Я и три Отелло

— Конечно, права! Тебе уже полтора года, а ты…

— Остановись! — Он крикнул, а я буквально замерла на месте. — Тебе предлагают присесть.

— Куда? Я не вижу ничего подходящего. Совершенно пустая комната. И, о черт, опять эти бело-серые прямоугольники!

— А ты попробуй, все же, присесть. Доверься мне. Приседай же, ну!

— Хороша я сейчас буду, когда приземлюсь на пятую точку на пол.

— Делай, что тебе говорят, Катька! Не то, не знаю, что будет. Эта дамочка уже озадачилась твоим поведением.

— Ладно. Рискну. — Стала опускаться вниз, сгибая колени. И, о чудо, подо мной, появился куб.

Легко догадалась, что это у них здесь были такие стулья. Обычный куб. Сделан был из серого жесткого пластика. Я на него опустилась и еле сдержала благодарную улыбку, забыв, что эмоции были в этом месте не в чести.

— Молодец. Справилась. — Поддержал меня пес. — Не очень грациозно получилось, правда. Ты так оттопырила свою задницу, однако. Но, права. Здесь на это никто не обращает внимания. Хотя у нашей хозяйки присесть получилось, залюбуешься.

— Вот и любовался бы!

— Ты что, обиделась? Это же я так. Просто. Мы же с тобой родные существа.

— Да. И у нас был общий дом. Вот бы снова в нем очутиться.

— А что?! Возможно! Да. И не смотри на меня с таким выражением. Вот немного подкрепимся и подумаем, как нам это сделать.

— Думаешь, получится?

— Надеюсь. Потому что то, что нам предлагают здесь есть, ни в какие ворота не идет с прежней кормежкой.

— Это ты уже, о чем сказал? — Забеспокоилась я и тут тоже рассмотрела, что незнакомка протягивала мне что-то вроде блюда, на котором лежало пять цветных шариков. — И что теперь делать?

— Бери белый и попробуй на вкус.

— А может…

— Нет. Ты бери. Я в нашем с тобой маленьком коллективе ключевая фигура. Мной нельзя рисковать.

— Но у тебя же нюх!

— Именно. Поэтому бери белый шар, я тебе сказал.

Моя рука нерешительно потянулась к тарелке. Когда пальцы ухватили цель, могла поклясться, что что-то уловила в лице этой женщины. Вроде какой-то один мускул на нем дрогнул. Это значило, что делаю все не так?

— Стой! — Рявкнул под рукой Отелло. — Ошибся. Бери красный. Что? Как он тебе?

— Вроде, ничего. — Я настороженно надавила на красный шарик за щекой зубами и приготовилась в следующую минуту скончаться, но ничего такого не произошло. — Вкуса вообще нет. Или подожди! Что-то появляется. Да, определенно, появляется ощущение, что я съела тарелку борща.

— Так и знал! — Подпрыгнул рядом сразу на всех четырех лапах одновременно мой пес. — Хотел же оставить его для себя! А эта, мымра, вдруг начала возмущаться, что с последнего блюда никто еще не начинал обед.

— Не расстраивайся ты так! Ведь белый шар означает тогда десерт или, возможно, молоко. А ты любишь и то и другое. Обещаю оставить его тебе. Идет? Теперь скажи мне, что еще думает наша радушная хозяйка. Какой шар мне брать следующим?

— Только не синий! — Он так заверещал, что я в страхе отдернула руку от тарелки. — Это что-то типа жаркого, а его мне самому хочется. Уступи, а, Катюха?!

— Ладно. Только скажи, чего ждать от желтого и лилового.

— Не знаю. Тебе придется рискнуть еще раз.

Другого выхода не было. Я разгрызла и их. После этого мне показалось, что выпила чашку кофе с пирожным. Интересно, что же тогда попалось моей собаке в белом шаре, если я предполагала, что там был десерт?

— Фу! — Фыркнул Отти и выплюнул на пол остатки белого шарика. — Гадость какая. Ты это совсем недавно называла дыней.

— Да?! А как они ее здесь называют? Можешь спросить?

— Зачем? Я ее не люблю. Ну, ладно. Если ты настаиваешь… Слышишь, Катя? Дыня по-ихнему будет какатута. Как тебе?

— Мудрено. Боюсь, что не запомню. Если честно, то не хочется знать их слова совсем. Мне бы назад, в свою квартиру. У меня там бабушка приехала.

И точно! Вспомнила, что накануне этого сумасшествия под названием «перемещение» ко мне в гости приехала бабушка. И что же получалось? Я теперь была здесь, и не понятно где, а бабуля в моей квартире?! От нахлынувших воспоминаний сделалось тоскливо, но не смогла от них отказаться. Взяла и полностью погрузилась в былое.

Глава 2

Возникшее напряжение между собой и Сергеем почувствовала два дня назад. Возможно, все случилось еще раньше. Но я тогда еще ни о чем не догадывалась и ничего не ощущала. Поэтому жила и радовалась каждому мгновению, что мы с ним были рядом. А в тот день начали распределять роли в новом спектакле. Волновалась вся труппа, и мы с Сергеем, конечно, тоже. Он вел себя много сдержаннее, а я все трещала и трещала и не могла остановиться ни вечером накануне, ни в то утро. Это у меня всегда так было, как волнение достигало предела, так меня зашкаливало на болтовне. Мой жених об этом знал. Он эту мою особенность принимал. Иногда, глядя на меня в такие моменты, только улыбался, но бывало, что принимался надо мной подшучивать. Другой его реакции ранее мне замечать не приходилось. А прожили мы с ним, все же, два года вместе. Согласитесь, что срок немалый. Я даже считала, что успели привыкнуть друг к другу. Как в народе говорят, смогли уже притереться.

А тут он начал много хмуриться, на меня посматривать как-то косо и без одобрения. Я это подметила и постаралась язычок свой прикусить. Не хотелось мне с ним ссор или даже просто, не желала специально его изводить. Вот и напряглась, чтобы вести себя сдержаннее. И все у нас, вроде бы, нормализовалось. Продолжили мирно сосуществовать в моей квартире. А именно, в выходной решили никуда не выходить из дома. И было это в основном из-за плохой погоды. С утра шел противный мелкий дождь, поэтому обычную прогулку по ботаническому саду заменили чтением любимых книг. Сергей расположился на диване, вытянувшись во весь свой рост, а я свернулась комочком в широком кресле рядом. Между нами стоял торшер и светил нам обоим. А включить его пришлось, так как в квартире сделалось темновато: и тучи были тому виной, и густая растительность, добравшаяся до нашего второго этажа.

— Все. Я проголодался. — Захлопнул мой любимый громко книгу.

Мой пес его фразу понял по-своему. Отти, а полное его имя было «Отелло», спрыгнул со второго кресла, которое всегда считалось его личным достоянием, и закрутился по комнате, предвкушая скорое угощение.

— Угу! — Ответила я, заинтересованно глядя в свою книгу, в ускоренном темпе дочитала несколько последних строк и перевернула страницу. — Эх! На самом интересном месте ты меня прервал!

— И что? Обедать станем в ужин? Взгляни на часы. Уже три часа дня.

Отелло к нему присоединился. В смысле, тоже подал голос. Пес тихо гавкнул и запрыгал в направлении кухни.

— Ладно. Иду, иду. — Спустила ноги на пол и стала нащупывать свои домашние тапки. — Я быстро сейчас все организую. Обед на самом деле готов. Только и надо, что его разогреть.

— Гав! — Собака, по всей видимости, решила меня, все же, поторопить.

— А ты ни на что особенно не рассчитывай. — Обратилась я к нему. — У тебя уже двухразовое питание. Если станешь и дальше глотать все подряд, за одну минуту и попрошайничать каждый раз, как видишь еду, то станешь толстым и придется звать тебя Пончиком. Что?! Нравится тебе такое имя? Нет? Смотри, Сереж, как он умильно вертит головой. Не нравится ему имя Пончик.

— Его не перевоспитать. — Бросил мне эту фразу и направился курить на балкон жених, забрав пачку сигарет с журнального стола. — Все равно через пару месяцев или чуть больше наест себе жирные бока. Все потому, что обжорство у него в крови. Пошел вон! Не крутись под ногами! Зачем ты его вообще завела? В пасть тащит все, что плохо лежит. Неделю назад сгрыз мои шнурки от черных ботинок. А мне они понадобились позарез. Вот была свистопляска! Да ты помнишь, Кать.

