- А если это правда? - спросил Фрэнк и уставился поверх ручья в лес. - Если там бродят огромные невидимые лошади, на которых можно покататься?
- Они ж только что полупрозрачные были, - ухмыльнулся Джей. - Ты ври, да не завирайся. И, Кайл, гони уже бутылку. Увлекся ты что-то.
Кайл передал бутылку и задумчиво уставился в лес.
Ему мерещились снующие меж стволами огромные полупрозрачные тени.
- Но это же ненормально, - тихо говорила мама на кухне.
Мира уже спала, и Кайл, превозмогая головокружение, заставил себя подняться, подобраться к двери и приоткрыть ее. Голоса доносились глухо, может, потому что дверь в кухню была прикрыта, может, потому что у Кайла в голове была будто бы вата.
- Он попробовал спиртное, ничего страшного не случилось, - мягко отвечал отец.
- А если бы случилось? - спрашивала мама. И повторяла с нажимом. - Если бы случилось? Где они пили? Может, в лесу? Может, под Институтом им вздумалось посидеть?!
- Хватит, - оборвал отец, потому что мама начала немного повышать голос. - Я с ним поговорю.
- А потом я с ним поговорю, - вздохнула она. - А то знаю, снова включишь режим: “все в порядке, чува-ак!”.
Отец фыркнул, потому что передразнила она и правда смешно. И наверное, потрепал ее по голове. Мама была младше отца, была хрупкой, миниатюрной, и он иногда вел себя с ней, как с ребенком. Кайл ему завидовал. Если мать строго глянет на Кайла, не говоря уж о прикрикнет, то, бывает, всё аж холодеет внутри. Даже если и не сделал ничего. А уж если сделал… А на отца она строго посмотрит - он только косится сверху вниз, посмеивается и волосы ей ерошит.
- Он вел себя хорошо, - напомнил отец, - сестре с учебой помогал, спать уложил. Не будь с ним слишком жесткой, ладно? Мне кажется, он понял, что совершил ошибку…
Ох, да. Это он понял, когда, шатаясь, брел к дому. И домой надо. И стыдно вот так, в таком состоянии приходить. И заметят же, обязательно заметят. А что сказать? Хотел попробовать, каково это? Попробовал. Гадко.
- Почему тогда ничего не сказал? - тихо спросила мама.
- А ты спрашивала? - так же тихо ответил отец. - Сама себе придумала, как все было, и решила рассердиться.
- Я поговорю с ним утром, - со вздохом сказала она.
- А мне когда говорить? - снова с насмешкой уточнил отец.
- А ты хочешь? - уточнила она.
- Я думаю, он сам расскажет, когда решит, - в его голосе была улыбка. И Кайл подумал, что отец у него - самый лучший. И мама - самая лучшая. Она не всегда все понимает, но затем отец и рядом - объяснить.
И все ему простят. И все будет хорошо.
Он и сам улыбнулся, осторожно прикрыл дверь и мягко шагнул к своей кровати. Потом остановился, развернулся к спящей Мире, наклонился над ней и коснулся губами лба. Мама всегда целовала его так, когда он засыпал. И пока она занята на кухне его проблемами, он подменит ее здесь.
Им повезло, что они есть друг у друга - они могут друг друга подменять.
Утром он проснулся с легким головокружением и неприятным привкусом во рту. Никакого похмелья не было. Головокружение прошло, как только встал, а от привкуса спасла зубная щетка с пастой.
За завтраком Кайл напряженно молчал, Мира болтала без умолку, а мать с отцом были настроены благодушно. Даже слишком, как ему показалось. И вели себя так, будто вчера ничего не было, будто ничего не случилось.
- Ты же помнишь, что сегодня тебе нужно забрать Миру? - только и спросил отец.
- Помню, - глухо ответил Кайл и отвел взгляд.
Ему снова было стыдно. Уроки они прогуливали, лошади им прозрачные мерещились… идиоты пьяные!
“Всё, - сказал себе Кайл. - С этого дня они не должны будут делать вид, что ничего не было. Потому что ничего не будет”.
Он помог Мире собраться, мама надела на нее непослушные перчатки и, пока он шнуровал кеды, а отец вышел выводить машину из гаража, потому что они снова опаздывали, мама вдруг заговорила.
- Милый, - сказала она, - ты ведь знаешь, как мы тебя любим?
- Да, мам, - тихо ответил он, опустил глаза и еще тише добавил. - Прости.
- Все хорошо, малыш, - сказала она, - только запомни одну очень важную вещь. Не надо ходить с друзьями в лес, хорошо? Там опасно…
- Ма-а… - протянул он.
- Не “ма”! Там дикие звери, тропинок нет, забудиться - раз плюнуть. Не надо туда ходить.
- Да я и так не хожу, - честно сказал он. - Мы только на опушке пару раз были…
- И на опушку не надо, ты меня понял? - она заглянула ему в глаза. - Я не разрешаю.
