Отбор для босса. Скромница

— Первая порция готова, налетай, — известил Леша, положив мясо на широкое блюдо. — Кому вина, пива? — он покосился на меня.

— Пиво, пожалуй, — выбрала я, накладывая салата и овощей на тарелку.

Смычковский, к моему неудовольствию занявший свободный стул рядом, с невозмутимым лицом налил мне в стеклянный стакан из бутылки, при этом оказавшись слишком близко. В нос ударил аромат морского бриза с хвойными нотками, и сердце подскочило от всплеска волнения, я едва не отпрянула, выдав эмоции с головой. Поспешно отвернулась, стащив шампур, и очень вовремя Леша решил поднять бокал.

— Ну, за встречу и хорошие выходные, — произнес он, скользнув взглядом сначала по мне, а потом по Смычковскому.

Я надеялась, что они таковыми и будут. Несколько минут все уплетали мясо, а потом, после пары глотков, завязался непринужденный разговор. Лиля поделилась планами по дальнейшему облагораживанию участка, и я включилась в обсуждение дизайна, углубившись в любимую тему. Мужчины время от времени вставляли фразы, и я настолько увлеклась, что далеко не сразу осознала, что шеф не сводит с меня взгляда, пристального и задумчивого. Просто вдруг, когда мы с Лилей возвращались с осмотра местности, где она хотела сделать цветник с клумбами, я случайно покосилась на него и едва не споткнулась. Леша что-то спросил негромко, и на губах Смычковского появилась усмешка, а на лице — довольное выражение. Он ответил, и я пожалела, что мы далеко и не слышно, о чем они беседуют. Наверняка ведь меня обсуждают, я копчиком чуяла.

— Леська, а ты, похоже, понравилась Сашке, — обронила вдруг Лиля, вырывая из задумчивости.

— А? Да ну брось, ты что, я несколько дней всего работаю у него, — отмахнулась я, фыркнув от нелепой догадки. — И вообще, пусть других вон лапает, — сердито вырвалось у меня, и я поджала губы, досадуя на несдержанность.

Лиля хихикнула, весело покосилась, пока мы неторопливо шли по дорожке.

— А он лапает, да? — хмыкнула подруга. — Проверяет, значит, — уверенно кивнула Лиля. — Сашка такой, я же говорила. К тебе тоже приставал? — хитро прищурившись, спросила она, а я ощутила, как моментально опалило жаром лицо от воспоминаний.

Настойчивые губы на моих губах, сильные руки, скользящие по телу… Мои собственные фантазии, от которых плавились кости и низ живота сводило в сладкой судороге желания…

— Пусть только попробует, — непримиримо буркнула я. — Работа — это работа.

— Ой, ну ты прямо словами Сашки говоришь, — рассмеялась Лиля, и поскольку мы уже подошли почти к самым креслам, я незаметно толкнула ее в бок, давая понять, что тему надо сменить.

— Лилька, не сводничай, — прошипела я тихо, выразительно глянув на нее. — Я с начальством романы не завожу.

Ответить она не успела, мы подошли к столу.

— Ну что, предлагаю в баню, — с воодушевлением потер ладони Леша. — А потом можно и по второй порции шашлыков.

— Мы переодеваться, — Лиля подцепила меня под локоть и потянула к дому.

— Тебе только в комнате отдыха сидеть, Лиля, — строго напомнил Алексей.

— И в бассейне, там подогрев работает, — безмятежно отозвалась девушка.

Я снова умилилась заботе, которую проявлял Леша к жене, торопясь за Лилей к дому.

— Так, ты купальник, надеюсь, взяла? — она оглянулась на меня. — Хотя загорать еще прохладно, да…

— Взяла, — кивнула я, заходя в дверь.

— Замечательно, халат я тебе дам, — мы поднялись наверх.

Я переоделась, прихватила полотенце, завернулась в пушистый махровый халат и сунула ноги в шлепанцы. И только спустившись вниз, запоздало поняла, что… Черт, а Смычковский ведь тоже раздетый будет. В одних плавках. Да и на мне далеко не офисный строгий костюм. Ой, мама. Я как раз спускалась с лестницы и чуть не сверзилась с последней ступеньки от картинки, мелькнувшей перед глазами. Шеф. Обнаженный. В бане… А-а-а-а.

— Леся, что у тебя глаза такие испуганные? — Лиля встретила меня внизу, тоже в халате и с веселой улыбкой.

— Н-ничего, — чуть запнувшись, ответила, вцепившись в полотенце. — Нормально все.

— Тогда пошли, мужики уже в баню ушли, — и Лиля направилась к выходу.

Мне ничего не оставалось, как направиться за ней, старательно сражаясь с могучим приступом застенчивости.

ГЛАВА 14.

На столе еще оставалось недопитое пиво и пустая тарелка из-под шашлыков, остальную грязную посуду, видимо, Леша убрал, пока мы с Лилей переодевались.

— Ты в бильярд играешь, Лесь? У нас там стол на втором этаже, если что, — она обернулась ко мне и улыбнулась.

Ну да, баня тут с размахом, целый отдельный двухэтажный домик.

— Ну, не так, чтобы прямо хорошо, пару раз с друзьями ходила, — пожала я плечами, ответив чистую правду.

Ярой поклонницей не являлась, так, изредка разве что в компании. Лиля толкнула дверь, и мы оказались в просторной комнате отдыха. На столе стояли бутылки с домашним квасом. Здесь лежали только халаты, значит, мужчины уже в парилке. Еще, мы прошли мимо двух небольших бассейнов, один с холодной водой, другой с подогревом, для нас. На втором этаже, по словам Лили, находилась бильярдная и еще одна спальня, если совсем смотрит, ну или для гостей. Лиля сбросила халат и спустилась в теплый бассейн, с легкой завистью покосившись в сторону парилки.

— Иди, счастливица, — произнесла она напутствие.

Уф. Я подошла к двери, медленно сняла халат, собираясь с духом. Несколько раз глубоко вздохнула, повторила себе, что я в гостях, и вообще, вряд ли на меня набросятся с порога — там же Леша, в конце концов. Да что я, на пляже не загорала, что ли? Мысленно шикнув на себя, я решительно распахнула дверь и шагнула в жаркую парилку, наполненную приятным можжевеловым ароматом. И вот надо же было, что Лилин муж сидел с узкой стороны, где едва один человек уместится, а на широкой вольготно расположился Смычковский. Само помещение и так не особо большое, максимум человек на пять где-то, но по словам Лили, они с мужем и не любили шумные компании. Максимум одного-двух человек позовут, или родителей Лешиных.

— Садись, Олеся, — хозяин дома приветливо улыбнулся. — Ты как, погорячее предпочитаешь?

— М-можно, да, — пробормотала, медля и стараясь не слишком коситься на шефа.

Возмутительно притягательного, черт возьми, отлично сложенного и явно находящего время для спортзала. Длинные ноги, покрытые темной порослью, вытянутые вперед и скрещенные в лодыжках на первой полке. Узкие бедра, талия, плоский живот — пусть и без кубиков, но подтянутый и рельефный, никаких лишних складок. Гладкая, почти без волос, грудь, руки с крепкими бицепсами, и тут же вспомнилось, как жарко и крепко эти руки обнимали… Ерш же твою медь, надо было попросить у Лили простыню, потому что едва я подняла глаза выше, на лицо, чтобы не смущаться еще сильнее, как от взгляда Смычковского внутри вспыхнул настоящий пожар. Шеф разглядывал меня с откровенным мужским интересом и легкой улыбкой на губах, опираясь на ладони и чуть откинувшись назад. И стоило больших трудов не опускать глаза на то самое, скрытое только плавками, и как магнитом притягивавшее мою любопытную девичью натуру…

— Прошу, Олеся, — бархатистым голосом сказал Александр и даже похлопал по деревянной полке рядом с собой. — Что вы там стоите?

Я очнулась от ступора, услышала покашливание от Леши и смутилась еще больше, порадовавшись, что пылающие щеки легко списать на жар в парной. Осторожно поднялась, примостилась на краешке, сложив руки между коленями и уставившись в пол. Слишком уж близко сидел обнаженный Смычковский, и мои эмоции и нервы никак не могли успокоиться. Хорошо еще, разговор никто не заводил, хотя молчание все же слегка напрягало. Леша немного поддал пару, и мне на несколько мгновений стало ни до чего, я дышала открытым ртом и наслаждалась, чувствуя, как тепло проникает в каждую клеточку. Мышцы потихоньку расслаблялись, захотелось откинуться, прислониться к чему-нибудь, или вообще лечь. Я прикрыла глаза, вдыхая ароматный пар, и слегка выпала из реальности, ровно до тех пор, пока не послышался голос Алексея:

— Так, я, пожалуй, охлажусь.

Мои глаза распахнулись, чтобы увидеть спину Лилиного мужа, и через мгновение дверь за ним закрылась, оставляя меня наедине с шефом. Ой-ой. Мысли заметались, я пыталась лихорадочно придумать, как себя вести, и не выскочить ли вслед за Лешей, хотя покидать парную еще не хотелось, но, конечно, не успела. Только выпрямилась, как мои пальцы накрыла широкая мужская ладонь, а Смычковский придвинулся непозволительно близко, заставив сглотнуть и беспомощно замереть, с непонятным трепетом ожидая дальнейшего.

— А ты совсем другая в неформальной обстановке, Олеся, — задумчиво протянул шеф и тихонько погладил мою ладонь. — Когда не застегнута на все пуговицы офисного этикета, — в последних словах слышалась легкая насмешка.

Кровь бросилась в лицо, я поджала губы и дернула руку, но не тут-то было: вокруг моего запястья крепко, но аккуратно сомкнулись пальцы, удерживая.

— Перестаньте, Александр Миха…

— Просто Саша, Олеся, — со смешком перебил меня шеф. — Мы же не на работе, правда, — и он снова погладил, теперь уже запястье, и я вздрогнула, метнув на него напряженный взгляд.

Наткнулась на веселые серые глаза, некстати вспомнила злосчастный поцелуй, и помещение парной, и без того не слишком большое, показалось еще меньше и теснее. Срочно захотелось на воздух, и вообще, ну чего ему от меня надо-то. А Смычковский склонил голову к плечу и неожиданно мягко поинтересовался:

— Ты напряженная, что-то не так?

Да все не так, черт возьми, и не надо так проникновенно смотреть, и тем более, касаться меня. Сидит тут весь такой, возмутительно соблазнительный, и делает вид, что все в порядке. Я со злостью уставилась на него и выпалила: — Приставайте к своим секретаршам в офисе и оставьте меня в покое.

После чего, воспользовавшись секундным замешательством Смычковского и отметив мелькнувшее на его лице изумление, высвободила руку и пулей вылетела из парной. А в спину донесся веселый и отчего-то довольный смех… Эмоции взбурлили фонтаном, и, наверное, поэтому я сначала плюхнулась в ближайший, холодный бассейн, и мигом тело обожгло, а горло перехватило, и я пробкой вылетела обратно. Ох, зато сознание моментально прочистилось, хотя возгласа не сдержала от столь резкой смены температур. Тут же заглянула Лиля, с интересом окинула меня взглядом.

— Все в порядке, Лесь?

— Ага, — буркнула я, уже успокоившись и нежась во втором, теплом бассейне.

— Лешка пошел вторую порцию шашлыков ставить, сейчас вернется, — зачем-то сказала она, и я едва не брякнула, чтобы не вздумала бросать тут меня одну со Смычковским.

Вопросов же потом не оберусь, а подруга, надеюсь, все же не подкинет такую подлянку. Лилька вроде сводничеством не занималась и никогда не интересовалась моей личной жизнью, слава богу. Позади хлопнула дверь парной, и я, не оборачиваясь, резвенько вышла из бассейна, ненадолго заглянула в комнату отдыха, выпить квасу, и поспешила обратно в парилку. Пока шеф плещется в холодной воде, хоть погреюсь спокойно в одиночестве. А может, он вообще уйдет к своему приятелю дожаривать шашлыки, было бы замечательно. Юркнув в помещение, я забралась наверх, с наслаждением растянулась на верхней полке на животе, и положила голову на сгиб локтя, закрыв глаза и расслабившись. Все, пусть все озабоченные начальники идут лесом и полем, а я отдыхать приехала.

Настроив себя не реагировать на подначки и провокации, я длинно выдохнула, впитывая тепло всем телом, и даже когда скрипнула дверь, и ворвался прохладный ветерок, не подняла головы. Да плевать, кто это, Леша или Александр, вот не посмотрю и все. Места достаточно. Несколько минут в парилке было тихо, а потом раздался задумчивый, знакомый до зубовного скрежета, голос:

— Олесь, тебе в самом деле не нравится, что я… пристаю к тебе? — пауза была слишком уж выразительной, и насмешки или иронии я не услышала.

— Нет, — коротко ответила я, не поднимая головы и надеясь, что Смычковский поймет скрытый намек.

Вести задушевные беседы только потому, что мы вдруг оказались вместе в неформальной обстановке, не хотелось. Черт возьми, я помнила, как легко было вчера на ужине, и непринужденное общение, и галантность шефа. А потом он, чтоб ему пусто было, зачем-то поцеловал меня. И возникшие при этом эмоции пугали, потому что им не находилось объяснения…

— Почему? — не проявил чудеса догадливости шеф, хотя вроде неглупый мужик.

Мысленно фыркнув, сдержала желание выразительно глянуть на Смычковского. Весь настрой собьет ведь своим возмутительно притягательным телом.

— Потому что я не имею привычки заводить служебные романы, — буркнула, не скрывая раздражения. — Предлагаю оставить эту тему, — решительно заявила прямо. — Я отдыхать приехала, а не выяснять отношения.

Которых собственно и нет, так что, выяснять нечего. А вот следующие его слова заставили внутри все замереть, то ли от предвкушения, то ли от непонятного предчувствия.

— А мне понравилось, как закончился вчера вечер, — обронил Смычковский, и я почувствовала, как спины коснулась ладонь и медленно заскользила вниз, к пояснице. — Кажется, ты была совсем не против, отвечая на мой поцелуй.

Надо было огрызнуться, возмутиться, отбросить наглую конечность, я ведь помнила, что Лиля говорила про друга своего мужа. Это скорее всего, очередная проверка, я уверена. Но от прикосновения тело охватила сладкая нега, и шевелиться было так лень… И целовался Смычковский в самом деле очень недурно, хотя у меня не такой уж большой опыт в этом деле… Вот еще пара мгновений, и выскажу все, честное слово. Я прикусила губу, млея под мягкими поглаживаниями поясницы, проваливаясь куда-то в золотистый туман, и противореча собственному же ответу буквально несколькими минутами ранее…

— Знаешь, я бы повторил, — бархатистый, низкий голос прошелся по нервам мягкой кисточкой, и вот тут осторожная часть меня забила наконец тревогу.

Я замерла, сглотнула и поспешно выпрямилась, поджав губы.

— Не стоит, — сухо обронила я. — Это было… недоразумение, — с едва заметной заминкой поспешно добавила и покинула парную.

Хорошо, вернулся Леша, и дальше я постаралась не оставаться со Смычковским наедине. Совсем вечером мы перебрались в дом, немного посидели, пока совсем не стемнело, и где-то около одиннадцати разошлись по комнатам — по крайней мере, я чувствовала себя достаточно уставшей, чтобы с удовольствием подумать о теплой кровати в спальне и уютном вечере с книжкой под бормотание телевизора.

Только по закону подлости, едва я выключила свет и свернулась клубочком под одеялом, сон помахал ручкой и отбыл в неизвестном направлении. Дом погрузился в тишину, наверное, все уже спали, только я крутилась под ставшим слишком жарким одеялом, взбивала подушку, но так и не получалось найти удобную позу. В конце концов, раздраженно вздохнув, решила немного погулять вокруг дома, вдруг свежий, уже ночной воздух разгонит одурь и поможет уснуть.

Поднявшись, натянула свободные домашние штары, накинула свитер прямо на голое тело и вышла из спальни. Вниз решила не спускаться, чтобы не дай бог не рухнуть с лестницы, а вот на террасе постоять будет самое оно. И я толкнула стеклянную дверь, перешагнув порог и вдохнув прохладный, бодрящий воздух.

ГЛАВА 15.

Обхватив себя руками, подошла к перилам, скользя взглядом по тихим, темным окрестностям, на небе перемигивались звезды — оно радовало отсутствием облаков, значит, завтра будет солнечный день. Вообще, хорошо иметь такой дом, конечно, выезжать вот так на природу, отдыхать. С моих губ сорвался легкий вздох. У Геннадия была дача, но понятное дело, я бывала там редко, всего-то раза два за все время, с тех пор, как он женился на маме.

— Не спится? — от раздавшегося за спиной голоса я чуть не подскочила, порадовавшись, что перила высокие, и упасть точно не грозит.

Очарование ночи тут же разбилось, сердце нервно дернулось от волнения, и я хотела сделать шаг в сторону от Смычковского — и принесли его сюда черти. У него-то с чего бессонница, нервы, небось, как стальные канаты. Однако сбежать мне не дали: по обе стороны от меня на деревянные резные перила опустились ладони, а спиной я остро ощутила присутствие шефа. Его дыхание щекотало щеку и шею, рождая волны мурашек и заставляя вжиматься в ограждение, лишь бы между нами оставалось расстояние. Но что-то подсказывало, мои надежды тщетны… Сглотнув вязкий комм, я осторожно отвела голову, не рискуя поворачиваться и вообще совершать лишние движения.

— Решила воздухом подышать, — нейтрально ответила, молясь про себя, чтобы шеф ушел и оставил уже наконец меня в покое.

— Да, воздух здесь чудесный, — невозмутимо откликнулся Смычковский и в следующий миг придвинулся ближе, мягко прижавшись к моей спине и вогнав меня в тихую панику.

Так, нет, надо это пресечь немедленно. Я напряглась, дернулась, собираясь отойти, и даже вполне искренне возмутилась:

— Александр…

Не тут-то было. Шустрая рука обвилась вокруг талии, удерживая, и шеф поинтересовался с отчетливой насмешкой:

— Олеся, мы не в офисе, и я не твой начальник сейчас. Хватит меня бояться.

Бояться? Офигел, да? Кто боится? Злость помогла справиться с непонятным дурманом, накатывавшим от близости Смычковского, и я выпрямилась, громко фыркнув.

— Вы себе льстите, — сухо ответила ему. — Вы не зверь какой, чтобы вас бояться.

— Тогда вне формальной обстановки разрешаю обращаться на "ты" и не шарахаться, — натурально мурлыкнул он, и рука прижалась чуть крепче, а губы мимолетно коснулись шеи.

Такой шустрый и простой, как веник, ага. Я напряглась еще сильнее и решила, раз уж так вышло, расставить между нами все точки. Выдохнула и заговорила, стараясь не дать прорваться сорвавшимся с цепи эмоциям:

— Не стоит тратить на меня свое обаяние, Александр, соблазняйте тех, кому это понравится больше. Романы для развлечения, и чтобы убить время мне неинтересны, как и служебные, я уже…

Договорить не успела. Смычковский вдруг резко развернул, и наши лица оказались в опасной близости, одна его рука все так же обнимала за талию, а другая ухватила за подбородок, не давая отвернуться. Наши взгляды встретились, и мои ладони моментально уперлись в грудь нахала в бессмысленной попытке оттолкнуть. В собственной груди сладко сжалось от предчувствия — нет, уверенности, — что второй поцелуй будет вот прямо сейчас. Об этом говорил упрямый огонек в глубине глаз шефа, и решительный прищур.

— У тебя кто-то есть? — прямо спросил он ровным тоном, и мое возмущение пополам с волнением возросло.

— Какая разница? — огрызнулась я, напряженная, как струна. — Моя личная жизнь уж точно вас не касается…

Это последнее, что я успела сказать. Смычковский наклонился и заткнул мой рот властным, настойчивым поцелуем, без всякой нежности и аккуратности. Я только издала глухой возглас, даже не пытаясь сопротивляться, потому как бесполезно. Его язык уверенно раздвинул мои губы, ворвался внутрь, изучая завоеванные территории, и на меня обрушился шквал эмоций, от возмущения не осталось ни следа. Страсть, вязкая и горячая, как патока, потекла по венам, воскрешая картинки вчерашнего вечера и мои фантазии, тело плавилось, послушно прильнув к сильному телу и обмякнув в объятиях этого непостижимого мужчины. Кажется, я схожу с ума, отвечая ему и покорно позволяя запустить пальцы в волосы, чуть оттянув мою голову, покусывать губы и тут же скользить по ним языком, вынуждая открыться еще шире, как лепестки цветов.

Не понимаю, в какой момент уже мои руки оказались на его шее, крепко обнимая, а сама я — почти сидящей на широких перилах, уверенно удерживаемая за талию. Ноги непристойно широко раздвинулись, и Александр удобно устроился между ними, без всякого стыда прижимаясь вполне ощутимой выпуклостью: через домашние мягкие штаны я отлично все чувствовала. Но сознательная часть меня потерялась в бушующем шквале эмоций и ощущений, я лишь отметила, что горячая, нетерпеливая ладонь уверенно нырнула под свитер, и пальцы медленно провели вверх по позвоночнику, оставляя обжигающий след из мурашек и заставив выгнуться. О-о-о… Я зажмурилась крепче, ловя разноцветные круги перед глазами, одежда моментально стала неудобной и колючей, раздражала слишком чувствительную кожу. Захотелось от нее избавиться, и еще — от мучительно-сладкой, тягучей боли внизу живота, отдававшейся пульсацией между ног. Я летела в пропасть, моментально позабыв про все, остались только жадные губы, скользившие по моему лицу, шее, уверенные пальцы, уже переместившиеся вперед и гладившие упругое полушарие, не скрытое бельем. Мой лихорадочный шепот и жаркое томление, стекавшее к горевшей огнем чувствительной точке.

Беззвучно всхлипнув, я обвила ногами Александра, вцепившись в него и изнывая от желания, пожаром несущегося по венам.

— С-саша-а, — тихо, беспомощно простонала, когда он медленно обвел набухшую вершинку и мягко сжал ее.

Тело пронзила молния острого удовольствия, я выгнулась, хватая ртом воздух, и около уха раздался хриплый смешок:

— Ого, какая ты отзывчивая, Лесечка…

На меня как ушат холодной воды вылили, я очнулась, вернувшись в реальность. Скромняшина, что ты творишь? С ума сошла? Обжимаешься с шефом, позволяешь ему себя лапать, хотя совсем недавно заявила, что тебя быстрый секс на рабочем столе не интересует. Даже с таким обаятельным, как Смычковский… О, мой бог. Теперь лицо горело от мучительного стыда, я резко отвернулась, дернувшись в сторону и молча начав поправлять задранный свитер. Так, нет, дальше это продолжаться не может. В понедельник же напишу заявление. Жалко, конечно, такое хорошее место работы — я филиал имею в виду — но мое душевное здоровье дороже. Найду что-нибудь другое, может даже ближе к профилю, и займусь дизайном.

Однако отпускать меня не собирались.

— Куда-а-а? — протянул шеф, шустро сдернув с перил и прижав к себе уже двумя руками.

Ну хоть грудь мою оставил в покое, наглец начальственный. Я замерла, пытаясь восстановить дыхание, мышцы на плечах свело от напряжения.

— Пустите, пожалуйста, — тихо проговорила, порадовавшись, что голос не дрогнул. — Не стоило этого делать…

— Стоило, Олеся, — перебил Смычковский к моему замешательству. — Теперь я убедился в этом окончательно, — его ладонь провела по волосам, неожиданно мягко и нежно. — Ты удивила меня, знаешь ли, я уж думал, искренних и честных женщин не осталось, — со смешком добавил он. — Кто бы мог подумать, что такое чудо скрывается в моем собственном филиале, — задумчиво протянул Александр, и мое замешательство переросло в растерянность.