Убить Вилли (целиком)

Шпыркович Николай Анатольевич

Убить Вилли

Убить Вилли.

12.13, бухта.

... Спешить не надо. Спешить вообще - никогда не надо. Ну, разве что при реанимации, да и то: "... оголтело бегать и кричать: "...все погибло, все пропало, мы его теряем!!!" - это - дурной тон. Надо работать быстро - но без спешки. Четко отдавать приказы, следить за их выполнением. Желательно, чтобы вообще во время реанимации кто нибудь стоял рядом и руководил всем...". Так, помнится, говорил тот смешной лысоватый доктор в самолете на пути сюда. Они тогда познакомились с ним, потому что сидели рядом. Доктор летел на отдых, в первый раз, как он говорил. Ну, наверное, он все до того уже объездил. Реаниматологи - зарабатывают прилично везде, уж кому-кому - а ему ли не знать это. И, наверное, даже там, откуда доктор (интересно, где это - Белоруссия? Вроде, рядом с Хорватией?). Странно, конечно, что в Испании он ни разу не был, наверное, носило по более экзотическим местам, типа Мальдив и Гавайев...

Ладно, это все ментальная подготовка, как говорится. Снятие эмоционального возбуждения и сверхконцентрации на дыхании... Вот только ни на каких форумах CMAS и AIDA о т а к о м не говорили, и ни на каких тренировках к т а к о м у не готовили.

Вдох. Глубокий, медленный, и такой же - выдох. И еще раз. Ошейник немного давит - все-таки три месяца без тренировки сказываются. Да и питание в эти месяцы было черт-те каким. И еще. И на последнем вдохе, когда уже, кажется, в альвеолы не войдет ни одного кубического сантиметра воздуха - умудриться затолкать в легкие еще немного. "Утрамбовать". Вот теперь - можно...

6 часов ранее.

... Над дорогой висел плотный слой черного дыма, слоистого, как знаменитые шоколадные пирожные Санчеса. Здесь, между двух холмов, ему некуда было деваться: обе высоких гряды, поросших жесткой, уже выгоревшей под жарким летним солнцем юга Испании травой надежно прикрывали дорогу от ветра, дующего и с моря, и с суши, а солнце еще не поднялось так высоко над гребнем левой гряды. Может быть потом, часам к восьми оно выпрыгнет на макушку холма и моментально накалит асфальт шоссе, так что потоки горячего воздуха увлекут вверх за собой и дым. Ну а сейчас черным клубам деваться было некуда, кроме как растекаться все дальше и дальше от лежащего на боку старого "Форда", верой и правдой до сего дня служившего Санчесу. Колыхаясь и плавно перемешиваясь, дымная пелена замирала метрах в десяти от пикапа, лишь едва подрагивая, зато над самой машиной волны дыма, пронизанные языками оранжевого пламени, выплескивались весело и быстро. Было странное ощущение, что за перевернутым "Фордом" затаился гигантский крот, который выбрасывает из-за машины все новые и новые кучи земли. И, если раньше такое животное могло бы появиться только в накокаиненых фантазиях создателей спецэффектов для фильмов ужасов, теперь оно запросто могло и впрямь существовать. Мигель нисколько бы не удивился, если бы где-нибудь на грешной нашей планете появилось бы подобное существо - этакий "супер-крот". После того, что случилось в мире - удивляться было, в общем-то, уже нечему.

Пожалуй, сравнение с пирожными для дыма было все же весьма и весьма отдаленным: к вони паленой резины, и без того не слишком походившей на аромат шоколадного крема, отчетливо добавлялся отвратительный запах паленого мяса. Мигель вдохнул, сморщившись, воздух, и закашлялся. В груди свистело - давал о себе знать хронический бронхит. Если к тому же знать, что эта горящая плоть принадлежала самому людям - на рвоту потянуло бы обязательно. Не тянуло лишь потому, что за этот месяц с лишним можно было уже вдоволь насмотреться и нанюхаться чего угодно. Ну, и помимо всего прочего, рвотный рефлекс начисто пропал куда-то. Ему оставалось только позавидовать: Мигель и сам бы с удовольствием куда-нибудь пропал бы - без разницы куда, лишь бы подальше от горящего автомобиля. И все же, стиснув свои зубные протезы так, что дантист, которому он когда-то отвалил кучу денег (это были еще старые добрые песеты а не эти квадратные евро) наверняка неодобрительно поморщился бы, он тормознул возле автомобиля. Следовало бы, конечно проверить кузов пикапа - взять, то, что ребята везли с карьера и давать отсюда деру. Может быть, он успеет и у парня действительно появится шанс. Да, так и следовало бы сделать, и огонь должен вот-вот охватить и кузов..., вот только и Санчес и Иван были его друзьями, а из-за машины доносились звуки, больше всего похожие на чавканье.

