Дом у Змеиного озера

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Мимо прошла Настя Ведунина с сеткой, набитой волейбольными мячами. Услышав последнюю реплику Седачева, она обернулась и испуганно на него взглянула.

– Топай отсюда, тощая! – рявкнул на девушку Антон. – У нас тут мужской разговор!

Настя вздрогнула и поспешила прочь. Тимофей тоже хотел уйти, но Седачев вдруг схватил его за плечо.

– Я не шучу, Зверев. Лучше тебе проваливать из нашей академии, – не унимался он. – А иначе что-нибудь может произойти. И это тебе не понравится!

– Угрожаешь мне? – нахмурился Тимофей.

– Мы здесь не рады Огненным волкам! И это не только мое мнение! Правда? – Антон обернулся к Бельцеву. Но тот в ответ лишь пожал плечами. – Поэтому уходи из «Пандемониума» по-хорошему, слышишь?! Избавь всех от своего присутствия.

– А иначе что? – спокойно поинтересовался Зверев.

– А иначе я сам заставлю тебя уйти. – Седачев сжал кулаки.

Тимофей лишь насмешливо ухмыльнулся.

– А не боишься, что я тебя поджарю?

– Я сумею залить твой огонь. – Седачев с наглой ухмылкой снял крышку с бутылки и вылил воду на шорты Тимофея. Затем громко заржал. – Вы только гляньте! – завопил он на весь спортзал, привлекая всеобщее внимание. – Зверев обде…

Договорить он не успел. Тимофей с силой пихнул его в грудь, и Антон растянулся на дощатом полу. В зале послышались чьи-то смешки.

– Ну ладно, – прошипел Антон сквозь зубы и прижал обе ладони к полу.

Доски дрогнули и натужно заскрипели, половицы под руками Седачева начали раздвигаться. Тимофей не стал дожидаться окончания этой демонстрации силы. Он бросился к Седачеву, перепрыгнув через расширяющиеся трещины в полу, и сгреб его за шиворот. А к ним уже бежали несколько встревоженных учеников.

– Ах ты козел! – выдохнул Антон и заехал локтем Звереву в бок.

Он хотел ударить еще раз, но Тимофей блокировал его выпад, а затем всадил кулак в челюсть Седачеву. Тот отшатнулся, и его глаза налились кровью. Ринувшись к Тимофею, он с силой боднул того головой в живот, а когда Зверев упал, начал избивать его кулаками.

Тимофей закрывал лицо, но Седачеву все же удалось пару раз заехать ему по переносице. Охнув от боли, Зверев изловчился и дал Антону в глаз, Седачев опрокинулся на спину. Тимофей подтянул колени к груди и одним рывком вскочил на ноги. Антон попытался лягнуть его пяткой, но Зверев схватил его за щиколотку, оторвал от пола и разок крутанул вокруг себя, а затем швырнул в центр спортзала.

Седачев с грохотом покатился по полу, отбивая локти и колени.

– Урод! – взвыл он, поднимаясь на ноги.

– Сам урод! – Тимофей, выставив перед собой кулаки, снова ринулся к нему.

В этот момент обоих оторвала от пола неведомая сила.

Зависнув в воздухе, Тимофей рассерженно обернулся и вдруг увидел Алису Василисину. Это она держала их в полуметре над полом, а Стас Кащеев стоял рядом, испуганно глядя на обоих противников.

– Довольно! – рявкнула подоспевшая Елена Федоровна. Ее глаза буквально метали молнии. – Нам тут только разборок между учениками недоставало! Прекратить немедленно!

Алиса послушно опустила руки, и оба парня тяжело брякнулись на пол.

– Что это вы тут учинили?! – воскликнула Елена Федоровна.

– Он первый начал, – буркнул Тимофей, сплевывая кровь.

– Ты даже не представляешь, что тебя ждет, – гневно пообещал ему Антон, зажимая рукой подбитый глаз.

– Вы наказаны. Оба! – грозно сказала Елена Федоровна. – Дежурство по столовой! Неделю! Будете мыть посуду и полы после каждого ужина.

– Но это несправедливо! – возмутился Седачев, однако директриса так на него посмотрела, что он тут же заткнулся.

Антон закрутил головой в поисках Сергея Бельцева, надеясь заручиться его поддержкой, но того уже и след простыл.

Тимофей тяжело вздохнул, потирая распухшую переносицу. Докатился! В академии его еще ни разу не наказывали. Только этого ему и не хватало для полного счастья!

Из носа текла кровь. Алиса приблизилась и молча протянула ему носовой платок. Поблагодарив ее кивком головы, Тимофей прижал платок к разбитому носу и сел на скамейку у стены. Пару секунд спустя рядом с ним примостился сенсэй Канто в своем черном шелковом кимоно. Старик подошел так бесшумно, что Тимофей едва не вздрогнул, когда тот мягко потрепал его по плечу.

– Продолжаешь запугивать народ? – спокойно осведомился Канто.

– Седачев вывел меня из себя. Я просто не сдержался.

– Зря. Сдержанный человек совершает гораздо меньше промахов.

– Слышали бы вы, что он мне наговорил! – воскликнул Тимофей. – Я его отблагодарить должен был?

– Однажды один ученик спросил: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Его учитель ответил: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро – добром».

– Вот я и плачу, – недовольно буркнул Зверев. – Каждому по заслугам!

– Я знаю, многие отвернулись от тебя, Тимофей, – спокойно изрек старик. – Но это все временно, вот увидишь. Не осуждай людей за то, что они боятся.

– Я никого не осуждаю, – опустил голову Зверев. – Просто слишком много навалилось в последнее время. Поэтому иногда я не могу сдержаться…

– И это понятно. Благородный муж стойко переносит беды, а низкий человек в беде распускается и начинает закатывать истерики. Ты не такой, и это делает тебе честь. Смотри, я даже не оскорбляю тебя, как обычно.

– Мне от этого еще страшнее, – признался Тимофей. – Бить, наверное, будете?

– Никогда не помешает отходить нерадивого ученика бамбуковой палкой, но сегодня тебе и так досталось.

Кровь из носа все никак не останавливалась. Тимофей вдруг понял, что может остановить ее совершенно другим способом, который обычно не применял, опасаясь реакции присутствующих людей. Но сейчас к чему таиться? Про него и так все знают.

– Какого черта, – выдохнул он, убирая платок, затем закрыл глаза и напрягся.

По его телу скользнула волна яркого пламени, охватив кожу от ступней до затылка. Одежда и обувь из несгораемых материалов не пострадали, а все синяки тут же прошли сами собой. Даже ссадина на переносице исчезла. Несколько ребят в спортзале уставились на него разинув рты. Тимофей решил больше не обращать на них внимания.

– Видите, как они на меня смотрят? Многие из них хотят, чтобы я ушел из «Пандемониума», – вполголоса произнес он. – Но куда мне идти? К волкам?

– На твоем месте я не принимал бы таких скоропалительных решений, – мягко изрек Канто. – Они привыкнут к тебе. Ведь неважно, черный кот или белый, до тех пор, пока он продолжает ловить мышей.

– Я уже и сам не знаю, что мне делать. Огненные волки ненавидят Первородных, но и те платят им той же монетой. Кто хороший, а кто плохой? Обе стороны совершали нехорошие поступки. И в обоих лагерях есть хорошие люди…

– Ты должен слушать лишь свое сердце, а не сторонних болтунов. Но если ты и правда надумаешь уйти… – Канто посмотрел на Тимофея долгим, пристальным взглядом. – Я буду очень расстроен.

– Почему? Вы же с самого первого дня обучения меня терпеть не можете.

– Как и всех своих учеников. Но мало кто добился таких успехов, как ты. Мне не хотелось бы, чтобы ты перешел на сторону противника. Поэтому трижды подумай, прежде чем примешь окончательное решение. А еще гони от себя злобу. Это самый лучший способ избежать большой беды.

Канто бесшумно поднялся и засеменил к дверям спортзала.

9

Первое требование

Шли дни, и понемногу Лиза стала успокаиваться, решив, что неизвестный шантажист наконец оставил их с Олегом в покое. Как же она ошибалась! Новое письмо без обратного адреса доставили ей рано утром – обычный белый конверт с именем девушки, нацарапанным печатными буквами. Горничная Вика принесла его в комнату Лизы, когда та принимала душ, и оставила на прикроватной тумбочке.

– Лиза, тебе письмо, – сообщила она, постучав в дверь. – Только что вынули из почтового ящика на воротах.

Зверева увидела конверт сразу, как только вышла из ванной комнаты. Ее охватил озноб, руки предательски затряслись мелкой дрожью.

Дорогие голубки, – прочитала Лиза, достав из конверта листок бумаги. – Вы же не думали, что я о вас забыл? Сокрытие убийства и бегство с места преступления! Эта картина все еще стоит у меня перед глазами. А еще я часто рассматриваю ваши фотографии в своем ноутбуке. Какое хладнокровие! Какая жестокость! Вы двое отлично выступили, такой команде грех распадаться. И вот мое требование: мне не нужны деньги, я хочу лишь позаботиться о вашем совместном счастье. Вы должны в ближайшее время оформить брак в ЗАГСе, иначе снимки, сделанные мной той ночью, будут отправлены в полицию Клыково и Санкт-Эринбурга, а также во все газеты! И не вздумайте со мной шутить! Фотографии с регистрации и скан свидетельства о браке пришлете на этот адрес…

Ниже она увидела адрес электронной почты, явно фальшивый, зарегистрированный на чужое имя. Кроме письма, напечатанного на принтере, в конверте лежали уже знакомые Лизе фотографии, которые она тут же разорвала на мелкие клочки.

Этот мерзавец, кем бы он ни был, совершенно сумасшедший! Лиза прочитала письмо дважды. Что за бред?! Шантажист требовал, чтобы они с Олегом поженились?

Олег Дубровский еще был дома. Убедившись, что вся прислуга на первом этаже, а Анфиса пока не вышла из своей спальни, Лиза без стука вошла в его комнату.

Олег стоял у окна в джинсах и черной футболке, с телефоном в руке. Он только что с кем-то говорил.

– Лиза? – удивился парень, убирая мобильник в задний карман штанов. – Что-то случилось?

– Еще одно письмо. – Лиза показала ему конверт.

Увидев его, Дубровский остолбенел. Выхватив у нее бумагу, он быстро прочитал послание и изумленно уставился на Звереву.

– Расписаться в ЗАГСе?! Я думал, он денег будет требовать…

– Уж лучше бы деньгами…

– А такое возможно, вообще?

– Мы же совершеннолетние. Но он требует, чтобы мы сделали это немедленно! А мне казалось, что срок рассмотрения заявления – не меньше месяца?

– В особых случаях его могут сократить… – задумчиво произнес Олег. – А если заплатить кому надо, в тот же день зарегистрируют… Но это же просто дикость! Или ты действительно хочешь за меня замуж?!

– Не знаю, чего я хочу… Покоя, – всхлипнула вдруг Лиза. – И чтобы все поскорее закончилось…

– Иди сюда. – Олег подошел ближе и обнял ее. – Не плачь. Я же говорил тебе, что мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Знаю, но ничего не могу с собой поделать. – Лиза вытерла слезы. – Горничная говорит, что письмо снова подбросили в ящик на воротах. Может, просмотреть записи с камер слежения?

– А это дельная мысль, – оживился Олег.

Дождавшись, когда Егор Зверев уедет по делам, они отправились в его кабинет, где стояли мониторы камер слежения, установленных на всей территории поместья. Лиза в этом оборудовании совершенно не разбиралась, но Олег быстро нашел нужную запись.

Когда он включил воспроизведение, они увидели на экране лишь темный силуэт в длинной черной куртке с капюшоном, крадущийся вдоль ограды. С такого ракурса даже невозможно было понять, мужчина это или женщина.

– Похоже, этот гад отлично знает, в каком месте установлена камера, – раздраженно бросил Олег.

Лиза поневоле поежилась.

– И что же дальше? – шепотом спросила она. – Неужели нам действительно придется оформить брак?!

– Только если ты этого захочешь, – повернулся к ней Олег. – Давай не будем торопиться, хорошенько все обдумай. Да, этот шантажист может меня погубить… Но он хочет, чтобы мы совершили очень серьезный шаг. А я не могу требовать от тебя такой жертвы…

– Я подумаю, – пролепетала Лиза, понимая, что ее худшие опасения начинают сбываться. Жизнь летела под откос с неимоверной скоростью.

И это далеко не конец.

* * *

Серафима Долмацкая с черным пластиковым пакетом в руках вошла в кабинет своего отца в ночном клубе «Скорпион». Платон Евсеевич стоял у широкого, во всю стену, окна, за которым на танцполе бесновалась публика, и наблюдал за происходящим.

Вечер выдался многолюдным, в клубе находилось около трех сотен человек, и, чтобы не допустить конфликтных ситуаций, в баре и у входных дверей заведения дежурило несколько здоровенных охранников.

Толстое стекло не пропускало звуков грохочущей музыки, поэтому в кабинете было очень тихо. Услышав шаги дочери, Платон Долмацкий обернулся. – Принесла? – с облегчением выдохнул он.

Серафима кивнула, разворачивая пакет. Потом выложила на стол потрепанный матрикул Ангелины Зверевой и жутковатую тряпичную куклу в черном лоскутном платье.

– Трудности были? – осведомился Платон, заинтересованно разглядывая тряпичное чудовище.

– Тимофей оказался дома, – тихо ответила Серафима. – Хорошо, что мы надели маски…

– Он видел вас?

– И даже намял бока моим сообщникам. Пришлось вырубить его шокером, иначе он не дал бы нам уйти.

– Какая неприятность. Но я понятия не имел, что он в Санкт-Эринбурге. Надеюсь, мальчишка не сильно пострадал?

– На нем очень быстро все заживает.

– Он точно не узнал тебя, дорогая?

– Надеюсь, – хмуро ответила Серафима. – Тимофей – мой друг. Мне не нравится, что приходится его обманывать, да еще и обворовывать!

– Без этого никак, родная, – потрепал ее по плечу отец. – Это все для нашего же блага. Но погоди… – Он заглянул в опустевший пакет. – А где медальон?

– Медальон? – непонимающе уставилась на него Серафима.

– Знак Близнецов. Символ принадлежности…