Помоги проекту - поделись книгой:
Из приоткрытого окна с видом на сад веяло свежестью и запахами цветов. Проскользнувший в комнату шальной ветер играл с занавесками и с выбившимися из простой крепкой косы локонами девушки, сидевшей на подоконнике. Одежда на ней была странной для дамы, а точнее откровенно мужской, как у наездника на конной прогулке – рубашка, штаны, тонкие сапоги с креплениями для маленьких засапожных ножей. Казалось, в такую чудесную тёплую ночь, в такой умиротворяющей тишине, нарушаемой лишь стрекотом цикад и шелестом листвы, стоило расслабиться и любоваться красотой природы, обточенной лучшими делами рук человеческих, непроглядно-чёрным куполом неба, усыпанным звёздами от края до края, но вся поза девушки была напряжённой.
«Пора» – Подумала она, бросив последний взгляд на крепко спящего мужчину, поднимаясь с подоконника и разминая слегка затёкшие пальцы. Так и хотелось зевнуть во весь рот, но волнение не позволяло и этой малости. Паранойя от напряжённости момента дошла до того, что случайно скрипнувшая половица под ногой испугала до чёртиков.
«Так, возьми себя в руки. Вперёд», – наконец решилась она, и, полностью раскрыв окно, ухватившись за раму поудобнее, поставила ногу на подоконник.
Немало помогало то, что покои находились на втором этаже – относительно не высоко, и выходили прямо в сад, где не было толком патруля и можно было легко улизнуть, наловчившись карабкаться по каменным стенам. Последнему жизнь научила достаточно, чтобы с лёгкостью пройти эти препятствия даже в состоянии крайней взволнованности. Пальцы не слушались, Эва всё время боялась сорваться вниз и если не убиться, то по крайней мере покалечиться, но этого не случилось.
Оказавшись, наконец, по ту сторону от замка, девушка лужицей стекла в траву и облегчённо перевела дух, устало прикрыв глаза, облокотившись спиной на стену и приложив затылок к холодному камню. Всего на минуту, после чего, собравшись с силами, двинулась дальше… в город.
Хрупкая фигура девушки, завёрнутая в бархатный плащ с глубоким капюшоном, скрывающим лицо, не слишком выделялась из толпы: большинство людей так же не хотели «светиться» возле всяких злачных заведений, коими пестрела эта улица. Да и ветер дул холодный, пронизывающий.
Девушка то и дело оборачивалась, оглядывалась, словно что-то искала в стайке редких прохожих, и в движениях её чувствовалась некоторая нервозность.
По спине то и дело пробегали мурашки, явно не от холода, и мелко тряслись руки, сжимающие ткань непомерно длинных рукавов, а интуиция буквально вопила: «Беги! Беги!»
Ей казалось, будто за ней всюду кто-то следует, пронзая ледяным взглядом, который она чувствовала кожей. Но все проходили мимо, не обращая на неё абсолютно никакого внимания.
«Паранойя – она такая: и на пустом месте всякое привидится» – судорожно смахнув слёзы, подумала она.
Тем не менее девушка то и дело ускорялась, ругая себя за страхи. Каблуки сапогов звонко цокали по плитам или гладким камням, коими была вымощена улица.
Девушка остановилась у дверей, на которых красовалась особенно яркая и заманчивая магическая вывеска, и уверенно вошла, словно не раз тут бывала. Впрочем, так оно и было.
Запах табачного дыма и алкоголя неприятно ударил в нос, заставив поморщиться. Полутёмное помещение освещалось лишь парой-тройкой ароматизированных свечей, запах коих тонул в смешении многих других. Да, не каждый может позволить себе масляные лампы – дороговатое удовольствие. Зато тепло, комфортно и есть на что посмотреть. Какая-то особая атмосфера… Здесь томная ночь пронзала стёкла окон, смешивалась с ароматным дымом кальяна и запахами яств, кружила голову, отражалась в глазах людей едва заметным блеском пьянящего безрассудства, проникала в кровь, как яд, замирала с дыханием на губах в этом царстве веселья и вседозволенности.
