Помоги проекту - поделись книгой:
— Что ты там говорила насчёт убийства? — невинно поинтересовалась она и подмигнула: — Да и курсовая мне не так дорога, как пирог от бабушки…
— С грибами? — подпрыгнула я, рот мгновенно наполнился слюной. — Бабуля у тебя мировая!
— Чокнутая, — с нежностью отозвалась она и рассмеялась: — Но ты права! Мировая, как война. Ладно, поделюсь самым дорогим, если расскажешь, что там на самом деле творилось у общаги. А то слухи такие, что волосы шевелятся. А я, как назло, хвосты убирала… Всё веселье мимо прошло. Но сначала брысь в душ! Заляпаешь мне все рисунки. Ты что, в битве тортами участвовала?
— Примерно, — кисло скривилась я.
— Я тебе тайну открою, Лампова, — прошептала Женька и вытаращила свои и без того кажущиеся огромными из-за очков глазищи: — Их едят!
— Этот в горло не полез, — принимая полотенце, вздохнула я. — Дай платье какое-нибудь.
— Разорительница! — возмутилась Женька. — Пустите, девушка, а то так есть охота, что носить нечего…
— Будешь ёрничать, ещё и ночевать попрошусь, — подколола я.
— Всё-всё, — «испугалась» она. — Молчу в тряпочку для растушёвки!
Я вздохнула и потопала в душ. Вот бы ещё один молчал в тряпочку, а лучше бы сбежал. Тогда и контракт выполнен, и мучиться бы не пришлось с самовлюблённым индюком. Подставив лицо под прохладные струи, — к вечеру горячей воды никогда не было, — представила, как еду в Австрию. Мимо пролетают деревья, дома, города… А я лечу на скоростном поезде навстречу мечте.
Вода уносила негативные эмоции, тонизировала и настраивала на позитивный лад. Подумаешь! Всего неделя. Я его год терпела, пока не выдержала. Но тогда была совсем другая история. Настроение почему-то начало быстро падать, и я, обтеревшись, натянула небольшое Женькино платьице. Впору, хотя думала, будет маловато. Пирог бабули это исправит: и настроение, и фигуру…
— Лампова, подвинься.
Я отступила, а потом вздрогнула и с ужасом уставилась на Джинова.
— Ты что тут делаешь?
— Вымыться пытаюсь, — включая воду, проворчал он. — Мне тут одна ненормальная торт на голову вместо шляпы надела. — Недовольно выдохнул: — И тут холодная.
— А дома у тебя? — нежно протянула я. — Горячая?
— Дома джакузи с подогревом, подсветкой и гидромассажем, — тяжело вздохнул Джинов.
Я выгнула бровь и улыбнулась, надеясь, что до двухметрового повесы дойдёт нехитрая истина, и он заулыбался:
— О! Так ты намекаешь, что не против провести со мной время в джакузи? — Поставил руки по обе стороны от меня и наклонился. Заглянув в глаза, прошептал: — Точно! Там твой звоночек закоротит от кайфа!
На миг я утонула в его зелёных глазах, но тут же одёрнула себя и зло процедила:
— Похоже, это у тебя что-то в голове закоротило. Я лишь хотела предупредить, что обычно горячая вода в общаге есть только в шесть утра. Бывают исключения, но редко. Поэтому нужно просыпаться в пять, чтобы успеть отстоять очередь. Ясно?!
— Очередь сюда? — он повёл бровью. — Да людям платить надо, чтобы они здесь мылись…
— Так в чём дело? — иронично усмехнулась я. — Плати! Ты же у нас богатенький Буратино. Ах да, денежки-то все у папы Карло!
— Злая ты, Лампова, — нехорошо ухмыльнулся он и приблизил лицо, опаляя жарким дыханием так, что голова закружилась: — Секса давно не было? Говорят, женщины без этого стервенеют. Хочешь экспресс-терапию?
— Попридержал бы свой экспресс, — сузив глаза, прошипела я, — а то, говорят, у мужчин, которые практикуют частый беспорядочный секс, усыхание мозга происходит.
— Мой секс очень даже порядочный, — расстояние между нами сократилось до минимума, горячее дыхание пощекотало мою щёку. — И да, он очень частый.
Приоткрыл губы и…
Я крутанула кран, доводя напор из душа до максимума, и поток ледяной воды ударил Джинова в шею. Парень вскрикнул и попытался закрыться, а я, хохоча, направляла на него струю, смывая хлопья крема и крошки торта.
— Лампова… хлл… Лампова, прекрати! Холодно же…
— На твою «же» я не претендую, — смеялась я, намыливая его бестолковую голову и тут же смывая пену. — Так что джинсы сам будешь стирать. И помни, что от получаса осталось минут пятнадцать…
— Ну всё, Лампова, доигралась! — надвинулся он на меня.
Я невольно отступила, но, поскользнувшись на жидком мыле, покачнулась и, не устояв, обняла Джинова за торс. Скрипнула дверь, послышался изумлённый голос Ирочки:
— Ну вы, блин, даёте… Снова?! Даже завидно!
