Помоги проекту - поделись книгой:
Они сошли с облака, и добрый человек повел их по горной тропинке вниз на землю, чтобы на ней поселиться. По дороге с горы они не встретили ни злых животных, ни змей, которых и по сей день нет на горе Рейнир.
Скряга на горе Рейнир
Когда-то в низовьях реки, примерно там, где сейчас форт, жил старый и мудрый нискуоллец. Как и все индейцы с побережья, он любил охоту и рыбную ловлю. Но больше всего на свете нравилась ему хайаква. Хайаква — это раковины из северной земли. В моем народе они служат украшениями или деньгами. Тот, у кого больше всех хайаква, считается самым знатным среди жителей этой долины.
Всю свою жизнь мой дед копил раковины хайаква. И все ему было мало. Чтобы накопить их, он торговал лосиной и лососиной. Жене своей он запретил носить из хайаква серьги и ожерелья. Сам он тоже не носил украшений из них. И все хайаква, которые попадали ему в руки, он прятал. Он даже ни разу не принял участия в торжествах, которые устраивались тогда каждую весну в честь появления в реках лососей.
«Пиры — это роскошь, — говаривал он. — Тот, кто пирует, обрекает себя на бедность. От пиров до бедности всего один шаг».
И когда у соседей кончались запасы пищи, он продавал им лосину и лососину за деньги из ракушек. При этом он всегда страшно торговался. Он забирал украшения у голодающих женщин и давал им взамен горсть сухой жилистой лосины. Он знал все водоемы, где собирается лосось, и пастбища в горах, где пасутся лоси.
И все же что-то медленно прибывала к нему хайаква. Ом постоянно мечтал найти огромный клад хайаква. День и ночь молил он духов показать ему то место, где бы он смог раздобыть побольше этих ракушек. Но духи каждый раз отказывали ему. Наконец дух лося, Мусмус, открыл ему, что на вершине горы Такобуд[7] спрятан целый клад ракушечных денег. Мусмус подробно объяснил ему, как отыскать эти сокровища.
Никто еще не поднимался на Такобуд; на склонах этой горы, там, где кончаются леса, жили духи Тахмахнауиса. Но желание завладеть хайаква придало моему деду храбрости. Когда солнце стало опускаться за горы, он в полном одиночестве начал взбираться на гору.
В дорогу он взял немного сушеной лососины и камасу, каменную трубку и горсть табаку кинникинник, лук со стрелами и две мотыги, сделанные из больших рогов лося.
Всю ночь и весь следующий день он карабкался по склону горы. На вторую ночь он достиг границы снегов и устроил привал. Было холодно, но, боясь, что его выследят соседи и перехватят сокровище, он не стал собирать хворост, чтобы погреться у костра. Как только на небе засияла луна, он снова полез вверх по снежному склону, где до него еще не ступала нога человека. Над ним возвышался пик Такобуд, под ним, глубоко внизу, поблескивали воды Ухулджа[8], огромного, словно море. То и дело увязая в глубоком снегу, человек медленно карабкался вверх.
С восходом солнца он добрался до вершины. Там оказалось огромное отверстие — кратер. В центре кратера, окаймленное белым снегом, лежало черное озеро. На противоположной стороне его торчало три камня. К ним и поспешил человек, так как о них ему говорил Мусмус, дух лося.
Один камень походил на мужчину исполинского роста, вершина же его напоминала голову лосося. Вершина второго камня была острой, как луковица камаса. Поодаль от них стоял третий камень; вершина его была похожа на голову лося с бархатными рогами.
«Все именно так, как и говорил Мусмус», — сказал себе человек.
Сильное волнение овладело им. Ведь дух лося сказал ему, что клад ракушечных денег зарыт в снегу как раз у подножия лосиного камня.
Он сбросил с себя мешок, схватил мотыгу из лосиного рога и принялся копать. Только он ударил мотыгой, как за его спиной кто-то запыхтел. Оглянувшись, он увидел, что из озера вылезает огромная выдра. Вчетверо больше обыкновенной была эта выдра — такой он еще ни разу в жизни не видел. Выдра остановилась и ударила хвостом по снегу. Тут же из озера показалась вторая выдра, за ней третья, четвертая… Двенадцать выдр вышли из озера вслед за своим вожаком. Размеренным шагом, маршируя друг за другом, направились они к человеку и окружили его плотным кольцом. Каждая из выдр была вдвое больше любой выдры, живущей в водах Ухулджа.
Когда двенадцать выдр замкнули свой круг, их огромный вожак вскочил на лосиноголовый камень и уселся на его вершине меж рогов. А все выдры, словно по команде, громко запыхтели.
Человек вздрогнул, но тут же снова принялся за работу. Каждый раз после тринадцатого удара мотыги вожак выдр бил хвостом о камень и двенадцать выдр вторили ему, хлопая хвостами по снегу. При этом раздавался такой звук, словно под снегом была пустота.
А человек все копал и копал, отбрасывая смерзшийся снег. Через некоторое время снег кончился и пошла каменистая почва.
Ему стало жарко, уставшие руки с трудом держали мотыгу. И вот, чтобы перевести дух и вытереть пот, застилавший глаза, человек прекратил работу. Но только он бросил копать, как вожак выдр повернулся и пребольно ударил его хвостом. Повернулись и другие выдры, и на человека посыпался целый град ударов.
Весь в синяках, не успев отдохнуть, человек снова схватился за мотыгу. Он копал и копал, пока не сломалась мотыга. Тогда вожак выдр, спрыгнув с камня, подал ему вторую мотыгу и снова занял свое место на каменной голове лося. После этого круг выдр сомкнулся еще теснее. Теперь они так близко придвинулись к нему, что он чувствовал на себе их дыхание. И каждый раз после тринадцатого удара мотыги они били по снегу хвостами. И звук пустоты под землей становился все отчетливее.
Наконец глазам человека открылось большое квадратное отверстие. Посмотрел он туда и замер, пораженный. Затаив дыхание, вне себя от волнения и радости смотрел он в четырехугольную яму. В ней было бесчисленное множество ракушечных денег!
Он погрузил в ракушки свою руку, и она вся ушла в них, так и не достав дна. Громко засмеялся человек. Наконец-то сбылась его мечта. Ярко-белого цвета, небольшие и такие красивые, ракушки были нанизаны на шнурки из лосиной кожи.
Он весь обвешался связками хайаква: несколько связок повесил себе на грудь, другие — на плечи и еще по пять связок взял себе в каждую руку. И все же ракушек в яме совсем не убавилось. Тогда он решил взять с собой столько хайаква, сколько сможет унести, а затем снова прийти сюда и забрать все остальное. Он завалил яму камнями, а на камни набросал снегу.
Но об одном человек все же забыл. Ведь он ничем не отблагодарил духов. Ему бы одну связку повесить на камень с головой лосося, другую — на камень, похожий на луковицу камаса, и две связки — на камень с головой лося. Но уж очень жаден был этот человек, и не знал он, что такое благодарность.
Сгибаясь под грудой ракушек, стал он вылезать из кратера. Внезапно вожак выдр спрыгнул со своего камня. Тут же двенадцать выдр, громко запыхтев, выстроились за ним одна за другой. Затем они степенным шагом дошли до озера, бросились в воду и принялись колотить по ней хвостами.
Ноша была такая тяжелая, а снег такой рыхлый, что прошло больше часу, прежде чем человек добрался до вершины кратера. Там он остановился и посмотрел назад. От озера, в котором плескались выдры, поднимался густой туман. За туманом шло черное облако, которое с каждой минутой становилось все больше и чернее.
— А вдруг в этом облаке духи?! — ужаснулся человек.
Он стал поспешно спускаться с горы, но облако следовало за ним по пятам. Это облако оказалось ураганом, который налетел на него и сбросил его на острые скалы и лед. Запутавшись в связках хайаква, человек кое-как встал на ноги и попытался идти. Но ураган сделался еще сильнее. В завывании ветра и раскатах грома послышались голоса духов Тахмахнауиса.
— Ха-ха-хайаква! Ха-ха-хайаква! — кричали духи. — Ха-ха-хайаква! Ха-ха-хайаква!
Духи вопили все громче и громче. Мрак сгущался с каждой минутой. Ураган становился все ужаснее. Наконец человек догадался, что ему надо чем-то задобрить духов. Бросил он в ураган пять связок ракушек, которые были у него в левой руке.
Ураган сразу же стих. И в наступившей тишине послышалось пыхтенье невидимых выдр. Затем ураган с новой силой набросился на человека, и среди завываний и раскатов грома вновь зазвучали голоса духов.
Ха-ха-хайаква! Ха-ха-хайаква! — кричали они.
Казалось, руки духов тянут с его груди и шеи связки хайаква. Вне себя от страха человек сорвал с груди связку денег и бросил ее в ураган. Снова на некоторое время ураган утих, и снова раздалось пыхтенье тринадцати выдр. Налетевший ветер свалил его с ног. Страшно загрохотал гром. И вновь раздались голоса духов.
— Хайаква! Хайаква! — вопили они.
Человек бросил одну из связок хайаква, которые он нес в правой руке. Затем бросил вторую, третью, четвертую. Но ураган и не думал утихать. Долго не хотел человек выбрасывать пятую связку — ведь это была последняя. Но все же пришлось выбросить и ее.
И тут он почувствовал, что силы его покидают. Голова его закружилась. Он упал в пушистый снег и уснул как убитый.
Много времени прошло, прежде чем он проснулся. Разбудило его пение голубой сойки, встречавшей восход солнца. Он огляделся и увидел, что находится на том самом месте, где разбил лагерь и откуда с восходом луны начал карабкаться вверх. Вокруг него расстилался густой ковер камаса. «Что бы это могло значить? Ведь камас растет только на заливных лугах, а в горах его не бывает», — подумал он.
Почувствовав голод, он принялся искать сумку с вяленой лососиной и сухим камасом, но сумки почему-то нигде не было. Неподалеку лежала лишь его каменная трубка. Когда же он стал спускаться по склону, то почувствовал, что тело его словно одеревенело. Суставы так и скрипели. Почесав голову, он обнаружил, что волосы его сильно отросли и висят космами. Но удивительнее всего было то, что у него стало как-то очень легко на душе. Никогда еще он не был так доволен собой и окружающим миром. Он с удовольствием прислушивался к веселому пению птиц и ласковому шелесту листьев. И он уже не думал больше о хайаква. Сейчас ему хотелось одного: повидать своих соседей. Досадуя на свои скрипящие суставы, он все ускорял шаги, пока наконец не дошел до того места, где когда-то было его жилище. Но как же здесь все переменилось! На месте старого дома стоял новый, более просторный. А деревья, которые были совсем маленькими, стали высокими, и на них появилось множество ветвей.
На земле перед домом сидела старая-престарая женщина и варила на костре уху из лососины. Если это и была его клучмен[9], то она сильно постарела за время его отсутствия. А еще больше — разбогатела. На шее, на запястьях, на груди у нее висело множество связок хайаква. Помешивая в котелке, она пела:
Обрадовавшись, человек бросился к ней и громко запел:
От жены он узнал, что тридцать снегов не было его дома. Все это время она собирала луковицы камаса и лечебные травы и продавала их, Вот откуда у нее новый дом и связки ракушечных денег.
Вскоре и она и все соседи убедились, что ее муж после того, как побывал на Такобуде, стал совершенно иным человеком. Характер его изменился. Он совсем охладел к хайаква. Он был доволен тем, что у него есть, и радовался, когда мог хоть чем-нибудь помочь соседям. Он показал людям, в каких местах лучше всего охотиться и ловить рыбу. Он научил их разным способам охоты на лося и на лосося. Люди, живущие у подножия Такобуда и на берегах Ухулджа, приходили к нему за советом. И он объяснял им, как умилостивить духов, живущих в горах. Он стал великим знахарем Нискуолли.
Происхождение горы Си и лесов
Много лет тому назад Снокволм-месяц был на небе вождем. И вот как-то раз обратился он к Пауку:
— Сплети веревку из коры кедра и повесь ее между землей и небом.
Лис и Голубая Сойка увидели эту веревку и полезли по ней вверх. Была глубокая ночь, когда они добрались до того места под небом, где была привязана веревка. Голубая Сойка продолбила в небе дыру, и они в нее пролезли.
Голубая Сойка вспорхнула на дерево, а Лис, превратившись в Бобра, упал в озеро. На озере же Снокволм поставил ловушку, и Бобр угодил прямо в нее. На следующее утро Снокволм вытащил Бобра, содрал с него шкуру и повесил ее сушиться. А Бобра он бросил в угол коптильни.
Ночью Снокволм уснул и громко захрапел. Бобр только этого и ждал. Он встал, снял свою шкуру и влез в нее. Пока Снокволм храпел, он обошел его дом и осмотрел весь Небесный мир.
За домом начинался огромный лес, в котором росли пихты, сосны, кедры. Он с корнем вырвал несколько деревьев и, заколдовав их, сделал такими маленькими, что они могли уместиться у него под мышкой. В одну руку он взял кресало, из которого можно было высечь дневной свет. В другую — огонь, который предварительно обложил золой, листьями и корой. Он нашел и Солнце, спрятанное в доме Снокволма-месяца, и вынес его наружу.
Затем Бобр отыскал дыру, которую продолбила Сойка, вновь превратился в Лиса и опустился по веревке на землю. Он отдал огонь людям. Посадил деревья. И создал дневной свет. Он повесил Солнце на небо, чтобы оно светило людям и грело их. Обрадовались люди подаркам, которые Лис принес им с неба.
Но вот проснулся Снокволм… Он увидел, что шкура Бобра исчезла, а в потайном месте нет больше Солнца, и страшно разгневался. Он понял, что кто-то из земных жителей перехитрил его. У своего дома он обнаружил следы и пошел по ним. Вскоре он увидел веревку, сплетенную Пауком.
— И на земле он не уйдет от меня! — воскликнул Месяц.
Но, когда Снокволм начал спускаться, веревка лопнула. И Снокволм вместе с ней полетел вниз. А упав на землю, он превратился в гору. В наши дни ее называют горой Си. На одном из скалистых склонов этой горы видно лицо Снокволма-месяца. А деревья, которые Лис принес с неба и рассадил по земле, разрослись и образовали в Каскадных горах целые леса.
Кульшан и его жены
По обычаю своего племени Комо Кульшан[10] — очень высокий и красивый юноша — взял в жены двух девушек. Одну из них звали Дах-хуатхк, что значит Чистое Небо, другую — Ухахт-кей, что значит Белокурая Девушка.
Несколько лет подряд Чистое Небо была любимой женой Комо Кульшана. Она была самой красивой и родила Кульшану троих детей. Белокурая Девушка уступала ей по красоте, но зато была доброй и ласковой. В конце концов своей неизменной добротой она покорила сердце Кульшана, хоть и навлекла на себя за это ненависть Чистого Неба. Ревнивой и злой была Чистое Небо. И вот в жилище Кульшана начались ссоры.
Как-то раз Чистое Небо упрекнула Комо Кульшана:
— Тебе бы следовало меня любить сильнее, чем Белокурую Девушку! — И добавила: — Ведь я мать твоих детей.
Кульшан улыбнулся и ничего не ответил.
Рассердилась Чистое Небо и сказала ему:
— Я ухожу. Оставайся с детьми один, а я ухожу.
Правда, уходить-то она не собиралась. Просто надеялась, что Комо Кульшан скажет: «Не уходи. Ведь ты мать моих детей. Я люблю тебя больше всего на свете. Только не уходи».
Но Кульшан не стал просить ее. Конечно, он не хотел, чтобы она ушла — ведь он любил ее. Но он был слишком горд, чтобы просить ее.
И вместо этого он сказал:
— Можешь уходить, если тебе так хочется. Иди хоть на все четыре стороны.
И вот Чистое Небо принялась укладывать свои вещи. Она укладывала их медленно, и прошло немало времени, прежде чем она собралась в дорогу. Она взяла с собой семена и луковицы камаса, коренья, ягоды и цветы. Громко заплакали ее дети, когда увидели, что мать покидает их. Чистое Небо была довольна. Она не сомневалась, что стоит ей отойти от дома на несколько шагов, как Кульшан позовет ее обратно.
Не спеша пошла она вниз по горной долине. Пройдя немного, она остановилась и посмотрела назад. Но Кульшан не сказал ей: «Вернись к нам!»
Она прошла еще немного и опять остановилась на вершине холма, чтобы взглянуть на Кульшана и своих детей. Лишь встав на цыпочки, могла она разглядеть их. Но и тогда Кульшан не сказал ей: «Вернись домой, Чистое Небо».
Дальше на юг пошла она. Вокруг нее возвышались холмы и горы. Но не было здесь ни одной горы выше Комо Кульшана.
Она изо всех сил старалась быть выше и часто вставала на цыпочки, но Кульшан все не звал ее. Далеко на юге, поднявшись на вершину высокого камня, она вытянулась, чтобы стать как можно выше. С этого места она еще видела Кульшана и детей, и они еще могли разглядеть ее. Она так часто вытягивалась вверх, что стала намного выше. Верно, ее муж не хочет, чтобы она вернулась. И она решила остаться здесь навсегда. Она знала, что с этого места в хорошую погоду сможет видеть свою семью. Она сбросила на землю мешок, вынула из него семена, луковицы и коренья. Она рассадила их вокруг себя и стала ухаживать за ними.
Много лет прожила с Кульшаном Белокурая Девушка. Как-то раз она сказала ему:
— Кульшан, мне хочется навестить мою мать. Скоро у меня будет ребенок, и мне хочется повидать ее.
Мать Белокурой Девушки была островом на Ухулдже.
— Как же ты пойдешь К своей матери? — спросил Кульшан. — Ведь туда не ведет ни одна тропа. На пути к Ухулджу нет ничего, кроме скал, деревьев и гор.
— Не знаю, как я туда доберусь, но мне нужно повидать мою мать, и ты должен помочь мне.
Созвал тогда Комо Кульшан всех зверей, у которых были острые когти, — бобров, сурков, пум, медведей, он не забыл даже крыс, мышей и кротов — и приказал им прорыть большой ров. Выкопали звери своими когтями ров, такой глубокий и широкий, что в нем могли разойтись два каноэ.
После этого Кульшан направил все потоки, текущие по склонам соседних гор, в огромный ров и наполнил его водой, так что теперь по нему могло проплыть самое большое каноэ. В наши дни этот поток называют рекой Нуксак.
Перед тем как отправиться в путь, Белокурая Девушка запаслась всевозможной пищей. Затем она спустилась вниз по реке и очутилась в соленых водах Ухулджа.
На одном из островов она позавтракала двухстворчатыми раковинами и оставила на нем несколько штук. Вот почему их находят на этом острове и по сей день. На другом острове она закусила моллюсками и оставила на нем несколько штук. На третьем острове она поела камаса. Вот почему на острове Матия так много растет камаса. На четвертом острове она ела осьминогов и ягоды. И на каком бы озере она ни побывала, она везде оставляла что-нибудь из своих запасов: то рыбу, то коренья, то ягоды. Вот почему индейские названия этих островов означают то или иное кушанье.
Добравшись до острова Гладкая Вершина, она остановилась, решив заночевать где-нибудь поблизости. Некоторое время она глядела на воду, не зная, где лучше устроиться на ночлег. Белокурая Девушка стояла в раздумье, а вокруг нее бушевали ветры, образуя на воде многочисленные водовороты. В эти водовороты попадали люди, и вода жадно поглощала их. Наконец к ней подошел Преобразователь и сказал:
— Почему ты не ложишься? Если Ты будешь так стоять, а вокруг тебя будут бушевать ветры, все люди погибнут в водоворотах. Скоро уж никого из них не останется в живых.
Тогда Белокурая Девушка легла, и Преобразователь превратил ее в остров Спайден. Маленький остров, лежащий вблизи Спайдена и своими очертаниями похожий на него, и был тем ребенком, которого родила Белокурая Девушка. В наши дни его называют Сторожевым островом.
Кульшан, оставшийся с детьми в северных горах, все тянулся вверх, стараясь разглядеть своих жен. Дети его тоже тянулись вверх. Они делались все выше и выше, пока наконец не стали высокими горами. Один из них — Шуксан, чуть восточнее Кульшана, почти такого же роста, как и его отец. Люди говорят, что двое других детей — это сестры-близнецы; они возвышаются к западу и к югу от Кульшана.
Далеко на юге стоит их мать — Чистое Небо. Сейчас она известна как гора Рейнир. Семена и коренья, которые она принесла с собой, дали хорошие всходы, и подножие горы Рейнир покрыто разноцветными коврами цветов. Ясным днем и в лунную ночь гора часто наряжается в яркое белое платье и с тоской смотрит на Комо Кульшана и детей, что стоят рядом с ним.
Долина Мира в Олимпийских горах
Давным-давно в самом сердце Олимпийских гор у индейцев была священная долина. Она была широкой и ровной, и со всех сторон ее окружали высокие горы. Вечнозеленые кедры, сосны и ели укрывали подножия гор. Небольшой поток, журча, пересекал долину, и на берегах его, спускаясь к самой воде, росли диковинные цветы.
Это было место мира, и индейцы считали его священным. Раз в год все индейские племена, и даже те, что когда-то шли друг на друга войной, собирались в Долину Мира. Со всех концов страны стекались туда индейцы. Карабкаясь по горным тропам, устремлялись они к вершинам гор и оттуда подолгу смотрели на прекрасную долину.
Затем они складывали оружие, спускались в долину и мирно приветствовали своих вчерашних врагов. Там они торговали, устраивали веселые игры, мерились силой и ловкостью.
Из года в год, забыв о раздорах, собирались индейцы в Долине Мира. Не по нраву пришлись эти мирные сборища вождю злых духов Ситко. Великан был Ситко и одной ногой мог раздавить целое селение. Ростом он был выше самой высокой ели; голос его заглушал рев океана, а лицо внушало больший страх, чем морда самого свирепого и кровожадного зверя. Он мог передвигаться по земле, по воде и по воздуху. Он обладал такой силой, что мог с корнями вырвать целый лес и переломать все горы. Одним лишь дыханием он изменял течение рек.
Ситко бесило, что народы собирались в Долине Мира. Однажды, когда люди пришли туда для торговли и мирных состязаний, перед ними внезапно появился Ситко. Страшно задрожали и закачались горы, земля и вода стали поглощать людей.
Из всех индейцев уцелели лишь немногие. Мало кто успел спастись от разгневанного Ситко. Они вернулись в селения и наказали своим ближним держаться от долины подальше… Никогда больше не приходили туда индейцы.
Горы Семи Дьяволов
Много-много лет тому назад, когда мир был совсем молодым, в синих горах жили семь братьев-гигантов. Каждый из этих огромных чудищ был выше самой высокой сосны и крепче самого крепкого дуба.
Поделиться книгой: