Змеиное гнездо (черновик)

Второй сын воина Тьмы сухо отчитывал:

— Принцессе не следует бродить где вздумается. — Голос Сетта уже не был настолько безразличен и немного дрожал. — Если хотите остаться в целостности, сохранности и не погибнуть мучительной смертью. На этом этаже располагаются кузни, здесь живут только мужчины, женщин здесь нет и не бывает. Над кузнями тюрьма, а в восточном крыле находятся казармы. Если вы попадетесь на глаза молодым солдатам… Мм-м… В общем, смерть покажется вам благом, — холодно закончил Сетт.

Знакомые двери. Воин притащил ее к ремонтному отсеку, где островитянка обосновалась.

Пинок, и створка распахнута. Кошку грубо втолкнули в помещение, а вот зеркальные пластины внесли очень бережно.

— Арвур приказал мне следить за тобой. Я думаю, — взгляд второго сына властителя скользнул по сбитой одежде кошки, — потому что не хочет видеть тебя: боится искушения. И того… что не удержится, как любой воин на этом корабле. Соблазн слишком велик. Я их понимаю. Наложницы скучны и глупы, жены вечно беременны и в заботах. Чужестранка, да еще благородных кровей… Это развлечение для голодных мужчин. Не ходи одна, если не хочешь, чтобы твои руки вмиг поменяли полярность.

«Как же не ходить? — подумала про себя Баст. — Я, между прочим, собираюсь сбежать! Ладно, что-нибудь придумаем, например, вскоре окажется, что мне чуть ли не каждый день необходимо ходить в библиотеку за справочными материалами или… Или мне может понадобиться мои рюкзак с оружием? Нет, Сетт не дурак, надо знать меру». — Составив дальнейший план и решив во что бы то ни стало чаще выползать из мастерской, кошка опустила взгляд, скрывая блеск заговора и торжества в глазах.

— Я временно работаю в кузнях, — продолжал Родамант, увидев, как девушка пристыженно смотрит в пол, — занимаюсь плавкой панелей корпуса корабля. Некоторые детали не то что повреждены — они полностью износились от времени. Если я что-нибудь понимаю в древних механизмах. Сердце корабля — двигатель, все остальное — просто уставший металл. Это видно по заплатам на звездолете. Я не представляю, сколько раз его чинили, но как по мне, это ведро с гвоздями, а не корабль!

При этих словах Баст вскинулась, и ноздри ее злобно раздулись.

— Да что ты понимаешь! — змеей зашипела она. — Отважный — лучший корабль во всем космосе!

— Ага, — поддакнул Сетт с ядовитой ехидцей в голосе, — после остальных трех частей Звездного Меча, которые, в отличие от этого дырявого куска дерьма, хранятся в надежном месте.

Девушка открыла рот и закрыла.

Полюбовавшись на хлопающую губами кошку, второй сын воина Тьмы вышел из мастерской, но, задержавшись в дверях, небрежно бросил:

— Если что-то случится — я неподалеку, в кузнях.

Баст так и осталась стоять, пораженная услышанным.

Сетту слишком много было известно. Удивительно, но он знал то, что в королевстве Роз знали единицы. В тайну ее корабля было посвящено от силы пять человек. Конечно же, ее мать, королева Талифа, возможно, несколько адмиралов космического флота. Королевская власть всегда опирается на военную силу и мощь. Двоюродная сестра Баст, Джемми — владелица Южной Башни. Так называется вторая деталь древнего корабля. Конечно же, Джемминай ра Бубастисе в курсе, каким сокровищем разжилась.

Северная оружейная Башня Звездного Меча принадлежит ее брату Сириалу Сюрбу, он будет нем, как могила, и даже под страхом смерти не предаст своих родных, в частности, младшую сестру, которая выросла на его руках. Восточная Башня надежно спрятана в хранилищах Дворца Роз. Эта часть корабля еще не нашла своего хозяина.

У каждой части звездолета свой пилот. Его выбирает сам корабль. Чтобы управлять древним двигателем, требовалась кровь, она либо принималась механизмом, и испытатель становился одним целым с машиной, либо отторгалась.

А вот Южная… Только владелец Южной Башни мог растрезвонить секретную информацию. Есть предположение, что четвертый двигатель осел где-то в частной коллекции. Любой, кто знает, для чего необходим Звездный Меч, никогда не будет вслух говорить о его предназначении.

Эта часть корабля считалась давно утерянной.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Кошка не отрываясь смотрела на воина Тьмы, но уже с интересом в глазах, она слегка наклонила голову, изучая изумление, написанное на лице властителя.

Девушка подумала, что Арвур специально выбрал подобное место для своего престола, чтобы видеть с трона свой триумф. Воин Тьмы смотрел на вспыхивающие огни, тер подбородок, строя планы, и загадочно улыбался. Хищно так и безжалостно, как будто все копошившиеся на станции людишки — ничто. Пыль в космосе.

Воин все так же ждал, приподняв вторую бровь.

Радостный смех девушки тут же угас. Воин смерил взглядом кислую мордашку и вздохнул.

— Нет, — ответила кошка, а про себя добавила: я уже позаботилась о том, чтобы это не стало моей судьбой и судьбой родившихся в этом году детей, и не важно какой расы. Тех самых, которых сейчас носят под сердцем женщины-Сетты, отвергнутые и униженные кланом.

Задрав голову, посмотрела на далекое отверстие в потолке. Не взобраться — слишком высоко. Крюк с веревкой не бросить, не зацепиться — голые стены.

Это коридор, ведущий на флагман властителя. Там Баст будет ждать он. Черный ужас, равный ей по силе и магии.

— Ребекка, где ты? — позвала я в пространство, внутренне замерев от страха: а если искусственный интеллект меня не услышит? Наушники только слабо трещат, в эфире одни помехи.

Девушка прошла вглубь скопления жилых ячеек. Плюхнулась на первые попавшиеся мягкие подушки и зачерпнула горсть орехов из вазы, стоявшей на столике. На Баст никто не обратил внимания, мало ли наложниц и одалисок вокруг? Все в одинаковом зависимом положении.

Я моргнула, мир встал на свое место, обрел резкость и яркие краски. Я взглянула на воина Тьмы. Этот момент стал бы мигом моего триумфа, если бы было понятно, отчего так побледнел Сетт. Мне же оставалось только с удивлением смотреть на перекосившееся от испуга лицо властителя и гадать, что я такого сказала, что воин потерял свою обычную маску хладнокровного безразличия и стал меняться в лице, как простой смертный.

Полумрак, в напольных бороздах пылает огонь. Черный!

Сильные руки Сетта обнимали Баст, закрывая от всех опасностей, они прижимали ее к себе. Кошка сидела спиной к Алиену и наслаждаясь безопасностью и его нежностью.

Перешагнув через спящего, девушка направилась через шлюзовой проход на флагманский корабль.

— Нет. Связанный он не опасен.

Родамант тряс ее за плечи и шипел, как змея:

Мне не дали времени на раздумья, двуручный клинок с небывалой скоростью просвистел мимо и разбил в мелкое крошево пол под моими ногами. Я успела отпрыгнуть, откатившись в сторону, в полете моя ладонь привычно нашла рукоятку Ратклиффа. Большой палец встал в выемку, блокируя защитный механизм.

— Моя принцесса, карета подана на малую палубу, прошу садиться. — У Сетта наверх полезла вторая бровь. Шутки моего компьютера, по-видимому, нравились Пирату.

Мир подернулся пеленой, рука, которую я хотела выставить в качестве щита, не шевелилась. Я бесцельно напрягала силу воли, заставляя, приказывая, моля, но тело больше не подчинялось мне. На некоторое непродолжительное время я потеряла контроль над ним, и этого было достаточно.

Тогда он был еще ребенком и ничего не смог сделать, но теперь он вырос, он воин и готов бросить вызов своему отцу, отдать убийце все долги. За яркую кровь его матери, вытекшую из перерезанного властителем горла и окрасившую ноги сына в цвет боли. За капли детских слез, пролитых на бледное, обескровленное лицо умершей. За все.

Все было великолепно до того момента, как моя нога наступила на пустоту, и я рухнула вниз.

Почесывая шерстку крысы-мутанта, девушка вышла в коридор совершенно голая, с нее капала вода.

Я сунула нос внутрь и осмотрелась.

Она ушла из-под моего надзора и опеки. Бросилась бездумно в бой, забыв обо мне. Как будто мы умерли друг для друга. Тоска и мука разъедают мои дни, а ночью становится еще хуже.

— Беги, пока у меня есть силы тебя отпустить, потому что мой самоконтроль не безграничен и не вечен. Еще одна встреча, еще один твой взгляд… Еще минута с тобой наедине там, где никто не сможет нам помешать, и воплощу в жизнь свои самые болезненные фантазии. Прямо здесь, на полу, и я не смогу быть нежен с тобой, слишком долго твой недостижимый образ преследовал меня, а я не робкий Родамант и не нерешительный Риверн, даже не оттягивающий удовольствие Арвур. Так как же я могу тебя отпустить? Я не смогу этого сделать, если ты не уберешься прочь. Поэтому беги! Беги быстрее, пусть боль толкает тебя вперед, подальше отсюда. Потому что здесь и сейчас будет очень для тебя опасно.

ВЫХОД!

Несмотря на поздний час, Цитадель все еще не спала. По коридорам сновали воины и техники, служанки и наложницы. Народу была тьма-тьмущая, и все спешили.

Я невольно любовалась смертельным танцем двух воинов. В этом мире во всем есть своя красота, даже в смерти и разложении. Сетты готовились умереть.

Пламя желания выжигало все внутри. Баст держалась и даже успевала размышлять. Рана, нанесенная Алиеном, сделала ее невосприимчивой к мужским ласкам. Руки Родаманта вызывали только подозрение — Сетту от нее что-то нужно. В голове кошки бесконечном потоком струились мысли:

— Ну, ты же так сюда стремилась попасть. Неужели не узнаешь местность? — Голос Алиена сочился ядом и презрением.

Баст не сразу заметила, что вода в поддоне перестала уходить в сливное отверстие и небольшой бассейн наполнялся. От горьких мыслей ее отвлек плеск воды, переливающейся через край. В дыре, куда жидкость должна была стекать, торчали тоненькие зеленые нити побегов.

Расслабившись, Баст закинула ноги на столик, откинулась на подушки и вновь запустила ладонь в горку сладких липких орешков.

Армия поварят с кастрюльками на головах, защищаясь щитами-крышками от этих самых кастрюлек, размахивая мечами-поварешками и скалками, кинулась на штурм врага.

Бросок!

Оставшиеся присоединенными корабли отчаянно пытались отцепится от главной крепости, чтобы уйти в закат и раствориться в небытии. Все Сетты чуяли, что грядет пришествие сил света.

— Ага, а еще мессией и спасительницей, но на самом деле я всего лишь то, что я есть.

Сообщение о начале штурма Цитадели ей принесла одна из освобожденных рабынь. Женщина подслушивала в покоях Алиена, когда мыла полы и узнала точное время. Никто не замечает такую бесполезную мелочь вроде рабыни с метлой и половой тряпкой.

Постепенно до меня стало доходить — дух воина играл против. Не хотелось верить в это, но, сама того не желая, я пропускала удары и путала выпады. И виновата в этом была моя половина, альтер эго. Осколок чужеродной души, гнусная предательница, подсаженная в мое тело и живущая за мой счет.

А еще они бы своими руками разорвали каждого воина, до которого смогли бы добраться. Ярость, боль и ненависть читалась в их опущенных долу глазах, прикрытых накрашенными густыми ресницами.

Дыра в доспехах властителя курилась черными спиралями. Сгустки мрака падали на пол, разъедая драгоценный мрамор.

«Это не наказание, а рай какой-то, — подумала кошка, забрасывая горсть сладостей в рот и с интересом глазея по сторонам. — Хоть время потяну. Без меня Отважный не починится».

— Неугомонная моя, — ядовито мурлыкнул Сетт, и я поняла: это был не комплимент. — Так быстро стремишься покончить жизнь самоубийством?

Это кошка и делала не менее хладнокровно и расчетливо, как безжалостный убийца выполняла все, что он нее требовала роль глупой безмозглой дурочки, соблазняемой опытным мужчиной.

Если кошка станет одиннадцатой, он не остановится, а воплотит в реальность все свои безумные планы и извращенные мечты. Отец будет насиловать ее раз за разом, день за днем, пока не увидит, что ее талия округляется. Он добьется от нее двукровного отпрыска. Наследника и королевства Роз, и клана Сеттов.

Сработало, лечу.

Поганец, как всегда, валял дурака в своей обычной манере и каламбурил, трусливый Сетт был рад, что получил отсрочку казни, а не перерезанное от уха до уха горло.

Сталь в плавильни подали не той марки. Баст взбеленилась, она ведь хотела убраться отсюда побыстрее! Забыв о том, что она пленница, кошка минут двадцать орала на рабочих, вспоминая все нецензурные выражения, которыми изобиловал нецивилизованный район космоса.

Несколько легких пассов, и сигнал с просьбой о помощи ушел в пространство. Он будет лететь от звезды к звезде, пока не доберется до самого солнца Ра.

«Что, если он действительно испытывает чувства, но боится показать? Он всегда такой невозмутимый! А если он ко мне ничего не чувствует, если это маска тирана и властителя заставляет его так поступать? Может быть, я приняла тень мужской похоти за истинную любовь? И между нами ничего нет? Он просто попросит высадить его на ближайшей плавучей станции, и мы больше не увидимся. Все будет кончено раз и навсегда? Что тогда?»

Я сидела на привычном месте, в кресле пилота, закинув ноги на приборную панель, и мечтала прижаться так же сильно к одному невозмутимому засранцу. Косила глазом на второе кресло пилота, где сидел Алиен, попутно размышляя над ситуацией.

— Нет, я не верю в то, что ты как-то на меня воздействовала. Хотя многие об этом говорили. Ты не могла так поступить. Тебе присуще истинное благородство, ты не опустишься до низких манипуляций. Да и зачем принцессе королевства Роз опальный сын воина Тьмы? Правильно, ни зачем.

Из Родаманта эту информацию никак не выудить, он удавится, но не скажет.

— Что ты делаешь на кухне? — завопил Риверн.

Кошка же, в свою очередь, смотрела на толпу новеньких, не использованных инструментов для достижения поставленных целей.

— Не называй меня так! — окрысилась я на своего бывшего, но Сетт проигнорировал мой выпад.