Декан моего сердца

Пол был просто ледяным. Я взвизгнула и быстро пробежала до гостиной, где остановилась, как вкопанная, не сразу сообразив, что бледное всклокоченное существо с ошеломленным видом, взирающее на меня, всего лишь отражение в зеркале.

— Мементо мори, — вновь прощелкал челюстью мой будильник, напоминая о скоротечности времени.

— Да уж… если бы я была мори, то была бы краше, — пробормотала я.

Сон окончательно испарился, и я сварила себе кофе. Все еще в полудреме направилась к столу.

— Мяу! — требовательно возвестил кот, буквально кидаясь под ноги, отчего я чуть не пролила драгоценный напиток.

— Перчик! — несколько капель все-таки попали на любимую пижаму: серую в мелкие розовые черепа.

Эту пижаму я купила на распродаже, потратив почти свои первые заработанные магией деньги. И она служила мне верой и правдой очень много лет. Показалось, что розовые черепа смотрят на меня с укором.

— Я вас обязательно спасу, — прошептала я им, стараясь стряхнуть брызги.

От этого стало еще хуже. Кофейная жижа расползлась по ткани. И теперь черепа на груди стали коричневыми. Я закатила глаза: использовать магию каждый раз на бытовые заклинания невозможно, а вручную стирать не хотелось. Придется нести в прачечную.

— Мяу! — Перчик тронул меня лапой, явно намекая, что стирка может подождать, а бедный котик голоден.

Обреченно вздохнув, я поставила кружку на стол и положила в миску коту две рыбины.

Перчик с довольным урчанием занялся едой, а я села за стол. Несколько глотков кофе взбодрили настолько, что я смогла без испуга взглянуть на свое отражение.

Правда, краше оно не стало. Лохматая, с темными кругами под глазами от недосыпа (все-таки сделаю из кота чучелко!), я мало напоминала томную красавицу, которыми так славился Нимруд, столица нашей славной империи. Может и к лучшему, но сейчас я была очень зла на своего невольного сожителя.

— Ну, с-с-скотина! — прошипела я коту. — Посмотри на кого я из-за тебя похожа!

Перчик взглянул на меня через плечо и презрительно дернул кончиком хвоста, давая понять, что и в лучшие времена я мало напоминала красавицу, которыми так славились Южные земли.

Хоть и стройная, я была лишена той трепетной томности, присущей истинным женщинам юга. А все из-за прабабушки-северянки.

Семейные легенды гласили, что мой прадед, будучи с миссией в северных землях, увидел ее и влюбился. Весь клан был против этого брака и тогда молодые люди сбежали, добрались до границы Северной провинции, где, согласно старинному обычаю, заключили брак, перепрыгнув через огромную наковальню. После этого прабабушку изгнали из клана, и она прожила счастливую жизнь с любящим мужем.

Так что, хотя мои волосы и были светлыми, а кожа — белоснежной, глядя на меня, трудно было заподозрить, что я — нежное и трепетное создание, нуждающееся в постоянной опеке. И недавний случай в постоялом дворе это доказал.

При воспоминании о ночи, проведенной с деканом, я вновь застонала. Почему, ну почему из всех мужчин мой выбор пал именно на этого? А ведь я даже не помнила, как мы познакомились. При попытке воссоздать в памяти хоть что-то из того вечера, в голове возникали смутные воспоминания о шумной компании, подсевшей за стол. Самым простым было предположить, что магистр Ройс был среди них, но я почему-то сомневалась.

Перчик подошел и будто ненароком задел хвостом по ноге. Перед мысленным взором мелькнула высокая мужская фигура, выхватывающая что-то у меня из рук.

— А ведь ты прав, — вдруг сказала я коту. — Магистр подошел позже. Интересно, почему я пошла с ним?

Кот покосился на меня и презрительно фыркнул, давая понять, что думает о моих умственных способностях.

— Да, ты прав, — вздохнула я. — Он действительно очень хорош… Но тогда поставим вопрос по-другому: зачем ему я?

Перчик закатил глаза, потом вздохнул и попытался залезть на диван. Не удержался, плюхнулся на спину.