Мигель попытался сглотнуть слюну, но во рту пересохло, будто в пустыне. Тем не менее, он все же вспомнил, что когда-то сражался под Гвадалахарой и, сжимая в руке вытертую добела "Астру", шагнул в клубы дыма. В груди болезненно ныло, отдавая в левую руку. Почти 90 - это все же не шутки. Осторожно подойдя к машине, он попробовал заглянуть лобовое стекло - в салоне никого не было..., и что немаловажно - ничего. В смысле - ничего из того, за чем ребята полетели ночью в эту чертову Эстурию. Стреляные гильзы - винтовочные и от дробовика, смятая бумажка от Сникерса, бутылка с водой, карабин Санчеса, выскочивший из зажима а еще кровью все было залито здорово. Переступая приставными шагами, он обогнул капот и остановился, все так же сжимая челюсти до хруста, а рукоять пистолета - до побелевших костяшек кистей. Иван лежал на земле, полностью вывалившись из машины. Руки его были безжизненно раскинуты, одна нога заломлена вправо под совершенно диким углом. Лица не было видно - и это было к лучшему - потому что над лицом Ивана склонился Санчес. Вернее то, что когда-то было Санчесом. Уже и не узнаешь, что все таки у них случилось - Санчес нарвался на укус, Иван не справился с управлением, а, может у кого-то из них на обратном пути случился сердечный приступ - если так, то скорее всего это случилось тоже с Санчесом - ясно во всяком случае, что он то точно был п е р в ы м. Сейчас он жадно обгладывал лицо бывшего друга, совершенно не обращая внимания на то, что его спина превратилась в сплошной черно-багровый струп. От камуфлированной куртки, в которой он уехал в Эстурию, остались обугленные лохмотья. Белоснежные волосы, которыми он так гордился, и тщательно ухаживал, тоже сгорели почти начисто, кожа на затылке и темени лопнула, и в рану проблескивал голый череп. Паленым мясом и волосом вблизи смердело вообще отвратно и, тем не менее - знакомо, хоть Мигель и не думал когда-либо услышать снова этот запах: тошнотворную смесь горелой плоти, синтетики и бензина. Точно так же, помнится, воняло возле того танка, итальянского "Фиата", кажется, который как в тире расстрелял русский БТ. Вот только итальянский танкист, свесившийся из люка, был уже не опасен...

Санчес, вернее, т о, что когда-то, давным-давно, два часа назад, б ы л о Санчесом, мотнув головой, с усилием оторвало от лица Ивана очередной кусок мяса и опять шумно зачавкало, сглотнуло...

Поморщившись от омерзения, Мигель выцелил затылок твари и нажал на спусковой крючок, выстрелив для надежности два раза. Санчес так и не поднял лица, и это было к лучшему: Мигель не хотел его видеть -полуобгоревшее, залитое кровью Ивана, с немигающим взглядом белесой, как сваренное вкрутую яйцо, роговицы. Пусть лучше он вспомнит Санчеса таким, каким он был всегда - веселым, немного суетливым сначала парнишкой. Потом подростком, потом парнем. А ведь он действительно их всех помнит - и мальчишку и парня - с удивлением понял Мигель. Он помнит Санчеса даже в коляске - еще той, послевоенной, низенькой, на маленьких колесах. А когда он ушел воевать - Санчеса и в помине не было. Вот Иван - был. И в лицо ему пришлось все же глянуть, когда он спихнул ногой Санчеса с его мертвого тела. Нельзя не глядеть в лицо, если выбираешь место, куда точно следует послать пулю, для того, чтобы оказать товарищу последнее милосердие. Может, это было и лишним, может, Иван получил при аварии смертельную травму головы - но Мигель издавна привык подстраховываться и на всякий случай ожидать худшего. Поэтому и для Ивана он тоже не пожалел две пули. Обойдя машину по дуге, кашляя от едкого дыма, он заглянул в кузов грузовичка. В углу, на замызганном полу сиротливо притулился плотный темно-зеленый брезентовый мешок. Чтобы дотянуться до него, Мигель оперся о борт и негромко выругался, отдернув руку - борт здорово нагрелся, вон, даже краска пузырями пошла. Как можно было быстро, с его-то артритными руками, он стянул с себя куртку, снова лег на борт и дотянулся таки до мешка. Заглянув внутрь, он скривил губы в горькой улыбке: ребята все же справились. Теперь лишь бы Жак не подвел. Озираясь по сторонам - бдительность не следовало терять даже здесь, на пустой дороге, он сел в свой "Сеат" и поехал по направлению к Санта-Розе, туда, где его ждал Рико. Он специально высадил парня, еще когда увидел горящий "Форд" - чтобы не рисковать сразу двоим. Теперь надо как-то сказать ему о смерти отца. Однако, едва тронувшись, он снова остановился. Посидев несколько секунд, он медленно вышел из машины и вновь пошел к горящему пикапу. Ему не хотелось это делать - но так шансы Жака возрастут...

накануне вечером.

- ...Это слишком опасно, сеньор. Вы просто не успеете. Да разве это мыслимо? - Санчес повторил это уже неизвестно в который раз.

Рико встал из-за стола. Он всегда был смелым мальчиком, и хорошим спортсменом. Поздний ребенок Санчеса - тот души в нем чаял, впрочем, как и большинство в Санта Розе. Как-то так у него все здорово получалось - и с футболом, и с плаваньем, а вот со стрельбой как-то не очень - Санчес стрелял куда лучше. Впрочем, в нынешние времена это дело, как понимал Мигель, освоить будет не так уж и тяжело. И красивым был, как сам Сатана: живи он в населенном пункте покрупнее Санта-Розы - все, что ни на есть девчонки в нем, были бы его. Хуанита, пока была жива, говорила, посмеиваясь, что будь она лет хоть на двадцать моложе - и то бы не устояла. Наверное, такие как он, когда-то были знаменем Реконкисты много веков назад, рубясь с маврами под стенами Гранады не за мавританское золото, а за Р о д и н у. И еще ему всегда везло, наверное, поэтому в конце концов все согласились с его отчаянно-безумным планом. Ну, вернее - его - и этого молчаливого француза.

- Отец, мы обсуждаем все это уже с самого обеда. Или-или. Или мы едем на базу и пробуем осуществить план сеньора. Или смотрим, как они там будут умирать от жажды...Мы попробовали и плот, и воздушного змея... Там двое детей, они умрут первыми. После этого - ты знаешь, все остальные тоже умрут. Быстро. Есть еще вариант - всех, кто уже н а п о д х о д е - швырять за борт. Еще живых. Тогда они протянут больше на несколько дней. Можно не смотреть, как это будет - закроемся в домах, повернем шезлонги спиной к морю, и будем потягивать сангрию. Слушать, как они кричат и плачут - просто не станем.

Что будет потом - никто не знает. Ясно одно - рыбу ловить здесь нам больше не придется. Сколько мы протянем на тех консервах, что еще у нас остались? И как долго, пока нас не найдут супера или бандиты? А так - будет шанс хотя бы уйти, если что.

Санчес болезненно скривился:

- Ох, Рико, ты так говоришь, будто у меня нет сердца. Мне тоже жаль их всех, но сейчас такое время, столько уже людей погибло и стало мертвыми.

Иван отхлебнул вина, оторвал кусок сушеной рыбины и начал старательно пережевывать его в своих все еще крепких зубах.

- Я сказал тебе сразу loco, но теперь я все же готов с тобой согласиться, и вот еще почему...

Они сидели все вместе: Рико с отцом, старый Мигель, Иван. Раньше вместе с ними в подобных заседаниях участвовал Ганс, турист из Германии, каждую весну приезжавший порыбачить в здешних краях - на десять дней, не больше, и застрявший здесь с тех самых пор, как пришли первые вести об эпидемии Vida Dead. Мигель помнил, как это было: сначала единичные, путаные и непонятные сообщения, перемежающиеся юморком ( "...ха-ха, ребята, кто последний был на Гаити и занимался там вуду? А, так это из-за вас отменяют рейсы, и как вас теперь называть - "сеньор Барон Суббота"?") затем все более многочисленные, множащиеся, как иммигранты из Африки ("... правда! Клянусь Христовой кровью! Умирают - и становятся зомби! Да, как в фильме, только это на самом деле!!!", наконец правительственные официальные заявления, по одному наигранно-бодрому тону которых сразу можно было делать вывод, что ситуация с эпидемией в "абсолютном шайзе" - как выразился толстый Ганс после просмотра одной из передач тогда работавшего еще телевизора ("...соблюдать спокойствие... просто не выходить из дома... запастись продовольствием и водой...армия спешит на помощь..."). А потом нечего стало и смотреть. А что касается армии, то, по мнению Мигеля, лучше было бы позвать на подмогу Чипа и Дейла из того старого мультика, что так нравился его внукам. У бурундуков с помощью получалось не в пример лучше...

Они тогда достаточно легко справились с первой волной VD - население деревушки было небольшим - молодежь в большинстве своем махнула в города, а то и за границу. Кто в Германию, кто в Англию. Остались в основном старики, а старики, особенно пережившие войну, всегда знают: если есть возможность случиться худшему - надо готовиться к такой возможности. Это справедливо, хоть для Испании, хоть для заснеженной России, хоть для Японии. И поэтому надо цепляться за свой огородик и рыбацкую лодку, даже если все рынки вокруг завалены помидорами, огурцами и рыбой по смешной цене. Надо вздыхать и говорить внукам, что "просто привыкли", а в глубине души всегда бояться голода. Ну, и где теперь эти рынки? Те помидоры и рыба?

И поэтому, когда пошли еще первые разговоры, еще со смешочками - они, старики Санта-Розы собрались и за стаканом сухого красного прикинули - а что делать, если все же, ну, пусть на минуту, на секунду - все это ПРАВДА? И собрали оружие - что у кого было. И к Пепе стал чаще заходить и беседовать с ним ни о чем лучший охотник Санта-Розы Иван Мартинес (привык там в своей Сибири, куда его вывезли еще ребенком, белкам в глаз пулять, понимаешь). И поэтому первому же восставшему мертвяку, точнее первой - старая Хуанита, жена Пепе давно мучилась сердцем, и этой весной оно у нее окончательно отказало - Иван разнес голову зарядом дроби. Перед этим он хладнокровно всадил ей первый заряд в грудь: просто чтобы проверить, точно ли zombi умирают лишь от выстрела в голову? Оказалось, правда. И хоть Пепе ворчал на Ивана потом, что тот мог бы стрелять и аккуратнее - вон как всю прихожую уделал, вспышки не произошло - они были достаточно старыми, чтобы не поверить Ивану и Пепе, списав все на слишком большое количество вина и больное воображение. Дальше было проще, особенно, когда им удалось добраться до охотничьего магазина.... При наличии жесткого контроля всех за всеми - особых потерь Санта-Роза, можно сказать, и не понесла - не считать же за такие пару - тройку наркоманов, один из которых умер от передоза и покусал потом остальных, пока те находились в полуотключке. Хорошо еще, что он никого не загрыз до смерти и отожраться на них, выжившие наркоши, полоумно вопя, успели выбежать из того помойника, который они гордо называли домом. Пришлось, конечно, и их "отправить к Хуаните" - у них как-то прижилось это выражение, тем не менее, никто особо о них и не пожалел, тем более что были они все равно не местными. До ближайшего более крупного населенного пункта - той самой Эстурии - было всего с десяток километров, но беженцев оттуда было немного, там не было такого количества стариков с морщинистыми шеями и внимательными глазами, привыкшими подозрительно всматриваться в завтрашний день. Прибывшие оттуда рассказывали страшные вещи - именно от них они и узнали, что бывает, если дать отъесться умершему человечиной. А потом и выживших не стало - те, кто уцелел, в большинстве своем стали собираться в места, где выжить было легче, к военным базам, складам с запасами продовольствия и топлива, к городкам, которые было легче защищать, в конце концов. Возможно, это в какой-то мере спасло Санта-Розу - на время, потом что именно к таким местам потянулись и банды мародеров и отожравшиеся на человечине монстры: в рыбацкой деревне, которую еще и не на всякой карте найдешь, для них не было серьезной добычи, что бы каждая из сторон не понимала под этим словом. И то, что места здесь были непригодные для развития серьезного туристического бизнеса - почти полное отсутствие пляжей, дикие скалы, лес, охраняемый от вырубки правительством - теперь воспринималось не как проклятие, а, скорее, как благо. Они потихоньку начали жить в этих новых условиях: копаться в земле, ловить помаленьку рыбу. Рыба, в основном их и выручала: на здешних камнях категорически ничего не хотело расти. Ясно, что это не должно было продлиться слишком долго - старики, как никто другой знают, что все кончается очень быстро: молодость, здоровье, казалось бы, бесконечные запасы на складах - и рано или поздно даже такой, относительно спокойной жизни придет конец. Но пока жить было можно - и они жили, и даже Ганс все реже заговаривал о том, чтобы вернуться домой. Тем более что по скудным слухам, которые до них доходили, там было все еще хуже, чем здесь. Да и как можно было уехать, когда все заправки в Эстурии сгорели в первые же дни после того, как н а ч а л о с ь, а те скудные запасы горючего, что им удалось собрать, выдаивая брошенные машины... Мигель помрачнел. Они все-таки оказались слишком доверчивы, когда приютили ту группу молодежи за что и поплатились потом двумя жизнями местных жителей, охранявших склад с горючкой. После их побега все, что у них осталось - жалкие капли, которых едва-едва хватало, чтобы периодически выходить в море для ловли рыбы подальше от берега. Но уплыть куда-нибудь на этих каплях всем - нет, сеньор, это не совсем реально. Тем более, что и мужчин в деревне после этого можно стало пересчитать по пальцам. И обеих рук - хватило бы. Так и жили. Все было относительно тихо - ну, насколько все может быть тихо в эпоху VD. До вчерашнего дня...

12.14, бухта

...Хорошо, что они смогли найти хотя бы очки и ласты. И пусть это не карбоновый моноласт, но все же достаточно неплохое изделие. Правда, немного тесноватые, пришлось и подрезать и надрезать. Ну, да ладно - на один рейс хватит. Причем достаточно только туда. И за рекордом сейчас ему не гнаться.

Ну, и как с плавучестью? Они, правда, проверили и пояс, и ошейник - но одно дело просто погрузиться, и совсем другое - плыть. Хотя с балансом, вроде, угадали - ни одна часть тела не стремится куда-то соскочить - ни вверх, на поверхность, ни на дно. Вода теперь, после VD стала не в пример лучше. Раньше, даже в таком относительно патриархальном месте как Санта - Роза она все равно пахла бы нефтью, а то и чем поотвратнее - танкеры и круизные лайнеры все равно ведь шныряли туда-сюда. А сейчас - красота, раньше, чтобы найти такую воду, надо было зашиться куда - нибудь на атоллы Тихого океана. Наверное, скоро и тунец появится - VD одна сделала больше, чем все экологи и "Гринпис"-ы вместе взятые....

