Костяной Скульптор. Часть 4

Костяной Скульптор. Часть 4

Глава 100

Глава 1.

Разберемся в матчасти. Душа человека после смерти остается в его теле и со временем рассеивается. Или не рассеивается, как душа Жюстины, все зависит от множества факторов. Важнее то, что этот оставшийся кусочек может быть использован некромантом при создании нежити, в качестве связующего звена между заклинанием и, собственно, телом мертвеца. Подземелье некроманта использует не настоящие души живых людей, а имитацию, сгусток энергии, лишь исполняющий ту же функцию. По этой причине, во-первых, нежить из полигонов не может существовать во внешнем мире, а во-вторых, по своей сути, все скелеты, зомби, урдалаки, умертвия и все остальные мертвецы ничем не отличаются внутри своего вида. То же относится и к разумной нежити, просто объемы энергии на них идут совсем иные. И даже разница во внешности зомби или вампиров — скорее косметическое изменение, чем реальная разница.

Конечно, есть и исключения из этого правила. К примеру Лиорат, как демилич, не является в строгом смысле порождением полигона, так как когда-то он был реальным человеком, а потому после обращения в нежить сохранил определенную независимость от подземелья. Для него вполне возможно покинуть полигон или попытаться нарушить установленные системой правила. Правда, последствия таких нарушений могут быть очень серьезными, но сам факт возможности остается.

Другим исключением являются души, после смерти, по случайности, захваченные подземельем некроманта, и вселенные в некую случайную нежить. Таким был Авок. Они, из-за наложения души на уже имеющуюся в нежити энергию, получают значительный прирост в силе и могут даже, как Галаста, восстановить свою память и свободу воли.

Дальше, внутри любой нежити, не важно, была ли она порождением полигона или создана обычным некромантом, есть энергия, которую я когда-то назвал энергией конструкта, а люди называют энергией смерти. Это то, на чем мертвец двигается, творит магию, если это какой-нибудь лич, то, благодаря чему может восстанавливать отрубленные, а потом приставленные обратно конечности. Чем этой энергии больше, тем, соответственно, сильнее нежить. И к душе эта сила не имеет никакого отношения, ее можно использовать и без поднятия мертвецов, просто в заклинаниях. Именно ее я поглощал из убитой мной нежити и именно благодаря ей работали все мои способности.

Итого, что мы имеем. Есть мертвое тело или его достаточно правдоподобное подобие, созданное полигоном или некромантом, но без энергии смерти/конструкта это просто груда костей и разлагающейся плоти. Добавить эту энергию, и мы получим нежить, вот только она не сможет ничего делать сама. Подобное вроде как тоже практикуется некромантами, эдакие мертвые марионетки, но особой популярностью не пользуется, так как нужно реально контролировать каждое движение и главное преимущество любого мага смерти — армия мертвецов, становится несбыточной мечтой. Для того, чтобы нежить не нужно было дергать за магические ниточки, а просто отдать приказ, ей нужен «мозг», в качестве которого выступает либо порабощенная душа, либо, если нежить создана системой полигона, энергетическая схема, заменяющий душу.

Резонный вопрос: «А к чему я это все рассказываю?» И ответ на него довольно прост: «Потому что, черт побери, мне до одури СКУЧНО!»

С того дня, когда Галаста захватила мое тело, прошло уже три месяца. Три чертовых месяца я болтаюсь внутри собственной головы, как известно что известно где. И мне даже не дают поговорить, как я позволял это делать своим квартирантам. Может своими способностями я, по словам Галасты, и правда распоряжался не очень продуманно, но хозяином для своих вечных гостей я был точно лучшим, чем эта стерва.

Она, кстати, уже добралась до тринадцатого этажа, где благополучно и застряла. Хотя все равно очень неплохие показатели, с учетом того, что способность у нее осталась только одна — ее собственное Изменение. Жюстина и Авок были в принципе не способны использовать свои умения вместе с Галастой, хоть одна хорошая новость для меня любимого. Вот только эта сучка и правда сумела распорядиться моим телом очень качественно. Двенадцатый этаж, как и первый, и пятый, населяли скелеты-воины, на этот раз еще более сильные, возглавляемые личами, уже начинающие создавать свои небольшие укрепленные базы, что сигнализирует о появлении примитивного разума, а не только жажды битвы, и вообще эти ребята поначалу неплохо гоняли Галасту по уровню, что доставляло бы мне немало удовольствия, если бы не тот факт, что бегала она в МОЕМ теле. Тем не менее, убивая скелетов и используя их кости для собственного усиления, некромантша довольно быстро начала доминировать над костяными вояками, вливая всю имеющуюся энергию конструкта в Изменение.

Однако, у моей лекции об устройстве нежити все-таки существовала мораль. Правда, чтобы до нее добраться, нужно вспомнить еще парочку деталей, но я, как бы, никуда не спешу. Голова не просто так являлась слабым местом нежити, внутри нее как раз и находился «мозг», понятно, не в прямом смысле, в черепе скрывалась та самая управляющая структура, душа или порожденная системой энергетическая схема. Буду называть и то, и другое просто душой, чтобы было попроще. Когда череп разбивался, душа уже не могла поддерживать всю конструкцию нежити в стабильном состоянии и испарялась, а вместе с ней пропадала и энергия смерти, распыляясь в окружающем пространстве.

Именно ее я и поглощал, причем, что интересно, на самом деле совершенно не обязательно именно я должен был убить нежить, чтобы поглотить ее энергию, но, как выяснилось, внутри моих способностей по поглощению существовали определенные ограничения, которые я пока что не мог обойти.

Да, сейчас мне скучно, но до недавнего времени я не позволял себе ни единой свободной минуты, занятый изучением собственного устройства. Галаста пользовалась для этого некромантией и знаниями в магии смерти, я же, ни капельки не понимающий в магии, пошел иным, доступным только мне путем. Кто бы не контролировал сейчас мое тело, оно все еще оставалось моим, я был его хозяином, пусть сейчас и лишенным привилегий. А потому, после долгих и поначалу безрезультатных поисков, я смог забраться так глубоко внутрь самого себя, что чуть не потерялся.

И это не преувеличение. Те сложнейшие энергетические структуры, о которых говорил Лиорат, действительно были там и мое сознание, начав их изучение, чуть не заблудилось внутри. Вынырнув после этого обратно в реальность, я выяснил, что пропадал в глубинах своей души больше недели. К счастью, после первого неудачного опыта я стал аккуратнее и подобного с тех пор не повторялось.

Выяснить мне удалось следующее. Как и у любой нежити, у меня, очевидно, было тело и были запасы энергии смерти. Однако «душа» на деле представляла из себя какую-то безумную мешанину из сложнейших энергетических контуров, разобраться в которых я не смог бы и за сотню лет. К счастью, этого и не понадобилось, потому что, если взглянуть на картину не в таком сильном приближении, ситуация получалась куда более понятной.

Моя душа состояла из восьми частей. Основа, то, где, собственно, и находилось мое сознание со всем прилагающимся, и семь меньших, окружающих ее частей. Четыре из них были словно запечатаны какой-то магией, попасть внутрь или хотя бы понять, что там происходит, мне не удалось при всем старании. А вот три других, Красная, Зеленая и Фиолетовая, были открыты и внутри них чувствовались иные души. Не сложно догадаться, что это были души Авока, Галасты и Жюстины. И если войти в открытые «двери» я все еще не мог, то вот заглянуть уже было куда проще.

В каждой из «комнаток», вместе с душой, присоединенные к ним словно пуповиной, находились невероятно сложные энергетические конструкты, в центре которых я без особого удивления обнаружил те самые перевернутые пентаграммы, что вспыхивали на моем лбу при использовании способностей. Теперь становилось понятно, почему умения могли применять только мои квартиранты, у «меня», то есть центральной части всей этой системы, доступа к пентаграммам не было.

Очень приятной новостью было то, что всего, оказывается, способностей у меня было аж семь штук, но даже не это было самым интересным. Так как каждая из способностей была завязана на один из порицаемых человеческой церковью семи смертных грехов, такой исход был ожидаем. Куда большим удивлением для меня было то, что, на самом деле, я, похоже, с самого начала своей жизни, обладал некими урезанными версиями этих способностей, потому как, пусть я и не мог почувствовать, что было за закрытыми дверями, ощущение от каждой из них было до безумия знакомым. Немного покопавшись в воспоминаниях, я составил примерную схему.

Жюстина и способность Гордыни, Подчинение, позволявшее мне контролировать другую нежить, изначально скрывало меня от внимания мертвецов. То, что другие скелеты не нападали на меня, пока я не нападал на них, было результатом именно усеченного Подчинения. К сожалению, работало оно довольно криво и после того, как я слишком сильно изменил свое тело по сравнению с оригиналом, совсем отключилось. Однако теперь, после изучения подробностей, я был уверен, что смогу, даже без участия Жюстины, сделать себя фактически невидимым для достаточно слабой нежити.

Авок и способность Гнева, Усиление, тот красный туман, с помощью которого я мог творить столько полезного, изначально был лишь увеличенной стойкостью к магии. Если бы не это, Игор поймал бы меня святой магией и убил еще на втором уровне, так что этой способности мне стоило сказать: «Большое спасибо».

Галаста и способность Зависти, Изменение, что позволяло мне лепить из своих костей и плоти почти что угодно, изначально было тем самым навыком к присоединению частей тел иных скелетов, вполне логично, если подумать.

Четыре других способности пока что были лишь в урезанном состоянии, но провести параллели мне все равно удалось. То самое умение поглощать энергию конструкта нежити, что пала от моих рук была, похоже, ограниченной версией чего-то большего, за что отвечал грех Обжорства. За переселение, не раз уже использовавшееся и помогавшее мне продолжать расти даже после достижения лимита развития, отвечал урезанный грех Лени. Жадность ассоциировалась со слиянием, вторым моим умением по изменению своего скелета. Последний же грех, Похоть, был связан с имевшейся у меня с самого «рождения» возможности ощущать живых людей на расстоянии и даже находить конкретного человека за несколько километров, как я когда-то нашел кареглазую. Во что они превратятся после того, как я найду соответствующих квартирантов, и нужная дверь будет открыта, я не знал и не собирался ломать голову. Бессмысленно.

Куда больше смысла имело кое-что другое, что мне удалось выяснить после наблюдения за душой Галасты. От нее тянулась еще одна «пуповина». Не только к способности Изменения, но и куда-то вовне всей этой системы. Не нужно быть гением, чтобы понять: это ее контроль над энергией смерти и, следовательно, моим телом в реальности. От моей души, как и от душ Жюстины и Авока такие тоже шли, но были едва ли не в сотню раз тоньше, также довольно очевидно, что это была наша связь, то, благодаря чему мы могли ощущать мир снаружи. Об этом, как и о большей части вышесказанного я узнал, пока исследовал все это.

Итак, Галаста каким-то образом смогла перехватить контроль над энергией конструкта у моей собственной души, из-за чего я остался в пролете. И, так как я не был магом, повторить ее действия в обратную сторону я не мог. К тому же это было бессмысленно, ведь как-то запечатать ее я тоже не смогу и вероятность того, что она снова перехватит управление, останется. Нужно было найти некий иной, отличный от ее, способ вернуть себе власть, и при этом сделать это раз и навсегда.

И я такой способ нашел. Как я и говорил, после смерти нежити энергия конструкта покидала ее тело и впитывалась в меня. Но еще я говорил, что душа также покидала тело. Куда в этом случае девалась она? Очевидно, возвращалась к системе полигона, чтобы затем вновь попасть в очередную мертвую болванку. Вот только происходило это не сразу. Вначале, увлекаемая все той же энергией смерти, она попадала в мое тело, но так как отличалась по своей сути, структуре и назначению, никак не использовалась и со временем улетучивалась. Однако, как выяснилось после почти трех недель опытов, эту душу тоже можно было поглотить. Разница была лишь в том, что энергия абсорбировалась в моем теле сама по себе, управляемая не активированной способностью Обжорства, а вот душу нужно было удерживать сознательно.

Также я упоминал, что души живых людей, вселившись в нежить, смешивались с энергией управляющего магического контура и в итоге значительно вырастали в силе. И, пусть под моим контролем этот процесс имел совершенно смешной выхлоп по эффективности, рост все-таки происходил. И я мог это ощутить очень отчетливо. Мысли становились быстрее, четче, яснее, рос интеллект и улучшалась память, и даже процесс поглощения контролирующей энергии ускорялся день ото дня.

В какой-то момент моя душа в центре всего этого конструкта стала сильнее настолько, что Галаста даже начала что-то подозревать. Вот только доступ в этот мир тонких энергий для нее был закрыт и понять, что происходит, она не была способна. Однако рисковать мне тоже не хотелось, мало ли что она учинит. При худшем исходе она могла просто раскроить мою голову Гуйаром, той монструозной булавой, что я нашел в закромах Илоны, убив и себя, и меня. Теперь я уже был на сто процентов уверен, что жизнь у меня была лишь одна, восстановиться вся эта структура после разрушения уже не сможет. И даже этот факт Галасту, вполне возможно, не остановит, так сказать: «Не доставайся же ты никому!»

Так что, вместо того чтобы нестись вперед сломя голову, я решил притормозить. Впитывать энергию контроля теперь старался совсем по чуть-чуть и очень аккуратно, чтобы она ничего не заметила, и ждать удобного случая, чтобы вновь перевернуть шахматную доску. Благо, такой случай должен был подвернуться уже очень скоро.

* * *

Галаста уже в третий раз проверяла свое снаряжение перед решающим боем. Ее противником на этот раз была не просто какая-то нежить, а босс уровня. На тринадцатом этаже, населенном обитающими внутри испещренных дырами стен огромными зомби-червями, босс был ровно таким де червем, только диаметром с дом и длиной метров в пятьдесят, как минимум. Целиком его тело из дыры в полу пещеры, откуда он выбирался, никто из авантюристов не видел. Тот факт, что вместе с ней этого монстра будут убивать еще девять человек, все Воины, Галасту не слишком утешал.

Ситуация последних трех месяцев оказалась куда хуже, чем она надеялась. После получения контроля над телом Ганлина две из трех его способностей оказались для нее закрыты. И не то, что Жюстина и Авок не хотели сотрудничать, магесса вообще, кажется, была готова на что угодно, лишь бы ей позволяли изредка поболтать. Умения кроме Изменения просто не активировались, сколько бы квартиранты не пытались. В конце концов некромантке это надоело, и она просто отказалась от любых попыток, махнув рукой и решив использовать только Изменение.

Вот только проблемы на этом не закончились. То, на что она надеялась куда больше способностей Ганлина, пусть очень сильных, но все-таки непривычных, магия смерти, некромантия, также подвела Галасту. Даже имея все нужные знания и огромные, непредставимые при жизни запасы энергии смерти, она не могла призвать даже самого простого скелета. Почему ничего не получилось, она понять также была не в состоянии.

Так что бывшей некромантке пришлось взять в руки оружие, что было совсем не в ее природе. Сражаться она не умела и в боях раньше в основном полагалась на грубую силу и прочность улучшенного Изменением тела, что с учетом отличных доспехов и огромной булавы было довольно просто. С полчищами летучих мышей-вампиров на одиннадцатом и отрядами скелетом на двенадцатом уровнях не было никаких серьезных проблем. Противостоять костяным воинам поначалу, конечно, было непросто, но ничего невозможного не было. Однако тринадцатый уровень стал настоящей катастрофой. Черви обладали поистине огромной силой, и как бы она не изменяла свое тело, противостоять им в лобовом столкновении было нереально. Возможно, обладай она Усилением, и проблема была бы не такой серьезной, но чего нет, того нет.

Она даже увеличила свое тело, чтобы увеличить лимит энергии, используемый для слияния, для чего пришлось пожертвовать драгоценной броней, которую Галаста теперь носила в рюкзаке. Вновь став почти три метра ростом, как когда-то в бытность личем и возвышаясь над другими авантюристами как гора, она уже думала, что проблема решена, но ничего подобного. Против обычных червей она теперь может и могла более-менее держаться, но сейчас ей предстояло встретиться с огромным боссом. И там уже любая грубая сила была бесполезна.

А ведь дальше были еще более сложные уровни. И способность переселения, которую использовал Ганлин, чтобы попасть в ее тело-лича, также не работала, Галаста уже испытала это не скелетах двенадцатого этажа. Как справляться со всей этой ситуацией, она решительно не представляла, а двигаться вперед нужно было быстро, если она хотела получить ту награду, что обещала Ганлину Илона. В разум начали закрадываться предательские мысли о том, что, может быть, она сглупила, захватив это тело и, возможно, Ганлин справился бы лучше. По крайней мере в бою ему, в отличие от неумелой некромантки, точно не было равных.

Однако Галаста старательно гнала такие мысли прочь. Нельзя было сдаваться и уходить в рефлексию. Тем более сейчас, когда ей предстояло такое сложное и напряженное сражение.

Еще раз проверив крепежи новой брони, не слишком качественной и удобной, с учетом его нового роста иного найти не удалось, она поудобнее перехватила Гуйар и кивнула ведущему их партию в бой мужчине. Тот, смерив Галасту странным взглядом, кивнул в ответ.

Пора было начинать.

Глава 101

Лант, наемник и авантюрист, несмотря на свой уже довольно почтенный возраст, в подземелье некроманта по большому счету был еще новичком. Впервые под своды полигона он вступил всего года три назад. Без какой-либо серьезной причины, просто ему было интересно узнать легендарные полигоны изнутри. Подземелье некроманта выбрал потому, что всегда сражался палицей, отлично справляющейся с нежитью, а также потому, что в прошлом трижды участвовал в подавлениях восстаний некромантов и в целом представлял, что это такое.

Первые десять этажей, понятное дело, для Воина были словно семечки, он и прошел их своими ногами лишь потому, что жаба душила платить за прямой переход на десятый уровень. В сознании Ланта даже поселилась крайне опасная мысль о том, что, похоже, славу этих полигонов преувеличивали. Но после того, как он покинул город Золотой Длани, начались уже настоящие проблемы. Летучие мыши-кровососы, первый шаг к появлению на будущих этажах настоящих вампиров, настоящие лагеря и опорные пункты скелетов, готовые выскочить из любой дыры в стенах, полу и потолке зомби-черви толщиной в два обхвата… даже для него, Воина средних стадий это было сложно. Может не чересчур, но той легкости, с которой он проходил предыдущие этажи, не было и в помине. На три уровня он потратил столько же времени, как на десять предыдущих.

К счастью, ему удалось сколотить довольно сбалансированную и надежную команду, с которой прохождение полигона не казалось таким зубодробительным. Десять, включая самого Ланта, человек за десять месяцев знакомства неплохо сдружились и, казалось, что все наладилось, однако проблемы, по вселенскому закону подлости, случаются именно тогда, когда их меньше всего ждешь.

Один из членов их маленького отряда, то ли неудовлетворенный установленным распределением добычи, то ли изначально бывший сволочью, как-то ночью, пока все спали, оставив предателя часовым, собрал все более-менее ценное имущество бывших друзей и сбежал. В результате во время неожиданного ночного нападения червей еще двое из отряда умерли, пропав в желудке зомби-чудовищ вместе со всем своим снаряжением, что означало, что вернуть свои вещи они уже не смогут. Лант с друзьями бросился в погоню за предателем, но, как выяснилось, у того все было продумано куда лучше, чем казалось поначалу. То ли другая группа уже ждала его, то ли он воспользовался сворованным добром для дачи взятки, но, так или иначе, когда Лант напал на его след, подлец уже смылся на четырнадцатый уровень.

Проблема была в том, что последовать за ним Лант и компания так просто не могли. Босс уровня, огромный червь, был невероятно могучей тварью, а Догарт, так звали предателя, был одним из двух тяжелых бойцов их отряда, ответственным за защиту и прием на свой башенный щит всех атак. И, словно назло, второй страж команды как раз был одним из двух погибших от внезапной ночной атаки. В результате отряд остался без защиты, а это означало, что первая же атака червя-босса просто сметет их, словно пушинки.

Перед Лантом и остальными стоял сложный выбор. Можно было махнуть рукой и постараться проглотить оскорбление, все-таки похищенное не было всем их имуществом, многое осталось в банках и хранилищах на поверхности. С другой стороны, Догарт украл весь их навар почти что за год на нижних уровнях подземелья, очень серьезные деньги, и просто отпускать его тоже было нельзя. В результате было решено попытаться найти кого-нибудь на места стражей, защитников, принимающих на себя урон вместо других членов команды, даже если придется нанять достаточно сильного воина, и попытаться все-таки догнать предателя.

Одним из таких наемников стала Галаста, Воин средних стадий, как и Лант. Специализировалась она, правда, не на защите, а наоборот, на атаке, но, с учетом ее роста под три метра и оружия, просто пару раз взмахнуть которым с трудом мог даже самый сильный мужчина в отряде, замена была вполне неплохой.

Однако кое-что Ланта все-таки напрягало. Перед тем, как идти сражаться с боссом, новичков, понятное дело, испытали. Нужно было понять, чего они стоят, не обманывают ли, да и вообще, сработаться с ними, чтобы хотя бы примерно понимать, как действовать в предстоящем бою с главным червем. К силе Галасты никаких претензий не было. Одним точным ударом она могла снести голову обычному червю или по крайней мере сбить его с траектории, что при силе этих тварей и скорости, с которой они двигались, было практически невозможно. Вот только техника боя воительницы вызывала у Ланта уйму вопросов. Просто потому, что техники никакой не было. Словно она размахивала не смертельным оружием, а обычной палкой, отгоняя от себя мух. Ни стойки, ни правильного хвата, ни даже нормального контроля своего тела: после каждого удара Галасту закручивало в сторону, словно волчок — а, казалось бы, этому должны учить в самом начале.

Вот только времени на то, чтобы искать другого кандидата не было. С каждым днем промедления Догарт уходил все дальше и дальше, и неизвестно даже, удастся ли его поймать. Так что, скрепя сердце, но Ланту все-таки пришлось оставить все, как есть. По крайней мере второй нанятый воин, уже настоящий тяжелый страж, полностью закованный в зачарованную сталь и вооруженный даже не одним, а двумя щитами, которыми мог не только защищаться, но и атаковать, словно парой тяжелых палиц.

И вот, подошла их очередь. Начиная с десятого этажа боссы уровней не обязательно имели свое особое место, к примеру, на одиннадцатом уровне с летучими мышами-вампирами, где боссом была особенно крупная, сильная и живучая тварь, она вполне могла напасть вместе со стаей своих прихвостней и за несколько секунд выпить всю кровь из зазевавшегося авантюриста. Но столь огромной твари как червь-босс, толщиной метров шесть и длиной около пятидесяти, все-таки не разрешалось свободно ползать по этажу. Фактически, он и вовсе не ползал, никогда целиком не выбираясь из дыры в центре комнаты. Ему это и не было нужно, с учетом его длины и размеров пещеры он легко мог дотянуться куда угодно.

В этом в основном и состояла стратегия по его уничтожению. Одна группа отвлекала внимание босса, заставляя его вытянуться как можно дальше, а вторая, пользуясь относительной неповоротливостью огромного монстра, атаковала его тело с целью разорвать червя напополам. Много тысяч удачных попыток подтвердили, что, в отличие от обычных дождевых червяков, этот монстр, если его разрубить напополам, на двух червяков не разделялся и умирал, а проход на следующий уровень благополучно открывался.

Галаста, как и нанятый страж, сам Лант и еще один воин, специализирующийся на скорости и скрытых атаках, в целом бесполезный против такого противника, вошли в первую группу. Остальные, включая парочку сильных магов, должны были пробить толстую шкуру босса, а потом пробиться сквозь полдюжины метров плоти, пока червь не превратится в две половинки.

И поначалу шло вполне успешно: страж принимал на себя колоссальные по мощи удары головы монстра, Галаста с помощью своей чудовищной дубины не давала ему поворачиваться к атакующему его тело второму отряду, Лант и ловкач выступали в роли поддержки, время от времени нанося удары, отвлекая босса и заставляя его с ревом гоняться за собой по всей пещере.

Однако спустя пару минут от начала боя, босс, проявив неожиданную расчетливость и врезавшись в воительницу за секунду до того, как она ударила сама. Галаста, правда, успела выставить свою булаву перед собой в скользящем блоке, так что, пусть ее и отбросило на несколько метров в сторону, сильно пострадать она не должна была. Вот только прошла секунда, вторая, а воительница все не вставала. Выругавшись про себя, Лант вместе со стражем бросился наперерез червю, который уже развернулся, чтобы напасть на вторую команду, но тут вдруг в спину ему ударил поток ослепительного ядовито-зеленого света.

* * *

Галаста, Лант был совершенно прав, не только не была мастером боя, но и в своей предыдущей жизни ни разу не держала в руках оружия тяжелее жертвенного клинка для обрядов. Ее сила, если исходить только из объемов энергии смерти, по стандартам Ганлина сейчас дошла почти до двух с половиной сотен человеческих единиц, а на самом деле была куда выше за счет Изменения и тех модификаций, что она внесла в свое тело. Однако, несмотря на то что такая мощь вполне позволяла орудовать Гуйаром без особых затруднений, из-за недостатка умений в ее руках огромная булава все равно казалась неповоротливой и несуразной.

То, что она честно старалась и выкладывалась на все сто процентов, делу не особенно помогали. Огромная туша червя-босса, весящая много десятков тонн, была слишком массивной, чтобы ее неумелых потуг хватило на что-то кроме простого отвлечения внимания. Ни пробить шкуру чудища, ни тем более убить тварь Галаста не была способна.

И мысль о том, что Ганлин на ее месте точно справился бы куда лучше, раньше успешно загоняемая в глубины сознания, с каждой секундой схватки лишь крепла. Галаста когда-то была человеком и, так как ее попадание в подземелье некроманта не сопровождалось таинственным ритуалом вроде того, через какой прошел Та’Нгул Лиорат, эмоционально она так и осталась человеком, с человеческими неуверенностью, сомнениями и страхами. Ее профессия некромантки не только не уменьшила все эти недуги, но даже усилила, все-таки заниматься Галасте приходилось под час совершенно отвратительными вещами, потом часто приходящими девушке в кошмарах.

А потому, видя, насколько бесполезны ее действия в целом для победы над боссом, понимая всю бесперспективность дальнейшего продвижения по этажам, ведь наращивать силу она теперь могла только увеличивая тело и отодвигая таким образом лимит энергии, с трудом борясь с мыслями о собственной несостоятельности по сравнению с тем, кого считала идиотом и бездарностью, Галаста, вполне ожидаемо, оказалась на грани паники. И неожиданный удар, что нанес ей червь, ситуацию совсем не улучшил.

Конечно, бывшая некромантка умела владеть собой в достаточной степени, чтобы даже при самых серьезных душевных терзаниях делать необходимое четко и без ошибок, иначе было просто не выжить. Отлетев от атаки босса, она бы встала и продолжила сражение и довела бы его до конца, невзирая ни на какую панику. Вот только именно такого нестабильного состояния и ожидал тот, чье тело она захватила.

* * *

Чувствовать вернувшийся спустя три месяца контроль было невыразимо приятно, но куда приятнее было осознавать, в каком положении сейчас оказалась Галаста. Воспользовавшись ее волнением, я смог гладко перехватить идущую от ее души наружу нить, как и она сделала со мной когда-то, но лишь этим я не ограничился. Впитанная энергия контроля и мои долгие копания в устройстве энергетических конструктов, позволили мне отрезать еще и ту связь с реальностью, что была у ее души изначально. Сейчас Галаста, вернее ее сознание, висело в пустоте, без света, звуков, запахов, каких-бы то ни было сигналов из внешнего мира. Никогда не испытывал ничего подобного, но что-то мне подсказывает, что это пытка пострашнее всего, что могут придумать человеческие инквизиторы. Пусть помаринуется так месяц-другой, глядишь, станет посговорчивее и повежливее. Правда, придется все это время обходиться без Изменения, но справлялся же я как-то до Галасты, так что, думаю, ничего страшного не случится.

А пока что, думаю, стоит заняться более насущными проблемами. Червь-босс уже почти раскидал напарников моей незадачливой квартирантки, застигнутых врасплох ее неожиданным бездействием. Идеальный момент для красочного возвращения в реальность.

Эффект от поглощения большого количества энергии контролирующих контуров, а по-простому энергии контроля, я почувствовал в первые же секунды. Увеличившееся тело, выросшая сила, иной центр масс из-за того, что Галаста сделала свое тело женским… раньше, свались на меня столько изменений разом и мои образные мозги, образно говоря, вскипели бы от напряжения. Теперь же на то, чтобы приспособиться к новым параметрам, у меня ушло от силы пару секунд.

Поудобнее перехватив Гуйар (очень рад, что некромантша его не выбросила), я устремился в атаку. Команда Ланта, так звали нанявшего Галасту Воина, очевидно, проигрывала. Червь, осознавший, что разорвавшие его тушу чуть ли не до середины человеки куда опаснее тех, что просто прыгали перед его ним и изредка тыкали в безглазую голову. И сейчас довольно активно, несмотря на все старания авантюристов, продвигался обратно к центру пещеры, туда, где во всю орудовали их уже явно паникующие товарищи.

В целом плевать на них, свою работу они сделали: тело червя в паре метров от той дыры, откуда он вылез, обуглено, искромсано и прорублено на три метра вглубь из шести. Его целостность нарушена и теперь мне не составит большого труда закончить их труд. Однако стоит учитывать непредвиденные обстоятельства. Червь, к примеру, может втянуть свое тело обратно в дыру, спрятав поврежденный участок, и тогда все придется начинать заново. Так что лучше будет все-таки спасти незадачливых приключенцев.

Догнать неповоротливую голову червя, замедляемую к тому же Лантом и его помощниками, труда не составляет. Дальше пригнуться почти к самой земле и, используя Гуйар, словно метательный снаряд, запустить его, а потом и себя, вверх, чуть-чуть выше изгиба тела босса. Пируэт — и вот я уже прямо на нем, стою, словно на широкой дороге, все-таки размер червя поражает. Но останавливаться рано.

Даже не замедляя движения, бегу к его голове, она к этому моменту уже успела преодолеть больше двух третей расстояния до центра пещеры, дыры и начавших убегать приключенцев. Ничего страшного, успею. Использую те крохи энергии, что еще имеются в теле после Изменения и, добежав до конца червя и подпрыгнув, со всей силой притягиваю себя обратно к его голове Усилением. Авок, явно обрадовавшийся возвращению в строй после трех месяцев бездействия, с радостью предоставляет мне свою способность. Хотя странное чувство подсказывает, что теперь я смогу использовать Усиление и без него, не так эффективно, но все же. Может и Изменение можно будет не закапывать в долгий ящик, посмотрим. Но это потом.

Почти две сотни моих килограммов, тело Галаста создала и правда большое, и еще триста пятьдесят килограммов Гуйара, плюс высота прыжка, плюс сила моих мускулов, плюс помощь усиления… булава с невероятно приятным моему слуху хлюпаньем входит в голову червя целиком, утягивая за собой мои руки по локоть. При этом вся передняя часть босса сплющивается и проседает еще минимум на метр, а его продвижение вперед резко останавливается. Правда умирать тварь и не собирается, так как его «голова» на самом деле не голова вовсе. Управляющий контур, который я отчетливо ощущаю, находится на другом его конце, в глубине дыры. Лезть туда я не собираюсь, конечно, достаточно просто оторвать боссу ту часть, которой он атакует, и испытание будет считаться пройденным…

Хотя, с другой стороны, при такой победе червь не умрет, а значит энергии конструкта я не получу. А у такого исполина ее должно быть невероятно много, для меня — лакомый кусочек. Тем более что и энергию контроля поглотить будет не лишним, стоит укреплять оборону на тот случай, если Галаста каким-то неизвестным мне образом снова вздумает взбунтоваться.

Сказано — сделано. Мой удар, конечно, на некоторое время отсрочил расправу червя над отрядом уничтожения, но именно что на время. Помочь им еще немного или плюнуть? Какой вопрос, конечно плюнуть, раз уж я решил убить червя окончательно, мне до их потуг совершенно никакого дела. Соскакиваю со спины босса, напоследок отвешивая ему Гуйаром мощную оплеуху, от которой его голова/хвост отлетает в сторону на несколько метров. Считайте, что это мой вам подарок за то, что расчистили мне дорогу, приключенцы.

После чего, не обращая внимания ни на Ланта, ни на его подчиненных, уже готовых с новыми силами атаковать то же место на теле червя, выставив Гуйар вперед, словно наконечник копья, на полном ходу ныряю прямо в кишки босса сквозь прорубленный авантюристами проход.

* * *

Галаста, на которую Лант уже махнул рукой, вдруг начала творить что-то совершенно невероятное. Легко запрыгнув на спину червя, она, пробежав по постоянно сокращающейся, дергающейся, липкой и склизкой поверхности, словно по обычной дороге, обрушила на голову босса удар такой силы, что даже пол пещеры вздрогнул. Нежить нельзя было оглушить или иным образом дезориентировать, но червь от такого просто замер на месте. Но это были лишь цветочки.

Ягодки наступили тогда, когда великанша, казалось, легким и непринужденным ударом отбросив голову босса в сторону, не останавливаясь ни на секунду, бросилась прямо внутрь туловища червя, в куда более мягкие, чем шкура и внешние мышцы, но при этом отвратительные, вечно разлагающиеся, гниющие потроха. И людям из команды Ланта, и наблюдавшим за боем, ждущим своей очереди авантюристам не осталось ничего иного, кроме как раскрыть в изумлении рты. Лишь спустя пару секунд, когда голова червя подала признаки «жизни» и попыталась вновь атаковать вторую команду, люди пришли в себя и продолжили сражение. С учетом того урона, что воительница нанесла монстру, теперь это было куда легче, так как целостность головы была нарушена и атаки стали куда эффективнее.

Однако долго бой не продлился спустя минуту после самоубийственного броска Галасты, червь вдруг неожиданно замер прямо посередине атаки. Вторая команда тут явно была ни при чем, им оставалось дорубить еще около полутора метров плоти, к тому же, исходя из собранной информации следовало, что босс умирал совсем не так. После разрубания его тела оставшаяся торчать из дыры часть некоторое время картинно билась в конвульсиях, а потом втягивалась обратно. Не очень понятно, зачем создатели полигонов это сделали, ведь все прекрасно знали, что нежить не чувствовала боли, а значит и конвульсий никаких быть не могло. Кто-то говорил, что это намек на то, что убивать этого босса нужно по-другому, кто-то списывал на простую шутку великих магов древности, однозначного ответа никто не знал.

Так или иначе, на этот раз червь уже однозначно и стопроцентно умер. И выбравшаяся спустя пять минут из дыры в его боку Галаста подтверждала это одним своим существованием. Лант поначалу рассердился, ведь это означало, что воительница специально строила из себя неумеху, но потом понял, что злиться ему не на что. В конце концов, его цель — пройти тринадцатый уровень и продолжить преследование Догарта была достигнута, к тому же, благодаря великанше никто из его отряда не пострадал.

Потому он поспешил навстречу Галасте, чтобы поблагодарить за помощь, однако воительница, даже после того, как он ее окликнул, не глядя на мужчину зашагала к выходу из пещеры. К выходу обратно на тринадцатый уровень. При этом ее тело окутала тонкая красноватая дымка, а на пол вокруг начали падать большие и маленькие ошметки потрохов червя. Проводив ее взглядом, полным удивления и заинтересованности, Лант решил не трогать великаншу, если она сама не хочет. Себе дороже.

Глава 102

Галаста, к ее огромному сожалению, даже перехватив управление моим телом, заменить меня не смогла. Способности, на которых основывался мой рост, для нее были закрыты и при всем желании она бы не продвинулась достаточно далеко в подземелье. И главной способностью, чье отсутствие препятствовало ей в этом, было переселение. Не уверен, как точно это работает с магической точки зрения, но у любой нежити есть предел того, сколько энергии смерти может содержать ее плоть. И старое тело Галасты, тело лич-босса, уже давно исчерпало свой лимит. Мне нужно было что-то новое, что-то, что обеспечило бы меня хотя бы до злополучного двадцатого уровня, а там уже буду думать.

Так что, откопав спрятанный Галастой доспех из закромов Илоны (полигон все-таки невероятное по своей сложности место. Брошенный на пол мусор исчезает за пару часов, но откуда-то система знает, что аккуратно положенный в один из тупиковых тоннелей червей комплект брони — вовсе не мусор, и позволит ему лежать так много недель, а то и месяцев), я отправился еще выше, на двенадцатый уровень.

Мне нужен был один из местных скелетов-воинов, чтобы использовать его, как новую основу. Естественно, обычная костяшка мне не подходила, я был слишком гордым для того, чтобы ходить в шкуре простого скелета. Нужен был босс, благо, на этом уровне незаметно переселиться в такого могучего было куда проще, чем когда-то на седьмом.

Двенадцатый уровень, судя по всему, был подготовкой для авантюристов к тому, что уже сравнительно скоро нежить начнет думать и сражаться по старинке не получится. Весь этаж состоял из множества укрепленных лагерей скелетов, в каждом в среднем по сорок-пятьдесят костяшек под предводительством капитана. И пусть реального сознания у них пока что не было, но они прекрасно разбирались в военном деле, отправляли патрули, выставляли дозорных, использовали особенности местности вроде резких поворотов тоннелей и тому подобное. Для того, чтобы попасть на следующий этаж, нужно было убить капитана и воспользоваться его головой, словно пропуском, довольно распространенный в подземелье некроманта способ. На одного человека — один череп, так что крупным отрядам приходилось зачищать больше десятка лагерей, прежде чем всем вместе пройти дальше.

Мне же нужен был лишь один, пока что. А так как скелеты-капитаны друг от друга ничем не отличались, чтобы не терять времени, я выбрал первый же, попавшийся на пути.

Лагерь, на который я наткнулся, в отличие от того, который когда-то атаковала Галаста в поисках своего пропуска, находился в крупной пещере, что было довольно удобно. С другой стороны, мое появление не смогло остаться незамеченным и, стоило мне выйти из тоннеля на открытое пространство, за стенами, очень атмосферно сделанными из огромных костей, поднялась тревога. Нежить не знала полумер, и кто бы не появился на пороге: Воитель или ребенок, относились к этому с полной серьезностью. Впрочем, мне это было не так важно. Все равно я собирался уничтожить тут всех костяшек, кроме одного.

Первый десяток выдвинулся мне навстречу из ворот лагеря в идеальном атакующем построении. Два скелета с башенными щитами и булавами, три — с парными клинками, еще двое были лучниками, один, судя по всему, специализировался на ударах исподтишка, потому что, как только покинул лагерь, двинулся по широкой дуге мне за спину, а последние двое были личами, что я теперь мог очень неплохо ощущать. Увеличение силы контроля моей души не только улучшило когнитивные способности, но и дало возможность чувствовать энергию вокруг, и эта парочка, в отличие от своих соратников, фонила довольно сильно.

Впрочем, меня это не слишком волновало. Если уж Галаста смогла победить, то я и подавно. Сражаться некромантша вообще не умела. Рывок вперед, Гуйар в руке одноручным хватом, тело пришлось оставить большое, чтобы не взорваться от превышения лимита, врубившись в ряды скелетов я смел щитников, словно сухие листья, корежа сталь щитов и кроша держащие их кости.

Кстати, еще один поклон создателям полигонов, ведь наличие у скелетов настоящего оружия и доспехов означало, что та броня, что погружалась в пол подземелья после смерти хозяина как-то перерабатывалась и выдавалась нежити уже в совершенно ином виде. По-другому объяснить подобное я не мог, ведь, насколько мне известно из болтовни Жюстины, создавать что-то из ничего до сих пор не умел ни один маг, как бы силен он не был и сколь бы малую вещь не хотел получить.

Но я отвлекся. Строй скелетов был разрушен за считанные секунды и даже ассасин, попытавшийся всадить мне из-за спины нож в горло, оказался бесполезен. Я просто поймал клинок вместе с рукой костяшки и, перекинув его через себя, словно мешок с картошкой, познакомил его череп с каменным полом пещеры. Судя по характерному хрусту, знакомство было слишком близким.

Мне даже Усиление не понадобилось, настолько эти скелеты по моим меркам были слабы, однако, стоило признать, они до последнего действовали максимально слаженно и умело. Однако Галаста, не умея нормально сражаться, использовала Изменение для максимального увеличения грубой мощи, так что я буквально давил костяшек своей силой. А так как бегство для них было невозможно даже теоретически, довольно быстро все они были уничтожены. Вот только, не будь между нами столь подавляющей разницы, за движениями ловкача я бы, к примеру, вряд ли смог бы поспевать и это стало бы серьезной проблемой. Именно поэтому я старался поддерживать баланс между силой и скоростью, ведь прикрыть меня было некому.

После поражения первой группы отправлять вторую скелеты не спешили. Наоборот, ворота лагеря оперативно заперли, а на стенах появилось множество лучников и несколько личей. Что интересно, лучников было слишком много, больше двух десятков, и вряд ли все они изначально создавались с расчетом именно на это, а значит костяшкам уже хватало мозгов отложить свои булавы и мечи и взяться за более подходящее ситуации оружие. И правда, совершенно иной уровень по сравнению с верхними этажами.

Впрочем, обрушившийся на меня град стрел меня также не слишком волновал. Даже если бы я не вытащил из-за спины тот щит, что откопал в закровах Илоны, особого урона они мне бы не нанесли. Но, как говорится, на темного властелина надейся, но и сам не плошай, так что, выставив перед собой покрытый чешуйками какого-то огромного зверя заслон, дополнительно покрыв его слоем Усиления для защиты от заклинаний личей, я двинулся к стенам.

Как-то особенно изгаляться не хотелось, это был не тот бой, где мне бы хотелось блеснуть мастерством и техникой, так что я просто пошел на пролом. Подойдя к воротам, я поднял Гуйар и, размахнувшись посильнее, ударил в костяные створки. Что забавно, вполне возможно, что моя булава весила даже больше, чем эти ворота, так что ничего удивительного, что от такого удара по поверхности мгновенно пошли трещины. В общем на то, чтобы превратить прочные створки в костяное крошево, мне понадобилось взмахнуть Гуйаром всего шесть раз.

А дальше началось планомерное и обстоятельное уничтожение. Сорок семь скелетов были убиты примерно минут за десять неспешной прогулки по лагерю и, наконец, остался только один. Капитан костяшек мало чем отличался от своих подчиненных, разве что броня была получше, да в качестве оружия он использовал клинок-бастард. Впрочем, сражаться я с ним не собирался, наоборот, всячески старался не задеть его, пока крошил остальных, все-таки в его черепушке мне предстояло жить, а восстанавливать кости, разбитые Гуйаром было тем еще неблагодарным занятием.

Мои глаза вспыхнули фиолетовым и капитан, все продолжавший нападать, вдруг запнулся и замер на месте, не выйдя из боевой стойки. Жюстина, стараясь загладить свою вину за слишком быстрое согласие помогать Галасте, выполняла свои обязанности на пять с плюсом. Пару секунд спустя в его глазницах белый огонек сменился пламенем Подчинения, а затем мое зрение на несколько секунд затуманилось. Однако я еще успел увидеть, как доспех, собранный Галастой на свою великанскую фигуру, оседает на пол, потеряв опору. Тело лич-босса, что было со мной с седьмого этажа, превратилось в пепел.

До того момента, как в лагере появятся новые скелеты, у меня было около часа, так что можно было не слишком торопиться. Сняв броню капитана, я подошел к тому, что осталось от предыдущей версии меня и выудил из груды брони объемный рюкзак. Внутри скрывалась чешуйчатая броня из тайника Черной Зари, которую я тут же и начал надевать, таскать ее с собой в мешке теперь было бессмысленно. Затянув все ремешки и покрутившись во всех известных мне плоскостях, я закинул на спину щит и запустил костяные пальцы в ту пыль, что осталась после моего переселения.

Жемчужинка Илоны нашлась довольно быстро и несколько секунд я сосредоточенно всматривался в переливы на ее поверхности, держа на ладони, морально уже готовый к тому, что таинственная драгоценность, как и сказала женщина, рассыплется в труху. Однако ничего подобного не произошло. Либо Илона мне соврала и жемчужину вполне можно было передавать другим людям без каких-либо последствий, либо она как-то поняла, что, несмотря на совершенно иной облик, это все еще я. Проверить это без риска уничтожить ценную посылку, к сожалению, не было. Впрочем, разницы особой и не было, я в любом случае собирался доставить ее по адресу.

Разогнувшись и спрятав жемчужинку в одну из поясных сумок, пока у меня не появятся мягкие ткани, придется воздержаться столь удобного способа сохранения, как проглатывание, я повернулся к Гуйару. Именно его, а вовсе не жемчужинку, мне бы больше всего не хотелось потерять. Последняя сама по себе была бесполезна и имела ценность лишь в перспективе, да и то очень условную. Успею ли я в город Бирюзовых Врат, выполнит ли их капитан обещание Илоны, что он мне даст за доставку посылки… непонятно. А вот могучая булава, несмотря на то что я лично с ней участвовал лишь в одном-единственном нормальном бое (с червем-боссом), уже казалась незаменимой.

И дело было не в ее, без сомнения, невероятном разрушительном потенциале. Как и сказала когда-то Илона, Гуйар мне подходил. Кровожадный Король. Скромностью и не пахнет. И мне это нравилось. Однако в моем текущем теле я точно не смог бы им сражаться. Даже просто ходить с ним не было бы так просто. И пока моя энергия не восстановится после переселения, помочь себе Усилением также было невозможно. Впрочем ладно, унести я его спокойно унесу, а дальше уже вопрос десятый. Сражаться, пока не вернулась моя энергия, я все равно не собирался.

Подняв монструозную булаву, я закрепил ее на спине в специальном чехле и зашагал к воротам. По моим оценкам, сила капитана скелетов находилась где-то на уровне сорока пяти — пятидесяти единиц, считая эффект Изменения, почти втрое меньше, чем было, когда я получил Гуйар. И при такой силе носить на себе триста пятьдесят килограммов нагрузки было не так уж и сложно. Конечно, мои числовые оценки были очень условными, основанными вовсе не на грубой силе, а на количестве энергии в теле той или иной нежити. Так что это сильно отличалось от того, как обычный человек ощущал семь кило веса за плечами, но серьезных неудобств, конечно же, не вызывало.