела каждую травинку под своими белоснежными лапами даже лучше, чем днем. Зрение волка значительно превосходит человеческое зрение.

— С каких пор ты не знаешь, как ухаживать за девушкой? Ромыч, я тебя не узнаю. Откуда этот нездоровый пиетет? — Высшему больше не хотелось смеяться.

— Но мы едем на встречу с Капуловыми! — не унимался оборотень, сидящий прямо позади меня. Ого, а он смелый. В таком капризно-обвинительно тоне разговаривать с альфой сможет не каждый. Расплата не заставила себя долго ждать. Роман резко обернулся и, не сбавляя скорости, зарычал на своего воина.

— Остановитесь! — мой старший брат улучил момент, когда два вожака оказались на территории нашей стаи, и встал между ними. — Вы оба изранены! Вести бой дальше не имеет никакого смысла!

— Прости, — спрятал улыбку Роман и прокашлялся. — Мой волк в последнее время плохо контролирует свои эмоции, — смущенно улыбнулся альфа. — Так вот, клянусь, что…

— О-о-о, — закатила глаза мама. — Уже донесли птички, да? Роман Манкулов со свитой тоже прибыл на этот Бал. Твой отец в бешенстве. Манкулов взял с собой бету и всех неженатых воинов. Говорят, хочет подыскать завидных невест для своей стаи.

— Нет… — едва слышно шепнула я, втянув голову в плечи. Слезы наворачивались на глаза от такого обращения. Папа всегда был ласков и добр со мной, и даже если повышал голос, то не сильно. А сейчас налетел на меня, как ураган.

— Пошел вон из моего дома! — взревел Роман, обращаясь, как ни странно, к Бену. Юля отступила на шаг назад, и очень вовремя.

— Тогда кто будет с ней танцевать? — озадаченно вытянул лицо Роман. — Пары-то нет.

Эмоции сменяли одну другую со скоростью реактивных самолетов. Стыд, отчаяние, боль, изумление, а затем вспышка озарения. Роман не шутил, и это одновременно пугало и изумляло. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Роман — с напряженным ожиданием, я — со страхом. Наконец, альфа сделал шаг ко мне, но я отпрыгнула от него как кошка от пылесоса.

— Роман! — окрик Высшего заставил альфу прийти в себя. — Не поддавайся инстинктам! — внушал ему он. — Думай головой!

— После всего, что я сделал, ты все еще не доверяешь мне? — облизнулся Роман и, наконец, открыл глаза. В первую очередь сознание уловило не отстраненное лицо девушки, а выпученные в изумлении глаза Бена. Всем своим видом брат спрашивал: «Чего я не знаю? Что именно ты для нее сделал?». Альфа лишь раздраженно дернул головой, давая понять, что с ним он объяснится позже.

Деваться было некуда. Закатив глаза, я встала перед зеркалом и подняла руки вверх. Швея уже ушла спать, так что мама сама надевала на меня платье. Пышное белоснежное облако опустилось на мое тело.

— Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, — раздражает, что он играет со мной как кошка с мышкой. Все знает, но упорно задает вопросы, только распаляя мой гнев. — А вот зачем на Бал дебютанток прибыл ты — вопрос.

— Чтобы я больше никогда этого не слышала! — рассерженно прошипела она, с опаской оглядываясь на дверь. — Если твой отец услышит, он отречется от тебя! Даже не вздумай говорить такое! Даже думать забудь! Манкуловы — враги нашей семьи, и их преступлений им никогда не простят! Иди спать! — в раздражении она сорвала с меня платье через голову и принялась прятать его.

— Проклятье! — полушепотом ругнулся Роман, отворачиваясь от меня. Он вонял негодованием, злостью и…растерянностью. В его запахе, среди тяжелых и мрачных эмоций отчетливо прослеживалась ниточка боли. Могу поклясться, что душа альфы кровоточила. Уж не знаю, от поступка младших или из-за поведения беты, но Роман носил в себе груз. — Отправляйся в гостевую комнату! — приказал он, махнув рукой наверх. — Ну чего встала?! Иди с глаз долой! — он обдал меня таким ненавидящим взглядом, что сердце сжалось. Не от страха, нет. Я чувствовала: эта ненависть обращена вовсе не ко мне. Его что-то гложет, а все случившееся — лишь катализатор для выхода эмоций.

— Боишься их? — догадался Роман, переведя взгляд на своих воинов. — Зря. Они не тронут девушку, — он сделал вид, что не заметил мой скептический взгляд.

— Да, все верно, — кивком подтвердила я.

Передохнуть мне не дали. Вскоре начался новый танец, в котором могли принимать участие все желающие, и на меня перестали так откровенно глазеть. Где мои родные? Без них я чувствовала себя беззащитной перед женихами, которые наверняка мной заинтересовались.

Я не успела оправиться от комплимента, когда грянула музыка. Быстрая, внезапная, громкая. От страха я вцепилась в руку принца, сжав ее изо всех сил своими тонкими пальцами, словно в любой момент могла упасть. Удивительно, но принц, поняв, в какой растерянности я нахожусь, взял дело в свои руки. Крепкая рука обхватила мою талию, сжав наши тела в опасной близости. В нос ударил терпкий запах волка, приятно защекотав ноздри. Александр вел очень уверенно, мне оставалось только переставлять ноги и ловить ритм музыки. Вокруг нас кружились другие пары, мелькали белоснежные платья девушек и черные костюмы кавалеров. Я видела все это лишь боковым зрением, основное внимание было сосредоточено на Высшем. Он смотрел на меня и откровенно любовался, буквально ласкал взглядом. Я даже не знала, как реагировать. Залилась краской и молча сверлила взглядом его широкую грудь, затянутую в шелковую ткань.

— Я купаюсь, — меланхолично отозвалась я. Моя ванная комната имела большие размеры. Я сама обставляла ее и придумывала дизайн. Огромное окно со специальным стеклом, смотреть в которое можно лишь изнутри — моя изюминка. Можно лежать и наслаждаться прекрасным видом. Вода уже остыла, но я не хотела выбираться и показываться родственникам.

— А я? — прошептала пересохшими губами. — А как же я?! — не понимаю, почему ему должно быть до меня дело, но сердце разрывалось от обиды. Нельзя делать так, как он…просто нельзя.

— Ты вправду намерен жениться на девчонке? — Бен впился взглядом в лицо брата. В нем читалось все: неверие, отчаяние и негодование.