Помоги проекту - поделись книгой:
Улыбка растаяла. А вот отец, в отличие от ректора, совсем не был впечатлён. Орал по телефону, что я его под статью подвожу. И какая сволочь выложила наше невинное развлечение в сеть? Узнаю — заставлю исполнить три моих желания. А каких — придумаю, когда выяснится принадлежность предателя к слабому или сильному полу.
Намотав полотенце на мокрые джинсы, я помянул Лампову тихим недобрым словом и вышел из душевой. Девчонки, наверное, уже закончили с приборкой в комнате моей мучительницы — пора возвращаться. Я недовольно скривился, жалея, что надо разыгрывать безумно влюблённого в стерву, когда вокруг такой цветник. Ох, я бы развлёкся с этими студентками! Не со всеми, конечно. Но на парочке симпатичных мордашек взгляд остановился.
Впрочем, кто мне помешает вернуться сюда после пройденного испытания с Ламповой?
Я поднялся этажом выше и, поплутав среди абсолютно одинаковых дверей, наконец нашёл нужную. Расплатившись с «клининговой» командой, что вылизала комнату Ламповой, белозубой улыбкой и приглашением на вечеринку в мой особняк, я проследил, как счастливые девчонки выкатились за дверь. Да, денег у меня нет, но репутация всё же спасает.
Кстати о деньгах! Я посмотрел на аккуратную сверкающую кучку отмытых от крема бриллиантов. Раз Ламповой они не нужны, надо продать и прикупить себе куртку и кроссы. Не Ибица, всё же…
Стянув мокрые джинсы, я разложил их на засыпанном листами столе Ламповой. Слышал, что бумага хорошо впитывает влагу, — штаны быстрее высохнут. Зябко поёжился и снова процедил проклятия. Джинсы и стоптанные тапки, которые притащила мне одна из студенток, — все мои вещи. Ходить голым не улыбалось, и я открыл шкаф Ламповой.
Застыл при виде двух полок и нескольких платьев. И это всё? Да у нашей прислуги форменной одежды больше! Перебирая вещи, мрачнел всё сильнее: ни в одну из футболок я не влезу. Откопав растянутый трикотажный халатик, тяжело вздохнул: ну хоть что-то надеть, пока сохнут «постиранные» джинсы.
Ткань затрещала, когда я напяливал на себя халат, но выдержала. Подол едва прикрыл самое сокровенное, но тут скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге застыла Лампова. Сердце моё пропустило удар.
В обтягивающем, как вторая кожа, мокром платье, под тонкой полупрозрачной тканью которого выделялись все выпуклости и изгибы соблазнительного девичьего тела, она сразила меня наповал. А мой дружок вывесил белый флаг… То есть приподнял подол светлого женского халата.
— Ты совсем больной? — несчастным голосом протянула Лампова, разрушая чудесное мгновение.
— Это тебе лечиться надо, — обхватывая себя руками, чтобы скрыть возбуждение, буркнул я. — Сама облила меня, зная, что больше надеть нечего. Ещё скажи, что не этого добивалась!
Но Лампова смотрела мимо меня, словно намеренно не желая замечать моего состояния. Девушка сомнамбулой двинулась к столу и скинула на пол сырые джинсы. Двумя пальцами осторожно подняла один из промокших насквозь листов.
— Ты же мне месяц работы испортил!
Я машинально отступил, уловив в её голосе истерические нотки.
— Какой работы? — Мельком глянул на стол и только сейчас обратил внимание на рисунки. — Ты про это уродство? Ещё намалюешь, чего ты?
— Уродство? — сузив глаза, прошипела она. Надвигаясь на меня, процедила: — Намалюешь?!
— Да ладно тебе, — с лёгким испугом просипел я, — высушить же можно. Феном там… у тебя же есть фен?
— Есть! — сжала она пальцы в кулаки. — И сейчас у меня огромное желание вставить тебе его в…
— Руки, — выпрямившись, подсказал я и белозубо улыбнулся. — Детка, я всё исправлю. Давай свой фен!
Глава 10. Константин
И правда, чего я так испугался? Эта мелкая вредина на целых две головы ниже меня. Худая, как вешалка, только и может, что глазищами сверкать. Но боевой дух из Ламповой уже выветрился.
— Да не исправить этого, — поникла она. — Разве не видишь?
Вернулась к столу и показала мне лист с разноцветными разводами. Я пожал плечами:
— Подумаешь, накосячил. Я тебе компенсирую всё сразу, как только моё наказание закончится…
— Это ты моё наказание! — снова заводясь, в ярости крикнула она. — Ты даже не понимаешь, что наделал. Джинов, ты идиот! Не всё можно купить, не всё так легко исправить. Вдохновение не приобрести, не сложить в баночку, не сохранить на счёте. Ты мне только что вычеркнул из жизни целый месяц тяжёлой работы, но даже не подумал, что нужно извиниться.
— Мужчина не извиняется, а делает, — хмуро бросил я любимую папину фразу.
— Да ты не мужчина! — снова повысила она голос. — Ты ребёнок по развитию, Джинов! Капризный, избалованный и абсолютно тупой!
— Достаточно оскорблений, — сухо перебил я. — Я всё же Джинов, а не какой-то твой босяк сосед.
Она многозначительно осмотрела меня с головы до ног и саркастично ухмыльнулась. Понимая, что выгляжу не лучшим образом, я вспылил:
— Слушай, Лампова, я был терпелив к тебе и добр, но могу стать и другим. Уверяю, тебе не понравится, если я разозлюсь. Советую помочь мне выбраться из этой задницы, иначе…
— Иначе что? — выгнула она бровь. — Порвёшь остальные мои рисунки? Сожжёшь? Вывесишь новую фотографию? Унизишь и опозоришь меня в третий раз? Как ты можешь сделать мою жизнь хуже, Джинов?
Она подошла вплотную и ткнула в меня пальцем:
— Слушай сюда, придурок позолоченный. Мне всё равно, что у вас там с отцом, и не волнует, выполнишь ли ты задание. Деньги уже заплачены, и больше мне от Джиновых ничего не надо, ясно? Скоро меня не будет в этой стране, а тебя — в моей жизни. Всего семь, нет, уже шесть дней я обязана по контракту вытерпеть твоё присутствие. А за оставшееся время, уверяю, это я могу сделать твою жизнь адом!
Я хватал ртом воздух, только сейчас осознав, что шутки закончились. Отец действительно подложил мне огромную свинью в виде маленькой вредной и переполненной ненавистью девчонки. Три желания? Да мне и один раз не справиться с заданием! Это полная за… засада.
Лампова круто развернулась и, приблизившись к столу, принялась выгребать новые и новые залежи каких-то странных рисунков. Аккуратно складывая их в огромную папку, то и дело бросала в мою сторону злые взгляды.
— Может, договоримся? — предпринял я последнюю попытку. — Пожелай, и я исполню.
— Ты? — Она посмотрела исподлобья. — Да ты даже остатки торта не в силах сам убрать — девчонок привлёк. Или думал, я не знаю, кто тут прибирался? Ты абсолютно не приспособлен к нормальной жизни, Джинов. Ничего не умеешь и не знаешь.
— Да на фига мне это? — пожал я плечами. — У меня и так всё зашибись.
— Вот именно, Джинов, — покачала головой она. — Зачем отец устроил тебе это «наказание», как ты выражаешься? — Выпрямилась и, подняв тяжёлую папку, из которой едва не сыпались собранные рисунки, посмотрела с намёком на сочувствие: — Ты же на самом деле не такой дурак, каким кажешься. Включи мозги и подумай об этом на досуге.
С трудом девушка пролезла в дверь, которую тут же захлопнула. Я сжал челюсти и, игнорируя шевельнувшееся в груди неприятное чувство, попытался не поддаваться унынию.
— Ничего, Лампова, и к тебе найдётся ключик. — Перевёл взгляд на брошенные джинсы и вздохнул: — Наверное.
Впрочем, опускать рук я не собирался. Как и давать Ламповой повод «терпеть» меня ещё шесть дней. Да я первый этого безумства не вынесу. Хочу домой! Где вкусно накормят, красиво оденут и позволят делать всё что захочу. Отец побесится и остынет. Всё вернётся на круги своя.
Я снова открыл шкаф, пробежался по полкам, залез в стол… Фен обнаружился у самого выхода, в матерчатом мешочке. Я включил его и, направив струю тёплого воздуха на джинсы, посмотрел на горку брюликов. Утром дойду до ближайшей ювелирки и решу проблему с деньгами. Отдам Ламповой её копейки… с процентами! Пусть не обзывается. Прикуплю нормальные вещи и придумаю, как исправить то, что натворил.
Всё решу. Я же Джинн!
Я перевёл тёплый поток на сырые листы и, высушивая бумагу, с интересом разглядывал рисунки. Месяц тяжёлой работы? Где? Такие каля-маля я выводил в пять лет! Но сочетание цветов гармоничное, да и композиция необычная. Любопытно, что скажет Герыч?
Цапнув сотовый, я выругался: зарядка восемь процентов, а шнурка нет. У Ламповой тоже не нашёл, да и вряд ли кабель от её допотопной мобилы подойдёт. Вздохнув, сфотографировал высушенные рисунки и отправил другу, запросив его мнение. Ответа, увы, уже не получил — телефон окончательно погас.
Ничего, завтра всё куплю. На этой позитивной ноте я завалился в постель, мечтая о том, как ночью вернётся Лампова, и я всё же устрою ей «дзинь». Тройной. Минимум.
Кровать-то в комнате одна!
Девушка пришла только утром, но совсем не та, которую я ждал.
Глава 11. Валерия
Я с превеликим трудом втащила папку с работами в комнату. Женька подняла голову и вытаращилась:
— Ну нет! Вали обратно к своему парню. Хотела же выжить его ты, а не наоборот.
— Я лишь рисунки оставлю, — буркнула я и, оценив скромные размеры комнатки, вздохнула: — Хотя у вас места свободного нет.
— Как нет? — вскочила подруга. — Это ты отвыкла жить вдвоём, проблема пространства возникает всегда, но на помощь приходит Гермиона с заклятием незримого расширения!
Она пнула прислонённые к стене папки с такой силой, что над ними взвилось облачко пыли, но в углу образовалось место как раз для моей. Я тут же воткнула её, пока «заклятие» не перестало действовать.
Прошла к кровати Ленки и, усевшись, выдохнула:
— Спасибо.
— И не строй глазки продрогшего под дождём котика, — помотала Женя головой. — Ты только что придумала идеальный план по выдворению из своей жизни одного наглого миллионера, а теперь на попятный? Я тебе не позволю сомневаться в своих силах!
— Это уже не важно. Мажор испортил мне рисунки к завтрашнему зачёту! — пожаловалась я и невидяще уставилась на стену. — Если вернусь, запросто придушу. — Голос дрогнул. — Не знаю, что делать.
— Только не реви, — подруга села рядом и обняла меня. — Лидия Васильевна тебя обожает! Если объяснишь, что твои рисунки местный чокнутый Буратино принял за скатерть, а разводы от пиццы плохо сочетаются с твоей задумкой, то её каменное сердце дрогнет. Попроси недельку отсрочки, только ты способна её получить.
— А смысл?! — Я посмотрела с изумлением. — Этот позолоченный секс-идол будет со мной всю неделю! Сомневаюсь, что удастся хоть что-то сделать. У меня всё время уходит на то, чтобы ликвидировать последствия его действий. Правильно сказал Глеб: это избалованный щенок!
— Туфли грызёт? — весело поинтересовалась она.
— Пока нет, — уныло скривилась я. — Но ежеминутно набрасывается на ногу и… привычные движения.
— Значит, не договорились?
— Джинн слышит лишь себя любимого, — совсем помрачнела я. — У него же весь мозг в штанах! Сделает гадость и улыбается так самодовольно, что хочется отправить его к стоматологу. Стулом!
— Ничего, — похлопала меня по спине Женя, — терпеть тебе осталось одну ночь. Я тут намекнула девочкам, что у нас миллионер бесхозный имеется, они уже готовятся к утреннему штурму. Ира, конечно, не поверила. Говорит, видела, как вы… — Она отвела глаза и кашлянула. — Два раза. — И тут же добавила с уверенностью: — Но я заявила, что это ложь! Кстати, а кто этот Глеб?
Я вздохнула, заметив на лице подруги сомнение. Кажется, Ире она поверила больше, но я не виню. В тех ситуациях, когда нас заставали, трудно представить что-то иное.
— Глеб — это секретарь Джинова. Отца Кости. — Я вынула из сумочки визитку и покрутила в пальцах. — Разрешил звонить, если потребуется помощь.
— В переводе с миллионерского «Звоните, когда сдадитесь?» — уточнила Женя.
— Думаю да. — Я решительно убрала карточку в сумку и тряхнула хвостиками. — Я справлюсь! — И тут же добавила жалостливо: — Но завтра… Можно я у тебя переночую?
— Ладно, — кивнула она. — Так и быть, спасу зубы миллионеру. — Глянув на моё недоумение, она пояснила: — Ты же грозилась показать ему кунг-фу со стулом! — Поднялась и вернулась к столу. — Ложись спать, бельё чистое. А у меня ещё домашка не доделана…
— Домашка! — хлопнув себя по лбу, взвыла я.
— Тащи второй стул, — смиренно ответила Женя и развернула учебник так, чтобы мы вдвоём его видели. — До утра успеем и дописать, и розы посадить, и, если сильно постараемся, на вечеринку попасть…
— Какую вечеринку? — удивилась я.
Подруга подняла указательный палец, и тут, будто по команде, раздалась музыка. Следом раздался женский вой «Я за ним поднимусь в небо…», и я рассмеялась:
— Если они о Джинове, то достаточно подняться на третий этаж.
Женька с улыбкой достала аптечку и протянула мне комочки ваты. Заткнув уши, мы приступили к занятиям. А открыв глаза, я даже не помнила, как заснула. Первым делом, подскочив, посмотрела на стол. Ура, мы всё доделали! Хорошая новость. Плохая — мы опаздывали. А вчера я даже не подумала об одежде.
Подруга, матерясь, вывалила все вещи на пол, и я с трудом кое-что подобрала для себя. Тесновато, но терпимо. Мы бежали к автобусу, а вслед нам неслись крики парней, кто-то свистел. Женька, усевшись на сидение, проворчала:
— А когда я это надевала, будто невидимкой становилась…
— Я бы хотела стать невидимкой, — процедила я и поправила лиф. — Тогда никто бы не видел, как у меня грудь из топа выпрыгивает!
Запахнувшись в курточку, я вытащила из рюкзака учебник и постаралась переключиться на учёбу. Что бы ни происходило в моей безумной жизни, надо видеть цель, к которой я стремлюсь, и каждую минуту двигаться к ней. Хоть по шажочку, даже мысленно!
Около здания университета меня перехватила Катя.
— Лера, нужно серьёзно поговорить. — Женька махнула рукой и побежала на урок, а я вопросительно посмотрела на подругу. Она что-то набрала на смартфоне и повернула экран ко мне: — Это правда?
Я пробежалась взглядом по строчкам и едва сдержала проклятия. Как и обещал Глеб, новость о безумном и романтичном «поступке» сына миллиардера разнесут по всему интернету.
— Не волнуйся, я никому не скажу, как именно ты победила в конкурсе, — пообещала Катя и улыбнулась, когда я судорожно втянула воздух, чтобы возразить. — Это же и было одним из трёх желаний? А я не поверила про золотую рыбку. Так, второе желание ты тоже потратила — деньги на поездку. Значит, осталось одно, раз миллионер всё ещё с тобой. Как он в постели, расскажи…
— Да нет же! — попыталась возразить я, но меня перебили.
— Они до постели не добрались, — раздался звонкий голос Ирки, и я зажмурилась в отчаянии. — Я застала их в душевой. Этот Джинн такой горячий!
— Ясно, — скривилась Катя.
Только хотела всё объяснить, как заметила неподалёку группу притихших парней, что замедлили шаг, прислушиваясь к весёлому голоску Иры, и чертыхнулась. Среди студентов был и Вова, с которым мы расстались пару месяцев назад.
Ещё вчера я думала, что Джинов не сумеет унизить меня ещё сильнее. Как же я ошибалась! У него врождённый талант портить людям жизнь.
Глава 12. Константин
Я мельком оценил незнакомку: грудь — размер третий, если не четвёртый — обтянута майкой с надписью «Gucci», короткая юбка едва прикрывает худые бёдра, на голове идеальный «беспорядок», будто только вылезла из постели после бурного секса. Но я-то знал, что она только-только из салона, — выдавал знакомый запах укладочных средств. Бесит до безумия.
Отметив, куда именно пялится брюнетка, я лениво прикрылся одеялом и процедил:
— Чего надо?
Девушка, будто очнувшись, начала дышать. Поспешно опустив голову, она пролепетала:
— Извините… — Но тут же замолчала и, выпрямив спину, выдвинула вперёд довольно внушительное достоинство. И всё же четвёртый. Для скромницы, которую изображала эта «умирающая лебедь», голос прозвучал весьма решительно, когда незнакомка двинулась в направлении кровати. — Я пришла узнать, что нужно вам, мистер Джинн.
— Ясно.
Мгновенно потеряв интерес, я откинулся на спину и уставился в потолок.
Знаю я таких. Фигурка ладная, грудь пышная, глазки томные, зубки острые. Именно из-за одной такой пираньи и решил в своё время ограничиться тремя свиданиями. С четвёртого миловидная рыбка вгрызается в твоё сердце, кошелёк и жизнь, уничтожая всё на своём пути.
Поделиться книгой: