Тайная лестница

Собака из детской не выходила у нее из головы. Почему она была такой грустной? Она по кому-то скучала?

Полли зевнула — пора было подниматься. Нужно снова сходить в детскую и взглянуть на игрушку. Только на этот раз она пойдет не одна.

Полли вылезла из кровати и заглянула в шкаф.

Всю неделю она носила школьную форму, так что сегодня она наденет то, что ей действительно по душе.

Может, шорты — на улице достаточно тепло.

Полли выбрала комбинезон с обрезанными штанинами и желтую майку, оделась и тихонько вышла в гостиную, стараясь не разбудить маму. На цыпочках она спустилась вниз и вышла на террасу.

Рекс проснулся, стоило только Полли провести рукой вдоль его спины — серый камень обернулся блестящей с золотым отливом шерстью. Пес прижался к девочке и лизнул ее в щеку.

— Ты выглядишь… решительно, — сказал он, смерив ее взглядом, а затем осмотрелся и фыркнул: — Очень решительно. Сколько сейчас, пять утра?

— Уже шесть. Поднимешься со мной в детскую? — спросила Полли. — Эта игрушечная собачка не идет у меня из головы.

Рекс удивленно заморгал, но кивнул и спрыгнул со своего постамента.

— И у меня тоже. Я ведь даже не знал о ее существовании… — пробормотал он. — Пока Магнус не сказал.

И как я мог позабыть? А ведь в этой истории замешан ребенок…

Полли пробежала глазами по резным фигурам на лестнице, пока обдумывала ответ.

Сперва она думала, ей показалось, но теперь она была уверена, что деревянные собаки, украшающие балясины, шевелятся, следят за ней из-под перил. Когда мимо проходил Рекс, собаки напряглись, навострили уши.

Интересно, сколько им лет, этим собакам? Мама рассказывала ей, что древняя часть дома была построена еще при Генрихе VIII, ее возвел его придворный. Но перила и того старше.

Их изъяли из средневекового Пенхеллоу-холла, прежде чем сравнять его с землей, а на его месте построить величественный дом эпохи Тюдоров.

— Когда Магнус говорил про собаку, он сказал, что той очень одиноко, — пробормотала Полли, размышляя. — Может быть, мы сумеем помочь? Как помогли Ли-Мей?

Рекс ласково толкнул Полли носом.

— Хорошая мысль.

Вместе они преодолели последние лестничные пролеты, которые вели к детским и комнатам прислуги.

Полли заглянула внутрь, чтобы убедиться, что в них никого нет.

Этим ранним утром солнечный свет заливал деревянные доски пола детской, а выцветшая старая игрушечная лошадка скрипнула, как будто с нее только что слез ребенок.

— Эта собака, — произнес Рекс, увидев игрушку. — Помню ли я ее?

Лапы собачки безвольно лежали, словно она была не более чем просто старой игрушкой. Но Полли знала, что это не так — несколько дней назад она остро почувствовала печаль собаки.

— Ты помнишь всех собак? — спросила Полли, и Рекс поднял уши.

— Раньше я бы сказал, что да… Но когда мои люди ушли, со мной что-то случилось. И я до сих пор не знаю точно, что именно. Я помню Магнуса и Уильяма, как мы с ними играли на лужайках и в бухте. Но Уильям был последним ребенком Пенхеллоу, последним ребенком, который меня любил. А после… Мне кажется, я слишком крепко спал. — Рекс лизнул руку Полли. — Затем я встретил тебя.

Рекс встал на задние лапы, уперев передние в стену, и обнюхал игрушку на полке. Когда пес коснулся игрушки носом, она соскользнула и плюхнулась на живот.

Стеклянный глаз дурашливо уставился на непрошеных гостей.

Рекс нетерпеливо обнюхивал игрушку снова и снова, а затем осторожно столкнул ее с полки, чтобы Полли могла ее поймать.

Полли подхватила игрушку, рассчитывая почувствовать искорку жизни. Даже если она и не проснулась, должно же быть что-то внутри. Но, похоже, собака закрылась от всех и просто не хотела, чтобы ее будили.

— Не уверена, что мы должны это делать, — сказала Полли Рексу, уже поднимая руки, чтобы положить игрушку на место.

Но Рекс гавкнул и ткнулся носом в руку девочки, прося Полли остановиться.

— Магнус был прав. Эта собака одинока. Я почувствовал ее печаль, у меня даже зубы свело от ее горечи. Ее необходимо разбудить, дать ей снова побегать. Мы возьмем ее с собой на пляж, будем играть в волнах. Слишком долго она пребывала здесь в одиночестве.

— Но что, если этот пес не хочет, чтобы его будили…

— Значит, сделаем так, чтобы он этого захотел, — твердо заявил Рекс и лизнул пса в ухо.

Полли это не понравилось. Хотя она и понимала, что игрушка не представляет собой большой ценности, но все же она была частью экспозиции.

Ухо пса теперь было слюнявым, и это все равно не помогло его разбудить.

— Сопротивляется, — пробормотал Рекс. — Давай ты, Полли. Ты разбудила меня и Ли-Мей. Возможно, псу нужен ребенок, чтобы позвал его.

«Пожалуйста… — мысленно произнесла Полли. — Проснись и поговори с нами. Мы о тебе беспокоимся. Мы можем тебе помочь?»

Собака не шевельнулась. Полли предприняла еще одну попытку.

«А что, если с нами тебе будет лучше? Мы бы с тобой поиграли!»

Она думала обо всех вещах, которые нравятся собакам, — прогулки и плавание, игра с мячиком.

НЕТ!

Она чуть не уронила собаку. Пес появился из ниоткуда — прямо у нее в руках изо всех сил извивался взъерошенный терьер.

Полли осторожно поставила его на пол, и пес уставился на них с Рексом.

Пес явно был рассержен, одно его ухо висело, и выглядел он таким милым, что хотелось рассмеяться.

— Пойдите прочь и оставьте меня в покое, — гавкнул пес, а затем перед Полли и Рексом на полу снова оказалась безжизненная игрушка, смотревшая перед собой стеклянным черным глазом.

Рекс протянул лапу и осторожно потрогал собачку. Но из ее тела снова ушла жизнь. Волкодав поежился и тяжело привалился к Полли. Впервые девочка почувствовала, что это она поддерживает его и придает ему сил, а не наоборот.

4

Гость Пенхеллоу

— Люси, я слышала, как ты пела, у тебя очень хорошо получается. Мы все будем учиться петь песню «Мы встретимся снова»[2] для дня открытых дверей, когда вы выступите перед своими родителями, — объявила мисс Робертс, останавливая видео. — Это одна из самых популярных песен времен войны.

Полли посмотрела на Люси и не смогла сдержать улыбки. В первый день в школе девочки говорили ей, что им предстоит нечто подобное. Этим утром они делали дневниковые записи от лица эвакуированных детей, и для Полли это стало непростым опытом. Мисс Робертс нашла в интернете и прочитала им несколько детских писем, в которых дети умоляли родителей забрать их обратно. Слушать их было очень грустно, но Полли никак не могла выкинуть из головы мысли о собаке в детской.

Они с Рексом больше не возвращались туда — Полли провела воскресенье с мамой, они ходили смотреть новый пляж. На обратном пути Полли остановилась возле статуи Рекса и потрепала его по голове. Даже этого хватило, чтобы грусть пса передалась девочке. С тех пор как маленький терьер отказался с ними разговаривать, Рекс вел себя необычайно тихо. Полли готова была поспорить, что Рекс чувствует себя виноватым, считает, что мог сделать больше для этого пса. Сегодня после школы она пойдет к нему и поговорит.

— Так, звонок с урока. Ну что ж, мы продолжим разговаривать о военных песнях на следующем уроке, — сказала мисс Робертс, и все повскакали со своих мест.

— Умираю с голоду, — вздохнула Люси, а затем резко подпрыгнула. — Ой!

Марта отвернулась, сделав невинное лицо.

— Что?

— Ты меня ущипнула?

Марта вытаращила глаза.

— Не дури. Ничего я не делала.

— Нет, делала! Почему ты себя так ведешь? — воскликнула Люси, а Полли подвинулась ближе к подруге, вопросительно глядя на Марту.

— Ты думаешь, что ты лучше всех! — фыркнула Марта. — Все время подлизываешься к мисс Робертс! Не думай, что Полли будет с тобой дружить! С тобой вообще никто не будет общаться! — с этими словами она развернулась и умчалась прочь, а Полли осталась таращиться ей вслед.

— Что это сейчас было? — прошептала она, но Люси не ответила. А когда Полли повернулась к ней, то увидела, что ее подруга плачет. Слезы беззвучно струились у нее по щекам.

— Люси! Что случилось? — проходившая мимо мисс Робертс остановилась и внимательно посмотрела на них. Полли гадала, увидела ли она, что Марта ущипнула Люси. Но Люси крепко сжала руку Полли, подавая знак.

Полли выдавила из себя улыбку.

— Это все ее аллергия, мисс Робертс.

Учительница медленно кивнула. Полли не была уверена, поверила ли она в это объяснение, но по крайней мере решила не вмешиваться.

— Вам пора на обед, — сказала мисс Робертс. — Вы же не хотите пропустить йоркширский пудинг?

Полли кивнула и спешно утащила за собой Люси в коридор и потом в столовую, где уже собралась очередь.

— Тебе придется притвориться, будто ты сморкаешься. Извини, не смогла придумать ничего другого. Да и ты выглядела так, как обычно выглядит моя мама, когда цветут деревья. Пожалуйста, не плачь. Давай пообедаем.

Полли с тревогой посмотрела на Люси, которая никак не могла успокоиться.

— Как думаешь, мисс Робертс попросит, чтобы в нашей столовой приготовили обед, как во время войны? Помнишь, она рассказывала, что вместо сахара тогда использовали яичный и морковный порошок?

— Морковный? — Люси даже поперхнулась. — Ты уверена? Он же такой противный!

— Морковный. Я уверена, что она так и сказала. Но вряд ли они его клали в чай, как думаешь? — Полли старалась развеселить и подбодрить подругу. Это ей не очень удалось, но, по крайней мере, Люси не заплакала, когда Марта прошла мимо их стола проверить, расстроена ли Люси по-прежнему или нет.

Оставшуюся часть обеда Люси мало разговаривала, и, когда прозвенел звонок на урок, Полли порядком подустала придумывать шутки и балагурить. Но, по крайней мере, Люси была ей признательна. Когда они заняли свои места в классе, Люси сняла брелок в виде собачки со своего рюкзака и вложила его в руку Полли.

— Вот. Спасибо тебе.

— Да ладно, не нужно… Ой, только не плачь снова! — прошептала Полли. — Ладно, смотри, я повешу его на свой рюкзак. Спасибо, он очень милый.

Брелок напомнил Полли о белом терьере, который крутился и вырывался у нее из рук в детской.

За остаток учебного дня Полли и Люси едва обменялись парой слов, но Полли решила, что дело в дробях, которые они повторяли с мисс Робертс. Дроби кого угодно заставят замолчать. Полли планировала поговорить с Люси после уроков. Может, они даже смогут сходить в гавань посмотреть на лодки. Мама сказала, что она должна вернуться самое позднее в полпятого, а до этого времени может погулять с одноклассниками. Но когда Полли надела куртку и направилась к школьным воротам, Люси уже и след простыл.

Полли огляделась и даже поспешила вперед, вдоль улицы, где жила Люси, но и там ее не оказалось. Вздохнув, Полли поплелась по тропинке домой.

Она шла уже некоторое время, когда услышала необычный звук. Как будто кто-то скулил. Полли решила, что это чайка. Она посмотрела по сторонам. Но на металлическом поручне, ограждающем тропинку, никого не было. Полли повернулась к морю. Сегодня вода была насыщенного, темно-зеленого цвета, волны негромко плескались внизу.

Полли остановилась, недоуменно озираясь. Звук раздался снова, но только на этот раз кто-то зашуршал в зарослях ежевики. Может, это собака? Она тут же вспомнила, как Стефан спрашивал, не видела ли она маленькой белой собачки.

— Эй… — позвала Полли, помедлив. — Ты там прячешься?

Ей никто не ответил. Но Полли готова была поспорить, что в кустах кто-то есть и в свою очередь ждет ее реакции. Через несколько секунд Полли снова позвала. В кустах раздался треск, и девочка сообразила, что на этот раз к ней кто-то направляется. И кто-то большой. Наверно, собака оказалась больше, чем представлял Стефан. В конце концов, он видел ее издалека…

И тут из кустов, отряхиваясь и потирая поцарапанные руки, вышла Люси.

— Это ты! — ахнула Полли.

— Э-э-э, да…

— Что ты там делала? — воскликнула Полли. — Я думала, в зарослях прячется собака.

— В смысле? — удивилась Люси, на ее лице отразился страх.

Полли кивнула.

— Я услышала странный звук, как будто собака скулила. И Стефан, наш садовник, говорил, что видел маленькую бездомную белую собачку.