Хищные звери леса

Кучеренко Сергей Петрович

Хищные звери леса

От автора

Отношение людей к хищным зверям издавна было сложным. В древности наши предки, вооруженные лишь камнями и дубинками, были желанной и легкой добычей для грозных и крупных хищников. Позднее, благодаря более совершенным орудиям охоты, силы уравнялись, и война людей со зверями шла с переменным успехом. А потом появилось смертоносное оружие, и человек стал хозяином положения.

Руководствуясь порой своими эгоистическими или тщеславными устремлениями, одних животных он беспощадно уничтожал как вредных, на других активно охотился в погоне за дорогой шкурой, мясом и жиром, были и такие, что не удостаивались внимания властелина Земли. Но вместе с тем нам известны народы, поклонявшиеся хищным зверям и даже обожествлявшие их, думается, однако, не только из религиозных соображений, но еще и искренне преклоняясь пред красотой и могуществом четвероногих.

Взаимоотношения людей с хищниками складывались сложно: человек часто был безответствен и не всегда разумен в отношении к животным, что влекло за собой нежелательные, а порой трагические последствия для обеих сторон. Бывало, что некоторых хищников объявляли вредными и обрекали на уничтожение. В лучшем случае охота на них дозволялась в любое время года, без каких-либо правил и ограничений. Был период, когда так же безосновательно их объявили неприкосновенными, что не лучшим образом повлияло на лесную фауну.

Все это свидетельствует о том, что братьев наших меньших, а в первую очередь, пожалуй, хищных зверей мы до сих пор знаем недостаточно, гораздо хуже, чем нам представляется. А между тем охрана животного мира теперь стала одной из главных и трудных проблем нашего времени.

Хищные млекопитающие распространены по всему земному шару: в тропической сельве и ледяном безмолвии приполярной тундры, в жаркой африканской саванне и суровой сибирской тайге, в песчаных пустынях и горах… Вниманию читателя предлагается книга о хищных животных, населяющих леса нашей страны. Автор рассчитывает заинтересовать читателя и лучше познакомить с повадками зверей и образом их жизни, показать, каково место хищного лесного зверя в естественной среде обитания и в нашей жизни.

Почему на них охотятся…

Охота — одна из форм взаимоотношения человека с природой. Во все времена под охотой подразумевалось постоянное получение продукции, а не истребление дичи.

А. Банников

В последние годы в печати нередко возникали споры о том, что является первопричиной наблюдающегося нынче обеднения животного мира, и по существу полемика сводилась к вопросу быть или не быть охоте; особое значение приобретала проблема охотничьей этики. Нет нужды оспаривать оскудение фауны, но и нет серьезных оснований связывать это только с охотой. Давайте попробуем в этих непростых вопросах разобраться обстоятельнее.

На состояние животного мира оказывало неблагоприятное влияние развитие промышленности, особенно пагубным оказалось сведение лесов, распашка земель, рост населения. В наше бурное время научно-технической революции появились дополнительные факторы, угнетающе воздействующие на фауну: интенсивное использование в сельском хозяйстве химических удобрений, загрязнение природной среды, массовый, но недостаточно хорошо организованный туризм, стремительно развивающаяся транспортная сеть, практически не оставляющая недоступных для человека уголков Земли.

Конечно, и охота на зверей сыграла известную роль в уменьшении численности животных, а порой и в исчезновении некоторых видов, но эта роль не так велика, как многим кажется. Вряд ли будет справедливо утверждать, что мамонты, пещерные медведи, львы или шерстистые носороги, жившие и вымершие в одно время с мамонтами, были истреблены охотниками.

Нельзя не согласиться с тем, что охотники средневековья активно истребляли дикого быка тура. Но ведь тур был взят под строжайшую охрану польскими королями более чем за 200 лет до исчезновения этих животных; его не только охраняли, но и в трудные для зверя времена подкармливали — однако вид вымер.

Тур некогда обитал и в Африке, но исчез там еще за 2400 лет до нашей эры, а ведь на этом континенте водится множество других, менее опасных и более доступных для охотников копытных животных. Не дает ли это основание предполагать, что причиной исчезновения тура является его естественное вымирание, быть может, лишь совсем незначительно ускоренное охотой на них примитивно вооруженных людей?

Человека обвиняют и в молниеносном истреблении стеллеровой коровы — всего 27 лет ее видели люди. Но обстоятельства трагедии значительно более сложны, чем представляются поверхностному взгляду.

Ко времени открытия Командорских островов стеллерова корова обитала на ничтожно малой территории, что дает основание предполагать крайнюю степень естественного угасания вида, в прошлом распространенного гораздо шире. Условия жизни этого морского зверя на Командорских островах были тяжелыми, потому что зимой, особенно при образовании берегового ледового припая, он жестоко голодал и погибал. Думается, есть основания предполагать, что этот глубоко состарившийся биологический вид умер естественной смертью. Разумеется, нельзя оправдать тех, кто умертвил последних особей морских коров, но оценка фактов все же должна быть объективной.

В наше время живут два вида ближайших родственников стеллеровой коровы — морские сирены дюгонь и ламантин. Они на нее похожи внешне, ведут сходный образ жизни; как виды они тоже состарились: неуклюжи, малоподвижны, слабо реагируют на внешние раздражители, с узкой специализацией в питании. Человек не трогает этих беззащитных морских зверей, в ряде стран охота на них вовсе запрещена. И тем не менее их с полным основанием считают вымирающими видами.

Мы знаем совершенно иные примеры: люди несколько тысячелетий ведут самую активную и беспощадную борьбу с крысами и мышами, а их не становится меньше. Шествуют они победно почти по всему земному шару, и не потому ли, что не в пример узкоспециализированным морским сиренам это эволюционно процветающие виды с широкой экологической пластичностью, прекрасно приспособленные к современным сложным и изменяющимся условиям существования.

Известно, что только в нашу эру на земном шаре исчезло 105 видов млекопитающих. Но было бы не совсем правильно считать, что без воздействия человека мир зверей насчитывал бы сейчас на 105 видов больше. Исчезновение многих животных произошло естественным путем; любой вид проходит определенный цикл развития: рождение, расцвет, угасание, смерть.

За миллиарды лет существования жизни на нашей планете исчезли миллионы видов животных, и, разумеется, громадное большинство их без какого бы то ни было вмешательства человека. Сгинули древние гигантские рептилии, вымерла гиппарионовая фауна, не стало мамонтов, саблезубых тигров, шерстистых носорогов и многих, многих других животных. Чуть ли не на наших глазах, вероятно, заканчивают существование такие эволюционно старые виды, как носорог и орангутан, сумчатый и красный волки, выхухоль, дикий двугорбый верблюд, лошадь Пржевальского, кондор…

Тем не менее мы должны признать, что в прошлом охотники иногда были действительно очень жестоки и порой нещадно истребляли животных.

Американских бизонов, например, уничтожали поразительно много — по 2–3 миллиона голов в год! До 4 тысяч бизонов на одного охотника за сезон! И самое отвратительное заключалось в том, что часто убивали просто так, ради спортивного азарта. От окончательного истребления американский бизон спасся почти чудом.

В сокращении численности многих видов промысловых животных в определенной мере повинны и сложный комплекс антропогенных факторов, и охотники прежних поколений, и охотники нашего времени. Среди них встречались случайные и недобросовестные люди, охотившиеся по принципам "на мой век хватит" и "после нас хоть потоп". Но заслуживают ли из-за этого порицания все охотники вообще? Обоснованно ли ставить вопрос о запрещении охоты вообще? Нет, конечно! И вот почему.

Охота — одно из самых древнейших занятий человека, одно из условий его биологической и социальной эволюции, она помогала человеку осознать себя как хозяина на земле, осталось только стать разумным хозяином, думающим о будущем животного мира.

И в настоящее время охота необходима. При научно обоснованной, рациональной организации это, прежде всего, важная и нужная часть охраны природы. Охота позволяет регулировать численность популяций промысловых животных. И, наконец, общество просто не может обходиться без эксплуатации возобновляемых природных ресурсов, которая в разумных пределах и при верных методах не только безвредна, но нередко полезна и даже необходима.

Например, в 40-50-х годах вследствие запрета промысла изюбра в Амуро-Уссурийском крае* поголовье его резко увеличилось, а запрет про-должал действовать еще много лет. Этим воспользовались волки, численность которых непомерно увеличилась в связи с обильной добычей, хищники стали жестоким бичом популяций и изюбра, и других копытных. Истребляя тысячи животных, они уничтожали то, чем по праву мог бы воспользоваться человек. Ведь не для того охранялся изюбр, чтобы прокормить как можно больше волков! И таких примеров можно привести множество.

* (Амуро-Уссурийский край — географический регион, включающий в себя Приморье и бассейн Амура с Уссури в пределах Хабаровского края и Амурской области.)

Профессор Р. Парсон в книге "Природа предъявляет счет" пишет: "Недалекие и сентиментальные любители природы часто обвиняли охотников, называя их палачами диких животных. Между тем убийство с помощью смертоносного оружия более достойно похвалы, чем убийство, являющееся результатом милосердия". Следовало бы добавить: ложного милосердия.

Вспомним также, что в ряде областей европейской части нашей страны лосей охраняли так долго и старательно, что они, непомерно размножившись, нанесли весьма ощутимый вред лесному хозяйству, затем стали болеть, вырождаться, гибнуть. В Прибалтийских республиках неоправданно длительный запрет охоты на косулю также привел к бесцельной гибели тысяч животных и серьезному ущербу лесному хозяйству.

В недавние годы именно из-за ограничений охоты на кабанов в европейской части СССР этих зверей развелось слишком много, и они в ряде областей стали грозой для сельского хозяйства. А ведь проблема была бы снята с помощью строгого контроля за численностью этой или какой-либо другой популяции, и одним из методов является разумно организованная охота. А пока вид страдает от большого количества больных и слабых животных, колхозы и совхозы от потрав посевов и замораживания картофеля в разрушенных кабанами буртах, охотники же недополучают свои трофеи.

А вот еще примеры. Взгляните на соболя: в ряде регионов на него интенсивно охотятся, но это не влечет за собой отрицательных последствий, потому что разумный охотничий промысел способствует усиленному размножению этого ценного зверька, а жизнеспособность даже повышается.

Мне довелось вести стационарные исследования экологии соболя в верховьях буреинской реки Тырмы, изучать его образ жизни, распространение, численность, влияние промысла на поголовье зверька. Потом мы с коллегами на вертолете забрались в глухие таежные дебри, где нога человека, в том числе и охотника, вряд ли когда ступала. Разве что топографы да геологи работали там недолго. Тайга оказалась самая что ни на есть соболиная: глухая, захламленная, с обильными голубичниками и брусничниками; там было множество рябчиков, пищух и полевок — излюбленного корма соболя. Врагов же и конкурентов почти не было. Казалось, должна была быть там тьма соболей, однако через месяц работы мы выяснили, что их численность ничуть не больше, чем в постоянно и активно — в меру, конечно, — облавливаемых капканами угодьях. И это ли не пример тому, что разумная охота на животных не только не вредит им, но и дает людям ценную продукцию.

Жан Дорст в своей известной книге "До того как умрет природа" утверждает: "…Некоторые "покровители" природы решительно протестуют против охоты, считая ее варварским пережитком… В наше время в индустриальных странах охота, конечно, утратила свою утилитарную роль как средство добычи пищи, но она сохранила спортивный характер и позволяет человеку удовлетворять свое влечение к дикой природе. Хотя это может показаться странным на первый взгляд, однако правильно понятые интересы охотников в целом совпадают с интересами "покровителей" природы, особенно когда речь идет о сохранении естественных местообитаний". И в другом месте этой книги: "Охота в правильном понимании — не зло, с которым нужно бороться или мириться, а рациональное использование некоторых маргинальных зон, оберегаемых тем самым от неуместных преобразований, наносящих значительно больший вред делу сохранения природы в целом".

С дальнейшим развитием общества на базе социального, экономического и технического прогресса роль и значение охоты будут, очевидно, возрастать. А поскольку промысловые животные составляют основную базу охотничьего хозяйства, необходимо активно стремиться к непрерывному увеличению их поголовья. Многое даст искоренение браконьерства, строгое регулирование численности крупных хищников, прекращение использования ядохимикатов, упорядочение лесоразработок и т. д. Росту поголовья животных должна эффективно способствовать разумная биотехния.

Охота — это спорт, в основе которого лежит страсть, и, как все страсти, она не всегда объяснима, но глубока и прочна. Еще в далеком палеолите, когда древние люди жили в пещерах, они знали охоту: с примитивными орудиями ходили на всякого зверя, вплоть до пещерного медведя и мамонта, ели их мясо, одевались в их шкуры. Чем искуснее, сильнее и смелее был охотник, тем больше шансов выжить он имел.

В наше время охота у многих народностей Севера и некоторых других является жизненной необходимостью. Для охотников-промысловиков она тоже источник существования. Большинству же современных охотников-любителей их увлечение не приносит материальных благ, скорее наоборот. К одному из самых древних занятий?

на свете их непреодолимо тянет возможность испытать себя, мужество, силу, ловкость; охотник испытывает наслаждение от соприкосновения с природой, с романтикой походной жизни. Все вместе дает возможность не только добыть зверя, но и зарядить свой "психический аккумулятор".

Но охота должна сопровождаться мероприятиями по непрерывному воспроизводству и преумножению ресурсов фауны.

Настоящий охотник должен стать всесторонне, в том числе и биологически, грамотным, сознательным, разумно активным и рачительным хозяином охотничьих угодий. Он должен быть крепко "подкован" экологически и компетентен в вопросах охраны природы, участие в ведении охотничьего хозяйства должно стать его обязанностью и потребностью. Он должен принимать самое деятельное участие в охране фауны, помощи животным в трудные для них времена, учете их численности, разведении. Охотник должен брать в руки ружье не только для того, чтобы убить животное, получить мясо или шкуру, но чтобы сделать мастерский и красивый выстрел, добыть трофей, фотоснимок, чтобы иметь возможность узнать сокровенные тайны природы — вот главные цели охотника.

В будущем, разумеется, сохранится и любительско-спортивная, и промысловая охота, особенно в Сибири, на Чукотке, Камчатке, в Охотских районах, Приамурье. К тому же не должны исключаться из хозяйственного использования обширные лесные просторы, где нет предприятий промышленности, нет сельскохозяйственных угодий, просторы, населенные многочисленными видами животных: медведем, соболем, волком, рысью, росомахой, колонком — о них наш рассказ.

Косолапые

Как-то ранней осенью, когда лес, украшенный разноцветными листьями, становится тихим и немного печальным, я с чистого пологого склона горы заметил вдали, а вернее, услышал бурого медведя; затаившись, я увидел одну из таких сцен, которые помнятся всю жизнь.

Бурый медведь

Медведь вел себя словно пьяный: шел "по синусоиде", то рявкал баритоном, то голосил альтом, падал и сломя голову носился вокруг какого-нибудь дерева. Когда зверь оказался возле меня и я было приготовился окликнуть его, чтобы не столкнуться с ним лбом, медведь ловко свернулся в почти правильный шар, пригнув голову к задним ногам, обхватив тело всеми четырьмя лапами, и…покатился вниз по склону.

Видимо, ударившись об что-то и рявкнув, "весельчак" снова пошел в мою сторону, но на этот раз я увидел его совсем "трезвым". Шел он тихо, спокойно, даже как-то степенно, тщательно обследуя на своем пути камни, валежины, куртинки кустарников. Когда нас разъединяло всего 15 метров, я тихонько свистнул. Медведь мгновенно привстал на задних лапах, шумно задвигал чутким носом, прислушался, всем своим видом выражая серьезность, повернул назад и неторопливо зашагал, изредка оглядываясь. А я еще долго вспоминал забавную сценку!

Как-то пришел ко мне стройный высокий мужчина с красивым лицом, словно перечеркнутым лиловым шрамом, и рассказал недавно происшедшую с ним историю.

…Лето было в разгаре, стояла жара, небо отливало голубизной, земля пестрела зеленью, цветами, день был тихий, теплый, ласковый. Рассказчик и его жена отошли от таежного поселка на несколько километров, по пути собирая жимолость, а около полудня присели отдохнуть на лужайке, чтобы полюбоваться красотой летнего разнотравья.

Вдруг впереди раздался треск, закачался кустарник, и на лужайку вышли два сопящих и пыхтящих бурых медведя. Шли они, тяжело переваливаясь на толстых лапах, потом остановились, повернули друг к другу морды и застыли нос к носу.

"Я медведей в лесу никогда не видел, — продолжал рассказчик, — но знал о них, как мне казалось, много. Еще в детстве мы привыкли играть смешными плюшевыми медвежатами, а из прочитанных сказок сложилось представление о добродушных наивных Топтыгиных, Потапах Потапычах, Михайлах Михайловичах, над которыми потешаются звери и люди и которых легко обвести вокруг пальца. Потом видел их в зоопарках и вместе с толпой взрослых и маленьких посетителей смеялся над тем, как большущие звери выпрашивали лакомства, просовывая лапы между железными прутьями решетки, а получив конфету, аппетитно чмокали ею, уморительно мотая головой. И в цирке они выглядели забавно, вызывая смех зрителей: то неуклюже пляшут на задних лапах, то что-то вкусное пьют из бутылки, то катаются на мотоцикле. А как-то даже видел, как в хоккей играли. Слезы на глазах от умиления!..

Мы с женой, сидя на валежине и затаившись, улыбались, глядя на медвежью пару. В десятке метров от нас появился еще один медведь и начал гнуть и ломать кусты и деревья, затем, пыхтя и рявкая, подошел к березке, встал на задние лапы, обнял ее передними и затряс, мельком посматривая на своих сородичей. Мы не выдержали и засмеялись, потом я крикнул и бросил палку в направлении зверя, чтобы не ломал березку…"

Я внимательно слушал рассказчика, смотрел на его шрам, и в голову пришла догадка, что именно на той поляне что-то произошло, и, конечно, оттого, что люди имели превратное представление о буром медведе, а оказались рядом во время медвежьей свадьбы, когда звери злы и всякое бывает.

Немного помолчав, рассказчик достал сигарету; было заметно, как задрожали его пальцы. А когда он глубоко и жадно вдохнул дым, я почувствовал, что ему трудно продолжать, и дорассказал сам:

— Когда вы засмеялись, закричали и обнаружили себя, пара убежала, а третий бросился на вас. И вы, конечно, раньше даже не догадывались, что медведь может так быстро бегать…

— Да. Именно так и было. Но что плохого мы им сделали?

— Дело в том, что у медведей была свадьба, а те, что получили "отставку", часто в этот период становятся не в меру агрессивными. Тот, который встретился вам, срывал зло, ломая деревья и кустарники, поэтому и березку он, наверное, сломать хотел, а тут вы смеетесь, да еще палку кинули зачем-то…

После этой беседы я решил, что просто необходимо рассказать о медведях всю правду, причем не о сказочных персонажах, забавных и добродушных, а о лесных хищниках.

Бурый медведь не только самый, наверное, известный зверь, если можно так выразиться, самый национальный из всех животных среднерусских лесов. Кажется, что мы все о нем знаем — вот он, весь на виду! Но так ли это? Он, действительно, не просто силен, но могуч. При кажущейся нескладности и неповоротливости может быть стремительным и ловким. При необходимости способен быстро и долго бежать, прекрасно плавает, преодолевая даже бурлящие и ревущие горные реки и морские проливы, хорошо лазает по кручам. Неуклюжим он кажется, вероятно, из-за длинной шерсти и обильных жировых запасов.

Известно, как быстро скачет лошадь, а представьте, что в лесу медведь может ее догнать.

Особенно вынослив медведь на "марафонских" дистанциях. На минутку представим себе у стартовой черты тигра и бурого медведя, которым предстоит соревноваться на двух-трехкилометровой дистанции. Дан старт — тигр молниеносно опережает своего соперника и оставляет его далеко позади, а медведь, не унывая, бежит вслед. Но вот проходит минут пять, и дыхание тигра становится заметно более тяжелым, а медведю — хоть бы что! Через минуту расстояние между ними стало сокращаться, а еще через одну медведь поравнялся с тигром и спокойно, уверенно обошел его. Можно с уверенностью сказать, что через 5 минут полосатый совсем выдохнется и замедлит свой бег, а медведь будет бежать в том же ровном и быстром темпе, что и начал свой путь.

В лесу можно увидеть: бросится медведь в погоню за кабаном, тот рванет — глядишь и след простыл. А косолапый неторопливо бежит, принюхиваясь к следам. Знайте: через 5–6 километров он все же догонит кабана. Вот вам и увалень!

Невероятно силен этот зверь: лошадь, быка или лося, весящих по 4–5 центнеров, тащит по лесу, по крутым горам, сокрушая на своем пути кустарник и мелколесье. Как-то не верится, что этот же зверь к своей добыче может подкрасться совершенно неслышно, а затем огромными прыжками настигает и сваливает ее. Даже косуля или изюбр — очень чуткие и осторожные животные — и те попадают в лапы.

А теперь немного об органах чувств медведя. Слух и обоняние у него очень острые. Однажды я шел по петляющим медвежьим следам, линия которых вдруг резко повернула под углом 90.° Ветер дул в лицо. Через 2,5 километра я оказался у наполовину съеденного поросенка: медведь учуял его запах на таком расстоянии!

А вот зрение у зверя слабовато — он близорук. Его подслеповатые глаза прекрасно замечают мелкие предметы на близком расстоянии: медведь разглядит муравьев, гусениц, куколок — вдаль же он видит неважно, особенно тяжело ему рассмотреть неподвижные предметы.

Медведь очень сообразителен и среди зверей по праву считается умным. В цирке он способен освоить весьма сложные трюки. О сообразительности медведей хорошо знают охотники: очень хитро ведет себя зверь при преследовании, а на какие уловки пускаются мишки, чтобы утащить с пасеки улей, несмотря на охрану! Был такой случай: медведь увидел, как рыбаки осматривали сеть и вынимали из нее рыбу. В следующий раз, увидев или почуяв рядом сеть, он вытянул ее на берег, а рыбу съел. Согласитесь, здесь нельзя не восхититься его сообразительностью.

Бурые медведи

Бурые медведи довольно широко распространены на значительной части лесной зоны Северного полушария, но наиболее крупные виды обитают на Дальнем Востоке и в северо-западной части Америки. Наиболее крупными бурыми медведями считаются гризли, обитающие в Скалистых горах Америки, и аляскинские медведи; однако уже собрано достаточно много материалов, свидетельствующих о том, что самые большие бурые медведи живут в СССР в Амуро-Уссурийском крае и на Камчатке. Неудивительно, если здесь будет добыт медведь массой в 700–800 килограммов. В сравнении с европейскими медведями, весящими обычно 100–150 килограммов, медведи Дальнего Востока настоящие гиганты.

Однажды я наблюдал, как один из этих гигантов медленно брел по горному высокотравью, переваливаясь на толстых косолапых ногах, опустив тяжелую голову и что-то высматривая на земле. Над верхушками трав виднелась лишь лохматая холка зверя. Я тихонько свистнул — зверь моментально встал на задние лапы во весь свой громадный рост — не менее 3 метров! — а почуяв меня, — сорвался и умчался прочь. Испугался зверь? Возможно. А может просто благоразумно удалился: ведь трусость и благоразумие — это не одно и то же.

Но иногда и медведь празднует труса. Вот заяц неожиданно выскочил у него из-под ног — и верзила бросился прочь, испуганно тараща глаза и натыкаясь на кусты. Однажды я был свидетелем забавного и печального случая. Когда я учился в школе, мы отправились собирать голубику. С нами был один дедушка — старенький, седенький; он немного прихрамывал еще со времен гражданской войны. Мы были с ведерками, а он с таким же древним, как и сам, медным солдатским котелком. Перебрались мы через болотце на обильную ягодой релку*, а дедушка остался один — ягоды везде хватало. Мы собираем голубику, разговариваем, смеемся. Вдруг послышался истошный человеческий вопль, звериный рев — и все стихло. Почувствовав недоброе, мы бросились на крик.

* (Релка — небольшое возвышение на низменности.)

Дедушка сидел у кочки цел и невредим и уже потягивал свою трубку. Правда, лицом бледен был и дышал тяжело. Рассказал о происшедшем — и смех и слезы!

— Кусты голубики рясные такие да густые! Обираю я потихоньку ягодку да поворачиваюсь на коленках вокруг кустиков. Глядь — ведьмедь передо мной как из земли вырос! И не видит ведь меня, ягоду чмокает! Да рядом совсем! Я не помня себя закричал, замахал руками от страха да и угодил нечаянно своим котелком зверине по башке. Котелок зазвенел, ведьмедь заревел и утек. Видно, тоже испугался. Ягоду из-за него просыпал….

— А куда он побежал, медведь?

— Да вон к тем кустам вроде бы.

Интересно нам стало, да и честно говоря, не очень поверили старику. Пошли мы к тем самым кустам, озираясь по сторонам. И, действительно, нашли отпечатки тяжелых медвежьих лап, потом… фиолетовые "ленты" полупереваренной голубицы, а совсем недалеко лежал, горестно уткнувшись носом в землю и обняв передними лапами голову, большой бурый зверь. Мертвый. Погиб от разрыва сердца. Слова "испугался до смерти" обрели в этом случае буквальный смысл.

Можно припомнить и другие примеры, когда медведи проявляли трусость и даже гибли от испуга. Но в иной обстановке эти звери могут быть смелыми и даже очень храбрыми. Для того чтобы решиться отобрать добычу у тигра, нужна отчаянная смелость.

Однажды в ноябре, когда уже лег первый снег, но было еще тепло, мирно брел по кедрачу большой зажиревший на орехах косолапый. А из-под речного обрыва на него вышли сразу три тигра — мать и двое почти взрослых детенышей. Тигрица с грозным ревом кинулась на медведя, но тот не двинулся с места, приготовившись к встречному прыжку. Хищница замешкалась, оглянулась на своих великовозрастных красавцев — те зашли по обе стороны от медведя, рыча, как и мать. Но он и тогда не испугался — он приготовился к битве, хотя, вероятно, понимал, что с тремя тиграми наверняка не справится.

Тигры несколько раз бросались на смельчака, но тот не спасовал. И они сдались, ушли. Так своеобразно сочетаются в медведе противоположные качества: отчаянная храбрость и столь же отчаянная трусость.

Своеобразно питается медведь. Месяцами живет он на одной траве, точно лошадь или корова. Правда, иногда разроет муравейник или соберет куколок да личинок насекомых под камнями и валежинами. А когда созревают ягоды, желуди и орехи, он с таким аппетитом их поедает, да так быстро жиреет, что иногда задумываешься: почему это типично растительноядное животное вдруг числится в отряде хищных млекопитающих, как волк, рысь, тигр?

Но как бы не увлекался медведь "постной" пищей, в нем все время дремлет хищник. Он не преминет подмять кабана или другого зверя, если представится случай. В лесу топтыгин без труда учует труп животного и с превеликим удовольствием съест, если оно даже и разложилось до зловония.

Он неудержим в стремлении полакомиться душистым медом: идет на пасеку, рискуя жизнью, или упорно добирается до лесного улья, наперед зная, что пчелы облепят его и искусают и что после этого он долго-долго будет себя скверно чувствовать. Ох, уж эти любители вкусно поесть!

Но бывает время, когда в лесу ни ягод, ни орехов, ни желудей, — голодное время для медведей! В разных частях своего обширного ареала звери выходят из положения по-разному. Скажем, на Камчатке, когда нет ягод и орешков кедрового стланика, звери почти все время кормятся снулыми лососевыми рыбами на речных нерестилищах или собирают то, что выбросит море, — погибших тюленей, рыбу, ежей, голотурий и прочее. Редко голодают медведи на Кавказе и в лесах европейской части нашей страны, потому что там много всяких ягод и какая-нибудь да родится, а кроме того, в пищу идут дикие фрукты, желуди, орешки.

Другое дело в Сибири и на Дальнем Востоке: если неурожай желудей, ягод и орехов, для медведя это лютая беда, и тогда хищничество — единственный способ пережить трудное время. Он всецело переключается на охоту за животными: в Сибири — за лосями, маралами и северными оленями, а в уссурийских лесах — за кабаном. Поймает и съест одного — ищет другого. Если повезет — три-четыре, а то и 5–6 животных в месяц задерет. Бывает это обычно осенью, когда надо накопить жиру для долгого зимнего сна. Ест медведь много: 20–30 килограммов мяса может съесть за сутки, а если голоден — до 40–50 килограммов и даже больше — поесть он любитель. Но далеко не всегда медведь найдет лося, оленя или кабана, и тогда наступает для медвежьего племени настоящее бедствие — голод.

Тут мы подошли еще к одной особенности медведя. Обычно эти звери подолгу живут на своих индивидуальных участках, считая их неприкосновенной собственностью и самоотверженно охраняя от пришельцев. А в неурожайные годы покидают их и в поисках корма начинают кочевать на многие сотни километров по крутым горам и топким марям, через реки и поля. Эти массовые кочевья начинаются еще в конце лета, потому что звери хорошо чувствуют, что этой осенью им ждать нечего: она не принесет ни орехов, ни желудей, ни ягод. Медведи нервозно и отрешенно бродят где попало: их встречают даже на приусадебных огородах, в садах, на сельских околицах, даже в крупные населенные пункты забредают! С наступлением холодов они худеют, озлобляются и становятся дерзкими. Многие из них в берлоги так и не ложатся, становятся шатунами и рано или поздно погибают от голода, холода или пули охотника. Шатуны очень опасны. Они охотятся не только на диких зверей, но задирают и домашних животных. Случается, и люди становятся их жертвами. Однажды шатун напал… на мчавшийся по дороге грузовик — это ли не свидетельство безвыходности положения зверя?

Измученные животные мерзнут и надеются хоть где-нибудь немного подремать. Некоторые засыпают навсегда, а тем, кому посчастливится накопить хоть немного жирку, ложатся в берлоги. Но даже и этим счастливчикам не всегда удается дотянуть до весны.

В 1973 году в зарослях таежной Тырмы я случайно повстречался с шатуном. Увидел его лежащим всего в 20 метрах от редкого ольховника на берегу "закипевшего" наледью ключа, по которому я шел. Поняв, что он обнаружен, медведь вскочил и побежал по льду ко мне. Оружия у меня не было — одна только увесистая палка, и я порядком перепугался. Но в то же время отметил, что зверь очень худой и бежит совсем не так, как это делают нападающие хищники.

Когда расстояние между нами сократилось до 8-10 метров, я громко крикнул и сильно ударил палкой по росшему поблизости дереву. От неожиданности, а может, от испуга медведь охнул, поскользнулся и… растянулся на льду. Потом, поскуливая, с трудом поднялся на ноги и после моего повторного крика повернул обратно. Он был настолько тощ, что все его тело выглядело плоским как доска. Я не сомневался, что шатун находится на грани голодной смерти. И еще я понял, что этот зверь несколькими годами раньше был крупным и упитанным.

И в нормальные по кормности годы бывает у медведей трудное время — весна. Покинув берлогу, они шатаются, неуклюже переваливаются на дрожащих от долгого бездействия ногах, быстро устают, как человек после длительной болезни. Недолго побродив около берлоги, идут досыпать — то на ласковом, веселом по-весеннему солнце, то забираясь в берлогу в морозную ночь. С каждым днем солнце поднимается выше, медведь ходит дольше, а спит меньше. Вскоре он обретает безудержную резвость и носится по горам и лесам, буйно радуясь свету, теплу и вернувшейся силе.

На склонах с проталинами рано появляются всходы трав, эфемеров, которые медведь поедает с жадностью. Обсасывает набухшие почки осин, берез, тальников и других деревьев и кустарников, ворошит муравейники, ищет брусничники и клюквенники с перезимовавшей ягодой, прошлогодние желуди или орехи. Когда же всего этого нет, медведь отыскивает трупы павших зимой животных. И снова, собравшись с силами, охотится на кабанов, лосей, оленей. В случае образования на снегу крепкого весеннего наста, выдерживающего тяжесть медвежьего тела, косолапые убивают глубоко проваливающихся в снег тонконогих копытных столько, сколько находят. Когда же снег стает, эти хищники переключаются на поиски поросят, лосят, оленят и их матерей.

В начале мая появляется сочная трава, и медведи жадно на нее набрасываются, словно превращаясь из опасного и сильного хищника в мирного вегетарианца. В это время они часами кормятся на открытых местах, где трава гуще, и издали похожи на пасущихся лошадей. Очень любят сочный белокопытник, борщевик, дудник и другие растения.

Мне приходилось наблюдать, как медведи подолгу и с заметным наслаждением паслись в густых зарослях борщевика — высокого широколистного растения с сочным трубчатым стеблем (его еще медвежьей дудкой называют). Я сначала недоумевал: неужели этой травы медведю хватает? А потом, узнав, что она содержит в себе до 30 % Сахаров и 15 % протеина, понял, что медведь не ест что попало.

В обычные по количеству кормов годы осенью медведи сильно жиреют, толщина подкожного жира у крупных особей достигает к началу ноября 8-10 сантиметров. Такого медведя издали узнаешь: округлая лоснящаяся, широкая спина, тяжелые ноги, "шуба" на нем так и колышется, движения неторопливы, сам он спокоен, добродушен. Еще бы! С таким запасом жира — до 100–150 килограммов — и зима нипочем, да и на весну останется немало.

Иногда на нерестилищах лососей или особенно хорошо уродивших ягодниках, в кедрачах или дубняках на небольших участках собирается до 10–15 медведей, больших и малых, самцов и самок. Наблюдать за этими сборищами необычайно интересно, узнаешь много нового об образе жизни животных.

Когда запасы корма ограничены, в образовавшихся временных сообществах медведей устанавливаются строго иерархические отношения, основанные главным образом на праве сильного. Самому могучему все позволено, все ему безоговорочно подчиняются, его боятся. Менее сильный подвластен более крепкому. Малыши — вне рангов, им многое прощается, однако взрослых самцов они остерегаются, потому что те к ним не очень ласковы.

Но, когда пищи изобилие, медведи необычно миролюбивы: ни вражды, ни утверждения с помощью силы. Даже не прочь поиграть! Правда, внимательно присмотревшись, замечаешь, что веселятся малыши и молодые медведи; взрослые звери проявляют спокойствие и терпимость.