Девушка, не замечая ничего вокруг и не замеченная другими, быстро шмыгнула к лестнице, и, найдя нужную дверь, скрылась в комнате.
В маленькой обшарпанной комнатушке дешёвого постоялого двора «Красный петух», где мы с Вейсом договорились встретиться, всего-то и было, что кровать, крошечный столик и огарок свечи. Сам принц, одетый как простой смертный, валялся на кровати с книгой в руках, сначала удостоив меня лишь нарочито ленивым взглядом.
– Я достаточно узнала тебя, чтобы быть уверенной, что ты сейчас умираешь от любопытства, поэтому можешь не пытаться сделать вид, что тебе всё равно. – Сложив руки на груди, с ходу припечатала я.
– Хорошо, – хмыкнув, захлопнул книгу и быстро, с какой-то звериной грацией приблизился, изучая взглядом, как диковинку. – И? Как?
– Всё. – Столь же содержательно ответила я, жадно «прилипнув» взглядом к вожделенному призу – «Паутине» – артефакту, который может значительно облегчить жизнь мне и моему клану. Вейс игрался с этим рубиново-алым камнем, явно издеваясь.
– Почему я должен тебе верить?
«Я что, должна была притащить тебе сюда его голову, перевязанную подарочным бантиком?» – Так и хотелось мне съязвить, но не стала.
– Спроси у себя. Потому что ты веришь. – Подумав, ответила я.
Уголки его губ дрогнули, но глаза остались ледяными скальпелями.
– Допустим. – Хмыкнул, не скрывая лёгкой иронии, – Но как тебе удалось, если оружие туда было никак не пронести, а на магию и яды у него столько паранойи, что он за сотню километров их определит и нейтрализует?
– Неважно. – Столь же «искренне» оскалилась в ответ. – Через две недели он умрёт, причём в муках и так, что ни один лекарь не заподозрит насильственную смерть.
– Значит, всё-таки яд. Интересно… как? – Не унимался он, разглядывая всё пронзительнее, будто ответ был написан у меня на лице, только очень мелким шрифтом. Взгляд задержался на губах.
– Что ты делаешь? – Недоумённо прошептала я, когда он начал наклоняться, явно намереваясь поцеловать.
– Проверяю одну теорию…
Сердце пустилось вскачь…
Когда оставался всего миллиметр, я опомнилась, отпрянув, к сожалению, не потому что не хотела этого поцелуя (уж себе-то врать не буду), а во избежание. «Помада» стёрлась уже, но вдруг?…
Он всё понял. Теперь в знакомых, таких глубоких глазах виднелась неясная горечь, насмешка… и, может быть, доля восхищения.
Он вдруг рассмеялся, протянув мне «Паутину», но в смехе этом не было ничего весёлого.
– О женщина, имя тебе – коварство…
Не собираясь никак комментировать эту реплику, я вцепилась в свой «приз», как утопающий в соломинку, и направилась к двери, обернувшись всего на мгновение…
Этот месяц, этот человек перевернули мою жизнь. Я уже никогда не буду прежней —, вряд ли когда-либо забуду наши долгие прогулки и разговоры, когда всё уходило на второй план, окрыляя, не забуду, как он спас меня во время одной из таких прогулок по вечернему городу от бандитов, не забуду, во что втянул и сколько сил забрал. Не забуду. Даже если очень захочу.
«Нет, забуду. Нужно просто уйти, уйти скорее, и сделать вид, что этого месяца просто не было» – убеждала себя я.
Всего секунда – и я бы уже вздохнула с облегчением, поверила бы, что всё так и закончится… но нет:
– …тем более странной мне кажется твоя наивность теперь. Неужели ты и впрямь думала, что я дам тебе уйти?