Накануне утром

Рико повезло и тогда, утром, потому что с утра как-то непогодилось, ветер дул в море, и рыба, конечно, тоже отошла от берега подальше. Если бы не это - Рико, скорее всего с Мигелем, пошли бы на рыбалку на весельной шлюпке и наверняка, встретили бы катер в море. Лично для них все закончилось бы, как пить дать, уже тогда. А так - катер первыми увидели Ганс и Диего, владелец небольшой закусочной.

...- Посмотри, - Ганс снял с красной от загара шеи бинокль, и протянул его тощему, как жердь Диего. Они как-то сдружились в эти дни - tolstii i tonkii - как непонятно называл их Иван, вот и сейчас оба вышли к причалу рыбацких лодок. Оба не знали, чем сейчас заняться - у Диего не было покупателей, а про Ганса, рекламного агента фирмы "Нестле" говорить вообще не приходилось

-Катер, - пробормотал Диего, - и довольно большой, идет сюда. И на нем явно живые люди.

-Ну, будем надеяться, что зомби еще не научились управлять лодками, - пожал плечами Ганс.- Только куда они так летят?

Катер, действительно шел на большой скорости, так что уже буквально через минуту стало можно невооруженным взглядом разглядеть то, что они рассмотрели в бинокль. Это была вовсе не дорогущая, со стремительными обводами, игрушка богачей - обыкновенная рабочая посудина, такого же типа, что покачивались и у их причала, разве что размером значительно больше. Довольно ржавая, но с неплохим мотором, короче - типичный рыбацкий баркас, наверное, из какого-то более крупного поселка. Ганс прищурившись, вслух считал людей, не отрываясь от бинокля.

- ...семь, восемь женщин и, кажется, двое детей. Мальчик и девочка. Мужчина...один. По виду - похожи на арабов, есть и африканцы, за рулем - как раз чернокожий, жилистый парень - восхищенно сказал он.

Их тоже уже заметили, и начали что-то кричать. Из-за рычащего мотора ничего нельзя было разобрать, но в бинокль можно было разглядеть слезы на лицах людей в лодке.

-Плачут,- заметил Ганс.

- Ну, это понятно. Интересно, откуда они и сколько в море болтаются?

- Э! Э!!! Они, что одурели там? Куда они..., там же..., - Диего тщетно замахал руками, пытаясь привлечь к себе внимание, а потом закричал изо всех сил - Влево! Влево давай!!! Риф!!!

Чернокожий рулевой, то ли не понимал испанского, то ли не разобрал ничего из-за шума мотора - только так и не свернул, продолжая идти кратчайшим путем в небольшую бухту Санта-Розы. Единственно, что он сделал - сбавил скорость. Только это и спасло катер от затопления, когда он налетел на Чертов Рог - коварную скалу, хорошо известную всем местным, растущую прямо со дна моря на самом выходе из бухточки. И ведь глубина там была приличной, казалось бы, откуда там взяться камню. Небольшая, всего-то несколько квадратных метров площадью, его верхушка затаилась под толщей воды. В каком нибудь серьезном порту ее бы давно убрали подводным взрывом, а в их небольшой деревне - ну, какие здесь саперы. Тем более, все, на пятьдесят километров в обе стороны береговой линии прекрасно знали фарватер, а пришлых из более далеких мест здесь не было. Кроме того, опытный моряк наверняка заметил бы легкую рябь над подводным рифом, безошибочно указывающую на опасное место. Управляющий баркасом либо не относился к таковым, либо слишком торопился попасть на берег. Будь он чуть удачливей, он бы проскочил мимо рифа, но Черт на дне видать, повернулся, и исхитрился достать своим Рогом ускользающую добычу. Катер проскрежетал правым бортом по макушке Рога, рулевой судорожно дернул посудину - да вот беда, не в ту сторону, так что посадил корму как раз на Рог, поломав для полного счастья гребной винт. Катер застыл, слегка накренившись на борт, буквально метрах в ста от берега. С борта баркаса раздался слитный истошный крик ужаса.

-Чего они там так орут? - недовольно буркнул Диего. - Плавать, что ли, не умеют? Эй, там! - заорал он, - Не волнуйтесь, сеньориты, мы сейчас к вам приедем и всех вывезем. Укушенных среди вас нет?

Ответом ему был нестройный хор голосов на арабском. Люди на баркасе заламывали руки и показывали в воду.

- Точно, плавать не умеют - решительно заключил Диего. - Вот и в Италии точно так же, возле Лампедузы - прутся к нам в Европу из этой Африки, будто здесь всем бесплатную паэлью раздают. Набьются в лодку битком, как сардины, потом перевернутся - а плавать не умеют. По "Евроньюс", помнится, говорили, что там теперь рыбу возле острова ловить нельзя - во первых, все дно в потонувших лодках, сети рвутся, а в вторых - кому она нужна такая рыба, на утопленниках откормленная. Прямо как у нас здесь, с Vida Dead. Я сейчас к Мартинесу. Орут, чего орут, спрашивается. Хоть бы на испанском...

Ганс, знавший помимо родного немецкого еще и английский, согласно кивнул. Действительно, всем надо в Европу, и, прежде всего - в Германию. А ни языка не знают, ни культуры. Нет, ну когда из той же Испании люди приезжают на заработки - еще куда ни шло. Все же старая Европа. Вот и надо было держаться в ее старых границах, а так теперь понабирали туда всех кого ни попадя - тут тебе и хорваты, и албанцы, и всякие литовцы, не говоря уже про турок. И еще "евро" этот. Лично ему, Гансу, и с маркой неплохо жилось. А еще, говорят, и другие бывшие советские республики пускать к нам собираются, вроде Украину, тогда точно "шайзе". И все же эмигранты - это эмигранты, а дети - это дети. Может, если он спасет этих, кто-то спасет и его детей? Гансу очень хотелось на это надеяться, и поэтому, когда появился Диего и Мартинес, у которого хранилась последняя горючка, он решительно вызвался плыть вместе с Мартинесом на катер.

- Все же у меня курсы медподготовки бундесвера - объяснил он.- Я и сеньор Мартинес сначала съездим туда одни, я оценю ситуацию. Вдруг там и впрямь укушенные есть. Потом, если что - можно и всем остальным, - последнее он сказал Рико, который уже очутился тут как тут.

На пристань подтягивались и остальные жители Санта-Розы, как местные, так и осевшие здесь немногочисленные беженцы, - не так и много их вообще-то и было, после разгара VD. Люди на катере продолжали что-то кричать, но арабский не знал никто из вышедших к морю.

Мартинес с Гансом, тем временем сели в лодку, Мартинес отомкнул замок на цепи, и лодка бодро потарахтела к сидящему на рифе баркасу. Она уже преодолела две трети пути, когда на баркасе внезапно в большинстве своем смолкли крики, и над бортом появилась чья-то перебинтованная голова. Женский голос слабо произнес на испанском. Ганс понял только:

" к берегу, к берегу, уходите, здесь..." - она произнесла что-то малопонятное, видно сильно ослабела. По-видимому, она лежала на дне баркаса, может даже и без сознания, и только этот ужасный крик привел ее в чувство. Собравшись с силами, она снова, уже громче, уже членораздельнее произнесла это слово. Услышав его, Ганс недоуменно нахмурил брови: она что, Толкиена перечитала? А вот Мартинес побледнел - это было видно даже на смуглом лице.

- Orca... dead orca... , - он судорожно заломил руль, пытаясь повернуть назад, но было уже поздно. Из-за катера величаво появился здоровенный плавник, обвисший на бок. Когда существо, которому он принадлежал, немного развернулось в воде, по-видимому, н а в о д я с ь на шум мотора, стало видно, что ему где-то здорово досталось - плавник был, практически изорван в лохмотья, а большой кусок ближе к хвосту вообще отсутствовал. Можно было подумать, что кто-то, еще более огромный, вцепился зубами в плавник, и долго и увлеченно жевал его - но, скорее всего, по плавнику просто много стреляли. Вот только безуспешно - особого вреда этой твари это не принесло. Пахнуло зловонием гнилого жира. Теперь и Ганс понял, что за существо там, в воде, о чем пытались их предупредить их люди с баркаса. И, да, теперь он знал, что значит слово "orca". А слово "dead" он знал уже давно. На их лодку стремительно плыла мертвая касатка.

Все произошло настолько быстро, что люди на берегу, собравшиеся посмотреть на спасательную операцию, только судорожно вздохнули. Разогнавшись, касатка ударила в борт уже начавшую поворачивать лодку. В дикой природе ее сородичи так таранили китов - вызывая у тех смертельные кровоизлияния внутренних органов. И, если даже серые гиганты ничего не могли противопоставить ударам массивного черепа - что уж тут было говорить о лодке. Оба человека вылетели из лодки, как камни из пращи и с громким плеском упали в воду в нескольких метрах. Мартинес как скрылся под водой, так больше и не появился. А вот Ганс показался на поверхности, что-то успел крикнуть... и тут же захлебнулся собственной кровью, было видно, как она ударила фонтаном из его рта - тварь, обогнувшая перевернутую лодку, практически перекусила его пополам. Вверх взлетела половина тела уже мертвого Ганса - касатка подкинула его верх, как опять же, в дикой природе ее сородичи подбрасывали тюленя. Все, что оставалось от Ганса, исчезло в пасти зверя. Так и не погрузившись в воду, касатка медленно поплыла к сидящему на рифе баркасу, ткнулась в него, будто проверяя на прочность, один раз, затем второй, уже сильнее. По-видимому, она ударяла куда-то не туда, или лодка прочно сидела на камне, но только баркас даже не шелохнулся. Быть может, какие-то сохранившиеся инстинкты диктовали ей бить только движущуюся добычу, и она не воспринимала в этой роли неподвижный катер, а может еще почему - так или иначе, отказавшись от дальнейших попыток штурма, касатка отплыла от баркаса и стала неторопливо кружить вокруг него. Рико громко выругался и вскинул к плечу ружье. Бахнул выстрел, второй - с такого расстояния попал даже Рико, и было видно, что картечь ударила в плавник. Иван подошел к юноше, снова готового стрелять и положил руку на ствол ружья.

-Бесполезно, парень. В нее всадили уже, наверное, с килограмм свинца - только так эту puta не возьмешь. Ее, как и всех остальных, надо бить в голову. Только как в нее попадешь, когда она вся под водой?

Тем не менее, стрельба все же не понравилась касатке - возможно, повреждения, нанесенные плавнику, как-то ограничивали свободу ее перемещения или что-то подобное - но все так же, не погружаясь, плавник скрылся за накренившимся баркасом.

Иван подошел ближе к краю причала и прокричал:

- Эй, говорите по-испански? Английски?

Женщина с перевязанной головой что-то резко сказала по-арабски галдящим людям в лодке - по-видимому, приказала им замолчать, а когда те умолкли, обратилась к Ивану.

- Я говорю. Мне жаль, что так все получилась, сеньор. Мы пытались предупредить, чтобы вы сюда не плыли, но я, к сожалению, слишком поздно очнулась.

- Откуда вы?

-Мы из Барселоны. Еле-еле оттуда вырвались. Это - группа мигрантов из Африки, а я - их переводчица. Меня зовут Мария Суарес. Когда все началось - я была вместе с ними, помогала вживаться в среду и все такое.... Вот только "вживаться в среду" пришлось скорее мне. Если бы не они - я бы ни за что не выжила за это время.

-А эту тварь где нашли?

- Она тоже оттуда. Эта касатка - из шоу морских животных. Когда пришла VD, она погибла, уж не знаю как. А потом ее приспособил для своих целей главарь одной из банд. Он..., он скармливал ей пленников, для устрашения других. Сначала, она была очень медленной, практически, как снулая рыба, но потом отожралась и теперь к ней уже почти вернулась ее былая скорость. Она очень опасна.

- А здесь то, как она очутилась?

- Ее держали в заливчике, который сообщался с морем, выход из него был перекрыт железной сетью. Потом, я точно не знаю....Там была какая-то история, вроде, какой-то русский уничтожил эту банду, но в результате сеть была повреждена и эта сволочь смогла вырваться на свободу. Мы как раз собирались уходить из Барселоны... и натолкнулись на эту гадину. Мы отплывали на двух катерах. Мой друг Диего на одном специально ушел в открытое море, чтобы увести ее от нас. Мы думали, что спаслись, но потом она вернулась и с тех пор преследует наш катер. Думаю, Диего погиб.

При словах о "русском" все посмотрели на Ивана - тот лишь удивленно пожал плечами: вроде, я не при делах, да и вообще - я - испанец, просто поживший в России но, вообще-то не удивился.

Это как в кино - так всех спасает спецназовец из Америки. А как в реальной жизни - турист из России.... Да и вообще это в духе русских - спасать всех вокруг. Иногда - даже если их об этом не просят.

- Что вы будете делать? - спросила тем временем Мария. В голосе ее слышалась безнадежность. Стоявшие на берегу люди молчали. А что, собственно, можно было сделать? Баркас - вот он, рядом, в ста метрах. Как это у тех же русских, вспомнил Иван - "близок локоть, а не взять"? Нет, не "взять", а "укусить". Тут тебя самого, пожалуй, " укусят", Ганс с Мартинесом уже проверили это ценой собственной жизни. Стрелять по ней? А куда, если виден только плавник, а сейчас эта сволочь вообще спряталась?

- У вас есть оружие? - спросил Иван.

-Только пистолеты. Ей это - как укус москита. Слишком толстый слой жира. Толстый череп. И она уже стала меняться. Если бы, что-то посерьезнее было... вроде гранат, или хотя бы крупнокалиберной винтовки...

Дети что-то начали спрашивать жалобными голосами. Мария, ласково им ответила, а потом, немного помолчав, снова заговорила.

-Сейчас катер, кажется целый - течи нет. Но... Дети очень хотят пить. У нас совсем нет воды. Горючего - полно, но его пить не будешь. Так получилось - мы отплывали очень в большой спешке. Наше убежище обнаружили супер-зомби. Тогда погибло очень много людей, только нам повезло...тогда. Девочка посильнее, но мальчик... он уже, по-моему, начинает бредить. А если он умрет...

Что будет дальше, всем и так было ясно. Диего, присевший на корточки, сыпал сквозь зубы самыми страшными проклятиями, кто-то молился. Доплыть до лодки было невозможно. Даже самую большую лодку касатка перевернула с легкостью, остальные же были еще меньше. C равным успехом можно было попробовать добраться до катера на ореховой скорлупе. И, насколько было известно Мигелю - во всех остальных прибрежных городках тоже не было ничего более крупного - все это разбежалось из портов еще в самом начале эпидемии - люди отплывали, кто куда - в тщетной надежде найти на Земле уголок, свободный от VD. Даже если такой и был - очень быстро туда попадали такие вот искатели, а, поскольку все они были зараженные, на этих благословенных островах начиналось все то же самое...

- Может, какую-нибудь катапульту построить? - неуверенно сказал Пепе, - хоть воды им добросить..., - не закончив фразы, он замолчал, поняв всю бесперспективность подобной затеи. И в самом деле - из чего ее было строить, катапульту эту, да и как? А еще из этой катапульты и стрелять бы, надо научиться. Возможно, римские легионеры, которые, говорят, воевали в здешних местах, Иисус знает, сколько веков назад и смогли бы сделать такую штуку - но вряд ли даже они сработали бы ее "с нуля" за пару дней. " А больше им не выдержать, особенно детям, через два дня все кончится", - трезво и холодно подумал про себя Мигель, презирая сам себя. Очень, до слез хотелось помочь - однако он ничего не мог придумать. Люди на лодке тоже молчали, лишь негромко плакали дети. Касатка снова выплыла из-за баркаса и, разогнавшись, с силой ударилась черной башкой в борт. Дети испуганно замолчали. Только одна из женщин тоненько выла, пока чернокожий гигант не тряхнул ее за плечо. Над пасмурным морем повисла тишина - только плескались о причал волны, да свистел ветер.

Иван откашлялся и сплюнул мокроту в море.

-Может быть, приманить ее поближе, - задумчиво проговорил он.- Я бы тогда мог попробовать пристрелить эту сучку.

-Вообще-то, это, кажется, самец - я вроде читал про это шоу. А эта касатка даже в каком-то фильме снималась. Кажется, ее звали там Вилли. Но мысль твоя мне нравится. А чем приманивать? - оживился Пепе.

- Тащи рыбу, - пожал плечами Иван.

Кто-то принес корзину с сушеной рыбой - практически, единственным источником животного белка в Санта-Розе. С поставками свежего мяса дело обстояло весьма плачевно, впрочем, как и со всеми остальными поставками да и, кроме того, один из сумевших к ним добраться людей рассказывал какие-то совершенно ужасные вещи о мертвых свиньях и курицах. Судя по всему, знаменитый испанский хамон попробовать доведется теперь нескоро. Говорят, корейцы собак едят - вот только в Санта-Розе, собак не стало с первого дня официального начала VD: как только они домертвили Хуаниту, Иван обошел все дома и безжалостно пристрелил всех трех собак поселка - слухи о том, что собаки тоже могут быть опасны появились практически одновременно с началом эпидемии. Общее собрание стариков тогда решило, что если что - с человеком-зомби справиться будет легче, чем с зомбо-собакой. Вот про всех остальных хищников они тогда не знали.... А интересно - в Корее кто теперь кого ест? И не воспринимают ли корейцы произошедшее с собаками, как...хм-м... ну, воздаяние, что ли...?

Иван, вооружившись самым крупнокалиберным ружьем из охотничьего магазина, стал у самого его края.

-Надо попробовать привлечь е г о - ну, раз это и вправду самец, - негромко сказал он. Рико кивнул головой, прыгнул в одну из оставшихся лодок, схватил весло и принялся, что есть силы хлопать им по мутной воде.

-Эй ты, урод, иди сюда,- одновременно во все горло закричал он. Все, кто был на берегу, подержали его нестройными криками - кто во что горазд. Сработало - плавник вывернулся из-за катера и уверенно направился к причалу, рассекая воду бухты, будто ножом.

-Эй, Рико, - предостерегающе крикнул Иван, - не увлекайся, будь готов выпрыгнуть. Диего - бросай рыбину, да побольше, чтобы клюнула, метров так за пять от причала, только не спеши: пусть поближе подойдет...,- крепко уперев приклад в плечо, он напряженно ждал.

-Ближе, да-авай.... Ах, же ты, с-сука, - процедил он сквозь прокуренные желтые зубы. Не доплыв до причала метров двадцать, касатка резко развернулась и поплыла параллельно берегу.

-Наверное, для него стало слишком мелко - и он у ж е может это понять,- донесся с сидящего на мели баркаса голос Марии. - О н - уже умный. А, может - ему теперь не нравится рыба.

Диего все же швырнул здоровенную макрель в воду - плавник слегка дернулся в сторону причала, Иван вновь вскинул ружье - и опять опустил его.

-Не достану, - хмуро сказал он.- Слишком острый угол - а я даже не знаю, куда точно надо стрелять. В этой чертовой воде ничего не видно.

Рико, так и сидевший в лодке, внезапно крикнул:

-Йо-хо! - и прыгнул за борт, держась за его край рукой.

-Сумасшедший! - Санчес вцепился обеими руками в седую шевелюру.

- Ну, давай сюда! - кричал Рико в воде.- Сладкая человечинка - это тебе не дохлая рыбешка!

Плавник резко пошел к причалу, Иван, оскалясь, застыл с ружьем, будто статуя - и снова зверь так и не вошел в зону поражения. Не выдержав, Иван все же выстрелил - ружье рявкнуло, пуля хлестнула по воде...