50 способов околдовать вампира

— У тебя есть молодость и красота, — возразил старик. — Дай мне косу.

— Нет! Это нечестная плата, — произнесла она.

— Тогда я заберу у тебя самое дорогое, — прохрипел старик. Обернувшись вокруг своей оси, он превратился в старую женщину в лохмотьях. — Молодость.

— Пошла прочь! — раздался мужской голос рядом. Карета Виктора затормозила рядом с Филлис, окатив ту грязью. Из кареты выскочил вампир, загородив собой девушку и наставив меч на старуху. — Тебе уже заплатили.

— Как скажешь, — проскрежетала старуха, — Виктор, ничему тебя столетия жизни не научили.

— Заткнись, Марианна! — воскликнул мужчина, замахиваясь для удара мечом.

Старуха обернулась туманом и вскоре исчезла. Филлис переводила взгляд с исчезнувшей повозки на вампира и обратно. От впечатлений закружилась голова, и она рухнула в обморок.

Очнулась Филлис не у себя дома. В золотых подсвечниках горели свечи, разгоняя тьму. Через высокое окно проглядывала луна. Большая кровать со стойками и балдахином, расшитым красным бархатом. Покрывало насыщенного винного оттенка с вышивкой золотыми нитями. Матрас набит не соломой, а перьями — лежать намного легче.

Когда глаза привыкли к обстановке полутьмы, она заметила в углу фигуру сгорбленного мужчины. Она его не приметила раньше из-за черного наряда, из белого на нем она заметила рубашку. Филлис приподнялась на постели, откинула покрывало и заметила на себе просторную ночную сорочку с завязками. Ноги дотронулись до холодного пола. Пошатываясь, она двинулась к мужчине.

— Виктор? — неуверенно позвала она. — Где я?

— У меня в замке, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом, — вам стало плохо.

— Вы меня переодели? — спросила Филлис.

— Целитель, — ответил Виктор. — Ложитесь обратно в постель. Целитель передал мне, чтобы вы до утра оставались в кровати.

— Конечно, очень любезно с его стороны, — съязвила девушка, — но меня ждут дома.

— Сейчас полночь, — невпопад произнес вампир.

— Меня ждут дома! Вы не понимаете?! — возмутилась Филлис.

— Вы беспокоитесь, словно вам надо выгулять собаку, — сказал ученый.

— Да, мне срочно надо выгулять собаку, — подтвердила она.

Виктор подошел к стулу и протянул ей наряд. Филлис приняла из его рук платье, ожидая, когда он оставит её одну, чтобы переодеться. Но ученый явно думал о чем-то своем. Между его бровей пролегла складка, делая его угрюмым и настороженным. Он ерошил волосы, напряженно уставившись в стрельчатое окно.

— При вас я не собираюсь раздеваться, — возмущенно сообщила девушка.

— Да, конечно, — проговорил Виктор, выходя.

Филлис надевала платье, борясь с тканью. Дешевый материал быстро пачкался и терял форму. Волосы ей сильно мешались. Заплетая тугие косы, она мельком взглянула в зеркало на трюмо. Кожа побледнела, румянец на щеках размазался, превращая её в циркачку. Под кроватью обнаружились туфли, которые она не заметила. За дверью раздавались неторопливые шаги.

Краснея от собственной храбрости и необдуманности поступка, она распахнула рывком дверь. Виктор остановился неподалеку, прекратив изображать из себя часы. Он уставился на неё, даже не догадываясь о готовящемся подвохе. Филлис подошла ближе к нему, сокращая расстояние между ними. Решив что-то для себя, она прикрыла глаза и потянулась к нему, встав на цыпочки. С поцелуем она промахнулась, встретившись с противоположной стеной.

— Вам пора домой, — отрезал вампир, — горгульи проводят вас.

Филлис пришлось подчиниться. Невидимая сила указывала ей путь, пока она спускалась со второго этажа, преодолевала пролеты лестниц и шла по темной улице. Горькое разочарование накрыло девушку.

Да, Виктор её спас от старухи. Да, он перед этим оставил её одну, чего-то испугавшись. Возможно, что его напугала её настойчивость, переходящая в настырность. Она не сказала бы точно. Странное томление разливалось в груди.

В её доме свет не горел. Наощупь двигаясь в темноте, Филлис дошла до постели. Талия сопела на одноместной кровати, прижимая к себе тряпичную игрушку. Лунный свет нежно коснулся лица девочки. Мать склонилась над ней и поцеловала в лоб.

Присев на свою кровать, она обнаружила под собой что-то твердое. Достав предмет из-под себя, Филлис поняла, что это книга. Наобум раскрыв издание, она при неверном свете вычитала следующий совет: «Будь увлеченной». Что ж, она найдет себе увлечение по душе. Может, займется вышивкой. А, может, наконец, найдет себе парня на один вечер чисто для оздоровительных целей.

Глава 4

Донауворт делится на шесть регионов — Лесное царство (эльфы), Жилище фей, Орочья земля, Людской предел, Гоблинское золото, Троллий удел и Городское королевство.

Городское королевство со Столицей — центральное. В каждом из регионов сидит лорд, который отчитывается непосредственно перед королем.

К слову, короля избирает парламент. Парламент напрямую избирает народ, и, соответственно, в нем сидят все шесть представителей рас. Но король обладает большими полномочиями — он может наложить право вето на законодательные решения парламента, он может совершать единоличный суд над преступниками короны и все же исполняет законы, закрепленные в Конституции.

Из-за указа Людвига Второго о разделении власти на исполнительную, законодательную и судебную, появились новые учреждения. Совет исполняет поручения короля, Малый совет принимает законы вместо парламента (туда входят приближенные самого короля и лорды из регионов), Верховный суд разбирает судебные иски, решает вопросы раздела земли и контролирует деятельность остальных судов.

Богов в Донауворте шесть, как и рас. У орков — Единый. У троллей — Недилимый. У фей — Странник. У гоблинов — Остов. У эльфов — Вера. У людей — Любовь. Если перевести в полноценную фразу, то получается: «Единый Недилимый Странник Остова Веры и Любви». Существуют специальные фразы, обращенные к богам во время заключения помолвки и свадьбы, которые произносит храмовник.

В Банке идей служат жители королевства, которые совершили какое-либо преступление. Система построена так, чтобы преступники ловили себе подобных, исполняя поручения главного надзорщика.

Эльфы служат десять лет.

Орки — девять.

Тролли — семь.

Гоблины — шесть.

Люди — пять.

Феи — четыре года.

Основных языка четыре — людской, эльфийский, фейский и орский.

Фейский мелодичный. Каждая фраза как задетая струна гитары. Они используют много гласных в предложениях. Эльфийский в отличие от фейского чередует в словах согласные и гласные. И он тоже похож на музыку.

Орский же более грубый, чем предыдущие два языка. В нем больше согласных. И рычащие звуки — одна из его составляющих.

Людской — что-то среднее между мелодичностью и грубостью.

Четыре языка изучают в школе при храмах богам. В идеале их знает как минимум половина Донауворта. Остальные регионы используют свои местные языки.

Эпоха в королевстве длиться двести лет в честь эльфов-правителей. Они первыми пришли в Донауворт. Затем люди приплыли на своих лодках с другого конца света. Потом тролли спустились с гор. А гоблины, родившиеся в недрах земли, вышли на поверхность. Феи покинули деревья. Орки появились самыми последними, «отпочковавшись» от эльфов.

Расы не всегда жили в мире и согласии. Развязанную войну на территории королевства прекратил Эурон Безумный. Под его жестоким правлением жители объединились. Эурон развязывал войны за пределами Донауворта. А под конец своей жизни он сошел с ума, начиная казнить без разбора.

Филлис занималась вышивкой. Простая мебель в доме требовала, чтобы её украсили. Арамиста стучала горшками на кухне. Талия взялась ей помогать. Под чутким руководством матери девочка вышивала цветочные мотивы.

— Мам, а расскажи, как выглядит эльф, — попросила она.

— Восхитительно, — произнесла Филлис, уколовшись. — Такой же эльф, как и все. Даром, что лорд.

— А у него большой замок? — поинтересовалась Талия.

— Громадный, — ответила девушка, — лорд женат и ждет ребенка.

Возмущению занятостью лорда Талии не было предела. Девочку жгло любопытство, и она нападала на мать с вопросами. Но Филлис настолько увлеклась украшением дома, что не сразу заметила вошедшую Арамисту с письмом.

— Почему моей внучке пишет сам лорд? — спросила ведьма.

— Вместе с Виктором мы помогли его жене, — ответила Филлис, забирая у бабули письмо.

Она развернула пергамент и уставилась в аккуратно выведенные строчки лорда:

«Дорогая Филлис,

Я спешу поблагодарить вас и Виктора за оказанную услугу моей жене. Благодаря действиям вашего начальника, Эльнэсдар чувствует себя превосходно.

Я пишу вам, потому что хочу уточнить один момент. Вы не откажитесь от слов и станете крестной для моего сына? Прошу, как можно скорее ответь мне.

Арнасэль.

P.S. Думаю, вы до сих пор удивлены, что я считаю собственную жену сестрой. Дело в том, что родители Эльнэсдар, Ивет и Арнаэль, приютили меня у себя. Я рос вместе с Эльнэсдар и считал её родителей своими. Но, когда мне исполнилось двадцать (пора первой юности у эльфов), мне рассказали правду».

— Если бы знала, что появление вампиров нам ещё аукнется, то никогда бы не сказала об этом людям, — проворчала Арамиста.

— Бабушка, ты о чем? — переспросила Филлис.

— Люди погнались за бессмертием, зная, что эльфы редко умирают. Дракула поймал эльфа и выпил того до дна. Так появились вампиры. Клыки им достались из-за проливания ценной эльфийской крови, — пояснила бабуля. — Ты долго будешь вышивать все на свете?

— Выходные, — проговорила девушка, старательно выводя стежок.

— Заняться больше нечем, — пробубнила Арамиста, возвращаясь на кухню.

Во время вышивки Филлис надеялась привести собственные чувства в порядок. Виктор не говорил ни нет, ни да своими действиями. Он старался упорно её не замечать. Неудавшийся поцелуй до сих пор стоял перед её глазами. Глупо надеяться, что она что-то значит для него. Помощница — единственная её обязанность.

Покончив с украшением шкатулки, Филлис присела на кровать. Ей попалось издание Персепоны Стикс. С недавних пор книга писательница стала своеобразным путеводителем по жизни для неё.

Пропустив не особо важные замечания, девушка нашла очередной совет: «Найди свой стиль». Что ж, она готова попробовать найти собственный стиль, если это поможет ей привлечь внимание Виктора хотя бы ненадолго.

Свинцовые тучи нависли над деревней. Налетевший ветер слегка разогнал темные облака. Солнце проглянуло через завесу из туч и облаков и снова спряталось. Мелкий дождь превращал землю в грязное месиво. Девушка в ярко-желтом платье обходила лужи, придерживая юбки. Она явно торопилась.

На грязной улице она обходила прохожих, убегала от повозок, которые окатывали жижей. Указатель «К морю» трепался на ветру, треща. За указателем шла полоска каменистой набережной. Филлис, подрагивая, двинулась к замку.

Камни перекатывались под ногами, она с трудом удерживала равновесие. Накатывал прибой, дул легкий бриз, разнося по округе морской аромат. Океан, наконец, успокоился. Вспененные волны мирно ласкали берег.

Девушка подошла к двухэтажному замку. В предутренней дымке дом менял очертания, тьма опутывала, словно мягкое покрывало. Наощупь найдя замок, Филлис вставила в него ключ и повернула. Её встретила тьма. Факелы на стенах не горели.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? — неуверенно позвала она. — Виктор?

В ответ — тишина. Наощупь двигаясь в приемной, девушка зажгла факелы, обжегшись пару раз. На руках выступили красные пятна. В освещенной приемной никого не наблюдалось.

Филлис активировала сову, чтобы прослушать оставленные от клиентов сообщения, накопившиеся за выходные. Джорджиане опять требовалась настойка, Хэрвин просил занести ему растертый порошок арума. На столе девушка заметила приготовленные склянки и порошки, по-видимому, оставленные вампиром.

— Виктор? — снова позвала Филлис. — Вы в порядке? Виктор, вы дома?

И опять ничего в ответ. Решив, что не стоит беспокоить ученого, девушка взяла порошки и склянки, закрыв за собой дверь приемной. Она решила сама доставить клиентам то, что обычно делал Виктор.

Идя бодрым шагом, Филлис довольно быстро расправилась с поручениями и вернулась в замок. Из мешочка на шее она достала и положила на стол четыреста монет. Поправив ярко-желтое платье, девушка уселась на скрипящий стул. Она решила подождать, пока ученый соизволит оценить её быстроту и умение приносить ему монеты. Пару часов прошли в томительном и бесполезном ожидании.

На стенах перестали гореть факелы. Возле замка что-то громыхнуло. Филлис вздрогнула, но с места не сдвинулась. Во тьме что-то задвигалось, но девушка не испугалась, замерев в неудобной позе. Факелы резко вспыхнули, заставляя её зажмуриться. Появившийся Виктор выглядел недовольным.

— Я тебя на сегодня отпустил, — сказал ученый, даже не взглянув на помощницу.

— Я хотела узнать, что с вами, — проговорила она.

— Со мной — ничего, а ты свободна, — произнес Виктор.

— Вам плохо? — обеспокоенно спросила Филлис, заметив на его белоснежной рубашке красноватые разводы. — Вам нужен целитель?

— Заткнись! — воскликнул вампир. — Повторяю: уходи.

— Я что-то сделала не так? — поинтересовалась девушка. — Может, я не должна была относить клиентам лекарства? Может, вы мной недовольны?

— Нет, — прервал её самобичевание Виктор. — Уходи, прошу.

— Хорошо, — согласилась Филлис, вставая со стула и двигаясь по направлению к двери, — если вы хотите, чтобы я ушла, сделаю это с превеликим удовольствием.

— Красивое платье, — услышала она перед тем, как дверь замка с грохотом за ней закрылась.

Почему-то девушке хотелось плакать. Выгнал, словно между ними ничего не происходило. А происходило ли или ей почудилось? Кутаясь в полы плаща, Филлис медленно оставляла за собой замок. Поднимая юбки, она двинулась прочь от набережной. Дождь пошел сильнее, холодными каплями оседая на одежде. Редкие прохожие спешили укрыться под навесом.

Девушка как сейчас видела перед собой равнодушное лицо Виктора. Прокручивая их быстрый разговор в голове, в одном она убедилась точно — ему плохо, и он ни за что не попросит помощи. Потому что слишком горд, чтобы просить. Потому что слишком привык к одиночеству. Потому что считает себя сильным мужчиной, которому чужое участие и не требуется. Дрожа от холода, Филлис подняла голову вверх и позволила дождю стекать по её лицу. Она взглянула на небо, подернутое чернотой, и слабо улыбнулась.

— Филлис! — окликнул её знакомый мужской голос. — Неужели это ты?

— Привет, Джаракомб, — поздоровалась она. — Да, это я.

— Выпьем вместе в таверне? — спросил старый знакомый.

Он выглядел по-модному одетым — белая рубашка с напуском на талии, пышные длинные рукава и манжеты, перевязанными в нескольких местах лентами. Пояс штанов закрывает баска, шпага на поясной портупее. Поверх плащ без рукавов с широким отложным воротником, застегивающийся на пуговицы. На голове — шляпа, на руках — кожаные перчатки коричневого цвета.