- Отстань от ребенка, женщина, - неожиданно нарисовался на пороге отец. - Нахохлился уже весь. А мы опаздываем! Кайл, отведешь сестру на занятия?
- Конечно, - с готовностью закивал он.
- Что такое нахофлился? - спросила Мира.
- Идем, выдра, - легонько толкнул ее Кайл, - по дороге расскажу.
- Шапку надень! - крикнула мама вслед. - Не ей! - когда Кайл с удивлением ткнул пальцем в шапку Миры. - Не ей - себе! Холодно же!
- Что такое выдра? - спросила Мира, вцепившись в его руку.
- Зверюшка такая.
- Это хорошее слово?
- Среднее.
- Не бывает среднего. Бывает хорошее и плохое.
- Бывает. Увидишь. Чем старше становишься, тем больше все усредняется.
- А как взрослый знает, что хорошо?
- А он не знает.
- И мама с папой?
- Мама с папой много книг читают, они умные и все знают. Потому их надо слушаться. Надо слушаться, даже если тебе не нравится - потом поймешь, что они были правы.
Сестра скорчила рожу.
Кайл улыбнулся.
А потом вспомнил, что так и не выложил из кармана отцовский нож.
На школьном дворе к нему подошли Джей с Фрэнком.
- Сегодня пойдем к ручью? - спросил Джей.
- Мне сестру сегодня забирать, - ответил Кайл и подумал, хорошо, что это правда - никого не надо обманывать. И не обидишь никого.
- Испугался? - уточнил Фрэнк.
- “Испугался?” - передразнил его Джей, высунув язык. - Он еще ничего не знает, чтоб испугаться. Ты сам-то не испугаешься по балке идти? Я бы на твоем месте ой как боялся… А у него, - ткнул пальцем в Кайла, - сестра маленькая.
Джей защищал его, и от этого Кайл чувствовал себя предателем, теперь - по отношению к нему.
“А нельзя как-то так сделать, чтобы никого не предавать и не обманывать?” - подумал он. И спросил:
- А зачем вам по балке?
- Мы тут проверить решили… - И Фрэнк осторожно, будто показывал какой-то очень секретный секрет, вынул из кармана в полусжатом кулаке несколько кусочков сахара.
- Мы недалеко, - тихо поддакнул Джей, переключившись на шепот. Их никто не слушал, да и не говорили они ничего сверхъестественного, но идея была такая страшно секретная, что только шепотом о ней и рассказывать.
- Мы недалеко, - прошептал Джей, - пару шагов вглубь - и к берегу, пару вглубь - и к берегу.
- И не поздно будет, - поддакнул Фрэнк, - не темно. А ручей рядом. И лошади - воды боятся.
- Почему боятся? - неожиданно громко среди шепота спросил Джей.
- Потому что ручей разделяет наш мир и их, - сказал Фрэнк.
- Где ты все это берешь? - фыркнул Кайл. И глянул на Джея. - Ты веришь в это? Во все эти сказки?
- Проверю, - пожал плечами Джей. И с надеждой заговорил. - Может, если мы с последнего урока уйдем, ты успеешь…
Кайл виновато улыбнулся и покачал головой.
Нет. Не успеет.
- Ладно, - пожал плечами Фрэнк. - Увидимся.
Развернул свою тушу и двинул прочь.
- Бывай, - сказал Джей.
Так, как будто прощался совсем ненадолго, вот буквально до конца урока, ну, максимум - до завтра. Но Кайл вдруг, сам того не желая,
Можно кричать им вслед: “Зачем?! Ну, зачем вам эти глупости?! Чего вам не хватает?! Есть же солнце, и трава, и кузнечики-гребаная саранча, можно камни в ручей кидать, да у меня даже нож есть, я дам вам нож!”.
Он громко вздохнул и крикнул, наверное, даже громче, чем следовало:
- Джей! Фрэнк!
Те обернулись, почти что завернув за угол пристройки, а Кайл бросился за ними, втащил их за тот угол и, воровато оглядевшись, вынул из внутреннего кармана нож. Протянул Джею.
- Вот, - тихо сказал он, - возьми. На всякий случай.
- Ага, - сказал Джей. Сунул нож в собственный карман, развернулся и ушел. Фрэнк, сотрясая почву, потопал следом.
Кайл смотрел им вслед. А потом медленно двинулся обратно, к своему классу.
Он думал, что сделал все, что мог. Потому что сделать больше он просто не смог бы никак. И не понимал, почему во рту снова гадкий утренний привкус.
Думал, что теперь спешить за Мирой не надо - после уроков сразу пойдет, не будет ежедневного сбора за гаражами. Зачем? Ведь они все уже решили.
Думал, что от папы ему влетит за нож. Крепко и впервые в жизни влетит.
Что он, наверное, уже вырос, потому что не понимает, что хорошо, а что плохо. Завис где-то между, и там ему очень противно.
А солнце вновь выглянуло из-за тучи и снова невозмутимо стояло в зените.
И тишина - звенела.
Поделиться книгой: