Сердце Отроч монастыря

– А о его женах? – вопрос был явно наводя– щим.

– Видимо, их было несколько, – иронично отреагировал Страж.

– Верно, – Ева усмехнулась. – Но нас интересует только одна. Та самая, которая прибыла из Византии и была племянницей последнего императора Византии Константина Одиннадцатого.

– Я пока так и не понял, кто она, – подумав, снова признался Дан. – Но все эти имена явно из нашей истории.

– Ладно, – девушка сдалась. – Вам станет яснее мой намек, если я скажу, что ее звали Софья Палеолог?

Вот теперь изумлен был Страж. Его посетила дикая и совершенно фантастическая догадка. Он с почти благоговейным ужасом посмотрел на свою напарницу и понял, что Ева не шутит.

– Либерия? – все же перепросил он. – Мы говорим о Либерии? Там… Вернее, здесь, под Тверью лежит… та самая библиотека?

– Боюсь, что так, – девушка снова сжала его руку, такая догадка ее саму приводила в возбуждение и азарт. – Либерия – это знаменитая библиотека, подаренная Ивану Третьему в качестве приданого Софьи. Как известно благодаря многочисленным легендам, кроме вполне безобидных томов древнейших классиков литературы смертного мира там еще были такие же древние гримуары и тайные знания. Причем знания Избранных. Обладатель этих свитков обретал мировое могущество.

– Если смог бы их прочесть, – напомнил Дан.

– Конечно, – охотно поддержала его маг. – И в том все дело. Тот, кто получал доступ к Либерии, мог править и миром людей, и Волшебным миром. Помните, как мы с вами работали вместе пять лет назад? Перед свадьбой моего кузена?

Страж кивнул. Конечно, он это помнил. Ведь именно тогда он и познакомился с Евой. В тот раз некий смертный при помощи мага-артефактора собирался провести обряд над камнем бога. В результате человек должен был обрести бессмертие и силу всех четырех каст мира магии.

– То самое заклинание, тот обряд, – уже нахмурившись, продолжала девушка. – В книгах Либерии таких можно найти с десяток. А есть и варианты похуже. С таким багажом знаний… Равновесие бы пало. Но да, их надо еще прочесть. Ведь все эти заклятья и описания ритуалов запрятаны в обычных человеческих свитках. А сделать это и может либо Избранный, либо гений.

– Гений? – Дан тоже нахмурился. – То есть так и не прошедший инициацию Избранный, кто выбрал человеческий путь, но обрел редкий дар в какой-либо науке или виде искусства. Но при чем тут это?

– Да при том, что вы сами назвали мне имя этого гения! – снова усмехнулась Ева. – Известен лишь один человек, кто двадцать лет занимался переводом Либерии. Единственный, известный в истории переводчик Либерии.

– Максим Грек? – немного удивленно назвал Страж имя.

– Да, – просто сказала маг. – А знаете, где провел Грек эти двадцать лет? Здесь, в Отроч монас– тыре!

– О Господи… – Дан был по-настоящему ошарашен и даже немного напуган. – Тогда это поистине страшная тайна монастыря. И… это единственное доказательство?

– Это главное доказательство, – уточнила девушка. – А еще вспомним перестройку монастыря как раз по заказу Ивана Третьего, вспомним, что именно сюда отправляли самых просвещенных людей того времени. И кстати, я, наверное, все-таки сгустила краски. Монастырь не был острогом. Просто он, как и на заре своей истории, остался крепостью. И тут жили воины. Пусть им было предназначено не сражаться с врагами с оружием в руках, но защищать Либерию силой веры и… клирикальной магии. А условия проживания… Такова суровая правда жизни того времени. Но не важно. Могу вспомнить еще два доказательства. Новгородский поход Грозного, разрушение им Твери. Тогда не был затронут лишь монастырь. И… последнее упоминание о Либерии датируется 1571 годом. Тогда ее стражи запечатали ее навсегда, как гласит легенда. А это как раз через год после того похода.

– Похоже, она и правда здесь, – подумав, согласился Дан. – И это многое объясняет. Я думаю, за пятьсот с лишним лет многие пытались проникнуть в подземелье монастыря. И если бы там был просто артефакт, отдельная вещь, то хоть кто-то, но смог бы ее похитить. А вот библиотеку оттуда легко не вынесешь. Зато знание о том, как проникнуть в тайник, стоит дорого.

– И возможно, именно потому Малюта убил митрополита Филиппа, – рассуждала дальше Ева. – Священник отказался раскрыть тайну.

– Причем не тайну Либерии, – уточнил Страж. – А именно тайну безопасного доступа к библиотеке.

– И именно это кто-то ищет и сейчас, – по совершенно не радостному тону девушки легко было понять, как она относится к этому предположению.

– Я думаю, вы правы, – поддержал ее Дан. – Кто-то на самом деле ищет не саму Либерию. Преступник о ней знает. Он ищет возможность добраться до этих книг. И ради него погибают те, кто проникает в подземелья.

– Скорее всего, эту тайну так и не смог узнать Малюта, но откуда-то ее знала Елена, его дочь, – размышляла маг дальше. – И потому Скуратов так был взбешен, когда не мог добраться до Елены. Ведь она просто лишила отца власти, которую Малюта жаждал.

– Власти над миром магии, – Страж кивнул. – Все верно. Елена стала хранительницей Либерии. И… возможно ли такое, что кто-то из ее родных до сих пор хранит эту тайну и убивает молодых, обманутых Избранных, попадающих в подзе– мелье.

– Возможно, – нехотя согласилась Ева. – Только… Все-таки большинство из них погибли в ловушках тоннелей подземного лабиринта. И еще у нас пока вообще нет доказательств, что этих самых молодых Избранных туда кто-то отправ– лял.

– Это знает Реставратор, – напомнил Страж. – И мы сегодня же возьмем у него эти доказательства. Жаль, что он имеет столь странные привычки. Иначе мы бы все знали уже сейчас.

24 апреля

Тверь, бывшая богадельня Аваева

22.30

Замечание было верным, потому что старый маг-артефактор придерживался очень странных привычек. Он вообще никогда не покидал свой дом. А еще он принимал гостей только после наступления темноты. Чаще всего в полночь. Но в этот раз, уступив Еве, согласился на встречу в половине одиннадцатого вечера.

Они снова устроились в гостиной, все так же напоминающей уголок средневекового замка. Реставратор, облаченный в любимый халат, занял самое массивное кресло. Казалось, он увлечен расследованием.

Старый маг наклонился вперед, решительно жестикулировал и вообще очень напоминал стратега, планирующего грандиозную битву.

– Пока мы лишь знаем о том, что под монастырем сохранился лабиринт, – увлеченно рассуждал он. – Причем он располагается как под береговой частью, так и частично под водами реки. Кстати, уникальный случай, но еще два века назад русло Волги было меньше, чем сейчас. Зато течение было более полноводным! Так вот, если вы сможете взять образцы почвы у входов в лабиринт, расположенных ближе всего к воде, я смог бы вычислить протяженность ходов подводной части лабиринта!

Ева, сидящая напротив Реставратора, спокойно кивала его словам, только в ее глазах мелькали веселые искры. Даниила поначалу тоже развлекал план старого мага, но вскоре все это начало ему надоедать.

– Уверен, что данное исследование очень интересно, – заметил он уже с хорошо заметным нетерпением. – И мы с удовольствием поможем в его осуществлении, но прежде необходимо заняться расследованием.

Последнее слово он выговорил особенно четко и многозначительно.

– Но я же и помогаю в расследовании, – тут же спешно возразил ему Реставратор. – Уверен, что в лабиринте есть тупиковая часть. Это важно!

– Не спорю, – Дан стоял на своем. – Но сейчас мне важнее узнать о тех, кто уже погиб в монастыре, и получить те самые бумаги, которые оставил вам ваш друг. Давайте поговорим об этом.

– Но именно поэтому и важно исследовать лабиринт! – как будто не слыша Стража, продолжал настаивать маг. – Важны именно те, кто уже погиб в лабиринте. Или сгинул. Вы же так и не нашли труп Главы Гильдии. Я уверен, он там. В тупике. И мы должны…

– Позвольте мне решать, в чем состоит мой долг, – полностью потеряв терпение, твердо и даже холодно остановил его Дан.

Реставратор как-то почти по-детски насупился, посмотрел вопросительно на Еву, будто ожидая ее поддержки.

– Я полностью согласна с Даном, – тихо, но уверенно ответила ему девушка. – Нам нужны те документы.

Выражение лица старого мага изменилось. Казалось, он вдруг весь устало осел в кресле, посмотрел на своих гостей как-то затравленно и горько.

– Вы знаете о Либерии, – это был не вопрос, а четкое и уверенное утверждение. – Этого я и боялся.

– И как давно о ней знаете вы? – тут же поинтересовался Страж.

– Уже полвека, – Реставратор устало потер глаза. – И поверьте, я готов был сделать все, чтобы о библиотеке не узнали вы. Чтобы никто о ней не знал!

Старый маг не скрывал, насколько он расстроен.

