Обряд в снежную ночь (целиком)

Мужчина на секунду замер, когда понял, что она желает прикоснуться к его обезображенной части лица, но, услышав столько переживания и сочувствия в одной фразе, удивленно всматривался в ангельское лицо, восхищаясь, первый раз встречая такую душевную доброту. Их женщины, сильные и храбрые, проявляли огромную любовь, страсть и заботу к своим парам, но такого сочувствия, сострадания, нежности не имели в своем сердце. Но вместе с тем Кассандра была сильна духом, ведь она даже слова не произнесла, а ведь окоченела от холода и терпела лишения. Стоило только вспомнить об этом, как ярость охватывала его тело, а зверь желал вырваться на свободу, чтобы уничтожить обидчиков.

Мужчина нежно накрыл своей ладонью хрупкие пальцы девушки и произнес:

— Физическая боль не самое страшное.

Девушка кивнула, и, встретившись с его глазами, спросила:

— Скажи, это ты — альфа снежных земель? Вожак, который должен взять в жены принцессу по брачному договору и принести в жертву ероху?

Девушка с отчаянием смотрела в темно-серые глаза оборотня, желая знать правду, чтобы не переживать понапрасну. Мужчина сжал сильнее ее пальцы, и собрался ответить, как вдруг раздался пронзительный крик принцессы.

Ревальд и Кассандра перевели взгляд на вход в харчевню и в следующее мгновение бросились туда. Как только вбежали, пораженно застыли, наблюдая, что тааранка лежит на полу, левая часть бедра открыта, где можно было увидеть мертвые участки кожи, где гноилось мясо, выпуская черный сок. Рядом с ней стояли Хантер и Креван с мечами в руках, гневно смотрящие на оборотней с клинками, желающих наброситься на них, чтобы добраться до Сиены.

— Ее укусил беловол! Она заражена слюной и кровью проклятой твари. Девушка сгниет, но прежде чем это чудо пройдет, она может убить любого, чтобы утолить свою боль чужой плотью. И с каждым мгновением эта жажда будет душить ее, — закричал высокий мужчина из клана лисар, требуя, чтобы его услышали и уничтожили укушенную чужестранку.

— Не подходить! — с дикой яростью зарычал Креван, и все мужчины безоговорочно отступили, опуская головы, а принцесса стала отползать, затравленно поглядывая по сторонам, в ужасе, что на нее набросились дикари, желающие разрубить на части.

Глава 14

Кассандра рванула вперед, но сильная рука остановила ее. Мужчина притянул хрупкую девушку к мускулистой груди и четко проговорил на ухо:

— Никогда не вмешивайся в бой! Мы оборотни. Действуем на звук и движение. Твоя помощь может послужить сигналом «атаковать».

Ероха кивнула, радуясь, что мужчина не позволил ей совершить ошибку. Она поможет, как только это будет возможным. Девушка посмотрела по сторонам, чувствуя агрессию и ярость в воздухе, а также невыносимый запах гнили, смешанный с чем-то приятным. Действительно, она вспомнила, что принцессу натирали травами, как лечебными, так и душистыми, чтобы изысканный аромат сохранялся всю дорогу, даже когда принцесса испытывала неудобства и не могла обмыть вспотевшее тело. Сейчас травы не справлялись с таким невыносимым запахом, полностью теряя свои свойства.

— Мы решим этот вопрос! — прогрохотал Креван, и девушка впервые сравнила братьев. Они очень похожи: повадки, поведение и резкость тона. Два сильных оборотня.

— Как? — гневно уточнил седой мужчина, убрав свой меч, понимая, что сражения не будет. Понял по взгляду сильного оборотня. Старик понимал, что братья снежных хормов не допустят убийств от зараженной женщины, но хотел знать, что они планируют для этого сделать, какие меры предпринять.

— С нами знахарка. Если она сможет помочь, то принцесса будет жить, — в разговор вступил Хантер, поглядывая на Сиену, злобно смотрящую на присутствующих, проклиная свое путешествие.

Услышав слова альфы хорма Северной тропы, все оборотни посмотрели в сторону Кассандры, которую в то же мгновение прижал мужчина, свирепо встречая жадные взгляды каждого.

— Отдайте девушку нашему клану. У нас нет знахарки уже несколько лет. Наши женщины умирают вместе при родах вместе с неродившимися детьми, — вдруг произнес мужчина с рыжими длинными волосами, заплетенными в хвост. — Вы не должны ее заставлять идти с вами. Она священна и в праве выбрать любой клан.

— Нет! — сухо ответил Креван, глянув на брата, чувствуя его неконтролируемую ярость.

— Ее нужно вынести на улицу… к земле, — тихо проговорила девушка, с надеждой вглядываясь в суровое лицо мужчины.

— Хорошо. Делай, что в твоих силах, — громко проговорил Ревальд, не желая слушать дрянь, к которой не испытывал уважения и жалости.

— Почему не здесь? Я не хочу мерзнуть…

Услышав тяжелый вздох ерохи, не чувствуя прикосновений, Сиена резко обернулась и грубо процедила:

— Почему не сказала, что заражена?

— Рана очень серьезная. Вероятно, нужно… — девушка закрыла глаза, не смея представить реакцию красивой принцессы, которой скажет свое мнение: — Пошло заражение крови. Слишком… слишком поздно. Тут нет живых тканей. Нужно ампутировать.

— У тебя есть женщина, отдай мне эту…

Мужчина кивнул, но не ушел, он еще раз вдохнул запах зараженной тааранки, и лишь потом побрел на улицу, задумчиво сжимая рукоять своего кинжала.

Кассандра медленно поднялась, испытывая страх и панику, ведь то, что она видела, ничего хорошего не предвещало. Она винила себя, что не могла помочь, но она бессильна. Поможет только чудо.

Мужчина посмотрел на дрожащую принцессу, а потом на Ревальда, и произнес:

— Думала это просто укус! Перед отъездом меня натерли травами, обеззараживающими и исцеляющими. Я считала, что они помогут. А утром…

Принцесса замолчала, стоило только подойти Кассандре и присесть на корточки у ее ног. Позади ерохи стоял Ревальд, что угнетало Сиену. Ее неимоверно раздражал этот мужик, считавший себя лучше всех, имевший наглость указывать ей, что делать, а что нет. И, особенно, ее угнетал тот факт, что он признал пару в ничтожной девке. Но этому не бывать… Она не допустит!

Секундный шок, а потом глаза Сиены налились кровью и она оттолкнула ероху, громко крича:

Сиена с недовольством посмотрела ему в лицо, не желая отвечать, но, вспомнив, что он единственный приходит ей на помощь, с отчаяньем выдала:

Девушка отвернулась, злясь, что этот грубый мужик смеет что-то решать. Как бы не так! Она сбежит. Вылечится и отправится домой. Никто не говорил, что будет так невыносимо жить в этом проклятом месте. Это не для нее. Сиена вернется, и все узнают, что проклятая территория оборотней неприемлема для существования нормальных людей. Что оборотни, что звери, безжалостные убийцы, с которыми мир невозможен.

— В твоем сердце месть, — резко отчеканил виторг, поднимая левую руку, сурово выговаривая: — Уходи, Ситар. Я сказал свое слово.

— Нужно дать ей выбор, — предложил молодой оборотень из клана барсов. — У вас есть знахарка. Старая, но сильная! У нас слишком мала и слаба, чтобы лечить от укусов беловолов.

Креван только собрался сказать, как все услышали свирепое рычание и громкое утверждение:

Хантер поднял принцессу, дрожащую от ярости и несправедливости, и понес к столу. Усадив на лавку, мужчина грубо поинтересовался:

В следующую секунду возникла полнейшая тишина. Приняв слова, оборотни стали молча расходиться, кивая головой. Лишь один остался. Ситар, оборотень-отшельник, проживающий в ближайшем лесу в старой заброшенной хижине. К нему обращались за ценными шкурами беловолов, на которых он охотился. Много лет назад его беременная жена была в плену у людей и умерла от жестоких пыток. Он не смог смириться с тем, что ее уничтожили. В его сердце жила лютая ярость ко всем живым существах, проживающих по тут сторону границы, но не было права уничтожать их. Он ушел из клана, желая себе смерти, но даже безжалостные звери его не трогали, чувствуя ярость и смерть от его хищной ауры.

— Она моя истинная пара! Моя женщина!

Принцесса отвернулась, не желая видеть с каким восхищением относились грязные оборотни к презренной ерохе.

— Что сидишь? Лечи!

— Я обработаю… и сделаю все, что возможно, но это не поможет, лишь на время остановит процесс…

— Вы не имеете права удерживать, если она не захочет, — не унимался он, с надеждой вглядываясь в голубые красивые глаза незнакомки, показывая свое уважение.

На глазах стояли слезы. Она посмотрела на безразличное лицо принцессы, в глазах которой видела дьявольский огонек, и прошептала:

— Нет! Это ты виновата! Обманщица! Ты вылечила лошадь… Лошадь, которую покусали монстры. Не один, а много. Так в чем проблема? Или решила от меня избавиться?! Не получится!

Она виновата во всем сама. Глупая гусыня. Посчитала себя умной и всесильной, отказалась от помощи, когда ее предупредили. Такой гордой пустышке не место на снежных территориях. Женщины не могут существовать без защиты и если не желают уз брака, просят у своего альфы или верховного альфы защиты, и ей назначают защитника. А эта…

«Она никто. Никто! Грязь под моими ногтями. Ничтожество, чей удел жертвовать собой на алтаре. А я принцесса! Красивая, гордая и сильная! Так почему со мной не считаются? Почему смеют унижать таким отношением? Недостойные тупые животные!»

Девушка сдержала крик, когда тонкие пальцы дотронулись до гнилых участков мяса. Сдерживала себя обещанием скрыться отсюда, покинуть снежные места. Но перед этим она должна излечиться.

— Нет, — грубо отчеканил Ревальд, показывая всем видом, что его мнение не обсуждается.

— Отдай ее мне…

Девушка притронулась к ноге принцессы и вздрогнула, слыша яростное шипение и отмечая взмах руки. Кассандра смело посмотрела на нее, но ничего не произошло. Немного придя в себя, до нее дошло грозное рычание зверя над своей головой. Ревальд. Кассандра не смогла спрятать улыбки, и принялась дальше работать, зная, что ей опасаться нечего.

— Молчать! — прорычал виторг, с презрением глянув на девушку, тут же выдавая приказ Хантеру: — Отнеси ее к бане, проследи, чтобы была кипяченая вода в ведре, все, что нужно Кассандре. Как она обработает рану, мы отправимся в путь. Дальше буду решать на месте.

Глава 15

Кассандра держала нож, который ей только что вручил Хантер, убрав с огня. Она глядела на красную сталь, опасаясь того, что будет, зная норов принцессы. Почувствовав сильную руку на плече, посмотрела на мужчину. Виторг подмигнул ей и проговорил:

— Она справится, как и ты. Мой друг выбрал сильную пару.

— Но ты… ты помогал мне!

— Если я не угадаю или не захочу быть с альфой, ты возьмешь меня в жены?

— И кто же из братьев твой друг? — высокомерно спросила принцесса, с грустью понимая, что предположение ерохи оказалось верным. Хантер не ее жених. Значит, если альфа не Хантер, то…

Хорошо бы сейчас принести ее в жертву. Мысль мгновенно заставила ее улыбнуться. Конечно, не сейчас, а чуть позже, она принесет жертву для своего здоровья, а потом умчится обратной дорогой. Главное, выждать нужный момент. А это она умеет. Что таить, ее свадьба превратится в похороны, если она не позаботится о себе. Ей нужно действовать очень быстро и правильно. Боги на ее стороне. У нее все получится.

А если нет? Все не так, и именно Ревальд — верховный альфа?!

— Живые ткани гниют, разве может эта боль притупиться или исчезнуть?

— У меня была сестра, Катарина. Гордая и сильная. Она не слушала никого, считала себя очень смелой, ведь мало кто мог ей противостоять, хоть она и женщина. Она считала, что может управлять стаей, не понимала отказа. Никого не слушала, не считала важным жить сообща. А я… был уверен, что она справится и через время поймет, что ошибается.

— Да, — резко выдала принцесса и отвернулась, остервенело осматривая ногу, мечтая вернуть время назад. Теперь ее мысли были об одном, совершить жертву и убраться из проклятых снежных земель подальше. Домой. В Тааранское королевство. 

Принцесса задумалась. Выходит, верховный, как и ее будущий супруг, совершенно свободны. Но Ревальд признал в ерохе свою женщину, может, именно он был ее женихом, и тогда она может посягнуть на самого верховного? Если, конечно, им является Креван. Девушка считала, что он больше подходит на эту роль. Его брата она не воспринимала всерьез, считая ничтожеством.

Кассандра охнула, даже не представляя, как мальчики могли справиться с огромными взрослыми самцами. Она вспомнила страшного зверя, и стало не по себе.

Когда знахарка закончила, принцесса уже дрожала, разорвав руки ногтями в кровь. Она сцепила руки в кулаки и с яростью спросила:

Девушка не ожидала таких слов. Да как он смел?! Она ему предложила себя, а он. Подлец!

— Хантер, я могу терпеть. Поверь, я справлюсь.

Мужчина повернулся к ней и уверенно отчеканил:

— Ревальд и Креван — мои лучшие друзья. Мы дружим с детства, когда я помог им убить двух огромных беловолов. Это было летом. Голодные бешеные звери спустились вниз в поисках еды и набросили на детей. Тогда их отец управлял хормами, родители бы не успели их спасти, были слишком далеко. Я был младшим в своей семье, и вожаком не суждено было быть. Но в тот вечер мы кардинально изменили наши судьбы, став по призванию будущими альфами, а один верховным. Обряд, который проходят воины в шестнадцать лет, мы прошли в девять.

— Нет! Не хочу снотворного, — проговорила она, а потом пробубнила: — Я хочу побыть одна.

— Ты пойми, в нашем мире нет места одиночкам. Есть такие, но они каждый день сражаются за жизнь. Выживают. Ты готова к такому? Мы живем хормами, сплоченной силой, защищая женщин, детей и стариков. У нас мужчина — глава семьи. Не женщина. Она хранительница очага, луна мужчины, его сила и слабость. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— И что, совсем ничего не почувствую? — спросила девушка, чувствуя подступающую тошноту к горлу, когда ероха касалась раны.

Боль… яростная, сжимающая резко взорвала сознание, и Сиена, открыла рот, тяжело дыша, заставляя себя не кричать. Такого ада она не знала. Но это не повод для слабости. Она не должна показывать свои муки.

— Ты уже показала, на что способна, а также во всей красе продемонстрировала свой нрав. Знай, братья защищают только тех, кто под их защитой. Ты сама приговорила себя.

— Выпей! Там… корица, крапива и розмарин. Целительный настой. Он поможет.

— Ее растерзали беловолы на одиночной охоте. Напали стаей. Я тебе помогал против желания верховного альфы, чтобы уберечь от смерти, желал спасти, как когда-то не смог помочь сестре. Я должен был ее заставить, как альфа, и мог, но разозлился на то, что она отказалась от защиты. И поэтому наказал себя, похоронив ее.

— А ты… что тогда делала? Для чего я терпела этот ужас?

Тогда они ей не нужны. Если быть женой, то самого сильного. Она этого достойна. В любом случае ей нужно вылечиться. Она взяла кружку и выпила настой, кривясь вкусу приторной мерзости.

— Еще слово и мы оставим тебя здесь! Пей!

— Что дальше?

— Я обмою чистые участки целебной водой, наложу мазь и обмотаю бинтами. Но знай, когда потом буду убирать их, тебе будет очень больно.

Кассандра промыла, наложила мазь и слабо замотала. Натянула теплые чулки, ослабив резинку, и тихо спросила:

— Чтобы гниль не пошла дальше и чтобы было не так больно. Могу дать снотворное, если хочешь…

— Я подчиняюсь верховному альфе. Он мой друг и мне многое можно, что другим запрещено.

— Нет.

— Если желаешь быть здоровой, ходить на двух ногах, нужно будет все очистить. Но это в других условиях. Сейчас нужно самое необходимое, — девушка показала на дощечку, на которой стояла кружка, и продолжила: — Выпей, и потом я начну. Только не шевелись и терпи.

Девушка улыбнулась, чувствуя тепло от его слов, совсем не смущаясь, а потом обернулась к девушке. Сиена сидела на лавке с оголенной ногой и с ненавистью смотрела на снежные деревья, вызывающие у нее ярость и гнев. Повернувшись к знахарке, замечая нож с красным лезвием в ее руке, она с возмущением воскликнула:

— Мне и сейчас больно! — грубо процедила девушка, подавляя желание ударить девку.

— Я обойдусь без этой гадости, — начала девушка, но вздрогнула, услышав яростный голос Хантера:

Ероха присела на корточки у ног девушки и прошептала:

Девушка отвернулась, не желая слушать. Она понимала, к чему Хантер это говорит, но ярость не давала покоя. Она не хотела зависимости, быть слабой, никчемной, как ероха. Она хотела править, быть могущественной, управлять и быть на слуху.

Знахарка только хотела предупредить о том, что будет делать, как заметила, что Сиена отвернулась, не собираясь ничего делать.

Ветер поднялся. Он с силой захватывал снег и обсыпал девушек. Но Кассандра ничего не замечала, она продолжала заговаривать нож, наблюдая, как горит лезвие и песок, что сыпался с него, превращаясь в серую пыль.

— Значит, я должна стать женой верховного? — уточнила Сиена, выделяя самое важное из глупой истории оборотней и детей. Мысль, что она будет занимать столь важное место в жизни виторгов, заставила задуматься.

Кассандра взяла нож рукой и стала водить по ноге, посыпая на лезвие порошок, шепча заветные слова, которые никто не понимал. Она бубнила, шептала, пела на чужом языке, закрыв глаза.

— Не злись. Мой зверь агрессивно настроен на связь с тобой. Ведь мы не можем жить только потому, что так нужно. Нам необходимо испытывать эмоции, чувства, желать лишь свою женщину и никого больше. Этого нет с тобой.

— И что случилось? — с иронией уточнила Сиена.

Девушка скривилась, совсем ничего не понимая. Загадки, истинные — глупости. Нужно только вести себя по-другому, если животным нравятся молчаливые девки, она может на время побыть недалекой гусыней.