И торопливо выскочила. Отчаянно покраснев, я отпрянула от парня так резко, что едва не врезалась головой в раковину.
— Осторожно! — вскричал Константин.
Бросившись меня спасать… поскользнулся, и мы оба рухнули на пол. Придавленная, я застонала:
— Тяжёлый! А ну, слезай.
Спихнула замешкавшегося парня и практически ползком выбралась из мокрой и скользкой душевой. Не оглядываясь, бросилась к двери в комнату Женьки. Когда я влетела, она остолбенела:
— У нас потоп? Или ты решила сделать недоброе дело и постирать моё чистое платье до состояния грязного?
— Сколько лет дают за убийство? — процедила я и без сил упала на стул. — Как же я его ненавижу!
— Чую, тебе срочно нужна двойная доза успокоительного, — заметила Женя и положила на мою тарелку второй кусок пирога. Села напротив и кивнула: — Рассказывай.
Глава 8. Валерия
Глаза Женьки казались чуть меньше блюдец. Подруга протянула:
— Офигеть…
— И не встать, — жуя, поддакнула я. — Но главное, запомни — всё это большой секрет. Я тебе рассказала только потому, что ты не трепачка.
— Ой-ой, — съязвила Женька, — да ты мне рассказала потому, что взорвёшься, если ни с кем не поделишься.
— Ну да, — уныло отложила я пирог.
Кусок в горло уже не лез. То ли от того, насколько пирог бабки сытен, то ли от того, что пятнадцать минут закончились уже полчаса назад и пора строить из себя дрессировщика и возвращаться в клетку с одним очень наглым львом.
— Не грусти, — сочувственно посмотрела на меня Женя. — Я никому не скажу. Ещё и помогу тебе избавиться от чокнутого миллионера.
— Как? — заинтересовалась я.
— Как-как, — она «поправила» грудь нулевого размера, — соблазню, конечно!
— Только очки не забудь надеть, — расхохоталась я. — А то потом выяснится, что ты соблазнила нашего охранника…
— Типун тебе на язык, Лампова, — содрогнулась Женя. — Вот умеешь ты так сказануть, что хоть стой, хоть падай.
— Буду надеяться, что это не лесть, — отсмеявшись, вздохнула я. — Но пока Джинна ничего не берёт.
— А почему его называют Джинном? — неожиданно заинтересовалась подруга.
— Ты не знаешь? — удивилась я. — Это же…
— Из-за фамилии! — хлопнула себя по лбу Женька.
— Нет же, — отмахнулась я. — Это из-за трёх желаний. — Лицо подруги удивлённо вытянулось, и я пояснила: — Джинов встречается с одной девушкой только три раза. Три свидания — три желания. И прощай! Разумеется, в награду за исполнение желаний получает всё, что девушка может дать…
— Ясно, обыкновенный акт… Кхе! Купли-продажи.
— Потому и вспылил его отец, — вздохнула я, — когда парень тот же фокус с ректором попытался провернуть…
— Стой! — подскочила Женька и подалась ко мне. — С нашим ректором?!
— С ректором своего универа, — хихикнула я. — Не с Олегычем же…
— Напугала, — вытерла Женька со лба несуществующий пот. — Так вот почему отец Костика приказал исполнить три твоих желания. Решил наказать сыночка…
— Да скорее меня, — угрюмо отозвалась я. — Не представляю, чего я ему плохого сделала.
— Зато он тебе оплатил поездку в Австрию! — восторженно напомнила Женя. — Не зря же ты выиграла конкурс? Осталось потерпеть недельку.
— Шесть дней, — поправила я и проворчала: — Если доживу до завтра, конечно. Этот мажор — нечто невообразимое! Считает себя неотразимым…
— Так оно и есть, — перебила Женя и, вздохнув, поправила очки. — Жаль, что такие, как я, для Джиновых лишь тени.
Я поджала губы, чтобы не ответить, что я сама была одной из таких теней. И не ткни Джинов Костика в меня носом, парень и не догадался бы, что в мире существует Валерия Лампова. Он даже не вспомнил тот случай! А я едва оправилась после того злополучного дня, только жить начала. И фотосессия эта… Ох, лучше и не вспоминать.
Вслух ответила:
— Поверь, Жень, так намного лучше, чем если тебя заметили и втоптали в грязь.
— Ты про Лену? — приподняла подруга брови: — Да уж, не повезло. Но я, между прочим, давно говорила ей, чтобы даже не смотрела на Дениса. Олька совершенно без тормозов, порвёт любую, кто посмеет лишь помечтать в направлении её ненаглядного.
— Как она? — невольно улыбнулась я.
— Ленка-то? — стащив с моей тарелки недоеденный кусок пирога, уточнила Женя. — Скоро уже отпустят из больницы, и закончится моя вольготная жизнь. Останешься в нашем общежитии королевой, которая живёт одна в комнате.
— Я не одна, — напомнила я.
