Выигрыш

По всей видимости, завещание писалось очень давно, и мистер Бёрджес имел в виду отца своей жены, но тот умер годом ранее. Так Грегори, сам еще желторотый юнец, оказался опекуном восьмилетнего шалопая, достаточно сильно избалованного своей матерью. Она накинулась на брата, считая, что уж тот в силу своего высокого положения и способностей просто обязан заменить Адриану отца.

Вынужденный несколько раз на дню выслушивать свою сестру, юный граф Саффолд не выдержал и недели и в достаточно резких выражениях заявил, что он не имеет ни малейшего намерения воспитывать юного шалопая, избалованного матерью-наседкой. Это послужило причиной ссоры, продолжавшейся несколько лет. Отношение к Адриану слегка изменилось, когда Его Величество справедливо заметил уже первому лорду-чародею, что с такой любовью к вольной жизни юный Бёрджес останется единственным наследником графа Саффолда.

Разумеется, король желал лишь подтолкнуть того к женитьбе, но замечание возымело противоположный эффект: Грегори всерьез занялся возможным наследником. И, хотя время было упущено, все-таки он смог обуздать парня и, как он сам надеялся, сделать из него приемлемого джентльмена. Конечно, Дебора постоянно жаловалась на сомнительные компании, окружавшие ее ангельское чадо, но Грегори прекрасно помнил и свою молодость. Ему пришлось серьёзно вмешаться лишь полгода назад, когда Адриан воспылал страстью к какой-то дешевой певичке.

Хористка получила отступные, а незадачливый герой-любовник был отправлен в путешествие, из которого он вернулся, как надеялся его уже бывший опекун, поумневшим. Тем страннее был визит сестры сегодня.

Недовольно нахмурившись, лорд-чародей направился на звук голоса. Дворецкий, как раз выходивший из библиотеки, почтительно поклонился и виновато просмотрел на хозяина.

— Прошу прошения, милорд, — негромко произнес он, — Но мадам настаивала…

— Я так и понял. Принесите мне херес, а моей сестре… что там она любит?

— Вишневый ликер.

— Тогда его, но немного, не думаю, что она задержится надолго, — кивнул Саффолд, заходя в библиотеку. Министр просочился следом. Невысокая достаточно грузная женщина стояла у книжных шкафов. Ее некогда красивое, а ныне слегка дряблое, но тем не менее накрашенное лицо кривилось от недовольства. У губы красовалась мушка, которой она обычно прикрывала бородавку. Волосы были тщательно уложены и напудрены, Грегори подозревал, что так она скрывает свою седину. Платье было темных тонов, но пошито с большим вкусом, который всегда отличал его сестру.

— Здравствуй, Де́бби! — окликнул ее брат, — Чем на этот раз вызвано твое недовольство?

— Ты переставил книги! — указующий перст руки, затянутой в перчатку, был направлен на позолоченный корешок.

— Да, ведь это — мои книги, — Грегори явно забавляло смущение, проступившее на ее лице.

— Но, Грег, — уже более робко возразила Дебора, — Папа́…

— Мертв лет десять. Мне как-то неловко тревожить его, чтобы спросить разрешение, если ты на это намекаешь…

Она демонстративно поджала губы, показывая свое отношение к его шуткам дурного тона, когда ее взгляд упал на Министра. Дебора взвизгнула и отшатнулась:

— Опять это животное! Грегори, зачем ты привел его сюда! Ты же знаешь, что я боюсь собак!

— Именно поэтому и привел, — отозвался ее бесчувственный брат, — Иначе ты битый час будешь рассказывать мне сначала о своих болячках, затем о достоинствах твоего обожаемого сына и лишь потом перейдешь к сути. Так что на этот раз?

— Это Адриан, — простонала Дебора, поднося к глазам кружевной платок с вышитой монограммой, — Он теперь завсегдатай игорного дома на Гроу-сквер!

— Игорный дом на Гроу-сквер? Это что-то новое… — Грегори задумчиво покрутил кольцо с изумрудом, — И много он проиграл?

— Откуда я знаю! — патетически воскликнула женщина, падая в кресло, которое жалобно скрипнуло, — Самое страшное, что этот игорный дом принадлежит какой-то девке! И мой мальчик в нее влюбился!

— Что за чушь! — воскликнул Саффолд, подходя к двери, убедится, что слуги не слышат, и на всякий случай запирая её заклинанием, — Адриан не мог…

— Говорят, она его охмурила, — перебила его женщина, убирая платок в ридикюль, висевший на полной руке, — Он проводит там каждую ночь. А недавно их видели вдвоем в Королевских садах.

Нахмурившись, лорд-чародей подошел к окну и посмотрел на улицу. Яркое солнце заставило его недовольно поморщиться. Он устало потер затылок, привычным жестом разминая мышцы. Его сестра затаила дыхание, гадая, что же сейчас происходит в голове брата.

— Хорошо, — наконец кивнул он, — Завтра я поговорю с Адрианом.

Холодно поклонившись Деборе на прощание, он открыл дверь и вышел. Пес, на всякий случай гавкнув и вызвав очередной женский истеричный вопль, с довольным видом кинулся следом за хозяином, чуть не сбив дворецкого, несущего господам поднос с напитками.

Задумчивость не покидала лорда-чародея ни когда он собирался в королевский дворец, ни когда он уже сел в карету. Грегори не мог понять, что нашло на юного дуралея. Допустим, девушка действительно была хороша собой, но ведь он сам объяснил Адриану правила игры. В конце концов, если мальчишке было так невмоготу, то он мог сделать её своей любовницей и водить на маскарады. Но выставлять себя напоказ с ней в Королевских садах… Это было немыслимо!

Все еще размышляя о семейных делах, Грегори вышел из кареты и поднялся по ступеням королевского дворца.

Пройдя в приемную, граф приветливо махнул рукой другу и, не дожидаясь, когда о нем доложат, подошел к дверям, немедленно распахнутым перед ним лакеями. На этот раз Его Величество слушал доклад премьер-министра, стоявшего перед монархом навытяжку. При звуке открывающихся дверей оба недовольно посмотрели на вошедшего, но если король сразу же улыбнулся и приветливо кивнул, то премьер-министр не скрывал своего недовольства такой фамильярностью графа Саффолда. Он никогда не понимал, что именно находит их сюзерен в этом мальчишке, славившемся своей дерзостью и отсутствием куртуазных манер. Даже на прием к королю граф осмелился прийти, не напудрив волосы, неслыханная дерзость! Более того, все больше молодых людей, даже сыновья самого премьер-министра, подражали этому нахалу.

Впрочем, каков отец, таков и сын. И лорд Ти́тус до сих пор не мог понять, почему рыжеволосая своенравная красавица Клари́сса предпочла тогда выйти замуж за Ло́уренса Саффолда, принеся тому помимо своей красоты еще и солидное приданое в размере двухсот тысяч.

— Ваше величество, — их отпрыск, живое напоминание давнего поражения Титуса, тем временем поклонился королю и холодно кивнул премьер-министру.

— А, Саффолд, вы вовремя, заходите! Впрочем, вы уже зашли! — монарх милостиво кивнул и мазнул рукой, подзывая лорда-чародея ближе, — Мы с лордом Титусом сейчас обсуждаем, что нам делать с игорными домами, которые растут, словно грибы после дождя!

— А что с ними можно сделать? — лорд-чародей изумленно приподнял брови.

— Премьер-министр предлагает из закрыть.

— Вот как? — Грегори бросил быстрый взгляд на вечного соперника и улыбнулся, — Полагаю, ненависть лорда Титуса к игорным домам вызвана том, что вчера его средний сын спустил на Гроу-сквер кругленькую сумму? А позавчера тоже самое сделал старший? И он теперь вынужден оплачивать долги обоих?

— Зря смеетесь, Саффолд! Между прочим, ваш племянник тоже стал завсегдатаем этого игорного дома, — мрачно отпарировал министр, поджав губы.

— В самом деле? — обронил граф, делая вид, что поправляет свой кружевной манжет, — Надеюсь, он хотя бы изредка выигрывает.

— Вы так равнодушно говорите о своем наследнике!

Лорд-чародей жалобно посмотрел на короля, с интересом прислушивающегося к разговору двух давних противников:

— Надеюсь, Ваше Величество, вы позвали меня не для того, чтобы обсуждать моего племянника и его пагубную тягу к азартным играм?

— Нет, Саффолд, я бы хотел узнать ваше мнение относительно идеи Титуса: раз и навсегда покончить с азартными играми!

Лорд-чародей пожал плечами:

— Это — абсурд. Даже под угрозой смертной казни люди будут играть в карты, хотя бы для того, чтобы лишний раз пощекотать себе нервы. Официальное закрытие приведет лишь к тому, что игорные дома станут нелегальными, к тому же оно вызовет всеобщее недовольство, которое на фоне того, что происходит сейчас в Паризье́не, может отразиться на нас более пагубно. А если начнет литься кровь, то мы просто можем не сдержать тьму, царящую в бездне.

— Тогда что предложите вы? — при упоминании о тьме, его величество невольно поежился, как и все короли до него, при коронации он проходил обряд посвящения и хорошо знал, что это такое. Лорд-чародей задумался.

— Проще назначить повышенные налоги хозяевам таких заведений и тем самым пополнить казну, — предложил он через несколько минут.

— И это все, что вы можете сказать? — премьер-министр с враждебной презрительностью посмотрел на мага, которого полагал не то шарлатаном, не то самим искусителем, — Каждый вечер в таких домах проигрываются огромные суммы, целые состояния!

— Вы сказали это образно или желаете поведать о ком-то конкретно? — Грегори не мог отказать себе в удовольствии поддразнить соперника.

— Вы все смеетесь! — негодованию Титуса не было предела, — Посмотрим, что вы скажете, когда ваш племянник женится на девке из игорного дома!

Серые глаза опасно блеснули.

— Наверное, вы не совсем в курсе происходящего? И сказали это, не подумав? — ласково предположил лорд-чародей. Премьер-министр хмыкнул и покачал головой:

— Это вы не в курсе, о чем судачит весь Лондиниум! Девица хороша собой и цепко взялась за молодого дуралея. Он вывозит ее в своем фаэтоне в Королевские сады. Я видел это лично, и, более того, они чуть не опрокинула мой фаэтон! Она командует им напропалую, и все уже делают ставки, женит ли она его на себе!

— Надеюсь, вы поставили против? — процедил Грегори.

— Мой дорогой, я поставил на вас! — Титус ухмыльнулся и поклонился королю, — Ваше Величество, если мы закончили, я удаляюсь. Граф, сегодня действительно было приятно повидаться с вами!

Саффолд проводил его тяжелым взглядом и вновь обернулся к королю. Его величество задумчиво смотрел на своего чародея. Ему всегда импонировал этот слегка порывистый молодой человек, обладавший несомненным талантом как к магии, так и к дипломатии. Именно он дважды спасал последние переговоры, чуть не зашедшие в тупик. Его здравые суждения были изящны — в противовес тугодумству первого министра. Титусу давно пора уже было выйти в отставку, но его поддерживал Кавершем, с которым его величеству не хотелось ссориться, пока он не удостоверится в гишпанской поддержке.

— Не принимайте слова этого старика всерьез, — наконец сказал монарх, но отнеситесь к ним с присущим вам здравым смыслом. Вы же знаете, что в этом возрасте, юноши весьма порывисты.

Грегори криво усмехнулся:

— Бесспорно Адриан, конечно, еще осел, но даже он не посмеет настолько нарушить приличия.

— Я надеюсь на это, — кивнул король, — Будет очень печально, если вашего наследника не будут принимать в обществе. Хотя тогда вам точно придется жениться!

Граф Саффолд лишь скрипнул зубами и промолчал.

После того, как он покинул короля, Грегори направился прямиком в квартиру Адриана, но того не было дома, и его слуга толком не мог объяснить, ни куда направился хозяин, ни когда он соизволит вернуться. Поскольку лорду-чародею не хотелось бегать за племянником по всему городу, то он решил повидаться с ним завтра утром, пока тот будет еще в кровати, и посему Грегори направился по своим делам, включавшим в себя посещение фехтовального зала и обязательную вечернюю прогулку с верным Министром. После этого граф уже начал подумывать из праздного любопытства о посещении дома на Гроу-сквер, но к нему зашел Майлз, и, прекрасно поужинав перепелками в винном соусе, крабовым муссом и паштетом из утки, друзья отправились к мадам Гризайль.

* * *

Адриан поехал в дом на Гроу-сквер. Все еще колеблясь в своем решении, он вошел в дом и направился было в зал, когда увидел приоткрытую дверь и, движимый любопытством, заглянул внутрь комнаты.

Все эти дни он предавался мрачным размышлениям. Поведение Фебы казалось ему предосудительным. Вместо того, чтобы восторгаться его гнедыми, она молчала всю дорогу, а под конец вела себя как гувернантка! Ему следовало бы осадить её, поставить на место, но он слишком был занят, пытаясь справиться с лошадьми.

Тем днем, отужинав с друзьями, он решил проявить холодное презрение и избегал дома на Гроу-сквер, мучаясь от невыносимой скуки дома. Напрасно его со смехом звали его с собой, эти два дня он был непреклонен. Наконец жажда развлечений победила, и он решил присоединиться к приятелям с тем, чтобы жестко раз и навсегда дать понять Фебе, что он не собирается терпеть такое поведение.

Признаться, эти дни он часто вспоминал ее огромные голубые глаза, тонкую линию шеи, нежные полукружия грудей, вздымающиеся над корсажем и скромно прикрытые кружевами. Он жаждал обладать ею, хотя прекрасно понимал, что брак с девушкой из игорного дома невозможен. Но что мешало ему сделать ее своей любовницей? Его средств вполне хватит, чтобы снять ей небольшую квартирку где-нибудь неподалеку от его апартаментов. Он мог бы даже вывозить ее в театры или же на балы-маскарады, где правила приличия не так строги. Она наверняка будет ему признательна за столь явные перемены в своей судьбе. С этими мыслями он и направился в особняк на Гроу-сквер.

Увидев Фебу, одиноко сидящую за столом, Адриан, забыв о своих правильных решениях, кинулся к ней. Она была столь трогательна в своем отчаянии, что ему вдруг захотелось защитить её. Девушка отняла руки от лица, и ее голубые глаза засветились неподдельной радостью:

— Адриан, вы здесь? О, я вас так ждала!

Он улыбнулся, снисходительно решив позабыть о ее поведении два дня назад. Ведь она искренне раскаивалась. Юноша был почти уверен, что даже ее нынешнее слегка возбужденное состояние было вызвано лишь тем, что он сначала так спешно скрылся из ее жизни, а теперь вновь вернулся. Сейчас, когда он держал ее руки в своих, девушка так радостно улыбалась, что он почти уверился успеху своего предложения. Надо было только обставить его с каким-то антуражем, женщины ведь любят красивые жесты.

— Феба, дорогая… — он задумался, затем его глаза засветились, и он решительно продолжил, — Давай сыграем в карты!

— Что? — она недоуменно наморщила лоб. Он повторил свое предложение и, не дожидаясь ответа, потащил ее за собой в общий зал. Там он занял один из небольших столиков в углу, предназначенный для карточной игры, лично вскрыл колоду, сделал знак лакею, разносившему шампанское, подойти и начал раздавать карты. Вздохнув, Феба взяла их. Первую партию она проиграла, вторую — выиграла. В двух следующих победа вновь досталась Адриану, что привело его в совершенно благостное расположение духа. Он много пил, громко смеялся, привлекая к себе всеобщее внимание. Курт несколько раз вопросительно поглядывал на хозяйку, готовый вмешаться в любой момент, но та лишь качала головой, продолжая играть. Она хотела закончить после шестой партии, но Адриан начал протестовать, и девушка, не желая вновь навлекать ссору, осталась за столом. Ставки росли, Феба видела, что ее противник опьянел и начинает проигрывать. Постепенно вокруг них образовалась толпа зрителей. Несколько человек принялись подбадривать Адриана. Он выиграл еще две партии и вновь выпил шампанского.

Незаметно для всех девушка прикоснулась к амулету в виде листика клевера, который приносил удачу, активируя его. Она никогда не использовала его ранее, но сейчас ей показалось это правильным. Карты с шуршанием летели на стол. Колоду заменили на новую. Наконец, на очередной ставке, Адриан похлопал себя по карманам и обнаружил, что проиграл все деньги. Он недоуменно посмотрел на золотые монеты, рассыпанные по столу.

— Адриан, может быть, уже хватит? — неуверенно предложила Феба, но юноша замотал головой, силясь вспомнить, зачем же он пришел. Затягивая время, он сделал глоток шампанского и вдруг вспомнил.

— Нет, — заплетающимся языком произнес он, — Еще одна… ставка! Нет, не перебивай! Значит так… у меня денег уже нет… но это… это не важно, если … если я выиграю, то ты… ты станешь моей любовницей!

Он торжествующим взглядом обвел притихшую толпу и зачем-то добавил:

— Да, именно так! Моей любовницей!

Кто-то в толпе, образовавшейся вокруг них, рассмеялся. Курт заметил, как от гнева побелело лицо Фебы, она буквально стиснула руками карты.

— Хорошо, — тихо сказала она, — В таком случае я делаю свою ставку, Адриан: если ты проиграешь, ты на мне женишься.

Он кивнул и перетасовал колоду. Для девушки их шелест был будто раскаты грома. В задних рядах кто-то кашлянул, на него шикнули. Какой-то невысокий мужчина в сиреневом камзоле попытался пробраться ближе к столику, чтобы видеть все, но ему это не удалось.

Карты падали на зеленое сукно одна за другой. Фебе казалось, что время тянется бесконечно долго. Она сбросила две карты и взяла одну из колоды. Адриан нахмурился и добрал еще одну. Колода постепенно таяла, напряжение росло. Наконец Феба первая открыла свои карты, одну за другой выложив их на зеленое сукно. Адриан торжествующе хмыкнул, затем внимательно всмотрелся в свои. Цифры плясали перед глазами, и ему пришлось прищуриться, пытаясь рассмотреть, что изображено на бумаге, затем его глаза расширились, он разом протрезвел и в ужасе бросил карты на стол.

— Вы выиграли, — одними губами произнес он.

В мертвой тишине Курт подошел к столику и по-деловому начал собирать монеты и долговые расписки. Феба, все еще злясь на юношу, устроившего это вульгарное представление, спокойно встала:

— Я, надеюсь, Адриан, вы не станете задерживать выплату этого долга! Даю вам неделю.

Она повернулась и направилась к выходу. Курт, прихрамывая, пошел за ней. Это послужило сигналом, зрители начали расходиться, лишь Адриан какое-то время все еще сидел за столом, ошеломленно смотря на карты, словно все еще не веря в случившееся. Затем он встал и, покачиваясь, направился к выходу. Его никто не окликнул.

Ночь охладила разгоряченное лицо, не принесла покой в душу. Юноша долго бродил по улицам, пытаясь обдумать ситуацию. Получалось плохо. Голова кружилась от выпитого, руки дрожали от осознания неотвратимой беды.

Теперь все отвернутся от него, он станет изгоем в любом случае, женится он или нет, его перестанут принимать в приличном обществе. Мать это все сведет в могилу, а уж что скажет его дядя… При одной мысли о той буре, которую обрушит на его голову лорд-чародей, Адриан обхватил голову руками и застонал. Зачем только он вообще затеял эту игру! Теперь для него не было выхода, кроме как жениться на Фебе. Он, наследник Саффолдов, — и девчонка из игорного лома!

Наверное, ему следует пустить себе пулю в лоб и избавить свою семью от позора. Он вскинулся и решительно зашагал домой, но пока он переходил улицу, он вдруг вспомнил, что у него нет пистолетов. Повешение было не эстетично, затем ему пришла мысль броситься с моста в реку, но Адриан был прекрасным пловцом и сомневался, что утонет.

Так ничего и не придумав, полный сочувствия к самому себе, с рассветом он направился домой в надежде, что он проснется и обнаружит, что ему все приснилось.

Зайдя к себе в квартиру, юноша направился в спальню, громко окликая своего лакея, но тот не отозвался. Слегка удивленный этим, Адриан вошел в комнату и замер, вцепившись в медную дверную ручку.

Его дядя, граф Саффолд, сидел в кресле, поставленном у камина, и задумчиво смотрел на тлеющие угли. Казалось, его не беспокоит ни беспорядок, царивший вокруг, ни то, что камин почти погас. Услышав шаги, граф поднял голову и буквально прожег племянника взглядом.

— Можешь войти, — в голосе лорда-чародея слышалось ледяное презрение, — Надеюсь, что прогулка на рассвете протрезвила тебя настолько, чтобы ты смог мне связно изложить события сегодняшней ночи, произошедшие в одном известном всем доме на Гроу-сквер.

Адриан нервно сглотнул.

— Вы уже знаете? — прошептал он. Глаза графа зло блеснули.

— Об этом знает уже весь Лондиниум! — он щелчком пальцев расправил слегка сбившиеся манжеты и встал, — Но я хотел бы из первых уст услышать о том, что все-таки случилось с тобой этой ночью.

Бледнея и заикаясь под пристальным взглядом, Адриан пересказал события прошедшей ночи. По мере его рассказа граф Саффолд мрачнел все больше. Под конец племяннику стало казаться, что тот едва сдерживается. Впрочем, он был недалек от истины. Грегори действительно жаждал придушить этого осла. Так глупо попасться на ровном месте!

— Полагаю, вы хотя бы осознали, что натворили! — процедил он сквозь зубы, борясь с желанием свернуть мальчишке шею и тем самым разом решить все проблемы. Адриан опустил голову:

— Простите… Я… я был уверен, что выиграю…

— Охотно верю, — чтобы хоть как-то занять руки, лорд-чародей вновь тщательно расправил свои манжеты, — Вопрос, Адриан, в том, что вы собираетесь предпринять дальше.

— Я… я думал… — юноша замялся. Граф с насмешкой посмотрел на него:

— Судя по последним событиям, мозговая деятельность — не самое успешное для вас поприще!

Адриан опустил голову еще ниже.

— Я все понимаю, я опозорил семью, — заговорил он, с горечью осознавая, что у него просто не остается выбора, — О, не волнуйтесь, милорд, я… я избавлю вас всех от необходимости смириться с этим браком.