Ночь ожившего болванчика-2

Р. Л. Стайн

НОЧЬ ОЖИВШЕГО БОЛВАНЧИКА-2

1

Меня зовут Эми Крамер, и каждый вечер четверга я чувствую себя глуповато. А все потому, что по четвергам в нашем доме проводится Вечер Семейного Дарения.

Сара и Джед тоже считают, что это глупо. Но мама и папа глухи к нашим жалобам. «Это самый важный вечер недели», — говорит папа. «Это семейная традиция, — добавляет мама. — Это то, что вы, дети, будете помнить всю свою жизнь».

Вот именно, мама. Это то, что я буду помнить всю свою жизнь, как мучение и стыдобу.

Вы, наверное, уже догадались, что на Вечерах Семейного Дарения каждый член семейства Крамер — за исключением Джорджа, нашего кота — обязан поделиться чем-нибудь с остальными членами семьи.

Для мой сестры, Сары, ничего плохого в этом нет. Саре четырнадцать — на два года больше, чем мне — и она гениальная художница. Кроме шуток. Одна из ее картин была отобрана для выставки в городском музее. В следующем году Сара может пойти в специализированную школу искусств.

Так что Сара всегда делится с нами эскизами, над которыми она работает. Или новыми картинами.

Не столь уж плохи Вечера Семейного Дарения и для Джеда. Мой десятилетний братец — знатный балбес. Ему без разницы, чем делиться. Однажды в четверг вечером он от души рыгнул и заявил, что это он делится с нами своим ужином.

Джед хохотал, как ненормальный.

Однако мама и папа не нашли в этом ничего смешного. Они прочли Джеду строгую лекцию на тему того, что к Вечерам Семейного Дарения следует относиться серьезнее.

В следующий четверг мой брат-негодник поделился запиской, которую написал мне Дэвид Миллер, мальчик из моей школы. Это была очень личная записка! Джед нашел ее в моей комнате и решил поделиться ею с остальными.

Замечательно, да?

Мне хотелось умереть. Честное слово, хотелось.

Джед считает себя до того милым и очаровательным, что ему все должно быть позволено. Думает, он какой-то особенный.

Наверное, это потому, что он в семье единственный рыжий. У нас с Сарой прямые темные волосы, темно-зеленые глаза и очень смуглая кожа. Со своей бледной кожей, конопатым лицом и рыжими кудрями Джед выглядит так, будто он вообще не из нашей семьи!

И порою нам с Сарой хочется, чтобы так оно и было.

Так или иначе, я переношу Вечера Семейного Дарения хуже всех. Потому что у меня нет настоящего таланта, как у Сары. И я не такая придурочная, как Джед.

Так что я вечно не знаю, чем поделиться.

Положим, у меня есть коллекция морских ракушек, которые я храню в банке на комоде. Но это такая скука — стоять с ракушкой в руках и рассказывать о ней. И потом, мы вот уже почти два года как не выбирались на море. Так что ракушки мои давно намозолили всем глаза.

Еще у меня есть первоклассная коллекция CD-дисков. Но в нашей семье никто больше не увлекается Бобом Марли и музыкой-регги. Как только я начинаю делиться с ними своей музыкой, все затыкают уши и ноют, пока я не выключу.

Так что чаще всего я сочиняю различные истории — приключенческие рассказы о девочке, которая постоянно попадает из огня да в полымя. Или выносящие мозг сказочки о принцессах, которые превращаются в тигров.

Когда я в прошлый раз рассказала свою последнюю историю, папа прямо разулыбался.

— Эми станет знаменитой писательницей, — объявил он. — Она такая мастерица сочинять истории! — С широкой улыбкой он оглядел всех присутствующих. — До чего же талантливая у нас семья!

Не сомневаюсь, что он говорил это только из чувства родительского долга. Дабы меня поддержать. Кто в нашей семье настоящий талант, так это Сара. Ни для кого это не секрет.

Сегодня честь делиться первым выпала Джеду. Мама и папа сидели на диване в гостиной. Папа достал платок и, щурясь, протирал свои очки. Папа не выносит ни пылинки на своих драгоценных очках. Он их чистит по двадцать раз на дню.

Я устроилась в большом коричневом кресле у стены. Сара сидела скрестив ноги на ковре возле моего кресла.

— Чем ты хочешь поделиться сегодня? — спросила мама. — Надеюсь только, что это будет не еще одна ужасная отрыжка…

— Это было так мерзко! — простонала Сара.

— Твоя морда мерзкая! — отпарировал Джед. И показал ей язык.

— Джед, пожалуйста, только не сегодня, — проворчал папа, водружая очки на нос и поправляя их. — Не создавай проблем.

— Она первая начала, — возразил Джед, показав на Сару.

— Да поделись ты уже чем-нибудь, — вздохнула я.

— Я поделюсь твоими веснушками, Джед, — пригрозила Сара. — Сковырну одну за другой и скормлю Джорджу.

Мы с Сарой засмеялись. Джордж не соизволил поднять головы. Свернувшись калачиком, он мирно дремал на ковре возле дивана.

— Не смешно, девочки, — вступилась мама. — Перестаньте обижать брата.

— У нас должен быть семейный вечер, — запричитал папа. — Почему мы не можем быть семьей?

— Мы и так семья! — заявил Джед.

Папа насупился и покачал головой. Когда он так делает, то становится похож на филина.

— Джед, ты будешь чем-нибудь делиться? — спросил он устало.

Джед кивнул.

— Угу. — Он вышел на середину комнаты и засунул руки в карманы джинсов. Джинсы он носит просторные, мешковатые, размеров на десять больше, чем нужно. Они всегда смотрятся на нем так, будто вот-вот спадут. Джед считает, что это круто.

— Я… э-э… научился свистеть сквозь пальцы, — объявил он.

— Ух ты, — язвительно буркнула Сара.

Джед не удостоил ее вниманием. Он вытащил руки из карманов. Потом засунул мизинцы в уголки рта — и издал залихватский, протяжный свист.

Таким образом он свистнул еще два раза. После чего церемонно поклонился. Все захлопали в ладоши.

Джед, ухмыляясь, отвесил еще один низкий поклон.

— До чего талантливая семья! — провозгласил папа. На сей раз он, конечно, шутил.

Джед плюхнулся на пол рядом с Джорджем, отчего кот в испуге проснулся.

— Твоя очередь, Эми, — повернулась мама ко мне. — Ты расскажешь нам очередную историю?

— Ее истории слишком длинные! — заныл Джед.

Джордж нетвердо поднялся на ноги и отошел от Джеда на пару футов. Зевнув, кот разлегся на животе у маминой ноги.

— Сегодня я не буду рассказывать истории, — объявила я. И вытащила из-за кресла Денниса.

Сара и Джед дружно застонали.

— Эй, давайте без этого! — огрызнулась я и примостилась на краешке кресла, усадив болванчика на колени. — Сегодня я, пожалуй, буду беседовать с Деннисом, — сообщила я маме и папе.

На их лицах застыли полуулыбки. Мне было безразлично. Я тренировалась с Деннисом всю неделю. И хотела разыграть с ним новый комедийный номер.

— Эми дрянной чревовещатель, — вставил Джед. — Я вижу, как у нее губы шевелятся.

— Уймись, Джед. По-моему, Деннис забавный, — сказала Сара. Она переместилась к дивану, чтобы лучше видеть.

Я пристроила Денниса на левое колено и взялась за нить, приводившую в движение его рот. Деннис — видавший виды болванчик. Краска на его лице облупилась. Один глаз выцвел почти до белизны. Его свитер с длинным воротом обтрепан и порван.

Но я провела с ним немало веселых минут. Когда в гости приезжают мои пятилетние кузины, я люблю развлекать их вместе с Деннисом. Они визжат и хохочут. Они от меня в восторге.

Мне кажется, я здорово продвинулась с Деннисом. Что бы там Джед ни ныл.

Вздохнув, я покосилась на маму и папу и начала представление.

— Как ты сегодня поживаешь, Деннис? — спросила я.

— Так себе, — ответила я за него высоким, писклявым голоском. Голоском Денниса.

— Правда, Деннис? А что так?

— Кажется, я подхватил насекомых.

— Блох, что ли? — спросила я.

— Нет. Термитов!

Мама и папа засмеялись. Сара улыбнулась. Джед в голос застонал.

Я снова повернулась к Деннису.

— А врачу ты показывался? — спросила я.

— Нет. Только плотнику!

На это мама с папой улыбнулись, но от смеха воздержались. Джед опять застонал. Сара засунула палец в глотку и сделала вид, что ее сейчас вырвет.

— Никому-то эта шутка не нравится, — сказала я Деннису.

— А кто шутит? — ответила я за него.

— Какое убожество, — прошептал Джед Саре. Та кивнула в ответ.

— Давай сменим тему, Деннис, — предложила я, пересаживая болванчика на другое колено. — У тебя есть подружка?

Я наклонила Денниса вперед, пытаясь заставить его кивнуть. Но в тот же миг его голова скатилась с плеч.

Деревянная голова звучно стукнулась об пол и отскочила к Джорджу. Кот встрепенулся и дал стрекача.

Сара с Джедом расхохотались, хлопая друг дружку по ладоням.

В гневе я вскочила на ноги.

— Папа! — завопила я. — Ты же обещал купить мне нового болванчика!

Джед плюхнулся на ковер и поднял голову Денниса. Он потянул за нить, заставляя рот болванчика двигаться:

— Эми вонючка! Эми вонючка!

— А ну отдай! — Я со злостью выхватила голову у него из рук.

— Эми вонючка! Эми вонючка! — не унимался Джед.

— Ну хватит! — воскликнула мама, поднимаясь с дивана.

Джед отступил к стене.

— Я заглядывал в магазины, искал новых болванчиков, — сказал папа, снова снимая очки и тщательно их разглядывая. — Но все они ужасно дорого стоят.

— Ну и как мне теперь совершенствоваться? — не унималась я. — Как ни возьму Денниса, обязательно голова отвалится!

— Делай что можешь, — сказала мама.

Ну и как это прикажете понимать? Терпеть не могу, когда она так говорит.

— Можно было бы переименовать «Вечера Семейного Дарения» в «Вечера Семейного Сражения», — заметила Сара.

Джед выставил кулаки.

— Хочешь сразиться? — спросил он Сару.

— Твой черед, Сара, — сказала мама, бросив на Джеда предостерегающий взгляд. — Чем ты будешь делиться сегодня?

— У меня есть новая картина, — объявила Сара. — Акварель.

— А что там? — спросил папа, снова нацепив очки.

— Помните хижину в штате Мэн, что мы снимали несколько лет назад? — спросила Сара, отбрасывая назад прямые темные волосы. — Из нее еще открывался вид на утес? Я нашла ее фотографию и постаралась нарисовать.

Я вдруг испытала прилив злости пополам с досадой. Вынуждена признать: я завидую Саре.