Хищные звери леса

Но все же медвежьи драки — явление вовсе не редкое. Особенно свирепы они в брачную пору. Медведь — одно из немногих животных, у которых "личные" интересы превыше борьбы за сохранение вида, поэтому бывают между ними и драки до смерти. А самцы даже к матерям и детенышам не испытывают привязанности — природа не одарила их такими добродетелями, как супружеская верность и отцовская заботливость.

В берлоги бурные медведи залегают перед тем, как войдет в силу снежная и морозная зима. Медведь вообще "нелюдим", любит уединение, покой, для своего жилья избирает глухомань и хмурые угрюмые дебри, закоряженные и для людей трудно доступные. При случайных встречах с себе подобными они не только не проявляют радости, но недовольны, порой настроены угрожающе, а иногда и драчливо. Особую глушь медведи выбирают для своих берлог. К берлогам звери идут по одиночке и группами, идут быстро, редко останавливаясь, почти по прямой линии, пролегающей по горам и лесам, через бурелом и еще не замерзшие реки, покрывая по 20–30 километров в сутки.

В горах медведи устраивают берлоги и в земле, и в расщелинах скал, и в пещерах. На марях и болотах изредка приходилось встречать берлоги в виде нагромождения веток, травы и дерна прямо на земле. Но такие "зимовья" делают только нерадивые или ослабленные звери.

Нередко медведь устраивает берлогу в очень густом пихтовом и еловом подросте. Сначала наломает большой ворох веток и вершинок, потом сооружает из них гнездо, совсем как курица, и устилает его мхом. Залегая, прикрывает себя ветками и сверху. Однажды нашли очень крупного медведя в большой куче сухих листьев. А недавно была найдена медвежья берлога, выстланная оленьим мхом; для нее понадобился мох с доброго гектара земли.

Неподалеку от берлоги бурый медведь долго петляет, выбирая подходящее место и мудрено запутывая следы. Первые 5-10 дней не спит, а чутко дремлет. Устраивается обычно тщательно. Мне много раз приходилось видеть берлоги, вырытые в косогорах и под шатрами крупных деревьев, с длинным лазом и обширным гнездом, устланным всякой растительной ветошью. В них тепло, сухо, удобно. Интересно, что иногда наиболее опытные медведи, покидая берлогу, маскируют вход сломанными деревьями, валежинами или корягами.

Уже в конце ноября и декабре хмурые лесистые горы укутываются снегом, мороз лютует и даже солнце бессильно против него. Кажется, все вокруг оцепенело и конца не будет зиме. А медведи спокойно спят в своих берлогах в тепле и сытости, заслужив покой неустанным трудом в период бодрствования. Но это не спячка, а просто сон, крепкий и продолжительный. Впадающие в спячку животные (например, суслики, ежи, летучие мыши и др.) цепенеют, температура их тела резко падает, и, хотя жизнедеятельность продолжается, ее признаки почти незаметны. У медведя же сохраняется нормальная температура тела. О том, что жизнедеятельность животного достаточно выражена, говорит тот факт, что активно расходуется запас жира (от 60 до 100 килограммов), более того, организм зверя продолжает вырабатывать воду. Сердце зверя бьется ритмично, хотя и медленнее, чем обычно, несколько реже становится дыхание. В берлоге медведь проводит 5 месяцев и покидает ее во второй половине марта или в апреле.

Медвежата появляются на свет в лютые январские или февральские морозы. Их бывает от одного до четырех, но чаще всего два. Они до удивления малы и беспомощны. Странно видеть у медведицы массой 1,5–2 центнера 600-граммовых детей! Однако природа мудра: крошечным детенышам молока нужно совсем немного. Будь они покрупнее, вряд ли и они и мать дотянули бы до весны. Медвежат самка кормит молоком до августа. Первой своей осенью они весят 30–40, второй — 50–60 килограммов. В возрасте двух лет молодые медведи начинают самостоятельную жизнь. Часто рассказывают и пишут о "пестунах" — крепких подростках, дважды перезимовавших с матерью и ухаживающих за новорожденными малышами. Такое действительно бывает, но очень редко. Мне не приходилось встречать медведицу с "пестунами", и о них знаю понаслышке.

Медведица и ее потомство

Медведица ревностно охраняет свое потомство; она способна даже броситься на человека, чтобы отогнать его или напугать. В исключительных случаях — скажем, если человек приблизится неожиданно к спящим медвежатам, самка может серьезно покалечить его; если чувствует, что малышам грозит опасность, встает на дыбы, ревет, делает резкие выпады, но убегающего, как правило, не трогает.

Осенью, когда детеныши становятся взрослее и шустрее, медведица, испуганная выстрелами охотника, обычно убегает, медвежата же залезают на дерево. Выстрелов медведи панически боятся, этот страх берет верх даже над могучим материнским инстинктом.

Отношение этого хищника к человеку сложно. Нельзя предугадать, как зверь поведет себя при встрече. Мимика у него небогатая, эмоции (не в пример зверям из семейства кошачьих и собачьих, не говоря уже об обезьянах) внешнего выражения почти не получают. Чаще всего он в страхе или следуя благоразумию убегает, но нередко бывает и иначе. Очень трудно распознать, когда медведь рассержен. Нападение — хотя вероятность его мала — может быть совершенно неожиданным, и причины агрессивности трудно объяснить. К тому же от добродушного с виду толстяка и увальня ее обычно и не ожидают. Именно поэтому о медведе надо знать всем, особенно любителям лесных прогулок.

В большинстве случаев на человека нападают шатуны, раненые звери и медведи, застигнутые у своей добычи. Идти вслед за раненым хищником одному, без собаки, а особенно по чернотропу, крайне опасно. Нападает медведь с ревом, приближаясь большими прыжками. Особенно свирепы бурые медведи в неурожайные годы, когда многие из них становятся шатунами. Известны случаи неспровоцированного нападения на людей в Сибири и на Дальнем Востоке, иногда с трагическими последствиями. Наиболее агрессивны медведи Сибири и Приамурья, отличающиеся от своих европейских собратьев большей силой и злобой. На Камчатке и в Приморье эти звери более мирные по характеру, а европейские виды наименее агрессивны и печальные происшествия с ними скорее исключения.

Отношение людей к медведям тоже сложное и не всегда отличается разумностью. Во многих европейских странах этих животных давным- давно нет: в Дании "хозяев лесов" не стало еще до нашей эры, в Англии они истреблены около тысячи лет назад. Редки сейчас медведи в Скандинавских странах, лишь немного больше их в Румынии, Югославии, Чехословакии, Польше. В ряде азиатских государств (Иране, Ираке, Афганистане и др.) они стали также крайне малочисленны. Но в Канаде и на Аляске бурых медведей пока много. Всего же на земном шаре их теперь не более 150 тысяч, а две трети общего числа живут в Советском Союзе. Из них около 70–75 тысяч обитает в лесах Восточной Сибири и Дальнего Востока, но наиболее часто встречаются они в Амуро-Уссурийском крае.

В тех странах, где медведя истребили полностью, его начали разводить вновь; где он редок, — взяли под строгую охрану. Ну а в Сибири и на Дальнем Востоке охота на медведей ведется практически неограниченно, хотя и по лицензиям. И для этого есть основания: превышение численности медведей приводит к уничтожению кабанов, лосей и белогрудых медведей.

На японском острове Хоккайдо бурых медведей тоже много, они наносят порой серьезный вред животноводству, нередко нападают на людей. Поэтому там на зверя активно охотятся, ежегодно отстреливают в среднем по 550 штук, даже травят его ядом, но численность его не уменьшается. Следовательно, мы должны регулировать численность этих животных конкретно в каждом районе, области, крае.

Вы наверняка поняли, что бурый медведь — зверь чрезвычайно интересный и как зоологический вид, и как природный "объект", и как охотничий трофей. Кстати, медвежатина высоко ценилась еще в Древней Руси, а о красоте медвежьей шкуры многие знают. Да и испытать свои силы в единоборстве с серьезным противником очень заманчиво.

Прискорбно, однако, что человек с каждым годом все более теснит бурого медведя и общая численность его сокращается, более или менее стабильна она лишь в необжитых районах Сибири и Дальнего Востока, в европейской же части Советского Союза неуклонно падает. Закавказский и тяньшанский подвиды медведя занесены в Красную книгу СССР, на остальные виды введена лицензионная система охоты.

Серый разбойник

Серый разбойник

Процессы, происходящие в природе, естественные и искусственные, в последние десятилетия активно обсуждаются всеми. Это и понятно. Одной из острых тем является проблема взаимоотношения людей с крупными хищниками. Особенно много говорилось об отношении к волку.

Мы помним, что человек ведет ожесточенную борьбу с этим хищником с незапамятных времен. В Древней Греции еще за 600 лет до нашей эры уничтожение этих хищников всячески поощрялось, как, впрочем, и в Римской империи, и позже борьба против волков велась почти везде, где водились эти звери: ведь они нещадно истребляли домашних животных. В результате в Англии эти хищники были уничтожены в начале XVI века, в Ирландии — в конце XVII. Несколько веков назад совершенно исчезли волки в Бельгии, Италии. Во Франции в недавнее время изредка появлялись 1–2 выводка, но против них немедленно снаряжали бригады полицейских в сопровождении огромного числа охотников, разыскивали волков даже с помощью вертолетов.

В нашей стране волков было всегда много. В 1935 году их насчитывали около 100 тысяч, а к концу Великой Отечественной число их удвоилось. Потребовалось много лет, чтобы животных стало в 4 раза меньше. Легче бороться с ними в степях и тундре, где можно было использовать самолеты и вертолеты, а также в густонаселенных областях европейской части Советского Союза. В таежных просторах огромной Сибири и Дальнего Востока сократить число волков оказалось очень трудно.

Волки продолжают обитать на большей части своего обширного ареала, охватывающего почти все Северное полушарие. На Северо-Американском континенте численность этих зверей теперь составляет 20–30 тысяч голов, в европейских странах — в основном в Югославии, Румынии и Греции — несколько тысяч, в Советском Союзе — около 85 тысяч. Кроме того, волк обычен в Иране, Монголии, Китае, Корее, есть в Японии и других странах Азии. Всего же на земном шаре их ориентировочно 150–160 тысяч. Это далеко не малая численность.

Во многих странах и областях волк истреблен, но в некоторых этот зверь живет совсем рядом с человеком. Бывает, волки выращивают своих детенышей у оживленных дорог, на полях, вблизи сел.

Внешне волк напоминает крупную сильную овчарку, только с еще более мощным телосложением, но при этом он даже стройнее и красивее. Длина тела от носа до корня хвоста от 1 до 1,5 метров, высота в холке до 1 метра. Масса от 30 до 45 килограммов, редко до 60, в исключительных случаях до 80 килограммов. Самки легче самцов.

У волка большая лобастая голова, толстая шея, объемистая грудная клетка, подтянутый живот, высокие сильные ноги — словом, это выносливый бегун на короткие и длинные дистанции. Волк в психическом отношении достаточно высокоорганизованное животное — поведение его отличается особой сложностью. Морда очень выразительна: ученые насчитывают у него около двадцати мимических выражений, соответствующих определенному эмоционально-психологическому состоянию.

Волки, глядя друг на друга, обмениваются информацией. Вспомните, как внимательно смотрит в лицо своему хозяину собака — ближайший родственник волка, она понимает его и без слов, потому что лицо человека часто бессознательно отражает его эмоции. Многие животные воспринимают тончайшие оттенки чувств, ускользающие порой от внимания человека.

Хвост — орудие характерной жестовой речи; его положение свидетельствует о спокойствии или тревоге, уверенности или страхе, агрессивности или миролюбии. Выразительны у волка положение головы и ушей, осанка, а особенно голос. Многие считают, что волк может либо молчать, либо выть, а в самом деле характер звуков разнообразен: он умеет ворчать, взвизгивать, рычать, завывать и даже лаять — в зависимости от конкретной ситуации. У него отлично развиты зрение, слух, обоняние. Последнее в несколько тысяч раз тоньше, чем у человека; это и понятно: информацию об окружающем мире волк получает в первую очередь с помощью обоняния. Затаившуюся куропатку зверь учует за несколько десятков, а косулю — за сотню метров; легко разнюхает волк, кому принадлежит след, оставленный много часов тому назад. О многообразии же запахов, которые способен различать хищник, мы даже и не подозреваем.

Серый разбойник

Есть у нас основание предполагать, что волк обладает "шестым" чувством. Во всяком случае охотника он распознает, даже если тот хорошо замаскирован, переодет, — особая интуиция, вероятно?

Физически волк развит, как отмечалось, великолепно. Недаром существует поговорка: "волка ноги кормят". На короткой дистанции он может развить скорость 60, а в броске — до 80 километров в час; можно выразить это иначе — 22 метра в секунду! Стометровка меньше чем за 5 секунд! Такой стремительный темп волк, конечно, долго выдержать не может, хотя и сердце у него могучее, и легкие как кузнечные меха, но со скоростью 40–50 километров в час он может мчаться 10–15 минут, а одолеть 30–35 километров в час для него вовсе не утомительно.

Не занимать волку и силу. Я видел, как один из них легко трусил, держа в зубах, словно кот мышку, крупного жирного барсука, весившего не менее 12 килограммов. Так же легко он способен бежать с овцой, которую для удобства передвижения забрасывает на спину. Волк не только силен, но и вынослив. Об этом свидетельствует случай, рассказанный егерем В. Давыдовым. В медвежий капкан, весивший около 6 килограммов, угодила лапой волчица. Превратив деревья и кустарник, росшие здесь, в щепку и труху, волчица сумела разорвать цепь и ушла, прочертив тяжелым капканом глубокий след. За два дня погони егерь прошел по волчьему следу более 40 километров, но зверя не догнал. Волчица "с кандалами" прошла по тайге, преодолевая даже крутые горы. Но самое удивительное, что она с медвежьим капканом на ноге умудрилась даже добыть себе пищу — поймать козла, которого и съела в один присест.

Два-три волка способны загрызть изюбра или молодого лося, весящих 150–180 килограммов, а стая из 6–8 животных может справиться со взрослым сохатым, который не только огромен в сравнении с волками, но и умеет постоять за себя: удар передними копытами лося обладает могучей силой.

В теплое время года волки живут парами, выращивая волчат и строго придерживаясь своих кормовых участков, которые маркируют и ревностно охраняют. К зиме взрослые и молодняк группируются и ведут бродячую жизнь. В стае обычно от 3 до 10, чаще 6–8 волков. Отец, мать, 3–4 прибылых и пара переярков, которым уже по 16–22 месяцев. Стая, как правило, состоит из близких родственников. Но случается, что 2–3 стаи объединяются в одну большую — временно, конечно, и при крайней необходимости: в глубокоснежье или если встретилась крупная добыча.

В волчьей стае сложная социальная и строгая иерархия. Авторитет и власть вожака непререкаемы, ему подчиняются все. Вожаком является непременно самый сильный и опытный зверь. Для волчьего объединения характерна не только беззаветная преданность вожаку, но и взаимовыручка, поддержка, слаженность действий. Только благодаря этому звери обеспечивают себя достаточным количеством пищи, а следовательно, получают шансы выжить в тяжелейших условиях, которые усложняются преследованием со стороны людей.

В отношении к своим слабым и больным сородичам волки жестоки: уничтожают, а в голодное время и съедают их. Вероятно, поэтому старые звери живут в одиночку; они держатся на почтительном расстоянии от сильных и молодых особей, питаясь скудными остатками трапез. С нашей, человеческой, точки зрения поведение волков отличается противоречивостью: сильные и здоровые звери между собой так дружны, взрослые за молодняком ухаживают с такой трогательной заботой, а вот к больным и старым беспощадны. Но биологи находят эту жестокость закономерной в сложной и беспощадной борьбе за существование.

Брачная пора у волков наступает во второй половине февраля — в начале марта. Супружеские пары волков часто сохраняются на всю жизнь, и гон у них проходит тихо и мирно. А шумные волчьи "свадьбы" с жестокими побоищами, о которых много пишут и рассказывают, бывают довольно редко, в основном когда молодая или овдовевшая волчица выбирает себе спутника жизни.

После 62-65-дневной беременности в заботливо устроенном укромном логове волчица рожает от 2 до 14, чаще всего 4–6 волчат. Первые полмесяца она никуда от них не уходит, а пищу приносит ей волк. Он очень заботлив, таскает к логову добычу, отрыгивает полупереваренные куски мяса и кормит волчицу с волчатами.

К полуторамесячному возрасту детеныши перестают питаться молоком матери и переходят на мясо. С этого времени взрослые уходят на охоту по очереди, а добычу приносят к логову. Волки очень добросовестные воспитатели. Они заботливо ухаживают за своим потомством, обучают его всем премудростям нелегкой жизни, с удовольствием играют с волчатами — совсем как собаки.

В воспитании волчат взрослые проявляют удивительную терпеливость. В минуты отдыха неугомонные щенки то и дело покусывают взрослых волков — бывает в ухо и в нос! — а родители терпят, знай только увертываются. Лишь когда совсем иссякает родительская выдержка, они покорно уходят вздремнуть — ведь предстоит очередная трудная охота.

Конечно, когда малыши уж слишком расшалятся или обижают своих братьев и сестер, старшие их наказывают и довольно строго, а провинившийся отлично понимает, что наказан за дело.

Волк, волчица и волчата

В июле взрослые и молодые волки начинают выть. Как только густые сумерки окутывают землю, раздаются волчьи "песни", приводящие в трепет: "У-ооо-у", "уу-оо-ууу" — в этом вое есть что-то жутковатое и тревожащее.

По тембру можно судить о возрасте волка: у матерых — протяжное завывание на низких тонах, причем самец тянет особенно густым басом, с ударением на "ооо", а самка воет с переливами, баритоном, с особой силой "пропевая" звук "ууу". Переярки голосят как-то неумело: берут высоко, но голоса срываются, и они, словно от обиды и стыда, начинают перебрехиваться. Ну а волчата — те еще даже и не воют, а так — скулят на высоких нотах и будто сами над собой хохочут.

Вой — способ общения волков между собой. Различными по высоте, силе и характеру "мелодиями" звери выражают призыв и угрозу, радость общения и тоску одиночества. Фарли Моуэт, прекрасно изучивший волков, пишет, что своим воем они быстро передают информацию от стаи к стае на большие расстояния, скажем, если требуется сообщить друг другу о передвижении табунов северных оленей и т. д.

Когда серые воют всей семьей или стаей, это, конечно, хоровым пением не назовешь, но своеобразная гармония есть. Канадский провинциальный парк Алгонкин посещают тысячи туристов только ради того, чтобы послушать "волчий концерт". Непонятно, однако, почему эти очень осторожные звери не думают об опасности, устраивая свои "спевки"?

Много еще непонятного в поведении волка: охотник нашел логово и унес волчат; следующей весной волчица щенится… опять в этом же месте. Охотник снова забирает волчат. Проходит еще год — и опять волчица щенится здесь же. Загадка да и только!

А в иных случаях волки удивительно осторожны. Один из неписаных волчьих законов запрещает резать скот вблизи логова. Как правило, волки-родители охотятся не ближе чем в радиусе 3 километров от гнезда с волчатами. Закон этот теряет силу, если молодняк по каким-либо причинам погибнет или их унесет охотник. Кстати, в этом случае лишившиеся детей звери начинают "мстить" людям, ожесточенно охотясь за домашними животными, и в первую очередь истребляют их в той деревне, куда унесли волчат.

В августе волчата уже весят около 10 килограммов, а с сентября начинают промышлять вместе с родителями, которые добросовестно и терпеливо передают щенкам свой опыт. В начале зимы, в шестимесячном возрасте, прибылые весят около двух пудов, по величине они близки к взрослым и уже приобретают некоторый опыт, но впереди еще долгие и трудные дни учения.

Как же питается волк? Основу его рациона, разумеется, составляет мясо, хотя при случае серый не прочь отведать вегетарианского.

Охотится зверь на всех животных, которых способен осилить, но если достаточно дичи, то населенных пунктов старается избегать — риск велик.

В лесах хищник охотится за многими животными — от полевки и бурундука до лося или марала. Но у него есть излюбленная добыча: в тундре — северный олень, в тайге — лось, марал или изюбр, в лесостепье — косуля, в степях — сайгаки и джейраны, в горах — бараны и козлы. Не упустит и других животных: барсука, лисицу, енотовидную собаку, поросенка, зайца, тетерева, рябчика или утку. Не побрезгует колонком или харзой, крысой, сеноставкой, полевкой.

Охотничьи приемы хищников весьма разнообразны: в равной степени успешно настигают свои жертвы из засады несколькими прыжками или гонятся за ними много километров. Коллективная волчья охота поражает согласованностью действий, четкостью и быстротой в принятии решений. Чем-то приемы их напоминают человеческую, например охоту загоном: стая разбивается на загонщиков и затаившихся в засаде. Так же организованно эти звери устраивают и облавы, загоняя свои жертвы на лед, в воду, к обрывам или каменистым россыпям. Расчетливо промышляют. Вот один из эпизодов, который частично мне довелось наблюдать, а остальное "прочитать" по следам.

Стая волков, выйдя на опушку леса, заметила на поле табун косуль. Поле постепенно сужалось вверх по широкому распадку, за которым начинался дубовый лес и виднелась сопочка с седловиной невысокого перевала. Опытный охотник сразу понял бы, что вспугнутые косули непременно побегут вверх по распадку к перевалу. Волки решили так же. Двое из них залегли, а остальные кромкой леса, скрываясь от косуль, потрусили в обход поля и затаились в том месте, где оно клином врезалось в лесной массив. Те двое, успев отдохнуть, побежали легкой трусцой, всячески демонстрируя полное безразличие к косулям, заметившим их и застывшим в тревоге. Отличные актеры, волки то переходили на шаг, то останавливались, глядя совсем не туда, куда их неудержимо тянуло, то снова переходили на трусцу.

В какое-то мгновение косули как по команде взметнулись и, словно большие желто-серые птицы, устремились к перевалу, где их подстерегала смерть. Волки тотчас же перешли на бешеный карьер, причем один обходил косуль справа, другой — слева, как бы направляя их туда, где была засада.

Две косули выбежали прямо к поджидавшим их волкам. Но обратите внимание: оставшиеся в живых косули резко повернули вправо, и те волки, что гнались за ними, помчались им наперерез, точно определив кратчайшее расстояние между собой и жертвами. Здесь, пожалуй, уже не инстинкт, не рефлекс! Во всяком случае, трудно поверить тем физиологам, которые все проявления жизнедеятельности животных, в том числе и психические, относят к рефлекторным.

В холодное время года волки часто бродят возле рек, особенно со второй половины зимы, когда образуются наледи. По наледям заходят в глубь лесов и волки из сельскохозяйственных районов. Обнаружив жертву, они гонят ее к реке, где легко настигают. Чаще обычного косули, олени и лоси становятся жертвами после обильных снегопадов, когда вынуждены спускаться с гор к берегам рек. Мне неоднократно приходилось видеть изюбров, вмерзших с осени в лед или затертых льдом во время весеннего ледохода — это результаты волчьих облав.

На морском побережье волки нередко загоняют свои жертвы в море или на прибрежные скалы. Море чаще губит, чем спасает, ибо волки терпеливо ждут в засаде, пока объекты их алчного внимания выйдут из воды.

В теплое время года они охотятся у отстоев и солонцов, где всегда бродят изюбры и маралы. Загнав быка на скалу, волки, по существу, либо вынуждают его броситься вниз, либо берут измором. А около солонцов они подкарауливают добычу у троп.

Косули чаще всего становятся жертвами волков зимой, когда, сбившись в табуны, они откочевывают в малоснежные районы. На кабанов- секачей эти хищники не нападают, однако поросята и подсвинки — их излюбленная добыча. Лосей задирают любых, но предпочитают не иметь дела с крупными особями. Известны случаи, когда волки разрывали некрупных бурых медведей. Белогрудые медведи подвергаются их нападению чаще, но почти всегда спасаются на деревьях.

Характерная деталь: далеко не всякую потенциальную жертву эти хищники преследуют. Волкам достаточно пробежать за лосем или оленем несколько десятков метров, чтобы решить, по зубам ли они, хватит ли сил догнать. Понапрасну сил расходовать эти животные не станут.

Волки — типичные крупные хищники, но умеют ловить рыбу, лягушек, мышей, разоряют птичьи гнезда. Они не прочь при случае полакомиться дыней, арбузом, помидорами, ягодами рябины, голубицы, брусники. Бывает, что и падаль идет у них в пищу, нередко подходят за нею к сельским околицам.

Но далеко не везде и не всегда волк может существовать только за счет питания дикими животными. В густонаселенных сельскохозяйственных районах дичи явно не хватает, а в суровые многоснежные зимы, когда жить становится очень трудно, серые жмутся к селам и беззастенчиво разбойничают: режут овец, свиней, собак, коров, лошадей, гусей — все, до чего могут добраться. Причем иногда режут во много раз больше, чем могут съесть или унести. Известно немало случаев, когда волчья семья за несколько ночных часов убивала 60–80, а то и до ста овец в отарах, домашних северных оленей в коралях, телят. Особенно стервенеют серые разбойники осенью, когда взрослые передают опыт подросшим детям: матерые демонстрируют свое мастерство, подростки же доказывают, что тоже не лыком шиты. А ловкость волков поистине необыкновенна: за один час зверь способен убить полсотни овец. Прием всегда один — мертвой хваткой за горло! Оттого-то деревенские жители издавна ненавидят этих хищников и постоянно их преследуют.

О поведении таежного (лесного) волка много спорят зоологи и охотоведы. Одни утверждают, что хищники как бы выбраковывают больных и слабых животных — объектов своей охоты, тем самым принося пользу популяции в целом, оздоровляя ее.

Другие придерживаются иного взгляда, рассуждая так: волк в день съедает в среднем около 4 килограммов мяса, а в год — до полутора тонн; один зверь за год уничтожает 35–45 косуль, сайгаков, джейранов, в тайге — 12–15 изюбров или маралов, в тундре — не менее 20 северных оленей, среди которых больных не более 15 %.

Хищники нередко режут гораздо больше дичи, чем добывают охотники. В неопромышляемых угодьях волки уничтожают весь годовой прирост поголовья. Однако не волк, а человек должен иметь возможность эксплуатировать охотничьих животных, в первую очередь отстреливая, конечно, слабых и больных зверей. И те и другие по-своему правы: но все зависит от конкретных условий, времени и места. В сельскохозяйственных районах, особенно с развитым животноводством, волки наносят существенный вред, и их надо уничтожать, в охотничьих угодьях численность этих хищников должна строжайшим образом контролироваться — тогда их жертвами будут преимущественно неполноценные животные, и, стало быть, сохранится основная функция волков — выбраковка нежизнеспособных особей. Следовательно, охоту на волков в этих угодьях в необходимой мере нужно поощрять.

Ну а заповедники — дело другое: там волки, как и все животные и растения, должны быть неприкосновенны. Правда, и в заповедниках необходимо следить за численностью видов — иначе бесконтрольно размножившиеся хищники будут наносить вред, проникая в соседние районы.

Важно отметить, что никто не ставит вопрос о полном уничтожении волка, все понимают, что этот вид, как и другие, целиком уничтожать нельзя. Но необходимо, повторяем еще раз, строго контролировать численность этих интереснейших животных.

Рысь

Рысь

Было тихо и пасмурно. Вершины Буреинского хребта сначала надвинули белые шапки, а потом и вовсе растворились в снежном мороке. Ноябрьское серое небо опустилось так низко, что, казалось, его вот-вот проткнут островерхие ели и лиственницы. Крупные снежные хлопья устало опускались на хвою деревьев, цеплялись за голые ветки кустарников, мягко ложились на плотно закованную в лед таежную речку, по ней я уже пятый час шел на лыжах.

Звериные следы недельной давности, совершенно запорошенные снегом; почти все они были мне знакомы, и я не особенно присматривался к ним, думая о предстоящей мучительно длинной зимней ночи, которую придется провести в палатке.

…Свежий след крупного зверя я увидел издалека, потому что на речной глади был особенно заметен. Он принадлежал рыси, которая оставила его совсем недавно, обнаружив мое присутствие непростительно поздно. Рысь огромными прыжками умчалась вниз по реке, не сообразив спросонья, что гораздо надежнее было бы тихо и незаметно ретироваться в близлежащий густой ельник. Тогда бы я мог не заметить отпечатки ее мощных лап и прошел бы мимо, а теперь был одержим стремлением увидеть этого зверя.

В том месте речка, огибая длинную пологую сопку с седловиной, делала пятикилометровую петлю; этот путь мне удалось сократить, перейдя через седловину. А спустя четверть часа, промокший, усталый, я сбежал к реке, нашел укромное место и затаился, вооружившись биноклем.

Рысь я заметил издали. Она шла в мою сторону легко, спокойно и неторопливо, изредка останавливаясь, прислушиваясь к шорохам и принюхиваясь к запахам леса. Движения этой крупной лесной кошки были совершенно бесшумны, удивительно грациозны и одновременно сильны. Она подходила то к одному берегу реки, то к другому, иногда вспрыгивала на него и исчезала в густом кустарнике или под кронами елей на несколько минут. А когда между нами оставалось не более полусотни метров, она застыла надолго, уставившись в одну точку на скалистом яре, повернувшись ко мне боком и всем своим видом говоря: смотрите на меня и восхищайтесь.

В бинокль я отчетливо разглядел мускулистое поджарое тело рыси на длинных ногах, короткий, словно обрубленный хвост, легкую голову с красивой мордой: большие желтые глаза с черными зрачками, подведенные белой полосой, треугольные уши с темной кисточкой на вершине, длинные "бакенбарды", серебристо-белесая шерсть на щеках, пятнистый узор на лбу и темени, жесткий разлет светлых длинных усов, черная прорезь рта. Удивительно красивого рисунка меховой покров: переливающиеся серо- буроватые пятна на спине, белое брюхо, ноги с темным крапом. При легких движениях воздуха плотный мягкий волос шевелится, переливаясь и искрясь. От всей ее фигуры веяло невозмутимым спокойствием, уверенностью, чувством собственного достоинства.

В какое-то мгновение рысьи глаза уставились в объективы моего бинокля, и я замер, даже дышать перестал. Но через несколько секунд рысь прикрыла глаза и отвернулась в другую сторону.

Тогда она, учуяв что-то, пружиня и приседая, медленно зашагала к яру; глядя на ее движения, я в который раз подумал, что она очень ловкий и опытный охотник.

Рысь исчезла в лесу, а я еще долго вспоминал ее.

Я ожидал ее нового появления здесь, не шевелясь и чуть дыша, и вскоре услышал звуки стремительных прыжков, отчаянной борьбы двух зверей и предсмертного крика одного из них. Судя по всему, кричала кабарга.

К месту разыгравшейся чуть ли не на моих глазах драмы я подходил совсем тихо, но рысь все же разглядеть как следует не удалось — она услышала мои шаги и скрылась. Ее силуэт мелькнул несколько раз между деревьями и словно растворился в сумраке леса.

Масса взрослых зверей колеблется от 10 до 30, но обычно 16–20 килограммов. Лапы крупные, зимой густо опушенные. Глубокий снег страшен рыси меньше, чем всякому иному представителю обширного семейства кошачьих.

След рыси тоже типично кошачий, без отпечатков когтей. При движении шагом заднюю ногу она ставит в след передней. Если идут несколько рысей, то те, что позади, ступают точно в следы передних; так же ходят волки и тигры. По снегу рысь шагает, широко раздвигая пальцы, словно на снегоступах.

У рыси плотное и сильное тело, и, как уже говорилось, это очень ловкий зверь. Она не только прекрасно лазает по деревьям и скалам, но и быстро бегает, делает большие — до 3,5–4 метров — прыжки; зверь вынослив: совершает длительные переходы, хорошо плавает.

Живет рысь в лесах. Предпочитает глухие, спокойные, захламленные непролазным буреломом крепи, однако и редколесья не избегает. Изредка встречается в низкорослых лесочках с зарослями кустарников, в лесостепи, лесотундре, горных скалах, но все же чаще в зоне южной низкогорной тайги, где не так снежно и холодно, как в угрюмых северных хвойных лесах, зато достаточно много различных животных, за которыми охотится. Очень любит горные леса со скалистыми местами.