50 способов околдовать вампира

— И где тут почта? — себе под нос пробурчала Филлис. Осмотрев сидящих голубей на насестах, она заметила белый прямоугольник в дальнем углу, под лапой серой невзрачной птицы.

Она подошла к голубю, вытащила прямоугольник из-под его лапы и еле переборола желание вскрыть письмо. Покинув неприветливых птиц, Филлис вернулась в приемную. Её внимание сразу привлек смех. Наверху кто-то ухахатывался. Без неё.

Она никогда не слышала, чтобы Виктор смеялся. Она видела его разным за небольшой промежуток времени — грустным, злым, возмущенным. Но никак не веселым. Ревность поднималась в душе Филлис. Ей хотелось перещеголять эльфийку. В конце концов, это именно она пыталась стать лучше ради него!

— Прости, моя милая, — передразнила вампира девушка. — Прости, моя милая. Нежность прямо зашкаливает.

— Филлис, чем ты занимаешься? — возникнув за спиной помощницы, поинтересовалась Виктория.

— Работаю, как и всегда, — вздохнув, пожаловалась она.

— Не бери в голову. Виктор очень ценит тебя, правда, — доверительно сообщила вампирша.

— Почему он плохо реагирует на зеркало? — решила узнать правду Филлис.

— Дело в том, что он один из немногих, кто может забирать плохие воспоминания, — начала объяснять Виктория. — Когда он смотрится в зеркало, то чужие воспоминания обретают реальную форму. Они начинают мучить его.

— Тогда почему в замке много зеркал? — удивилась помощница.

— Мой брат мазохист, — произнесла вампирша. — Он решил, что стоит наказывать себя душевными страданиями.

— Что-то произошло?

— Он со мной не делился. А тебе, возможно, расскажет. Со временем.

— Лучше не давать мне ложных надежд. Я видела, как он смотрит на ту эльфийку.

Виктория пожала плечами. Не ей уж точно судить о любви и влюбленности. Однажды она обожглась, отомстила в эмоциональном порыве и жалела. Жалела, что сама погубила свою любовь, погубив чувства и не дав ему малейшего шанса на объяснение. Брат, кажется, чувствует себя счастливым с Сателис. Хотя, с другой стороны, ему больше бы подошла Филлис. Запретный плод терпкий, со вкусом первозданной крови.

Наблюдая за помощницей брата, Виктория убедилась, что любовь имеет разные оттенки, по-разному воспринимается. Для кого-то любовь равняется свободе, для кого-то любовь — семейные узы. А кто-то находит любовь в самых неожиданных местах, подчиняясь невидимому велению сердца. И, видимо, у Виктора и Филлис второй вариант. Если бы не душевные проблемы Виктора, он бы давно заметил влюбленный взгляд помощницы. Виктория не собиралась оставаться в стороне и решила слегка ускорить события.

[4] Фонтанаж — по легенде, данную прическу придумала фаворитка Людовика XIV Анжелика де Фонтанж. Ее прическа растрепалась во время охоты, и она просто завязала свои волосу подвязкой с драгоценностями в высокий пучок на макушке. Людовик XIV был в восторге от данной прически и сделал Анжелике комплимент. После чего все придворные дамы стали украшать свои головы подобным образом. Прическа «фонтанж» имела множество вариантов — ее главная особенность высота (завитые локоны, расположенные горизонтальными рядами надо лбом) и множество украшений.

[5] Прости. Моя милая, идем (эльф.).

Глава 6

Выглянувшее ненадолго солнце опять скрылось за свинцовыми тучами. Ветер утих. В безмолвии и ожидании провела прошедшие выходные деревушка возле Ткачьего города, неподалеку от Столицы Донауворта.

Небеса громыхали. Молнии расцвечивали небо белым. Появившаяся духота не давала возможности перевести дух. Яростный дождь потоком набросился на деревню, размывая дороги. Капли застучали по крышам домов.

Филлис, кутаясь в плащ, вздрагивала от каждого звука. Персепона Стикс советовала: «Сложные прически хороши для торжественных случаев. В повседневной жизни лучше иметь волосы, к которым хочется прикоснуться». Естественно, девушка не оставила без внимания и этот совет от знаменитой писательницы. Она заплела две косы, которые били её по спине и всячески мешали. Она опаздывала. В очередной раз.

Дождь стал невыносимым. Намокший плащ лип к телу, одетый поверх наряда, само платье запачкалось. Туфли стали черными от. Молния расчертила небо, ударив в одиноко стоящее дерево. Филлис вскрикнула, обходя запылавшее дерево. Если бы она верила в существование богини Любовь, то немедленно бы произнесла молитвы. Однако она не верила.

Многочисленные храмы, построенные на территории королевства, блистали от роскоши. Храмовники брали мзду за обучение детей.

Местный храм богини Любовь решил провести в деревушке революцию — началось всеобщее обучение. Крестьяне и аристократы воспротивились подобной идее, и храмовника вскоре сменили. Столица прислала другого. Новый храмовник с помощью поддержки аристократов по всему королевству все-таки провел важную реформу — образование стало всеобщим, в независимости от сословия и рода деятельности.

Куда уж точно никто не хотел попасть, так это в Банк идей. Суровые методы обучения не всем приходились по душе. Да и ловить преступников — неблагодарное занятие.

Знала Филлис одного гоблина, который там работал раньше. Красавец занимался золотом. Насколько она знала, он собирался заводить третьего ребенка. По крайней мере, об этом он говорил в письмах.

Что больше всего расстраивало помощницу вампира, так это безразличие. Безразличие, которое Виктор дарил ей каждый раз при общении. Пикировки и перепалки это, конечно, здорово. Но отношения не продвинулись ни на йоту. Талия расспрашивала её о работе, Филлис с радостью делилась с ней забавными подробностями. Арамиста лишь хмурилась.

Бабуля пока не говорила ничего конкретного, однако по выражению её лица Филлис поняла, что ведьма не одобряет её выбора. О встрече с Марианной она не рассказала, боясь, что перепугает бабушку. Вряд ли бы кому-то захотелось встречать лицом к лицу с прошлым, с прошлыми обидами и страхами.

Если говорить начистоту, сама бы Филлис ни за что бы ни захотела вновь встретиться с Джаракомбом. Дружба прервалась, смысла восстанавливать нету. Джаракомб счастлив, она — тоже. Работает под началом знаменитого ученого, который предпочитает скрываться в замке на побережье, чем выходить в свет и участвовать в светских мероприятиях.

Замок возник неожиданно. Девушка встретилась с дверью, задумавшись. Потирая маленькую шишку на лбу, Филлис открыла дверь и вошла в приемную. На стенах горели факелы, одиноко стоящий стол посередине напоминал остов погибшего в море корабля. Сова на консольном столе заалела, переполнившись от сообщений. Первым делом девушка активировала именно её.

«Почему вы не отвечаете?», «Где мои лекарства?», «Мы с Виктором договорились о поставке лох-несса для непосредственного изучения, однако до сих пор…», «Я недавно встретила гранта [6] и теперь меня преследуют несчастья», «Помогите мне!» — сообщения сыпались как из рога изобилия. Под конец прослушивания у помощницы разболелась голова. Но сова начала прогонять оставленные вести, причем по кругу.

— Боги! Заткнитесь! — прикрикнула Филлис, выключив сову. Замок ответил ей молчанием. Хотя она уже привыкла, в принципе.

— Что за крики? — поинтересовался Виктор, в очередной раз напугав девушку, — я просил не отвлекать меня во время работы!

— Я убила сову, — пожаловалась помощница. Она указала рукой на сипуху, которая, заикнувшись, повторяла текст по кругу.

— Ничего доверить нельзя, — пробурчал вампир, погружая сову в сон. На глазах изумленной Филлис сипуха сложила крылья, клюв опустился ей на грудь. Сипуха мерно задышала.

— Что вы с ней сделали?! — воскликнула девушка, испытав неимоверную жалость к ней.

— Усыпил на пару часов, — сказал вампир, словно это не он только что одним лишь взглядом живое существо отправил в мир Морфея.

— Зачем?

Виктор не успел ответить. В приемную вошел посетитель. Робея, мальчик лет пятнадцати подошел к Филлис.

— Простите, а здесь живет ученый Виктор дель ла Паладиа? — спросил юноша.

— Да, здесь. Вам нужна помощь? — проявила участие девушка.

— Не мне, моей сестре. Она целую неделю не выходит из своей комнаты, а по ночам я слышу, как она плачет, — проговорил юноша.

— Пойдемте, посмотрим, что случилось с вашей сестрой, — сказал Виктор, обворожительно улыбаясь. На деле же его улыбка походила на злобный оскал.

— Не пугайтесь, он всегда такой, — поспешила успокоить испуганного юношу Филлис.

— Похожий на злобного карлика? — переспросил мальчик.

— Меньше слов, больше дела, — прервал диалог ученый. — Идемте, юноша. Надеюсь, я смогу помочь вашей сестре.

Виктор по-дружески приобнял мальчика за плечи. Подгоняя клиента к выходу, вампир строил злобные гримасы, знаками показывая помощнице, чтобы она прикусила язык.

Оставшись в одиночестве, Филлис принялась разбирать бумаги. Но сегодня цифры от неё уплывали. Она взялась перепроверять действует ли лицензия на целительские услуги и магию. Вскоре ей это занятие наскучило. Душа требовала развлечений, приключений и отрыва.

Застонав от несправедливости мира, девушка не сразу заметила Викторию, которая появилась рядом с ней. Вампирша тронула помощницу за плечо, и та вздрогнула от неожиданности.

— У вас семейная черта — пугать меня? — спросила Филлис.

— Прости, — проговорила Виктория. — Я хотела с тобой поговорить.

— О чем? — поинтересовалась девушка, позевывая.

— О моем брате, — сказала девушка. — Мне кажется, ты ему нравишься.

— Повторяю: тебе кажется, — произнесла помощница. — Ваш брат не оказывает мне никаких знаков внимания. Он воспринимает меня, как служащую. Этого мне вполне достаточно.

— Тогда зачем ты каждый день пытаешься привлечь его внимание? — не отставала Виктория.

— Я одеваюсь так, как мне удобно, — проговорила Филлис.

— Послушай, я хочу тебе помочь, — настаивала вампирша. — Ты сделаешь Виктора очень счастливым.

— Сомневаюсь, — возразила девушка. — Мне нужно работать. Извините меня, Виктория.

Филлис опять уткнулась в бумаги. Испачкавшись в чернилах, она составляла отчеты. Она проверяла учет животных и птиц, которых содержал ученый. Аккуратно вписала магических существ, их цену и лекарства, получаемые с помощью них. Попомнив ламию, она вывела букву пером.

Воздуха не хватало. Голова разболелась. Запах чернил въелся под кожу. Оставив бумаги на столе, Филлис вышла из неприветливого замка. Дождь шел стеной. Океан разбушевался — волны набегали на берег, топили полоску каменистого пляжа и возвращались обратно.

Любуясь природой, девушка оглядывалась по сторонам. Возле замка не обнаружилось ни единого дома. Никто, кроме вампира, не решился поселиться на побережье. Филлис понимала жителей — вряд ли бы обнаружилось желание, чтобы дом затопило, либо накрыло волнами во время шторма. Рыбацкие лодки, привязанные у воды, покачивались на волнах. Выходить в океан сейчас опасно. Но когда опасности останавливали человека?

Филлис подошла к утлому суденышку. Отвязав веревку, она вошла в воду и слегка подтолкнула лодку. Волны свели её усилия на нет. Лодка никак не хотела ложиться на волны. Утлая посудина скакала, веревка обвилась вокруг стана девушки. Борясь со стихией, она не расслышала крик, раздавшийся неподалеку.

Лодка проплыла мимо, не сумев преодолеть высокие волны. Веревка сжала талию девушки. Суденышко двинулась вдоль побережья, потянув Филлис за собой.

— Что ты творишь?! — разъяренный Виктор поймал непослушную лодку. — Умереть захотела?

— Решила поплавать, — проговорила девушка.

— О, боги! — пробурчал вампир под нос.

Он вытащил набравшую воды лодку на сушу. Протянул руку Филлис и помог ей ступить на берег. Виктор с остервенением рвал веревку на её талии.

— Ни на минуту оставить нельзя! Океан штормит, поплавать не удастся.

— Я поняла, — смотря себе под ноги, лепетала помощница. — В шторм в океан не выходить.

— Вы, люди, никогда не цените жизнь, — сказал Виктор. Он прикоснулся к подбородку девушки и заставил её посмотреть ему в глаза. — Ради ощущения опасности вы готовы рисковать. Своей жизнью.

— Мне всегда нравилась буря, — произнесла Филлис, замечая, как вампир трет руку, на которой проступает ожог. — И в океан я полезла не за этим.

— А зачем тогда?! — не сдержался мужчина. — Угробить себя захотела?

— Повторяю: я хотела поплавать, — сказала девушка.

— На корм русалкам сразу бы пошла, — произнес Виктор. — Тебя бы утянуло в открытый океан.

— Почему вы меня спасли? — поинтересовалась помощница.

— Потому что дурак с принципами, — ответил вампир, направляясь к замку. — Ты идешь или нет?

Филлис двинулась следом за ним, продолжая изучать свои ноги. Виктор распинался об её безответственности, проклинал людскую тягу к приключениям и припоминал недобрым словом её желание выйти на утлой лодочке в открытый океан. Едва они зашли в замок, вампир зубами вцепился в бумаги. В переносном смысле, естественно. Он каждую строчку перепроверял два раза.

Девушка прижимала к груди книгу. Иногда она брала на работу пособие по улучшению жизни от Персепоны Стикс. Виктор очень плохо отозвался об издании, но Филлис воплощала в жизнь её советы. Следующий, например, гласил: «Будь разной и одинаково настоящей всегда». Девушка голову ломала, что конкретно обозначал совет.

Закатное солнце приятно ласкало кожу. Дождь прошел, оставив в воздухе морось. Двигаясь по побережью, Филлис спешила на встречу. Тот мужчина, что пригласил её в таверну, снова зашел к ученому и повторил приглашение. И, если в прошлый раз она не пришла из-за Виктора, то теперь собиралась посетить «Три осла».

Таверна славилась на деревню низкими ценами на еду, вино и хорошей обстановкой. Понятное дело, что посетителей туда несло потоком. Однако мужчина, представившийся Эдгаром, заранее заказал им столик у окна.

Если эльфы при создании имен пользовались только буквами и не имели фамилий. Буква переходила при вступлении в семью от носителя к тому, на ком он женился или за кого выходил замуж. Люди, наоборот, использовали имена и фамилии. Орки придерживались эльфийских традиций насчет имени, однако внесли кое-что свое — следом за именем шло имя отца, которое при общении обычно не называлось. Гоблины называли друг друга по признакам. Феи имели в дополнение к именам звания: Крестная фея первого разряда, Крестная фея второго разряда и так до пятого разряда. Тролли с именами не заморачивались, предпочитая их придумывать.

Филлис спешила домой, чтобы успеть переодеться до встречи. Влетев ураганом в дом, она застала Арамисту за шитьем, а дочь — за помощью бабушке. Поздоровавшись, она пронеслась в комнату, достала ярко-желтое платье, идеально подчеркивающее её внешность. Облачившись в наряд, она распустила косы и сделала фонтанаж.

— Куда-то спешишь? — поинтересовалась бабушка, когда она вышла из комнаты такая красивая.

— На встречу, — ответила девушка.

— С Виктором? — уточнила Арамиста.

— Нет, с Эдгаром, — произнесла Филлис. Она поцеловала дочь в щеку, чмокнула бабулю. — Если встреча пройдет хорошо, может, познакомлю вас.

— Что-то мне не нравится твой настрой, — сказала ведьма вслед внучке.

Девушка улыбнулась напоследок и вышла на темнеющую улицу. Прохожие бросали на неё восторженные взгляды, пока она с гордым видом шла до таверны. Повозки и одноместные кареты обгоняли Филлис, но она все равно пришла вовремя.

Эдгар ждал её за столом. Он помахал ей рукой, чтобы она присоединилась. Филлис лавировала между толпой людей, извиняясь и краснея от взглядов некоторых мужчин. Её спутник на вечер помог ей присесть на стул. Девушка-разносчица начала приносить вкусно пахнущие блюда, которые заказал Эдгар.

— Прекрасно выглядишь, — похвалил её наряд мужчина.

— Спасибо! — краснея, поблагодарила Филлис. — Что это?

— Запечённый цыпленок с овощами. Здесь готовят его лучше всех, — ответил Эдгар. — Попробуй, вкусно.

— Итак, зачем ты меня пригласил? — спросила девушка.