– Откуда и как вы узнали? – мягко спросила его Ева. – И как вы могли скрывать эту тайну, если знали, что сейчас убийствами и тайной Отроч монастыря занимается Стража?

– Ева! – Реставратор поморщился. – Я узнал это тогда, когда исследовал тело сына моего друга. Это было легко. На одежде были не только следы камня и песка из лабиринта. Там была и книжная пыль. И даже слабый отзвук магии… А дальше – копнуть чуть глубже, сопоставить факты, почти лежащие на поверхности, и все! Но я не сказал о своей догадке даже ему! Моему другу! Хотя он очень хотел знать…

– И вы не сказали это нам, – напомнил Страж.

Сокрытие информации, важной для расследования, конечно, не считалось преступлением в Волшебном мире, где у каждого жителя тайн больше, чем в целом городе смертных. Но все же за это полагалось наказание.

– Не сказал, – совершенно не смутившись, признал старый маг. – И если бы вы сами не узнали о библиотеке… я сделал бы все, чтобы держать вас как можно дальше от этого дела. Я бы мог еще долго придумывать вам задания, водить кругами… Особенно Еву.

– Но почему? – удивилась девушка.

– Потому что ты артефактор! – он произнес это так, будто профессия мага все объясняла. – Потому что ты лучшая в нашем деле. И я не хочу, чтобы ты жила, как теперь живу я! Я просто хочу, чтобы ты осталась жить. Как и Страж! Тогда, пятьдесят лет назад, я еще не знал, насколько Ева талантлива. Да она и не искала страшных тайн. Но после… – он болезненно поморщился. – Потом ты снова приехала и стала задавать вопросы. И ты уже была лучшим артефактором столицы, а может, и всей страны. А ведь тебе еще и ста лет нет! Не хочу, чтобы ты стала затворницей, боялась каждой тени!

– И тогда вы давали мне такие же странные задания, – вспомнила девушка. – Та фреска… потом поход в архив, где Алексей даже не пустил меня на порог. Из-за своей трусости.

– Которая спасает ему жизнь, – напомнил Реставратор. – Ведь все остальные, кто был с тобой тогда на берегу… Они исчезли. Та пара… Они приходили ко мне. Тоже знали о Либерии. Тоже искали безопасный проход в лабиринт. Они исчезли, Ева! А я… после них я стал жить так, как сей– час.

– Как сейчас? – тут же переспросил Страж. – Что вы имеете в виду?

– Я уже двадцать лет не покидаю своего убежища, молодой человек, – немного обиженно заявил старый маг. – И не потому, что к старости у меня развилось слабоумие или какие-то вычурные привычки. Я просто боюсь. На мой дом наложены специальные заклинания. Не просто защитные и маскирующие чары. Эта магия не только не пропустит сюда незваных гостей. Она еще и не выпустит меня наружу.

– То есть, – удивленно уточнила артефактор. – Вы на самом деле физически не можете покинуть дом?

– Именно так, – важно кивнул Реставратор. – Это моя страховка. Я не выйду отсюда до самой смерти. И даже после нее. Ведь дом защищен не моей силой, а специальными артефактами. Я боюсь, как уже говорил. Либерия… Это как проклятие. Я же знаю, она там… Я мог бы… Я мог пойти туда. Я умнее, старше, опытнее. Я бы прошел. Или погиб бы. Но Либерия… Это слишком темная сила, это почти неограниченная власть. И она сможет просто сломать меня. Вот этого я и боюсь. Потому я заточил себя здесь.

– Проклятие артефакторов, – грустно и немного разочарованно проговорила Ева. – Обратная сторона нашего дара.

– Что это значит? – Дан пока так и не понял странного диалога магов.

– Многие реально считают это проклятьем, Дан, – пояснила немного суховато девушка. – Каждый артефактор испытывает в какой-то момент неудержимую тягу к конкретному артефакту, к отдельному поиску. Настолько сильную тягу, что перестает быть осторожным, забывает обо всем. И в девяноста процентах случаев погибает. Иногда прежде став убийцей. Чем сильнее тот артефакт, что становится проклятым для мага, тем больше эта тяга и тем страшнее расплата за попытку его получить. Непреодолимое искушение. В этом обратная сторона дара искателя.

– И вы… Ева! Вы тоже испытываете это? Сейчас? Либерия вас поглощает, как и тех, кто искал ее раньше? – почти с ужасом спросил Страж.

– Вообще-то нет, – девушка позволила себе улыбку. – Наверное, я еще слишком молода. Но я еще ни разу не попадала под это проклятие, и даже Либерия не вызывает у меня такой тяги. Скорее, даже наоборот. Она меня отпугивает. Да и это… несколько не мой профиль. Книги и рукописи не увлекают меня. Вы зря так за меня боялись, – Ева еще раз улыбнулась старому магу. – Я не сдамся. Но я просто обязана сделать хоть что-то, чтобы прекратить этот поток смертей. Хотя все еще надеюсь, что мне не придется спускаться в тот лабиринт.

– Возможно, вам обоим придется это сделать по чужой воле, – предупредил Реставратор. – Ведь кто-то же посылает туда молодых Избранных. И вы оба отличные кандидатуры.

– Вот мы и вернулись к нашим вопросам! – картинно обрадовался Страж. – Итак, я все еще хочу видеть бумаги вашего друга и прежде всего – доказательства, что существует некий таинственный преступник, посылающий других на смерть. И кстати, сколько всего погибших в подземельях монас-тыря?

– Всего двенадцать Избранных, – на этот раз Реставратор ответил точно, оставив попытки запутать расследование. – Раньше я считал, что их больше, из-за тех смертных, что посылали в лабиринт в 1934-м. Без них получится дюжина. Но есть еще и те, кто просто исчез. Таких трое. Четвертым наверняка стал Глава Гильдии лекарей. При этом, заметьте, Избранные стали исчезать только после того громкого дела, когда погибли сыновья моего друга. Хотя… еще и его смерть. Вот она точно стала последней. Потом смерти сменились исчезновениями. До вчерашнего дня.

– Все имена погибших собраны в бумагах вашего друга? – спросил Страж.

– Да, – подтвердил Реставратор. – И я потом продолжил список. Также друг оставил мне карту, где указаны все места нахождения жертв лабиринта. Там же указаны и тайные входы в подземелье. Можно четко проследить всю картину, где входил внутрь каждый из них, где выходил или куда его выносило. Друг составил и список повреждений, полученных каждым погибшим.

– Они все умерли от ран или от воздействия магии ловушек? – Ева продолжила допрос за своего напарника.

– Да, – убежденно кивнул старый маг. – Ни одного такого странного случая, как последний. Но это и неудивительно.

– Почему? – Дана это как раз очень удивляло. – Ваш друг, да и вы вслед за ним были убеждены, что Избранных кто-то отправлял в подземелья. Если бы остальных также убивало проклятие, не принадлежащее монастырю, это было бы логично.

– Не совсем, – Реставратор улыбнулся впервые за весь разговор. – Тут немного другая ситуация. Для начала я расскажу вам о тех, кто погиб. Их сила и способности… Каждый следующий Избранный, отправленный в лабиринт, был сильнее предыдущего.

– Вы серьезно? – вот этот факт заставил Еву занервничать. – Как вы это поняли?

– Легко, – теперь Реставратор снова стал стратегом и, забыв о страхе, упивался своей ролью. – Первыми погибли два молодых мага. Они оба еще учились на старшем курсе Магической Академии. Один должен был стать лекарем, другой мечтал поступить в Стражу. Через десять лет в лабиринте погибли два опытных некроманта. Каждому из них было более ста пятидесяти лет. И опыта жизненного, поверьте, хватало, но…

– Каждый раз в лабиринт ходили по два Избранных? – решила уточнить артефактор и заметила, как кивает ее вопросу Дан, который тоже отметил эту закономерность и теперь считал вопрос напарницы своевременным.

– Не всегда, – возразил старый маг. – Сначала их было по двое. Но после… как раз спустя пять лет после второго парного убийства, в подземелье монастыря отправился молодой оборотень. Один. Кстати, ему удалось выбраться живым. Пусть и сильно израненным. Но все же он оттуда вышел. Хотя и умер чуть позже от магических ран. И он первый, у кого были повреждения и от механической ловушки, и от магической.

– Пока получается пятеро погибших, – суммировал Страж. – И мы добрались уже до 1961 года. Ева, когда вы были здесь?

– В 1967 году, – вспомнила маг. – И тогда погибли также двое. Чуть позже после них отец мальчиков. Таким образом, уже восемь жертв.

– Все верно, – подтвердил Реставратор. – Именно в шестидесятых вылазок в монастырь было больше всего. В 63-м туда отправились еще двое. Это уже были взрослые и сильные Избранные. Вампир и маг-некромант. А спустя год нашли еще один труп, и это был Глава клириков Твери. Последний погибший ушел в подземелья в 1965-м. И он был Высшим.

– Как странно, – Ева хмурилась. Это перечисление погибших просто угнетало. В нем на самом деле что-то казалось очень неправильным и каким-то пугающим. – Как будто и правда, сила Избранных, уходящих в лабиринт, возрастает.