— Мори! — ехидно заметил черепушка и мстительно добавил. — Мементо!

— Ма-а-ау! — взвыл Перчик и, распушив хвост кинулся в спальню мстить насмешнику.

— Перчик, если ты… — мое предупреждение потонуло в грохоте.

Когда я вбежала в спальню, то кот перекатывал черепушку, точно клубок шерсти, по комнате, а тот сверкал глазницами и истошно верещал свое “Мементо мори”. Пришлось вмешаться, отобрать будильник и пообещать коту визит к таксидермисту в ближайшее время.

Наведя порядок, я вернулась на кухню. Отражение одобрительно смотрело на меня из зеркала. Приободренная неожиданной поддержкой, я вновь присела на диван, покрутила в руках давно остывшую чашку с кофейной гущей.

“Чтобы увидеть символы, напрягите свое воображение!” — советовала нам преподаватель по гаданиям и предсказаниям. Я никогда не могла понять, как можно напрягать то, чего нет, и потому пересдавала зачет четыре раза.

И каждый раз настолько бездарно, что меня попросту выгоняли из аудитории, особенно после того, как кофейные разводы внезапно перетекли в мужскую и женскую фигуры и застыли в откровенной позе. Преподаватель поджала губы, я покраснела, а мои однокурсники радостно загалдели.

Трясущимися руками я судорожно потрясла кружкой, размазывая гущу по стенкам. Снова те же фигуры. Правда, поза была другая, и почему-то позади виднелся диван…

Теперь побледнела я, а преподаватель, наоборот, покраснела, однокурсники хохотали в голос. Дело дошло до ректора, и тот волевым решением приказал мне поставить зачет, чтобы не портить успеваемость. Так что в гадания я не верила.

Потому просто взяла чашку в руки, решая, стоит ли допивать холодный кофе или сварить новый. Рыжее чудовище вновь полезло на диван, на этот раз почти удачно. Боднул меня головой в руку, остатки кофе опять выплеснулись на пижаму.

— Перчик!.. — ругнулась я и осеклась, потому что к моему глубочайшему изумлению, разводы кофейной гущи вдруг вздрогнули, выстраиваясь в древние символы.

Я ахнула. Руны в гаданиях встречались крайне редко и говорили о серьезности предсказания. Это я заучила наизусть. Как и сами символы. Удивленная происходящим, я чуть не уронила чашку.

От резкого движения, остатки кофе заляпали фарфоровые стенки, после чего безобразными кляксами расползлись по белой поверхности. Руны пропали.

Я отставила чашку и быстро, пока не забыла, записала увиденные символы в ежедневник, сделав пометку сходить в библиотеку за справочником. Толкование рун требовало особых навыков, и я не собиралась рисковать, строя догадки. Поэтому занялась прямыми обязанностями, а именно: составлением учебных планов.

Я полагала, что это не займет много времени, но по прошествии трех часов, поняла, что глубоко заблуждалась. Информации было много, систематизировать ее должным образом никак не удавалось, а ведь еще надо было вписать примерные темы курсовых работ и рефератов и предусмотреть дополнительные вопросы для дополнительных оценок. Хоть мой диплом, как и остальные документы был фальшивкой, настоящая я не могла преподавать предмет спустя рукава. Тем более теоретическую магию, на базе которой и строились все магические модели. Предмет считался наиболее серьезным: ошибка в расчетах могла стоить магу жизни.

А еще были списки литературы, монографии и собственная научная работа для получения звания магистра. Уж что-то, а это я должна была сделать. Правда, как сделать практическую работу без магического резерва я пока не представляла, а использование накопителей при защите звания категорически запрещалось.

Я отложила брошюру по методическим указаниям. В моем случае придется получать специальное разрешение, а для этого нужно было найти прецеденты. Я сомневалась, что они будут — на моей памяти маг ни разу не терял свой дар полностью. Конечно, в семьях появлялись дети без дара, “пустышки”, но их никогда не допускали до магических знаний.

Я была первая. Прецедент. И не факт, что его примут. Могут и отказать, опасаясь того, что некоторые “пустышки” могут ухватиться за этот случай. И тогда… при мысли о том, что может при помощи накопителя натворить тот, кто не обладает магическим даром, становилось дурно.

Более того, моей запрос на накопители могли рассмотреть, как возможность некоторым бездарям занять места талантливых магов. Да я сама знала с пяток семей, которые с удовольствием воспользуются прецедентом! Но отступить для меня было невозможным, степень магистра была в нашей семье обязательной. И пусть я даже сменила фамилию и обзавелась фальшивыми документами, я должна была получить диплом магистра, и точка.

Оставалось только понять, как это сделать.

В любом случае, время подумать было, и я вновь погрузилась в учебные планы. Под конец в глазах рябило от цифр, а в голове не было ничего, кроме канцелярских фраз о методах повышения успеваемости.

А ведь еще было кураторство группы. Я с подозрением покосилась на очередной циркуляр, но все-таки открыла и начала читать. Предчувствие меня не обмануло. Основным тезисом данного документа было повышение культуры общения между адептами, но метод расчета данного показателя вызывал у меня сомнения.

— Ну допустим, адепт Ллойд в этом семестре превратил адептку Эсмеральду в жабу семь раз, а в следующем — всего лишь пять. Стоит ли считать, что культура общения между адептами повысилась аж на двадцать процентов? — пробормотала я себе под нос. — А если он два раза превратил ее в жабу, а три раза в змею? Как тогда считать показатели? И ведь я еще не вспомнила про белого лебедя!

Я задумчиво посмотрела на кота. Тот нервно дернул хвостом, словно подозревал, что его либо превратят в белого лебедя, либо считать заставят считать показатели.

— Что скажешь, Перчик?

— Мяу!

— Мори! — неожиданно поддержал Перчика черепушка из спальни.

Я насторожилась. Похоже, недавняя драка была показушной, а на самом деле эти двое спелись. Хотя… Что еще можно ожидать, оставляя в комнате кота с черепушкой. Интеллект-то точно равный

Я со вздохом закрыла папку.

— Нет, так невозможно работать, когда все отвлекают! — пожаловалась я своему отражению.

Оно молчало и даже состроило мне гримасу, точь-в-точь повторяя мою.

Поняв, что в этих стенах сочувствия мне не дождаться, я надела купленное вчера платье в мелкую фиолетово-зеленую клетку, мода на которую в столице прошла три сезона тому назад, и вышла, оставив всю эту бесчувственную компанию наслаждаться обществом друг друга.

— Нет, это просто возмутительно! — знакомый дребезжащий голос разносился по всей лестнице.

Я несколько секунд постояла у двери, раздумывая, стоит ли спускаться или же вернуться в дом и подождать. Но решила, что прятаться глупо. К тому же в рукаве у меня лежало заявление, вернее, челобитная ректору о признании Перчика фамильяром, и потому я решительно шагнула на ступеньку.

Около конторки охранника стояла уже знакомая мне старая ведьма и по совместительству секретарь декана Ройса. Ее белоснежные кудряшки яростно подпрыгивали в такт словам.

Тролль, наверное, тот же самый, что и вчера, сидел с абсолютно непробиваемым видом и, похоже, просто спал.

Услышав шаги, старая ведьма обернулась ко мне, смерила строгим взглядом поверх очков:

— Вот вам, милочка, наверняка мешал храп этой ночью!

— Мне? — я вспомнила рулады Перчика. — Э-э-э… нет!

— Как нет?

— Я очень крепко сплю, — пояснила я.

Показалось, или охранник подмигнул мне. Подмигивать в ответ я не стала, просто быстрым шагом прошла мимо возмущенной соседки и буквально вылетела на крыльцо.

— Ах, да, это же та, столичная штучка! — донеслось до меня из-за медленно закрывающейся двери. — Действительно, чего ждать от такой, как она!

Вместе со словами в меня полетело проклятье, которое я легко отразила. Даже смотреть не стала, чем будет мучаться старая ведьма на этот раз.

Холодный ветер дул с гор, и я пожалела, что не надела плащ, но возвращаться не стала — хватит со старой ведьмы и одного возвращенного проклятия. Я прекрасно знала, что сколько бы проклятья не возвращались к их создательницам, они не могли сдержаться и не попытаться навредить. А уж если в дело вмешивались личные чувства… Я поняла, что мне понадобится не один накопитель.

