Проснуться невестой (СИ)

Глава 1. Почему шёлк?

Алеся сладко потянулась. Дрёма отступала медленно. Мешал пробуждению убаюкивающий ритмичный стук и плавное покачивание постели. Глаза открывать не хотелось. Вместо этого она наслаждалась прохладой нежного шёлкового белья, ласкающего кожу при каждом малейшем движении. Это было первое на сегодня приятное ощущение… оно же и последнее.

Почему шёлк?! Мысль ужалила, мигом прогнав негу и заставив мозги включиться. Откуда шёлк? У Алеси дома водились только простенькие хлопчатобумажные простыни.

Она распахнула глаза и недоумённо пошарила взглядом. То, что увидела, совсем не было похоже на её комнатку в хрущёвке. А Леся привыкла просыпаться именно там. Да она просто не могла проснуться в другом месте. Тем более в таком.

Первое, что насторожило – роскошь: дорогая драпировка стен, обилие фигурных зеркал с затейливой гравировкой, ажурные полочки с инкрустацией. Однако всё это было сконцентрировано в достаточно тесном объёме. Ну, думай, Леська, думай: где ты? Отгадка обескуражила – похоже, Алеся, находится в поезде, в купе-люкс. Теперь понятно, что за шум убаюкивал, не давая проснуться – стук колёс. Но ведь никакой поездки не планировалось. Что вчера произошло? Вроде бы, день как день. Но как тогда она оказалась здесь? И ещё более тревожащий вопрос: с кем?

Этот миленький отсек вагона явно ведь был рассчитан на двоих. Леся с опаской покосилась на соседнюю полку. От увиденного прошиб холодный пот. На расстоянии пары метров от неё на таких же шёлковых простынях потягивался её босс, Шевцов Виктор Валериевич, собственной, так сказать, персоной.

Алеся попробовала крепко зажмуриться, а потом снова открыть глаза, в надежде, что просыпающийся босс – это галлюцинация, которая вот-вот сама собой рассосётся. Не рассосалась. Ущипнула себя – тоже не помогло. Виктор Валериевич продолжал возлегать на соседней полке, распаляя всё большее смущение и недоумение. Они никак, вот просто никак, не могли оказаться в одном купе, особенно в таком купе, которое… явно не рассчитано на деловые поездки. Отношения у Виктора Валериевича и его помощницы были сугубо деловыми и абсолютно сухими. Алеся питала твёрдую уверенность, что была для босса, чем-то вроде ещё одного удобного многофункционального офисного устройства, типа принтера или ксерокса. Только на голосовом управлении.

– Чистякова? – взгляд Виктора Валериевича, ошарашено просканировав окружающее пространство, остановился на Алесе.

Она судорожно подтянула шёлковую простынь к самому подбородку. Дело в том, что Леся уже успела заметить, что там, под простынёю, на ней только нижнее бельё.

– Чистякова, вы в своём уме?! – в серых глазах проскочили недобрые искры. – Что за цирк вы тут устроили?!

Сказать по правде, Алеся побаивалась босса. Про него ходили слухи, что он крайне требователен к сотрудникам. Не любит разгильдяйства и может запросто уволить за любую оплошность. Леся успела проработать в качестве его помощницы всего две недели, и всё это время самым тщательным образом следила, чтобы никаких оплошностей не случалось. Она очень гордилась, что удалось получить должность в солидной компании «Нео-электроникс», где сотрудникам неплохо платили. Для этого потребовалось пройти целую череду собеседований и тестов. И терять работу в её планы не входило, каким бы грозным ни был её босс. Да и показывать свой страх ни раньше, ни сейчас она не собиралась. Алеся как-никак профессионал, с высшим экономическим образованием и знанием двух иностранных языков.

Ещё глубже зарывшись в простынь, Леся попыталась взглянуть на мечущего молнии Шевцова смело и даже с вызовом:

– Виктор Валериевич, а вы как здесь оказались?

Босс её отваги совершенно не оценил. Нахмурил брови ещё сильнее и прорычал с сарказмом:

– Думал, вы мне это объясните. Вы что там, в отделе, все с ума посходили? Соревнование устроили, кто быстрее затащит меня в постель?!

– Что-о?

Соревнование?! Ну и самомнение! Хотя, конечно, доля правды в словах Виктора Валериевича присутствовала. Лесе хватило двух недель, чтобы понять: каждая вторая незамужняя сотрудница спит и видит захомутать красавчика-босса.

– Нет, были, конечно, и до вас экстремалки, вламывающиеся без приглашения в дом, но вы оказались изобретательнее всех, – Виктор Валериевич смерил Алесю жутким взглядом. Видимо, целью было нагнать жуткий страх. И у него бы получилось, если бы она смотрела в глаза, а не на его всклоченные после сна непослушные вихры, совершенно несолидно торчавшие в разные стороны. – Подпоить какой-то отравой – и спящего в поезд?! На что Вы рассчитывали?! Да вы, вообще, не в моём вкусе!

Вот мог бы эту пикантную подробность о своих предпочтениях и не сообщать, Алеся и так была в курсе – успела заметить, какие красотки крутились возле босса: ноги от ушей и всякие прочие девяносто-шестьдесят-девяносто. Нет, Леся не считала себя невзрачненькой серой мышкой. Пусть ростом не вышла, но не так уж и редко она получала от парней комплименты по поводу своей интересной внешности. Необычный миндалевидный разрез глаз, длинные ресницы, густые чуть вьющиеся волосы, которые имели свойство сами собой укладываться красиво. Никаких парикмахерских усилий не требовалось. Но всё же она отдавала себе отчёт, что до модели ей далеко. Однако оставить без внимания вопиюще бестактный выпад Виктора Валериевича Алеся не могла.

– Подпоить?! Вот ещё! Вы тоже далеки от моего идеала, – с достоинством ответила она.

Леся, конечно, слегка покривила душой. Внешне Виктор Валериевич был очень даже в её вкусе. Ей нравились мужчины, в глазах которых можно разглядеть проблеск ума. К умным глазам прилагались и все те черты лица, которые делают мужчину привлекательным: чётко очерченный подбородок, волевые скулы, прямая линия губ. Но вот с характером у босса не сложилось. Придирчивый сноб. Кому такой понравится?

– Ну, Чистякова… – снова угрожающе рявкнул Шевцов.

Закончить фразу ему не дал стук в дверь.

Алеся пропищала что-то вроде:

– Минуточку, – надо же ей хотя бы что-то на себя надеть, в конце-то концов.

Но голос босса прозвучал гораздо громче:

– Входите.

Алесин возмущённый взгляд был парирован злорадным.

Дверь немного отъехала в сторону, и в образовавшуюся щель просунулась голова хорошенькой девушки в голубой пилотке.

– Доброе утро, – расплылась в заискивающей улыбке обладательница форменного головного убора. – Мелисса, вам чай или кофе?

– Кофе, – ответила Леся на автомате, силясь понять, почему проводница назвала её таким странным именем.

– А вашему жениху?

Глава 2. Бесовская одёжа

– Моему кому???

Леся украдкой поводила по сторонам взглядом, как будто и так не знала, что кроме Виктора Валериевича, других мужчин в купе нет.

Проводница постояла немного, с каждой секундой всё больше съёживаясь под искрометательным взглядом Шевцова, и, не дождавшись, когда к Алесе вернётся дар речи, ретировалась со словами:

– Сделаю два кофе.

Когда за работницей закрылась дверь, босс тут же продолжил упражняться в красноречии, добавив тембру ещё большей зловещести:

– Что это было? Балаган продолжается, да?! Ещё и с проводницей сговорились?!

Вот недаром девочки из бухгалтерии называют Шевцова монстром. Алеся снова перевела взгляд на его всклоченные волосы. В сочетании с горящими глазами – вылитый монстр. Австралопитек. Ему бы ещё какой-нибудь доисторический топор в руки – и вперёд на охоту на мамонта. Но она не стала уподобляться проводнице, в смысле съёживаться и трепетать под австралопитековым взглядом. Наоборот, чуть сильнее высунула голову из своего гнезда, которое соорудила из шёлковой простыни, и тоже метнула выразительный взгляд:

– Сговорились. Вот вместе с ней вас «подпоенного» в поезд и затаскивали. Одна-то бы я не смогла. Всё-таки у нас разные весовые категории. Как вы это себе представляете, Виктор Валериевич?

Шевцов замолчал. Видимо, действительно попытался нарисовать картину, как Алеся затаскивает его в поезд, взвалив на спину. И в этой воцарившейся тишине, когда временно отпала необходимость придумывать, как отбивать нападки босса, вчерашний день наконец-то начал всплывать в памяти. Леся лихорадочно попыталась найти зацепку, чтобы понять, что же всё-таки случилось.

С утра всё шло как обычно. Время до обеда она провела за компьютером, готовя отчёты по последнему проекту. Рутина. Зато после обеда Виктор Валериевич дал распоряжение ехать с ним на важную встречу. Ещё ни разу он не брал Алесю с собой на выездные мероприятия. Она немного волновалась.

– Это предварительная неформальная беседа с одним из наших потенциальных зарубежных партнёров, профессором Брайоном, – пояснил Шевцов.

Алеся догадывалась, что Виктор Валериевич взял её на встречу в качестве переводчика. Но, на удивление, оказалось, что профессор прекрасно говорит по-русски и перевод не требуется. Однако замечательное владение языком не сделало его речь понятной. Что он там плёл? О какой-то родственной параллельной реальности. Алесе его слова показались как минимум заумным околонаучным предположением, а как максимум – полным бредом.

Нет, поначалу встреча проходила довольно мило. Гостиничный номер, где остановился Брайон, располагал к неформальной беседе. Мягкий приглушённый свет, уютная мебель в пастельных тонах, фоновая музыка. Профессор усадил гостей в кресла и угостил чаем.

После нескольких глотков, появилась приятная тяжесть во всём теле. Алеся откинулась на спинку и принялась внимать речам Брайона. Какими бы странными ни казались его слова, перебивать и что-то переспрашивать не хотелось. Просто не было сил. Что интересно, Виктор Валериевич пребывал в точности таком же состоянии. Наблюдал за хозяином номера осоловелыми глазами.

Что было дальше, Алеся, как ни силилась, вспомнить не могла. Выходит, отключилась. Наверно в чай было подлито снотворное, или что-то ещё похуже. Вот чёрт! Их с боссом, что, подпоили клофелином, чтобы обокрасть? Обокрали, а потом запихнули в поезд? Эх, профессор, профессор! А ведь с виду такой интеллигент. Хорошо, что у Алеси ничего особо ценного с собой не было. Интересно, а у Виктора Валериевича?

Она посмотрела на босса. Его взгляд за последние минуты сделался более осмысленным. Видимо, события вчерашнего дня тоже начали всплывать в голове.

– Вы с Брайоном действовали сообща? – подозрительно прищурился он.

Алеся лишь закатила глаза. Где логика? Обычно преступники скрываются с места преступления, а не едут в одном купе с жертвой.

В дверь снова постучались. На этот раз проводница осмелилась войти внутрь. Две призывно дымящиеся чашки кофе были переставлены с подноса на столик, после чего она удалилась со словами:

– Через полчаса прибываем в столицу.

Прозвучало, как музыка. За эти несколько минут, что Алеся приходила в себя, она уже не один раз задавала себе вопрос, куда, собственно говоря, направляется поезд. Пейзаж за окном не дал ни единой подсказки – рощицы и поля с мирно пасущимися коровами. А тут такое облегчение – оказывается, состав мчится в Москву. И не так важно, что профессор делал с Лесей и Виктором Валериевичем, пока они были в отключке. Главное, что скоро окажутся дома. Босса новость тоже порадовала. Он пробормотал что-то в духе:

– Ну, наконец-то этот театр абсурда закончится.

Да, осталось каких-то полчаса. Полчаса?! Алесю словно током ударило – да это же всего ничего. Надо успеть одеться, привести себя в порядок, умыться. Хотя какое «умыться»? Санузлы уже наверняка закрыты. Значит, хотя бы одеться. Хорошая идея, правильная, вот только во что?

Она пошарила глазами и обнаружила в изголовье вешалку. На плечиках болталось легкомысленное белое платьице на золотистых бретельках. И чтобы позолоты не казалось мало, ещё и лиф издевательски был обшит блёстками. Какая безвкусица! Длина юбки обещала, что прикроет ноги в лучшем случае до середины бедра. Что за подстава? Профессор Брайон не только грабитель, а ещё и шутник? Босс проследил направление взгляда Алеси. Ей показалось, или на его лице проскочила злорадная усмешка? И это вместо сочувствия?! То есть Леся всё ещё не рассматривается им как жертва, а продолжает значиться в списке подозреваемых?

Шевцов сел на постели, не потрудившись прикрыться простынёю. Алеся тут же отвернулась. Да только что толку? Смущённый взгляд упёрся в зеркало, которое услужливо отражало накачанный загорелый торс. Надо же. Успевает и в тренажёрку ходить, и бывать на свежем воздухе? А она-то думала, Виктор Валериевич днюет и ночует в офисе.

Рука босса потянулась к плечикам, висевшим у изголовья его полки. Теперь пришла очередь злорадно усмехаться Алесе. И хоть снятые с вешалки чёрные брюки из материала чем-то напоминающего стрейч и белая рубаха с тесьмой на вырезе были гораздо более приемлемыми, чем Лесин наряд, но всё же слегка нелепыми. Чего только стоили пышные рукава с длинными узкими манжетами. Виктор Валериевич посмотрел на них, мягко говоря, без энтузиазма. Точь-в-точь как разглядывал трико царь Иоанн Грозный из небезызвестной советской комедии. Не хватало только фразы:

– Уууу, бесовская одёжа.

Однако босс быстро сообразил, что вышагивать по улицам столицы совсем без «одёжи» – тоже не вариант. И скрепя сердце облачился в снятые с вешалки вещи. До сих пор Алеся видела Виктора Валериевича только одетым в строгий офисный костюм. Всегда при галстуке и прочих атрибутах начальственного дресс-кода. Теперь же её взору предстала другая картина. Педантичный Шевцов в романтическом прикиде а-ля гардемарин оказался зрелищем непередаваемой пикантности. Губы сами непроизвольно растянулись в улыбке.

– Ничего смешного, Чистякова, – проворчал он, борясь с тесёмками на вороте.

Чёрт! Алеся не учла, что если она видит отражение босса в зеркале, то, значит, и он вполне может видеть её улыбающуюся физиономию, хоть она и отвернулась.

– Вам… э… идёт, – решила смягчить неловкость комплиментом.

И ведь Леся не покривила душой. Шевцов при всей нелепости наряда выглядел как всегда неотразимо. Даже «лохматость» показалась уместной. На комплимент он не купился. Учуял иронию? Посматривал на Алесю исподлобья.

– Виктор Валериевич, вы не могли бы отвернуться?

Теперь, когда босс был облачён, Леся чувствовала себя без одежды особо уязвимо. Он, как истинный джентльмен, тут же выполнил просьбу. Оставалось надеяться, что не будет жульничать, подобно Алесе, и подсматривать в зеркало. Хотя о чём это Леся? Она же не в его вкусе.

Алеся быстро натянула ужасное платьице. К счастью, оно пришлось впору. Материал на ощупь оказался достаточно приятным. Лиф плотно обтянул тело, но не сковывал движения. Отражение в зеркале не выглядело чем-то уж совсем жутким. Белый чудесно контрастировал со смуглой кожей, а позолота сочеталась с пшенично-золотистыми прядями. Пожалуй, Алеся вполне бы могла надеть такое платье на какую-нибудь тематическую вечеринку в стиле 90-ых. Или когда подобное было в моде? В 80-ых? Но вот добираться в кричащей позолоте через весь город домой – приключение не для слабонервных.

– Вам тоже идёт.

Алеся резко обернулась. Виктор Валериевич улыбался. Она не уловила подтекст: издёвка, подтрунивание или желание поддержать? Но, в любом случае, это была его первая открытая улыбка за сегодня. Неужели Леся, наконец-то, вычеркнута из списка подозреваемых, и рассматривается как одна из жертв афериста Брайона?

Они, не сговариваясь, синхронно присели за столик. Сработала магия кофе, аромат которого уже заполнил всё купе. Несколько глотков – и утро начало казаться не таким уж ужасным… но это пока какое-то движение за окном не заставило устремить взгляд туда. Кофе стал поперёк горла…

Глава 3. Приехали

В сельский умиротворяющий пейзаж вклинилось нечто нереальное. Такое, чего быть никак не должно. По просёлочной дороге колесила… карета. Запряжённая четвёркой лошадей, белая, с позолотой – совсем как из какого-нибудь фильма про викторианскую эпоху. Собственно за эту спасительную мысль и зацепилось сознание – идёт съёмка фильма.

Когда поезд нагнал вторую карету, а потом блестящий на солнце своей нелепостью ретро-автомобиль, Алеся всё ещё убеждала себя, что ничего особенного в появлении такого вот реквизита в Подмосковье нет. Больше смущало другое: где, собственно, само Подмосковье? Если поезд вот-вот должен прибыть в столицу, разве не должны по обеим сторонам дороги возвышаться высотки, подпирающие небо? Какие-то домишки стали появляться то здесь, то там, но они тоже больше напоминали декорации к фильму о викторианской эпохе.

Почему-то снова некстати вспомнились слова профессора Брайона о параллельной реальности. Или кстати? Все те мелкие и крупные нестыковки, с которых началось сегодняшнее утро, галопом проскочили в голове: начиная с необычного дизайна купе и заканчивая странным поведением проводницы. Медленной ледяной струйкой в сердце затекал ехидный вопрос: «Так всё-таки где же находится Алеся? В какую такую столицу прибывает поезд?».

Она перевела взгляд на босса. Кроме слухов о его крайней придирчивости, ходили и другие. О том, что он умеет держать любую ситуацию под контролем и из любой ситуации выходить с достоинством (ну, то есть сухим из воды). Если слухи не лгут, то это качество, похоже, им сильно пригодится.

– Выходит, это таки не вы. Не ваш розыгрыш, – глубокомысленно изрёк Виктор Валериевич, хмуро глядя в окно и постукивая пальцами по столу.

В логике ему не откажешь. Уж как бы не мечтали некоторые девушки затащить босса в постель, брать для этого в аренду музейный реквизит и уж тем более перестраивать Подмосковье они бы вряд ли решились. А если бы и решились, то не потянули.

Поезд подкатил к красивому двухэтажному белоснежному зданию с изящными колонами. Оно вальяжно раскинулось на несколько десятков метров вдоль перрона, всем своим видом нагло намекая, что это ничто иное, как вокзал. Совершенно не тот вокзал, который должен был бы предстать взору. Поезд плавно притормозил и остановился. Не трудно догадаться – прибыл в пункт назначения. На перроне толпились люди. Мужчины были одеты почти так же, как и босс. А вот наряды женщин хоть и отличались разнообразием, всё же выглядели гораздо скромнее Лесиного кричащего позолотой платья.

В купе вновь постучалась проводница:

– Прибыли в столицу! – взволнованно сообщила она. Потом смутилась, нервно потопталась на месте и протянула Алесе открытку: – Помните, вы обещали автограф?

Девушка смотрела такими просящими глазами, что Лесе ничего не оставалось, как взять карточку в руки. Вот казалось бы, утро сегодня было напичкано таким количеством необъяснимых нереальностей, что удивить Лесю уже ничего не могло. Однако изображение на открытке всё равно повергло в шок.

Лицевая сторона карточки представляла собой фото… Алеси. Она была запечатлена в ещё более вызывающем платье, чем то, в которое пришлось облачиться сегодня. Снова водопад блёсток, но вдобавок ещё и возмутительная полупрозрачность материала. Больше было похоже на сценический наряд какой-нибудь поп-дивы. И чтобы уж окончательно сбить Алесю с толку на карточке имелась надпись: «Прима Мелисса».

Виктор Валериевич разглядывал фото из-за плеча Леси. Спасибо зеркалам – она видела его лицо, хоть он и стоял за спиной. У него тоже глаза на лоб лезли.

– Мелисса, подпишите, пожалуйста, – напомнила о себе проводница, протягивая карандаш.

Шестое чувство и выразительный взгляд Шевцова подсказывали, что лучше выполнить просьбу, а не устраивать громкое шоу: мол, что за цирк?! никакая я не Мелисса!

Алеся перевернула карточку и накарябала на тыльной стороне:

Желаю счастья и любви! Мелисса

Ничего лучше этой банальной фразы в голову не пришло. Да как туда вообще хоть что-то могло прийти, когда бессвязные обрывки мыслей затопили всё мыслительное пространство. Однако проводница пришла в восторг даже от этой сухой пары слов.

– Спасибо! – просияла она, прижав карточку к груди, и выскочила из купе.

Виктор Валериевич проводил её мрачным взглядом. Потом этот взгляд перекочевал на Алесю:

– Садитесь, – кивнул он на полку с таким видом, будто собирался сообщить новость, которую лучше выслушать в сидячем положении, дабы не больно было грохаться в обморок. – Вы запомнили, что там говорил профессор Брайон про родственную параллельную реальность и двойников?

Ещё несколько минут назад память Леси на этот счёт молчала. Но фото девицы в вызывающем платьице, так похожей на Алесю, что родная мать не отличит, заставило шестерёнки вращаться. Кое-что она вспомнила. Теория профессора была сродни фэнтезийному роману. Он утверждал, что существует родственный параллельный мир, в чём-то очень похожий на привычный, земной, в чём-то отличающийся. И в этом мире вполне могут жить люди, как две капли воды похожие на людей из земного мира – двойники.

– Предположим, – Шевцов выделил слово интонацией, – пока просто предположим, что слова Брайона про параллельную реальность и двойников имели под собой какую-то почву. И мы действительно оказались… тут.

Алесю смелость босса впечатлила. Логика давно подсказывала ей, что что-то подобное нужно предположить, но ничего такого предполагать пока совершенно не хотелось. В глубине души ещё теплилась надежда, что ситуация разрешиться как-то сама собой.

– Так вот, предположим, что мы в этой параллельной реальности, про которую говорил Брайон, – безжалостно продолжил Виктор Валериевич, не давая Лесе надеяться на чудо. – Что мы тогда имеем? Вас здесь считают некой примой Мелиссой. Вы тут, по всей видимости, звезда местного шоу-бизнеса. Скорее всего, танцовщица или актриса или певица. Меня… про меня пока ничего неизвестно… даже имя… только то, что я ваш жених.

Это звучало немного странно. И даже слегка потешило Лесино самолюбие. Она привыкла, что Шевцов – это шишка, важный человек, босс, а она, так сказать, вспомогательный элемент. А тут выходило всё наоборот: Алеся (ну, то есть Мелисса) – знаменитость, а Виктор Валериевич (ну, то есть двойник Виктора Валериевича), прославлен только тем, что является женихом знаменитости.

– Думаю, нам придётся какое-то время играть навязанные нам роли, – босс задумчиво поглядел в окно, – пока не разбёремся, зачем мы здесь и как отсюда выбраться. Пытаться доказывать, что мы двойники из родственной реальности – плохая идея. Насколько помню, профессор Брайон утверждал, что здесь, также как и на Земле, почти никто не знает о существовании параллельного мира, и наши слова воспримут, как бредни умалишённых. А если нас поместят в психушку, то будет гораздо труднее найти способ вернуться домой. Не знаю, как Вы, Чистякова, а я здесь задерживаться не намерен. Мне в среду позарез нужно быть на совете директоров.

Вот эта решимость Алесе тоже понравилась. Она категорически была согласна с последней частью спича. Задерживаться в параллельной реальности в её планы не входило, как и попадать в местный интернат для умалишённых. Единственное, что её слегка смутило, так это начальная фраза босса, насчёт необходимости играть навязанные роли.