Весенние заморозки (СИ) (целиком)

-Маляр из тебя, Дигбран, конечно, знатный, - пробормотал бывший воевода, вглядываясь в красные прожилки. - Разукрасил богам сени.

-Снег.

-Разве они не знают, что я - бывший комендант замка Риммор? - удивился я.

Дигбран глянул и обомлел. С севера по полю катилась волна инея, на глазах оседавшего на траве и земле.

Две смерти. Небольшая битва, без особых потерь для нерберийского войска. Даже штурм замка Риммор обошелся им куда дороже. Они по-прежнему здесь, никуда не делись, и даже более склонны наступать на Скейр, чем раньше. Что же изменилось? Чего достигли ардены этим намеренным жертвоприношением? Чего добивался этот грузный посол, умирающий здесь, у моих ног, с таким выражением на лице, словно вся долгая жизнь его прошла лишь ради этой битвы и этих двух убийств?

По лицу ратмана было понятно, что разговор покинул пределы его разумения. Но миакринг молчал. Эрик тоже чувствовал себя здесь лишним. А ведь подумать только - еще недавно он вызвался бы и командовать, и сражаться, невзирая на судьбу и видения. И на то, что в решающий момент, вполне возможно, мог оказаться беспомощен и тем подвел бы многих.

Шум нарастал. Уже слышны были резкие гортанные крики. Они близко, уже скачут по дороге вдоль обрыва. Грохот, как от обвала. Ставни были закрыты, и Илири не могла увидеть, что творится за окном.

Простертая рука.

Провожать его вышло все семейство повара. Филласт все так же сидел на своем раскладном стуле. Тетради Таргон не заметил, на столе перед эльфом лежал только томик летописи. Глаза его были закрыты, лицо расслабленно.

-Сама придумала?

-Сзади, - прошептал он. - у них за спинами.

Один из посыльных приблизился, Аэлевит протянула ему листок:

Виластис опустил наконец молот и нехотя засунул его обратно в ременную петлю.

-Вот только не надо делать обиженное лицо. Как маленький, Дигбран, ну прям стыдно мне за тебя. Если мы стену не удержим, то и до вас очередь дойдет. Тебе от этого легче? А ну как не справишься ты с мечом, сил не хватит?

-Надо же, а ты что, разбираешься в законах наших смешных соседей, арден?

Впрочем, он успел отбежать достаточно далеко, когда услышал за спиной резкие мяукающие крики. Обернувшись, он выстрелил чуть ли не на бегу, привлекая к себе внимание. И еще раз. И еще. Высыпавшие на берег зеленокожие, очевидно, замерли, определяясь, кого им преследовать: близкого, но одного-единственного Дигбрана, или уже далекую, но все еще достижимую группу.

Пурпурный флажок исчез с южной башни, чуть позже появился над зубцами стены и двинулся к городским воротам.

-Она просит меня не вмешиваться в битву, - озадаченно сказал герцог Илдинг. - Она - просит. Меня. Странно, правда?

Вальд тоже молчал. Решать предоставили мне. Как вроде издевались.

-Руки-то развяжи, полоумный.

На перекрестке, где ответвлявшаяся влево дорога уходила, по-видимому, к бродам, они встретили отряд из пятерых арденских лучников. Один из них, услышав стук копыт, обернулся, приложил руку ко лбу, прикрываясь от клонившегося к закату вечернего солнца, и замахал рукой, привлекая их внимание.

Воевода внимательно посмотрел на мальчика, потом повернулся к лиртодийцу.

-Неведомо. Воеводы еще не определились ни с планом сражения, ни с днем. Нам скажут накануне, куда выдвигаться.

Глаза Эрика округлились.

-Не предложит, - вздохнула Лорбаэн. - мы пойдем, куда ты скажешь.

Истонцы развернулись и скрылись в кустах.

Немногие знают, что будущее Риммарави решится не здесь. Мало кто понимает, что решается не судьба арденов и миакрингов, а судьба всего мира. Деревянная крепость на севере построена по ее приказу. Все, что она может еще сделать, чтобы помочь избранникам Лайты, будет сделано завтра под стенами Скейра. Четверым же надо выдержать натиск второй половины регадского войска. Аэлевит отдала Последнему рубежу столько воинов, сколько могла себе позволить. Волей случая туда же отступили остатки армии герцога Илдинга, и теперь их там полторы тьмы.

Бог возвышался над ним, теперь это был исполин. Но грозным он по-прежнему не казался.

От Галдора несло перегаром. За последние несколько дней он выпил, наверное, бочку горячего вина. Ардены поговаривали, что покойный Верховный прорицатель тоже прибегал к этому напитку, когда творил волшебство. Удивительно, что после такого количества выпитого Галдор не только стоял на ногах, но и говорил внятно.

Внизу уже горели факелы и суетились на галечном пляже воины в меховых куртках. Прорицатель понял, что не знает, сколько воинов несет обычный эсгурийский драккар. Дело это было поправимым - в библиотеке замка Скассл наверняка нашлось бы что-нибудь о мореходных традициях северного народа. Непоправимым было другое. Замок Скассл был одной сплошной бутафорией. Стены его были призрачными, центральная же башня, в которой и жили обитатели замка, не была приспособлена для защиты. Стражи в замке было аж десяток воинов, и роль сии воины исполняли столь же декоративную, как и стены. Полсотни эсгуриев для штурма всего этого воздушного укрепления было более чем достаточно.

Действительно, вскоре вслед за первым отрядом копейщиков появились еще два, а затем и Золотая стража подошла. Воинов в бронзовых панцирях было несколько сотен, они шли, построившись ровной колонной. Командовавший ими рослый южанин с плюмажем на шлеме кричал на своем языке и размахивал длинным жезлом с чем-то вроде пучка перьев на конце. Подчиняясь его приказам, копейщики построились в несколько прямоугольников и, прикрываясь щитами со всех сторон и даже сверху, двинулись к началу подъема.

Дигбран был схожего мнения. Регадцы или не знали устали, или им не было конца. Отсюда, из лагеря, было не понять, сколько еще темнокожих копейщиков скопилось у стен Последнего рубежа.

-Две тьмы они выиграли, - процедил сквозь зубы Атранек Экмарен, но кроме стоявшей с ним рядом Лорбаэн его никто не услышал.

-Откуда такая уверенность?

-Другие истонцы так не считают.

До того, как я попал на Последний рубеж, степень отчаяния Старших я просто не понимал. Даже зная о количестве завоевателей. Даже поверив в то, что в весенних событиях на севере Арденави замешаны боги. Только здесь, каждый день поглядывая на Звездный пик и вспоминая все, что легенды и мифы говорили об Элбисе, я смог наконец оценить угрозу.

И успел. Его удар даже чуть опередил удар ардена. Секира ткнулась в шею посла, над толстым воротником шубы. И тут же на голову стикрейца опустился двуручник, проламывая шлем, раскалывая череп...

-Нет, перебежчик, я не собираюсь ни в чем убеждаться. Это ты сам должен будешь убедить меня в том, что рассказанное тобой - правда.

-Я все знаю, Эрик, - она наконец встретила его взгляд, и Эрик ей тут же поверил - в глазах Эрви плескалась бездна. Таким он не видел даже Верховного прорицателя. - Почти... все, что происходит сейчас.

Дело идет медленно, но ты и не торопишься. Сражение с кассорийцами только началось. К тому времени, когда мороз подберется к стенам Скейра, оно успеет завершиться.

-Не меньше сотни.

Я замолчал, выдерживая паузу. Мальчик начал задавать вопросы первым - это был хороший знак. Теперь главное не спугнуть, и все, что надо, он поймет сам, без плетки. С солдатами тоже так бывает, особенно с теми, кто поумнее. Большие крутые дядьки часто ведут себя, как дети, и очень удивляются, почему те или иные вещи вызывают у командиров недовольство.

-Просто? - удивился мой собеседник. - Ты считаешь, что это так просто? Младший, ваша наивность должна быть воспета в анекдотах. Просто - это воодушевить. Всегда есть что-то, ради чего стоит сражаться, всегда можно самого отчаявшегося и потерявшего надежду заставить вспомнить нечто такое, что будет для него лучом света среди кромешной тьмы. Любой может обрести надежду, если сказать правильные слова.

-Придумай другой план, темник. Иди с нами на Равнину, кланы примут тебя. С Равнины мы сможем дотянуться и до Сиагиса, и до Аглайля. Ты умеешь воевать, как воюют алагоры. Люди пойдут за тобой.

Догадывалась. Единственный, кто от нее ничего не хотел, а если и хотел - не подавал вида. Кто не жалел, но и не издевался. В чем-то ребенок, куда больше дитя, чем даже Рав. Ей было с ним легко. Она жалела только об одном - что он не встретился ей в другое время. Раньше или позже, но не сейчас, когда она ненавистна самой себе так же, как весь остальной мир.

-Да разве ж я против? С вами так с вами, лишь бы объедки по улицам не подбирал.

-Почти. Ты и сам знаешь, темник, что за рекой нас ждет бесславная смерть.

-Совсем? - поинтересовался я.

Успокоиться. Может, даже уснуть. Ничего с ней не случится.

-Нету редьки, - насупленно сообщил Коррах. - Съели всю. Завтра схожу в деревеньку, что южнее замка, прикуплю еще.

Слушая, как шипят дрова в камине, я тщетно пытался откопать этого червя, чтобы допросить с пристрастием. Тревога за Аэлевит, которой завтра предстоял бой, во мне тоже была - но что-то мне подсказывало, что с ней ничего не случится. Нет, тут явно было что-то иное. Я впервые в своей жизни пожалел, что у меня нет дара предвидения. Раньше мне всегда хватало сегодняшнего дня. Сейчас его вдруг оказалось мало.

Таивис с интересом глянул на меня.

-Фанатики, - говорит Таивис, указывая вниз, на вражеские толпы. - Регадцы - фанатики.

-Конница Стикра. Немного тяжелой и существенно больше легкой - это для стикрейцев типично. Тяжелая конница - аристократия, которая может позволить себе полный латный доспех для всадника и лошади, остальные - их младшие родичи, оруженосцы и дворяне победнее.

Он был рад встретить их. Он был рад умереть. Там, за его спиной, в угасающем свете одинокого окна, были два любимых им человека.

В маленькое оконце с крестообразной рамой занудно барабанил дождь. Стоявшую до вчерашнего дня солнечную апрельскую погодку теперь можно было только вспоминать. С тоской.

Странные нотки слышал в его голосе Эрик. Мольбу и надежду.

-Например?

-Среди арденов не бывает перебежчиков, - пробормотала Лорбаэн себе под нос. Возница не обратил на эти слова никакого внимания, принявшись излагать историю 'явления перебежчика' с массой явно придуманных на ходу или перевранных подробностей.

Арварих до сих пор в бой не вступал, я наказал ему быть при резерве. У нас в гарнизоне осталось не так много командиров любого уровня, чтобы подставлять их под регадские копья одновременно.

Прорицатель жаждал возразить, но так и не сорвалось ни слова с его языка под пристальным взглядом Аэлевит. Она знала все его возражения.

-Пойдешь с нами, - один из них указал острием клинка на учителя.

Пламя в камине, пылавшее жарким огнем, внезапно опало. И одновременно между пальцами Филласта и лампой проскочила искра. На кончике фитиля появился огонек, стал ярче, затем свет лампы залил комнату, разгоняя мрак.

-Старое это слово, Дигбран, - просвистел тихий, шелестящий шепот над ухом у старого воеводы.

В предпоследний жизни миг.

У столба я обнаружил незнакомого мне человека, изображавшего меня в мое отсутствие. Рядом топтались стражники с эмблемами герцогства Вессей, тут же горел костер. Люди герцога Кайльского окружили столб, не давая случайному взгляду со стороны рассмотреть происходящее. Произошла смена караула у столба. Веревки больно впились в тело; в ответ на просьбу ослабить их мне вежливо, но строго объяснили, что делать это опасно. Единственно, они на этот раз намотали путы так, чтобы не передавить мне чего важного. Костер пылал очень ярко, тепло его доставало до столба...

-Ну что еще? Я почти закончил.

-Много ли здесь живет арденов из эридарских родов?

По правую руку от него местность резко вздымалась вверх, тропа вилась по склону холмов, дальше к северу переходящих в предгорья. Эта часть Сиккарты никогда не была густо населена, равно ардены и миакринги остерегались жить по-соседству с обиталищем богов. Лишь немногие излишне отважные люди вроде хуторянина с женой, которые помогли Эрику с Эрви, рисковали построить дом на границе запретных гор, да прятались среди скал всякого рода лихие люди, которым отродясь море по колено и горы по пояс.

-Наш народ не мешает кровь с Младшими, - сказал Эрик, глядя ему в глаза. - Наказание за это - смерть.

Впрочем, чего только на свете не бывает.

Возле крытого фургона лежал один из трупов - наверное, возница. А рядом, у колеса, распростерлась тощая фигурка в длинной темной юбке и ситцевой рубашке. Свет луны играл на серебряном шитье, лепестки цветов и перья птиц казались объемными, выступающими из сукна юбки. Разметались волосы по хвое, и сжимала лютню тонкая бледная рука.

В казарме оказалось не так много народа. По словам Гарини, Арварих нашел тут неподалеку ресторанчик с музыкой и недурной кухней. Справедливо рассудив, что сегодня бывший гарнизон замка Риммор вряд ли кому понадобится, многие свободные от караула солдаты ушли пить и веселиться. Слухи о победе уже дошли и сюда. Будь погода получше, в городе был бы праздник, песни и танцы прямо на улицах. Так, по крайней мере, полагали миакринги. Среди остальных мнения разделились, но выпить за победу не отказались и многие из нерберийцев, для которых война - не более чем ремесло.

Арденский всадник посмотрел куда-то в глубину леса.

-А кто удерживает надвратные башни? И чем занимается герцогский подхалим?

-Кто он, ралдэн? - непривычно тихим голосом спросил Броганек, когда она отступила с дороги, и бог пошел дальше со скорбной своей ношей.

Иногда мы смотрим на солнце,

-А если кассорийцы потерпят поражение до того, как мы поспеем к ним на помощь?

Стараясь не потревожить уснувшего Тирвали, я обернулся.

Ахрой как вроде приклеился взглядом к своей несостоявшейся жертве. На слова Дигбрана же не отозвался никак.

-Вас не смущает, ваше сиятельство, что ардены следят за нашей армией на большом удалении от Скейра? Казалось бы, все их заботы сейчас должны крутиться вокруг осаждающей столицу армии.

-Знаю. Чем это тебе поможет?

-Я так и думала, что тебя никто не приютил, - проворчала Минариа, придирчиво оглядев гостью. - Перевелись настоящие люди в нашем народе. Руки в беде не протянут. А раньше арденское гостеприимство и радушие по всему северу славились.

Глухой удар сотряс стену. Правее, за воротами, воины на стене забегали, заметались. К ним бросились на помощь несколько отрядов снизу, зашевелилась немногочисленная конница, готовая скакать на выручку.

-Да... да, конечно. Заходите.

-Отец, - бросил Рав, уходя от выпада Тирвали. Племянник не успел отступить и получил палкой по предплечью, охнул, потер ушибленное место. - Ну что же ты делаешь? Мой удар оставил тебя без кисти.

-А ты борзеешь, мальчишка, - воевода сморщился, словно уксуса хлебнул, но ничем более не проявил своего недовольства. - Отвечай на мой вопрос.

-Хочешь обратно?! - взвился шрамолицый. - Не задавай мне глупых вопросов! И без тебя вопросов слишком много, ты мне еще поспрашивай тут! Давай, вали, пусть с тобой другие нянчатся! С меня хватит!

Губы ее таки шевелились. Еле заметно. И так же, почти неразличимо, трепетали ноздри, чуть вздымалась и опадала грудь. Эрик облегченно вздохнул, огляделся по сторонам. Собственно, в тот момент он наконец и отметил всю странность куста-переростка и огибающей его дороги.

Даже сейчас, когда о вмешательстве богов в жизнь людей как минимум многие Старшие знают, никто толком этого вмешательства не чувствует. Ну пришли завоеватели в Сиккарту. Так они и раньше приходили, и никто в прежние времена никаких богов за этими вторжениями не подозревал. Чудес великих не происходит, все нынешние завоеватели в большинстве случаев даже имеют какие-то более приземленные причины для войны, чем голос Элбиса.

-Чаю. И не называй меня 'господином'. Лучше напомни, откуда мы знакомы?

Ты смотришь на раны, на спекшуюся на повязках кровь, на гной и кровоподтеки, на культи, оставшиеся от рук и ног. Ты окончательно приходишь в себя, и ни одно видение больше не пытается перейти тебе дорогу, поманить ручкой и увести за собой.

Следуя за ним от одной кровати к другой, Эрик смотрел по сторонам. Попытался определить, кто из сновавших по залу женщин раньше оказывал услуги в борделе. Не смог. Он видел в своей жизни не так много шлюх, чтобы так сказу заметить на лицах помогавших лекарям женщин что-либо, позволившее бы ему узнать их прежнее занятие. Некоторые были более оживленными, другие - спокойными, третьи - хмурыми и даже усталыми. Среди них попадались и арденки, которые с началом войны остались в городе.

-Не пытайся судить о будущем, герцог Младшего народа. От тебя оно скрыто.

Сбился на миг ровный скупой шаг воина на сходнях. Едва заметно изменилась осанка склонившего голову воина. Кивнул своим мыслям стоявший чуть в стороне человек в поношенном сером плаще.

Стук копыт не померещился. Через поле к нему летел одинокий всадник на знакомой лошади. Летел, и в седле натягивал лук, и вот уже первая стрела ушла в полет, и крикнул кто-то за его спиной, визгливым предсмертным криком. Дигбран сжал зубы и, хоть это и казалось ему невозможным, побежал еще быстрее.

-Хорошо. Я выполню твою просьбу, Аэлевит.

Выйдя опять на стену, я смотрел на юг, в сторону равнины. Скейр не виден даже со скалы, где мерзнут сейчас лучники. Но для меня словно окно в воздухе раскрылось. Я видел Аэлевит, бредущую под снегопадом по улицам Скейра. Капюшон плаща откинут на плечи, повязка на голове сбилась набок, и рассыпались по плечам золотые пряди, в которых тают снежинки. В руке у нее бутыль с вином, в глазах - непроглядная зимняя ночь.

-Никак не скучаю, Эрик. Не умею, наверное.

-К нашим, - Арварих пожал плечами.