Словно наткнувшись на невидимую стену, напряжённо застыла в паре шагов от двери. Вейс щёлкнул пальцами, и мне навстречу вышла до зубов вооружённая стража, заставив отпрянуть.
Действительно, как я могла быть такой наивной?…
Не могла. К сожалению. Но… всё равно больно… немного…
– А вот мне кажется странной твоя уверенность в том, что я не брошу напоследок парочку проклятий на твою сиятельную персону, раз уж мне всё равно нечего терять, и что перед смертью не поведаю миру один твой маленький секрет. – Обернувшись, процедила я, не поднимая глаз.
– И в чём странность? – Усмехнулся он, снова подойдя ко мне, – На свадебном пиру все блюда были щедро «приправлены» белладонной, а ты ела с аппетитом, я видел, так что сил у тебя нет. Что же до секрета – тебе просто никто не поверит. Твоё слово против моего, ведьма.
Вот как? Ладно… Значит, карты на стол.
Когда дал знак стражам схватить меня, я достала украденный у герцога серебряный засопожный нож, и, шепнув короткое заклинание связи, легко полоснула себя по тыльной стороне ладони, давая тем самым знак своему клану начинать.
Вейс лишь вопросительно заломил бровь, сохраняя выражение насмешки и превосходства на лице, но оно сползло, как только в моих глазах вспыхнул ведьминский фосфорический огонь.
– Иногда нельзя доверять даже собственным глазам… Ваше высочество. – Сардонически усмехнулась я, всего секунду позволив себе наблюдать, как стремительно бледнеет принц, а потом лёгким взмахом руки отправив всех троих мужчин в короткий полёт до стены.
Наслаждаясь ощущением силы целого клана ведьм внутри себя, я, зная, что у меня теперь всего пару минут до появления инквизиторов, схватила «Паутину» и – предусмотрительно – гостиничное мыло, после чего порывом ветра раскрыла окно и вылетела во тьму.
Из-за того, что до леса далеко, и клан тоже находится на большом расстоянии, полёта только и хватило, что на полкилометра, а дальше пришлось пешком. Тьма сослужила мне хорошую службу, но люди герцога уже шли по моему следу, о чём беспечная я и не подозревала…
Лес. Уф, наконец-то. Здесь меня не поймает никто и никогда. Тропы запутаю, в болота загоню неприятелей… Здесь моя территория. Здесь я наконец-то дома.
Делая последний рывок, на который хватило оставшихся сил, забралась на старое высокое дерево с толстыми ветвями и густой листвой. Благо, опыт в таких «скалолазаньях» весьма богатый. Ну вот, можно отдышаться.
Сердце стучит раздражающе сильно, словно норовя разорвать грудную клетку, болезненной дробью отдаваясь в висках. Непослушные густые волосы растрепались, превратившись в жуткий колтун. Плевать, это мелочи. Зато всё позади…
Ага, как же. Буквально через пару секунд совсем рядом ожидаемо послышался топот копыт, заставив меня подобраться и напрячься. Всколыхнулись высокие кусты, и тут же в поле зрения показались не раз виденные мною всадники (чтоб им провалиться, гадам). Все в огнеотражающих доспехах – знают ведь, сволочи, особенности моей силы. Какие молодцы, ну просто загляденье! Вот только кое-чего всё-таки не учли.
Грузный коренастый мужчина, глава отряда, едва сумел удержать молодую, норовистую, распалённую погоней лошадь.
– Чёрт! – От души ругнулся он, внимательно оглядевшись, – Куда она делась?
– Не знаю, сэр. Я потерял след. – Робко отозвался юноша-следопыт, видать, едва окончивший Академию.
– Дьяволово отродье! – Зло выплюнул тот, и его неприятный зычный голос эхом разнёсся по округе, – Сбежала-таки, тварь!