– Это не просто странно, – заметил внушительно старый маг. – Мой друг, да и я вслед за ним усматриваю в этом факте чужой умысел. Кто-то специально выбирает Избранных для поиска. Если бы не было того неизвестного, то явно в монастырь по собственной инициативе шли бы представители нашего мира с совершенно разными способностями и уровнем силы. Не было бы такой четкой логики. И кстати, вернемся к вопросу Стража. Все эти жертвы умирали сами от полученных в подземелье ран. И если кто-то таким образом проверял наличие безопасного пути к Либерии, то ему и не нужно было придумывать дополнительные смертельные ловушки. Лабиринт сам убивал своих жертв.

– Кроме последнего случая, – напомнил Дан. – И последующего исчезновения Главы, как второго участника поиска. Что же изменилось?

– Я думаю, кое-что на самом деле изменилось, – высказал свои доводы старый маг. – Только не сейчас, а чуть раньше. Все начало меняться тогда, пятьдесят лет назад. Вы же заметили, что в семидесятые годы походы в подземелье резко участились? Конечно, пришла оттепель, закончилась война, отстроили страну, и жить стало проще. Поиск тоже казался более безопасным, и им можно было заниматься спокойно, без лишнего риска, как, например, во время Великой Отечественной. И я думаю, тогда наш неизвестный немного увлекся, потерял бдительность. И еще… Когда нашли мальчиков моего друга, было много Избранных. Тем более, там было трое Высших из столицы. Это уже очень опасно! Пусть тогда еще никто не знал, кто такая Ева. Но все равно слишком много внимания было привлечено к тем жертвам. И потому наш преступник затих.

– Заодно и изменил тактику! – догадалась Ева.

– Да, – Реставратор ей улыбнулся. – Но… остался еще и мой друг, серьезно занявшийся расследованием. Наша последняя жертва. Он умер там же в подземелье. Точнее, его нашли у самого выхода… Вот только причина смерти его уже была дру– гой!

Старый маг окинул слушателей интригующим взглядом и после небольшой паузы продолжил:

– Его отравили, – выдал Реставратор. – Причем яд мой друг принял раньше, чем отправился в лабиринт. Кто-то, скорее всего, как раз не хотел его туда допустить.

– Вы хотите доказать, – рассудил Дан, – что этот неизвестный был знаком с вашим другом. Точнее, этот Избранный подобрался к врагу слишком близко, потому и был отравлен? Но тогда зачем ему нужно было идти в лабиринт?

– Потому что мой друг так и не узнал о Либерии, – тяжело признался старый маг. – Я так ему и не сказал этого. Также не знал он и о том, что его дети погибли, пытаясь найти не саму библиотеку, а безопасный проход к ней. Мой друг думал, что он сможет отомстить, просто уничтожив хранящийся в подземельях артефакт.

– А он был на такое способен? – удивилась девушка.

– Да, – тут же уверенно подтвердил Реставратор. – Ведь он был Главой Гильдии некромантов. Пусть и не Высшим, но очень сильным магом.

– Странная складывается картина, – заговорил Дан. – Монастырь уничтожили в 1932 году. В 1934-м мы, то есть Стража, начали пытаться проникнуть в подземелья. А спустя еще восемь лет это начинает делать уже кто-то другой. Пусть и чужими руками. И этот кто-то хорошо знает, что он ищет. Такое чувство, что наш неизвестный знал о той, первой операции. Но откуда? Ведь даже тогда Стража не подозревала о Либерии.

– Этот кто-то, – предположила Ева, – воспользовался начатым Стражей поиском. Но он сам из Твери. И он имел возможность узнать то, что не удалось столичным представителям закона.

– Согласен, – поддержал ее Реставратор. – Этот незнакомец точно не покидает город. И еще он имеет доступ ко всем архивам. И откуда-то знает о библиотеке, причем, я боюсь, больше нас всех.

– Я бы мог предположить, что это некий Хранитель Либерии, – продолжал рассуждать Страж. – Вот только в этом случае ему не было бы смысла посылать кого-то в лабиринт. Он должен был избавляться от тех, кто просто догадался о тайне монастыря. И еще в этом деле слишком часто всплывает имя Малюты Скуратова… Будто этот некто продолжает его поиски. А Хранители Либерии, как я подозреваю, наоборот, стремились не допустить знаменитого опричника до библиотеки.

– Обратите внимание и еще на один момент, – предложила Ева. – В течение всех этих лет убивали далеко не рядовых Избранных. Среди них есть Высший. А ведь в Твери такие наперечет. Его смерть явно могла стать резонансной. Да и Главы Гильдий… Тоже не самые обычные представители Волшебного мира.