— Как было не взять его в дом? У подруги открылась аллергия на его шерсть.

— Врет, я в этом уверен. Просто пес без тормозов, вот и избавилась от него, рассказав тебе сказку.

— Не выдумывай.

— Нет, будь я в то время дома, а не в Питере у родителей, не разрешил бы тебе притащить в дом это ушастое чудовище. Да о чем я говорю?! Ты сама вспомни, сколько пар твоей и моей обуви он испортил. А еще взял моду спать в нашей постели. И не где-нибудь, а прямо между нами. Скотина безрогая! Да еще норовит голову положить на мою подушку. Вот, посмотри! — Развернулся от порога балкона. — Видишь эту царапину? Я тебе сказал, что нечаянно порезался, когда брился. А на самом деле этот рыжий гад меня цапнул, стоило мне пошевелиться ночью и протянуть к тебе руку.

— Что ты разошелся, в самом деле? Что было, то прошло.

— Да. Еще скажи, что, кто старое помянет…

— Смотри, Отелло все понял. Он смекнул, что ты им не доволен.

— Это мягко сказано!

— Чего ты добиваешься? Пес уже забился под диван и нос не высовывает оттуда. — Сказала и пошла на кухню разогревать обед.

Поставив на плиту кастрюли, я задержалась у окна. Из него мне было видно, что творилось на балконе. Сергей стоял там, повернувшись ко мне в пол оборота. Он курил и хмурился. Мне стало интересно отчего. Наш разговор про Отти так повлиял на его настроение, которое всего несколько минут назад было вполне нормальным, или вспомнил, что завтра начнется обсуждение претендентов на главные роли? А как сама вспомнила про завтрашний день, так и завелась не на шутку.

— Вот черт! — Из рук чуть не выронила сковороду с подогретым гарниром. — Спокойнее, только спокойнее. Не хочешь же ты, чтобы тебя снова понесло в словесном потоке, дорогая? — Строго сказала сама себе.

Проковырялась еще некоторое время, накрывая на стол, потом позвала Сергея. Он пришел, тяжело опустился на табурет и принялся полоскать ложку в тарелке с супом.

— Что? Не вкусно? — Удивилась я. — А вчера тебе, вроде бы, нравилось.

— Да нет, просто аппетит куда-то делся. О, черт! — Тут он подпрыгнул на месте и вскинул выше над столом левую руку. — Ты смотри! Этот гад схватил у меня под столом хлеб из пальцев. Ну, все жрет, урод! Так, если зазеваться и оставить руку, то он и ее сможет цапнуть.

— Не преувеличивай! Отелло! Нельзя! Плохо, мальчик! Очень плохо себя ведешь.

Пес только сверкнул на меня своими глазками-бусинками и, рыча себе под нос, потащил добычу под любимый диван.

— Совершенно невоспитанное животное! — Сергей в сердцах швырнул ложку на стол и стал подниматься.

— Ты куда? А второе? — Попыталась его уговорить продолжить обедать.

— Расхотелось мне есть. Совершенно.

— А почему одеваешь ветровку? — Я в недоумении высунулась из дверей кухни и принялась наблюдать своего милого в прихожей.

— Пойду, прогуляюсь. — Бросил он мне, не глядя.

— Погоди! Давай вместе сходим. И Отти вывести не помешает.

— Нет уж! Оставь меня в покое со своим Отти!

Сергей ушел из квартиры, хлопнув дверью, оставив меня в недоумении. На кого он больше сердился? На меня или на собаку? Или на нас обоих? Или мы вообще были ни при чем, а он просто был сильно взволнован из-за завтрашнего трудного дня? Я решила выбрать для объяснения его поведения последнее. Именно надежда на главную роль в предстоящем спектакле, должно быть, так растревожила моего возлюбленного. Остановилась на этом.

Но с моих губ уже сорвались два волшебных слова. Отти и вывести. Пес их знал очень хорошо. Оттого и нарисовался в коридоре на коврике перед входной дверью. Сел там и стал вертеть головой, то ко мне, то к вешалке, где болтался его поводок. А еще принялся тихонько потявкивать.

— Гав. Гав.

— Что? Гулять хочешь? — На этот мой вопрос он вскочил и стал, подпрыгивая довольно высоко, пытаться достать зубами до ручки на двери. — Сейчас. Дай мне одеться. Не видишь, на улице дождь?

Когда я с собакой прохаживалась по сырым и мрачным улицам, все пыталась разыскать Сергея. Но его нигде не было видно. Поэтому, сделав круг по бульвару, направилась домой. Может, подумала, он уже вернулся? Но квартира была пуста. В окнах не горел свет, на вешалке не оказалось мужской ветровки. Решила дожидаться любимого за чтением все той же книги. Зажгла торшер, забралась с ногами в кресло и раскрыла ее страницы.

Читала я не так, чтобы очень внимательно. Все прислушивалась к шагам, то под окнами, то в парадном. А еще, время от времени, посматривала на циферблат часов. Уже время ужина давно прошло, а Сергей все не возвращался.

— Отелло, ты хочешь кушать? Что это я тебя спрашиваю! Ты, наверное, подумал, что я сошла с ума, такое спрашивая. Когда это ты не хотел кушать? Ну, ладно. Пошли. Положу тебе вкусное в миску.

Сергей заявился домой, когда я была уже в постели. Он вошел совсем тихо. По соседней комнате перемещался, мне показалось, что крадучись. Я поднялась, было, на локте и хотела его окликнуть, но в последнюю секунду что-то меня остановило. Снова улеглась на подушку, натянула на себя простыню и тяжело вздохнула. Это оттого, что в груди ощущала какое-то неприятное новое чувство. Но зацикливаться на нем не стала. Позвала Отелло разделить со мной постель, когда догадалась, что Сергей принялся разбирать себе диван в гостиной. Обняла песика, прижала его к себе и уронила пару слез ему на макушку. Всего-то и позволила себе самую малость расклеиться. Потом напомнила себе, какой завтра день, и что мне надо было выспаться. Поэтому вздохнула еще раз, но уже не так тяжело, и закрыла глаза, как только выключила лампу над головой.

Утром я поднялась первой и сразу прошла в ванную комнату, а в гостиную, имела выдержку, не заглянула. Но когда вышла в коридор с влажными после душа волосами, на кухне во всю хозяйничал Сергей.

— Я жарю тебе яичницу, дорогая. — Крикнул, заслышав мои шаги. — Как ты любишь! С овощами! Я молодец? — Взял и поцеловал меня в шею, когда мы с ним разминулись в кухонной арке. — Теперь моя очередь на водные процедуры. А с тебя кофе, моя радость.

Он уже скрылся из виду, и щелкнула щеколда в ванной, и было слышно шум льющейся из душа воды, и яичница на тарелке почти остыла, а я все стояла на одном месте, опершись руками в край стола, и думала, сама не знала о чем. Или мне только казалось, что пребывала за мыслительным процессом, но на самом деле просто смотрела в одну точку с совершенно пустой головой. А если и смотрела, то куда? Оказывается, что даже этого не понимала. Так что же тогда было разбираться в причине такого моего состояния? Это точно было мне не по плечу. И тогда я просто тряхнула волосами. Этой своей густой и непокорной гривой.

— Сегодня важный день. Я потом задумаюсь над тем, что с нами вчера произошло. Сейчас главное успокоиться. — Сказала так себе и улыбнулась.

Или я не была актрисой? В этой профессии надо было уметь справляться с настроением.

— Отти, хочешь мою порцию? Иди, малыш, поешь. — Поставила тарелку на пол, пока Сергей не мог этого видеть. — Кушай, мой мальчик. Съел? Отлично. А воды тебе дать? Не хочешь? А что так? Еще поел бы? Ну, это слишком. Так и лопнуть не долго.

Только за ним все прибрала, а еще успела сварить кофе в турке, как в кухню вошел Сергей. От него изумительно пахло шампунем, кремом для бритья и его сексуальным обнаженным до пояса телом.

— О! Кофе готов! Спасибо, дорогая. Ты сегодня чудо, как хороша. Ты уже поела? А кофе выпьешь со мной? Нет? И это уже успела сделать?

— Да. Спасибо за яичницу. Было очень вкусно. — Провела кончиками пальцев по его мускулистым плечам и вышла с кухни, оставив всю ее площадь в его распоряжении.

В театр мы ехали вместе и на его машине. Так уж у нас все было распределено. Квартира моя, шикарный Мерседес его, жизнь общая. Я хороша собой, он просто красавец. Блондин, рост, фигура, синие яркие глаза, длинные ресницы. Он должен был играть героев любовников с такими внешними данными. На такую роль и рассчитывал сегодня. А еще имел высокие амбиции и отличное образование, полученное в театральном училище столицы, хоть сам был родом из Питера. Я же была коренной москвичкой. Закончила то же учебное заведение, что и Сергей. Там мы, собственно, и познакомились. Учились на одном курсе. Мы с ним были одногодки к тому же. Распределили нас в один театр. Тогда нам это представлялось большой удачей. В то утро, кстати, я тоже еще не думала иначе.

— Ты подожди меня немного в машине, ладно? — Проговорил он мне, не поворачивая головы в мою сторону, сбрасывая с плеча ремень безопасности. — Я здесь притормозил, потому что у меня закончились сигареты. — И вышел из машины.

Я наблюдала за ним через стекло глазами влюбленной женщины, и как если бы не было совсем никаких мужчин на улице больше. Только мой Сергей! Хотя, конечно же, в этот час и в центре столицы такое было просто невозможным. Но вот он встал на тротуаре в полный рост. Осмотрелся. Шагнул в сторону магазина. На пути попалась лужа, как напоминание о вчерашнем дожде. Он ее ловко перепрыгнул. Господи, как я его любила!

— Заждалась? — Он снова нисколько на меня не смотрел. — Перед кассой была очередь. Но думаю, что мы вполне успеем ко времени.

Тут мне и припомнился наш с ним первый год совместной жизни. Мы были выпускниками. Тогда я точно постоянно ловила на себе его взгляд каждый раз, как только умудрялась сама повернуться в его сторону. Эти взгляды были разными, но мой мужчина точно не спускал с меня глаз.

— О чем это я сейчас подумала? — Одернула себя и отогнала следующую мысль, уже готовую прозвучать в моем мозгу. — У нас все будет хорошо. — Произнесла хоть и мысленно, но с нажимом. — И у него, и у меня, и у нас. А думать сегодня надо о работе, о новом спектакле, о ролях. Только так! Иначе в нашей профессии нельзя.

Когда подъехали к театру, народ уже весь собрался, только нас не хватало. Вот все и началось. Те волнительные часы лучше было не вспоминать теперь, когда все уже закончилось. Что толку снова играть на нервах, если все уже было позади. И да, я получила одну из главных ролей. А Сергей был обманут в ожиданиях. Нет, без роли и он не остался. Но мечтал о другой. Вот это его и подкосило.

— Не обижайся, Катюха, но мне надо побыть одному. Ладно? — И снова его взгляд блуждал по стенам театра, по фотографиям актеров, вывешенных на них, по головам и лицам наших товарищей по профессии и просто был направлен в никуда, но нисколько не на меня. — Ты сможешь добраться потом до дома одна? Что я? Никуда я не денусь. И вообще… я тебе позвоню. Договорились? Вот и хорошо.

Я ждала его до рассвета. Нет, могла бы сидеть и дальше на стуле, на балконе, закутанная в плед, чтобы не простыть от ночной свежести. Но беспокойство мое к тому часу достигло предела, и решилась набрать его номер. Мне казалось, что спустя столько часов после расставания около театра, имела уже право нарушить его желанное одиночество. Я набирала его номер несколько раз, а он все не отвечал.

— Да? — Прохрипел в трубку, не помню, на какую мою попытку услышать его голос и удостовериться, что с ним все в порядке. — Что надо?

— Сережа? — Голос показался мне не совсем его. — Это ты?

— А кто еще может отвечать по этому номеру?

— Ты что? Ты пьян?