Ежась под ледяными порывами, я почти добежала до учебного корпуса. Там царила нервная суета, всегда предшествующая началу нового учебного года.

— Ректор занят! — прошипела очередная старая ведьма-секретарша, точная копия той, что недавно выясняла, мешает ли мне храп.

Если бы я не видела их всех, то решила, что старая ведьма опередила меня. В лиловом костюме, старушка сидела за огромным секретарским столом внимательно вчитывалась в строки, появляющиеся на пергаменте из-под самопишущего пера. Тщательно накрашенные губы бесшумно шевелились, ведьма повторяла написанное, иногда хмурилась и неодобрительно качала головой, после чего перо останавливалось, зачеркивало что-то и писало дальше.

— Я подожду, — я демонстративно присела на стул, заслужила еще один взгляд, полный ненависти и очередное проклятье, на этот раз острой тошноты, рикошетом отлетевшее на ведьму.

Та ойкнула, потом побледнела и чинно вышла из приемной. Дробный стук каблуков по коридору возвестил, что секретарь ректора помчалась в уборную.

Я не стала дожидаться ее возвращения, а подошла к дверям кабинета, постучала и заглянула внутрь.

— Ректор Норрик, вы позволите?

— Мисс Флоу? — он оторвался от бумаг и кинул на меня недовольный взгляд. — А где Гретель?

— Если вы про старую ведьму в приемной, то она ушла, — сообщила я.

— Вот как? — судя по виду, ректор был слегка озадачен.

— Да, непредвиденные трудности, такое иногда бывает с дамами в ее возрасте! — я невинно заморгала ресницами. — Вы позволите?

— Заходите, — буркнул он. — Что вы хотели?

— Всего лишь отдать вам это, — списав недружелюбность ректора на усталость перед началом учебного года, я достала из рукава и протянула свиток.

— Что это? — ректор развернул послание, — ЧЕЛОБИТНАЯ? Мисс Флоу!!!

Воль наверняка был слышен по всей академии. Во всяком случае, я подскочила и виновато взглянула на ректора:

— Но…

— Без всяких “но”! Вы что, издеваетесь?

— Нет, я лишь действую согласно уставу академии.

— Какому уставу? — возмущению ректора не было предела.

— Тому, который мне выдали вместе с учебными планами… — я осеклась, внезапно вспомнив торжествующий взгляд старой ведьмы. Кажется, я все-таки попалась.

— Мы никогда не выдаем устав вместе с документами! — зло отчеканил Норрик. — И уж тем более там нет ни слово про челобитную!

— Наверное, я что-то перепутала, — пробормотала я, решив пока не ябедничать на зловредных старушек. Толку никакого, а вот рассердить ректора можно. — Тогда мне стоит переписать заявление.

— Заявление? О чем? — моментально насторожился ректор. — Вы собираетесь уволиться?

Вопрос его выдал. Наверняка, старые ведьмы не в первый раз проделывают подобную шутку с уставом с новыми преподавателями.

— Нет, что вы! Всего лишь разрешить проживание моего фамильяра…

Показалось, или на лице собеседника мелькнула досада.

— Не надо ничего переписывать! — он схватил перо, поставил размашистую резолюцию и не менее размашистую подпись, скатал свиток и протянул его мне. — Вот. Ступайте и готовьтесь к занятиям!

— Да, ректор! — не задумываясь ответила я и, не желая попадать под гнев мага, поспешила выйти. Лишь у самой лестницы я все-таки осмелилась развернуть свиток.

“Разрешить! И больше подобной ерундой не заниматься!” — значилось поперек моего текста. Я хмыкнула и поспешила наружи. Как бы не старались ведьмы испортить мне жизнь, удача все еще была на моей стороне.

Я думала так ровно до тех пор, пока не вышла на улицу. Ветер моментально налетел, заставляя задрожать и обхватить себя руками. Его завываниям вторил непонятный металлический звук, но я решила не обращать на него внимание, мне не терпелось добраться домой и предъявить бумаги о назначении кота фамильяром охраннику в кампусе.