— Ах да, — прикрывая набитый рот, хихикнула Женя. — И именно поэтому ты теперь с парнем живёшь. Бедняга Репин поди себе локти кусает. С одной стороны, в общаге посторонний, а с другой — как Джинова вытурить отсюда? Он же неприкосновенный!
— Увы, — ещё сильнее помрачнела я. — Уже пыталась надавить на Репина. Не прокатило. Надо придумать другой способ спровадить Джинна так, чтобы у меня деньги не отобрали.
Женька тем временем смела остатки пирога. Ей все девчонки завидовали: ела подруга за троих, но оставалась очень худенькой. В огромных очках и с непослушной копной кудрявых волос она выглядела одуванчиком. Казалось, дунь — и унесёт. Но более приземлённых натур ещё поискать.
И сейчас подруга вспомнила про Катю, которая и дня не прожила в общаге, обосновавшись на съёмной квартире, не просто так.
— Комната на меня и Катю, — пытаясь понять, на что намекает Женька, пробормотала я и, осенённая мыслью, встрепенулась. — Да ты гений, Жека!
— А то, — хмыкнула она и подмигнула: — Пора привлечь твою блудную соседку. Уж наша любвеобильная Катька устроит Джинну такой армагеддец, что парня сдует восточным ветром прямиком в Эмираты!
Я не сомневалась, что Катя приедет сразу, как я попрошу, — стоило вспомнить заинтересованный блеск её карих глаз сегодня на занятиях, — но…
— Но для всех мы пара. — Я потарабанила по столу. — Джинов распространил красивую легенду о том, что ради меня отказался от денег отца и в чём был сбежал из дома.
— Пусть, — цинично усмехнулась подруга. — Он же ничего не говорил о том, что ты этого желала?
— Ничего, — понимающе рассмеялась я и щёлкнула пальцами. — Миллионер сбежал. Но нужен ли он мне? Вот это ход! Женя, я тебя люблю.
— Хоть кто-то любит, — хмыкнула она и решительно поднялась. — Пойду-ка я к Тоне. Кажется, она мне сто рублей должна. Заодно намекну, как ты жаловалась на приставучего миллионера.
— Если будет известно, что он мне не нужен… — начала было я, и подруга тут же ехидно усмехнулась:
— Тут станет так жарко от желающих утешить страдальца, что твой мажор из окна выпрыгнет с парашютом.
— С плакатом, поскольку парашюта нет, — хищно оскалилась я и тоже встала. — Пора проверить, как мой раб справился с уборкой.
Мы расстались с Женей у лестницы, и я побежала наверх. Прошёл, наверное, час, но даже суток мало, чтобы баловень судьбы запачкал свои рученьки и прибрался.
Каково же было моё удивление, когда я зашла в сверкающую чистотой комнату. Впрочем, изумление испарилось при виде самого Джинна.
— Да ты совсем больной?!
Глава 9. Константин
Эта сумасшедшая!..
Да, папочка знал, кого подбирать на место моего палача. У девчонки ни сердца, ни души! Смотрит на меня, как на таракана, обращается, как с нашкодившим котом! Я был так зол, что готов был… О чёрт! Я был готов овладеть этой несносной Ламповой прямо в жуткой каморке, гордо именуемой душем, под ледяными струями пахнущей ржавчиной воды.
Я спятил.
Нет, я, конечно, крут! Без ложной скромности, девчонки подо мной орут так, что удивительно, как я ещё не оглох. Но эта… В какой-то момент я забыл о звоночке в её голове. Захотел подмять под себя, завладеть саркастично кривящимися губами, утянуть в пучину наслаждения не потому, что надо ублажить, а потому… Я её захотел.
Точно свихнулся.
Лампова хорошая актриса. Отец ей заплатил, чтобы проучила меня, раз у него нет времени. Это месть за то, что я «переэкзаменовку» провёл на Ибице. Усмехнулся — а ректорша хороша! Стоило снять очки и, распустив волосы, остаться в одном купальнике, как даже мои дружбаны встали по стойке смирно. Да и мой личный приятель тоже шевельнулся.
Вытираясь, я смотрел на себя в мутное зеркало. Разумеется, я бы не стал спать с ректором. Зачем мне эта старушка, когда от готовых на всё девах спрятаться можно лишь в кровати… с другими девчонками. Я лишь предложил тётке три желания от Джинна, и она не устояла. Кто бы мог подумать, что за строгой внешностью нашего ректора прячется такая оторва?
Одно желание простейшее — Ибица! — а женщина уже светилась, как китайская лампочка, едва сойдя с трапа самолёта. Будь у неё в голове счастьеметр, у отца бы сотовый закоротило от волн счастья ректора. Второе желание — пить шампанское, по-гусарски отрубая горлышко бутылки, — мне тоже удалось исполнить. Я улыбнулся отражению, вспоминая, как лихо размахивал купленной для этой цели саблей, которая, по утверждению антиквара, принадлежала какому-то русскому поручику…
Поделиться книгой: