Жена на четверых

Мужская ладонь медленно и осторожно снова погладила меня по животу. Чуть не застонала, опять! Прикрыла глаза, чтобы почувствовать все отголоски ощущений. Вдруг свалиться с лошади и свернуть себе шею будет более приятно? Кэйташи хмыкнул над ухом и еле слышно попросил:

— Доверься, цветочек.

Легче сказать, чем сделать. Но, тем не менее, попробовала расслабиться. Чтобы я не думала, но Кэйташи действительно мастер убеждений. Ощущать весь спектр новых ощущений сразу с четырьмя мужчинами хотелось ещё меньше.

Мужская ладонь поднялась выше, прошлась по контуру лифа, обрисовывая грудь. Почувствовала, как к ней присоединилась вторая рука и чуть не задохнулась от нахлынувших чувств, стоило Кэйташи легонько сжать обе груди. Он осторожно освободил их от лифа, нежно поглаживая большими пальцами твердеющие соски. Очертил ареолу, вызывая табун мурашек и новое чувство, поселившееся внизу живота. Жутко захотелось свести ноги, чтобы как-то облегчить своё состояние. Если бы ещё не келпи… Ноги я, конечно, немного сжала, но дух тут же ускорился.

— Цветочек, — тихо шепнул нагаасур. — Расслабься.

Нежный поцелуй в чувствительное место за ушком, и мужчина сжал ноющие вершинки груди между пальцев, чуть прокрутив их. Острое чувство удовольствия моментально усилило разгорающийся пожар внизу живота.

Такой предательницей себя почувствовала.

После стольких лет служения богини… с мужчиной. А если покровительница отвернётся от меня?

И тогда… я…

«Милостивая прародительница, мать всего сущего на Ясури, услышь дочу свою, прими в объятия свои, одари мудростью своей…» — молитва полилась рекой.

Мне даже не нужно было впадать в транс для официального обращения к покровительнице. Метка накалилась, ведя за собой. Окружающая реальность дрогнула настолько быстро, что я не успела удивиться. Всё-таки это моё первое обращение к богине Матери после того, как она одарила меня. На мгновение все вокруг залило слепящим светом, и я словно вылетела из собственного тела. По крайней мере, ощущения были такими. А когда открыла зажмуренные глаза, то забыла, как дышать.

Она была в тысячи раз красивее, чем все её изображения. Миловидная, хрупкая и в то же время такая могущественная богиня Мать. Её светлые волосы, словно шёлковые спадали на грудь. Большие серебряные глаза с отражением вековой мудрости. И свет, что струился у неё за спиной. Сердце пропустило удар от того, что покровительница показала свой лик, а не закрылась световой завесой, как бывает при групповом обращении. И забилось неистово от осознания оказанной чести.

А потом, собственно, все.

Я вспомнила, зачем именно обратилась к богине, в каком состоянии сейчас находится моё тело и что делает с ним нагаасур. Вспомнила собственное смятение и бессильное желание изменить ситуацию, в которую я попала. Все вспомнила, но сказать так и не смогла.

«Все хорошо, дочь моя», — в голове зазвучал переливчатый, мелодичный голос. — «Все хорошо».

И, прежде чем я успела хоть что-то спросить, она вскинула руку и меня выкинуло прочь в своё тело.

Возвращение было ощутимым, меня отбросило немного назад, но сильные мужские руки, мгновенно сжавшиеся на животе, не позволили сдвинуться и на миллиметр. Лишь головой мотнула назад. Судя по сдавленному шипению, попала. Осталось узнать: в кого или куда.

В голове немного гудело после обращения к покровительнице и осознать, что именно говорят столпившиеся вокруг нас нагаасуры, было немного проблематично. Наконец, я разобрала то, что выговаривает брату Акайо.

— Оглох, что ли?

Судя по тому, каким требовательным взглядом сопровождался вопрос, спрашивает не в первый раз. Повисла тяжёлая тишина, а после Кэйташи, сжимая кровоточащий нос, отозвался:

— Ничего. Я не слышу твоих мыслей. Надеюсь, что всего лишь задело и это временно. — И задумчиво добавил: — А цветочек у нас с колючками.

— Привал, — скомандовал Акайо, протягивая мне руку.

Глава 4

Настроение у будущих мужей стало мрачным. Они и до этого выглядели сосредоточенными, но стоило нам остановиться для отдыха, как над нами словно повисла невидимая, но ощутимая угроза. Акайо крепко прижал меня к своей груди и все то время, что мы пробирались сквозь густые заросли, не отпускал. Лишь когда показалась небольшая поляна позволил размять ноги. Меня же до сих пор не отпускало увиденное.

Оказывается, остановились мы не просто так. И если сначала я подумала, что мужчинам потребовался отдых, то, посмотрев на их лица лишённые усталости, уверенное передвижение в сторону поляны, поняла, что дело было исключительно в келпи. Духу, которому пришлось расстаться с хозяином, требовалась подпитка. Он рванул в противоположную от нас сторону, стоило Норайо снять с него сумки.

— Он ненадолго, — ответил младший из братьев на мой вопросительный взгляд. — Где-то в той стороне должна быть река, наберётся сил и вернётся.

Несмотря на то, что телу требовалась передышка, — все же поездка на лошади с непривычки может быть утомительной, — остановка не радовала. А вдруг эти четверо сейчас как продолжат то, что успел начать Кэйташи? И сильно напрягалась, когда ко мне со спины подошёл Атсуши, а уж когда коснулся моих волос, ведя рукой вниз до спины, и вовсе замерла. Он вздохнул, словно своим напряжением по отношению к ним я совершаю что-то противозаконное и без слов протянул мне маленькую резную шкатулку.

Открывала с замиранием сердца и искренне обрадовалась, увидев в ней деревянный гребешок для волос, украшенный цветочным орнаментом по краю и несколько цветных лент. А уж когда, усадив меня на шкуру какого-то животного, мне протянули кусок вяленого мяса, и вовсе подобрела.

Пока Акайо обсуждал с Кэйташи произошедшее, а Норайо сверял с картой наш дальнейший путь, подозвала к себе Атсуши и решила немного расспросить. Странно, что братья не кинулись со мной знакомиться всем скопом, а предоставили все заботы Кэйташи. Надеялись, что он покопается в моей голове и все уладит? Или же им вовсе не важно, как я буду к ним относиться, лишь бы детей рожала?

— Я сильно навредила Кэйташи? — спросила, замявшись. Не то чтобы я испытывала угрызения совести, просто хотелось знать, насколько мне дана передышка.

— Не знаю. Скорее всего, твой транс подействовал, как щит и его временно оглушило. Такое иногда случается, когда маг пытается услышать мысли более сильного мага. С Кэйташи за все время такое происходило пару раз. За несколько часов он восстановиться. Не переживай, — мужчина улыбнулся, протягивая мне мелкие красные ягоды на листке, чем-то смахивающем на наш лопух.

Благоразумно промолчала, что это был не совсем транс и, приняв ягоды, решилась на следующий вопрос:

— Разве хочется жениться на чужой, по сути, женщине? Кэйташи сказал, что оттягивать поход в храм вы не собираетесь.

Заверений в безумной любви с первого взгляда я и не ждала, наверное, поэтому было не так обидно услышать прагматичный ответ.

— Это вопрос выживания, Маргарита. До того, как историки смогли обнаружить ваш мир и сведения о нашем совместном прошлом, было намного хуже. Мы захлёбывались в крови, убивая себе подобных лишь бы освободить место рядом с женщиной. Братья шли друг на друга. Всё-таки нагаасурии любят забирать мужчину из клана, не заботясь о том, остались ли у него родственники. Да и какой смысл в этих родственниках? Главное, чтобы очередной муж был сильный, выносливый и богатый. А остальное… — он махнул рукой. — Оно и сейчас нагаасуры идут друг на друга, но это скорее одиночки или семья на семью. Да и потом охота на человеческих женщин идёт до рождения наследника, а на нагаасурий до того момента, пока она не выйдет из детородного возраста. И там это не просто охота, там постоянная борьба между выживанием и попыткой угодить. Если для того, чтобы через пару лет у меня и братьев была спокойная жизнь необходимо жениться, то я к этому готов. Как и остальные. Но ты ведь не это хотела услышать?

Как можно безразличнее пожала плечами. Хотя о каком безразличии может идти речь, когда внутри все сжимается в комок от плохо различимых тяжёлых эмоций.

Атсуши развернул меня к себе лицом, крепко обхватив ладонями за щеки. Только сейчас поняла, что на поляне воцарилась тишина. Посмотрел в глаза, тряхнул головой, убирая чёлку, закрывшую глаз, и медленно проговорил каждое слово:

— Ты нам нравишься, Маргарита. Всем нам. И не только внешне. И смотрим мы на тебя не просто как самку, способную нести потомство. Твоё поведение до торгов и после них вызывает у нас восхищение. Поверь, мы сделаем все возможное, чтобы в нашей семье было как минимум уважение.

И почему они все просят им поверить?

Как-то не вяжется у меня уважение с тем фактом, что в скором времени меня поделят на четверых. Или они меня так отлюбят, что я их тут же зауважаю? Может, я как-то неправильно понимаю семейные ценности?

— Ночевать мы тоже на земле будем? — решила перевести тему, почувствовав, просыпающуюся злость.

И как я должна расценивать слова богини, что все будет хорошо? Пока что ничего хорошего я не вижу. Навязанный брак из четырёх мужчин, предательство со стороны верховного. Или быть может она не отвернётся от меня? Тогда я совсем ничего не понимаю. Если это происходит с позволения богини, то для чего? Примерить наши расы? Так можно было во время войны составить другой договор! Не тот, по которому молодые девушки передаются фактически в рабство.

— Мы не будем ночевать на земле, — улыбнулся нагаасур, не догадывающийся о мыслях в моей голове. И слава богине Матери! — Недалеко от этих земель есть деревня. Что-то вроде перевалочного пункта. А завтра к вечеру достигнем города, откуда можно попасть домой порталом. Потерпи немного.

Келпи вернулся спустя где-то полчаса. Тряхнул мокрой гривой, счастливо заржал, оценив мокрых братьев, и потянулся к Норайо. Тот, только погладил лошадь по голове и взмахнул рукой. От одежды на братьях пошёл пар. Я сглотнула. Знать про магию и видеть — совершенно разные вещи. И как-то я совсем не ожидала, что Кэйташи решит ещё раз со мной прокатиться. Но он упрямо поджал губы на предложение Атсуши поехать со мной и настойчиво протянул мне руку. Пришлось соглашаться. Становиться камнем преткновения не хотелось. Тем более я до сих пор не понимаю, как можно делить одну женщину.

К счастью новой попытки не последовало, да и ругаться он на меня не стал. Лишь спросил:

— Обиделась?

На что? На попытку меня приручить? Глупо надеяться, что они не попытаются меня совратить при той цене, что стоит на кону.

Отрицательно покачала головой и неожиданно для себя расслабила спину, облокотившись на грудь мужчины. Стало намного удобнее. Так мы и ехали. Молча. В голове всё крутился ответ покровительницы, и я искренне надеялась, что к нагаасуру не вернулись его способности. О чем думал Кэйташи — не знаю, но иногда себе под нос он мурлыкал весёлую мелодию.

Одни деревья сменялись другими и казалось, что им не видно конца. Попа побаливала и, кажется, кожу между ног я натёрла. Но, тем не менее, продолжала молчать, искренне надеясь на скорейшее прибытие. Иногда мы всё-таки переговаривались с Кэйташи. Так я узнала, почему сохранилось название «дом теней». Все дело было в технике перемещения, передающейся от отца к сыну, лично разработанной их прапра…дедушкой. Благодаря ей они могли передвигаться быстро и практически бесшумно, оставаясь незамеченными. Узнала и то, что обязанности у братьев разделены между собой, хоть горные шахты, на которые положила глаз кэрра Акеша, по документам принадлежат старшему из братьев. Акайо занимается тем, что заключает договора на поставку горной добычи, частенько ездит с проверками вместе с Атсуши, решает основные вопросы касательно клана. Оказывается редкий металл только одна из ценностей, добывающаяся на севере страны. И что удивительно, там совсем не так холодно, как мне думается. Кэйташи в принципе старался меня заверить, что мне там понравится. Атсуши контролирует защиту клана и шахт, а Норайо только закончил обучение по контролю над своей стихией. Я, конечно, думала, что он самый молодой из моих женихов, но не думала, что настолько. Разница между старшим братом и самым младшим составляла семнадцать лет. Семнадцать!

Богиня мать, я не хочу рожать до самой старости!

А вот о своей работе Кэйташи рассказывать не захотел, сказав, что увлекается музыкальными инструментами и почти все время проводит в клане. С его-то способностями, как минимум, он должен играть на нервах.

Солнце, медленно клонившееся к закату, наконец скрылось за макушками деревьев, а наша дорога стала чуть чище и не такой извилистой.

— Ещё немного, — подбодрил меня нагаасур.

И я уже собиралась обрадоваться, как метку обожгло таким жаром, что на глазах выступили слезы. Паника накрыла с головой. Она поселилась в груди, распространяясь по всему телу, и захлестнула, словно высокая волна, обрушавшаяся на берег. Я сжалась, силясь перетерпеть этот приступ, но боль от метки стала казаться нестерпимой. Обеспокоенный нагаасур остановил лошадь, бережно снял меня, боясь повредить сильнее и положив на траву, стал осторожно ощупывать. Ничего не найдя, задрал рубашку и рвано выдохнул, когда смог оторвать мои руки, пытавшиеся прикрыть метку.

— Я туда не поеду, — выдохнула я, повернув бледное лицо к Кэйташи.

Он согласно махнул головой, и я посмотрела на свой бок. Половина лотоса, украсившая мой бок, потеряла свой привычный облик. По контуру тонких чёрных линий расползалось красное пятно ожога, становясь всё больше. Паника не уменьшалась. И тогда я приняла единственно верное решение.

— Мы можем повернуть назад?

Кэйташи поднял на руки, поморщился, посмотрев на келпи, и пополз в обратную сторону. Я бы тоже не рискнула в таком состоянии садиться на лошадь. Не знаю, насколько мы отдалились от деревни, и с какой скоростью двигался нагаасур, но боль стала затихать. И я, тихо всхлипнув напоследок, остановила мужчину.

— Всё.

Оттолкнулась от его груди, показывая, что меня можно поставить на землю и пошатнулась, когда моё желание исполнили.

— Что это?!

Удивительно, как быстро у него прошёл испуг, сменившись бешеной яростью. Пожала плечами и лаконично ответила:

— Метка.

Оценила зверское выражение лица, прикинула, что нервно бьющий по земле хвост может, если не придушить, то скрутить, и дала более развёрнутый ответ.

— Метка моей богини. Я жрица.

К сожалению, не успокоила.

— Тогда я сын жрицы, — психанул он. — И никаких меток, сжигающих кожу, у неё не было!

Искренне посочувствовала бедной женщине, родившей вот этих конкретных четырёх змей. Правда, не долго. Сама в ту же ситуацию попала. Осмотрела свой бок, чуть поморщилась, когда прикоснулась к ярко-розовому следу, — боль при нажатии сохранилась. Не такая острая, но всё-таки. И прислушалась к себе. Паника схлынула, оставив лёгкое волнение из-за непонимания ситуации. Захотелось остаться одной и подумать.

— Может, остальных позовёшь? — жалобно попросила я.

За братьями отправился келпи, потому что он, видите ли, имеет связь с хозяином и может точно определить его местоположение. Кэйташи остался, не сводя с меня требовательно взгляда. Пришлось признаваться.

— Я жрица. Настоящая.

Естественно, мне не поверили, но допрос устроили.

Пришлось подробно рассказывать о том, что иногда богиня выбирает себе девушек среди жриц, одаряет их своей меткой и даёт некоторые привилегии при обращении к ней. О том, что транс для связи мне теперь не нужен, разве что для восстановления душевного равновесия — промолчала. Сказала лишь то, что такие жрицы иногда знают больше, чем другие, но в чем заключаются такие знания мне не известно. Призналась, что соответствующего обучения не получила, потому что метка проявилась поздно. Ну и, собственно, про моё невезучее попадание в мир нагаасуров рассказала. И все равно Кэйташи смотрел на меня с подозрением.

Вернувшиеся мужчины повели себя предсказуемо. Точь-в-точь как их брат. Пришлось повторять, радуясь, что эти трое вернулись одновременно, а не по отдельности. Оказалось, что отмеченные жрицы никогда к нагаасурам не попадали, да и сведений про них практически нет. Лишь то, что некоторых девушек жрецы не отдают даже под страхом смерти, а нагаасуры особо и не настаивают, довольствуясь тем, что могут забрать тридцать молоденьких жриц, способных к продолжению рода.

Вообще братья смотрели на меня как на чудо света и явно не знали, что теперь им со мною делать. Без споров сошлись лишь в том, что я их будущая жена и точка. А вот в остальном…

— Я против того, чтобы двигаться дальше, — категорично заявил Кэйташи, поднимая меня на руки. — Нам нужен хотя бы привал, чтобы обработать ожог.

Предложение вызвало бурный протест. Атсуши уверял, что это лишняя потеря времени и до деревни осталось совсем чуть-чуть. Если мы не успеем до захода солнца, то на постой нас вряд ли пустят. Когда я услышала, что ЕГО женщина не должна спать на земле, слюной поперхнулась и закашлялась. Норайо настаивал на ночёвке в лесу, упирая на то, что смотреть, как меня будет крючить от боли, если повториться приступ, он не намерен. А вот Акайо был невозмутим. В ссору братьев не вмешивался, ползя немного впереди всех. И когда он резко развернулся, перегородив нам дорогу своим хвостом, я опешила. А вот братья, казалось, были готовы к чему-то такому.

— Норайо, подыщи место поближе к воде, чтобы мы могли умыться, а келпи отдохнуть. Атсуши, на тебе лапник. Подготовишь спальное место по своему усмотрению, чтобы… — он прищурился, и конец продолжения проговорил, смотря брату прямо в глаза: — Наша женщина ночью не замёрзла.

Кажется, не только меня задело это «его». Но вот «наша» — звучит ничуть не лучше.

— Я так понимаю, что мы с тобой на рассвете наведаемся в деревню? — скорее согласился, чем уточнил Кэйташи.

Старший невозмутимо пожал плечами.

— Надо же узнать, почему метка принесла вред хозяйке. — И уже мне, но как-то отстранённо: — Придётся, девочка, тебе перетерпеть эту ночь в лесу.

Сил на то, чтобы зарычать не было. Молча кивнула, мысленно пообещав себе дать каждому прозвище. Маргарита меня зовут, Маргарита! А не «девочка» или «цветочек».

Решение было принято под тихий скрип зубов Атсуши. Лично мне была не понятна такая реакция. Подумаешь ночёвка на природе в тёплое время года.

Подходящее место Норайо обнаружил быстро. Только вот возвращаться нам пришлось практически на час назад. Я ни о чем не жалела. Мне нужно было разобраться в себе и понять, что произошло. И вроде бы я склонялась к тому, что меня предупредили об опасности, но то и дело проскальзывала мысль о возможном наказании.

— Прекрати, — не выдержал Кэйташи ёрзанья на его руках.

Замерла со вздохом и промолчала. Потерплю, лишь бы с рук не скинули. Я не дикий зверь и даже не нагаасур с регенерацией воина, и надеяться на то, что натёртость между ног пройдёт по велению мысли, не могу. Признаваться кому-то из братьев и просить заживляющую мазь, было выше моих сил. Ещё удумают помочь.

— Неужели будет настолько противно, если кто-то из нас к тебе прикоснётся? — тут же отреагировал Кэйташи.

А я забыла сделать вдох от ужаса.

— Тебе… Твоя способность вернулась? — спросила, пряча лицо на груди нагаасура.

Ответ поняла по тихому довольному смешку. Пришлось срочно вспоминать, о чем я думала в последнее время, и было ли там что-нибудь компрометирующее.

Ещё одно шокирующее событие произошло, когда мы выбрали место ночлега и Норайо снял сумки с келпи. Их обоих накрыла стена из воды, за которой ничего не было видно, а после на небольшой поляне остался только нагаасур с яркими голубыми волосами. Я так и застыла с открытым ртом, увидев эту картину. Разводить костёр, готовить ужин или спальное место мне не доверили, отправив с младшим из братьев на водные процедуры. Оценив котелок, кусок мяса и мешок с какой-то неизвестной мне крупой, пришла к выводу, что настолько подготовленные мужчины справятся сами и спорить не стала.

А вот у реки произошёл небольшой конфуз. Я наотрез отказалась раздеваться при мужчине. Надеюсь, мои алеющие щеки в полутьме были не так заметны. Уж больно пристально разглядывал нагаасур моё лицо.

— Если я скажу, что мы тебя во время купания уже видели, тебе станет легче? — осторожно уточнил Норайо, почему-то пятясь назад.

Подумал, что я кинусь на него отстаивать свою честь? Не-ет. Меня больше интересует, кому принадлежал тот взгляд, чтобы знать, от кого держаться подальше. Этот вопрос я и задала вслух.

— Все мы, Маргарита, — он улыбнулся. — Местность открытая и жар мы чувствуем точно так же, как и ты. Да и девушки к тому времени должны были все искупаться.

Я насупилась, а младший из братьев рассмеялся, по-доброму с толикой лукавства.

— Я отвернусь, но ты должна снять вещи.

Глава 5

Норайо действительно отвернулся. Вернее, он отвернулся, зашёл в воду, чуть отплыл и нырнул, чтобы всплыть на поверхность уже на середине реки. И я немного расслабилась. Осмотрелась по сторонам, убедилась, что на берегу точно никого больше нет, ещё раз глянула на нагаасура, находящегося достаточно далеко, и шустро сняла вещи, оставшись в одном белье. Даже то, что конь у братьев, скажем так, волшебный, не отменяет всех прелестей поездки. Не знаю, за сколько дней мы доберёмся до места назначения, но отказываться от возможности смыть с себя пыль и пот глупо. Оставаться в откровенном белье на берегу было ужасно стыдно, так что в воду заходила быстро и не раздумывая. Ещё быстрее растирала себя ладонями, не рискнув мыть на ночь голову. Норайо держался на расстоянии все это время, и я даже подумала, что у братьев есть какие-то грани приличий. Немного взгрустнула, собравшись выходить, — одевать ту же одежду не хотелось, но выбора не было, — и громко взвизгнула, почувствовав, как что-то оплетает мои ноги.