А вот за это ты ответишь, дорогуша. Выходит, герцог понял, что я ведьма… Заставили вы меня побегать, да и моих сестёр тоже. И заплатите за это. А уж ваш хозяин, ни дна ему ни покрышки, сварится в собственном соку. Клянусь.
– И… что мы доложим герцогу? – Сглотнув (видимо, понял, в какой жо… нехорошей ситуации они оказались), поинтересовался белокурый юноша.
Ни-че-го, уверяю вас. Насколько я знаю, ваш герцог не умеет разговаривать с покойниками. Впрочем, убийства мне радости не доставляют, с этим лучше к самому герцогу, он прирождённый палач. Может, припугнуть?…
– Он нам глотки вырвет, если мы ему эту шлюху не притащим, – сквозь зубы прошипел глава отряда, как разозлённая змея, – Так что придётся прочесать лес, иначе, ей-богу, не будет нам покоя.
Это точно. Я лично обеспечу.
Представив лицо вышеупомянутого герцога в момент осознания того, что теперь он до меня и моего клана никак не доберётся, я, не сдержавшись, хихикнула. Жаль, я не увижу его наглую рожу, когда до него наконец дойдёт эта мысль.
Глава отряда замер, жестом велев всем замолчать, и прислушался, щурясь, как хищник перед прыжком, оглядывая верхушки деревьев. Да, я себя выдала. Но страшно уже не было. Эти дураки даже не подозревают, что в лесу ведьму невозможно победить. Ещё один повод научиться внимательности. Впрочем, пожалуй, герцогу Кенигстону досталось от меня побольше, чем мне от него. Правда, он об этом, скорее всего, ещё не вполне осведомлён, но всё впереди.
Простенький полог невидимости, и я «исчезла». Энергозатратная штуковина, но минут на десять хватит. Надеюсь, они всё-таки уберутся отсюда по-хорошему.
– Лучше покажись сразу, дьяволово отродье, не то хуже будет! – Гневно рявкнул глава отряда, поняв, что они не смогут теперь меня обнаружить.
Нет, ну какие вы все скучные! Хоть бы фразу другую придумали, для разнообразия что ли. Эх, не оправдали вы моих надежд, командир. Я ведь как лучше хотела. Ну что ж…
Может, я бы ещё чуток повеселилась, но, как говорится, время – деньги. Как бы ни хотелось мне подольше и покачественней отыграться за все мучения, коротко произнесла заклинание, мстительно улыбнувшись.
Издалека раненным волком взвыл ветер, оглашая лес тоскливым свистом. Ветер всё усиливался, заставив моих преследователей закрыть руками лица от пыли и палых листьев. Рядом с ними начала образовываться, завиваясь спиралями, огромная серая воронка.
Выдохнув, сбросила полог невидимости и направила вскинутую руку на и без того вспугнутый отряд, и те вскоре кинулись врассыпную, выкрикивая витиеватые проклятья на меня и моих сестёр. Только пятки сверкали. Как предсказуемо. Что сказать – храбрецы, львиные сердца. И ладно бы была реальная угроза: они ведь даже не заметили, что «смерч» ничуть не вредит лесу. Всего лишь качественная иллюзия. Впрочем, у страха глаза велики. А я и не жалуюсь.
Минут через пять уже вновь сидела одна, мысленно потирая ручки. И правда, всё позади… Теперь нужно дождаться ночи, чтобы произнести заклинание созыва. Наконец-то всё будет как прежде. А может, и куда лучше. Впрочем, эта авантюра стоила очень дорого, и, кто знает, не принесёт ли она ещё бед на мою голову…
Быстро слезая с дерева, я заранее подметила с высоты поблёскивающий в лучах заката небольшой ручеёк на другом конце леса. Надо бы добраться туда побыстрей.
Вдруг поймала себя на том, что ослабевшей рукой сжимаю дорогой кулон с огромным камнем, похожим на слезу. Подарок. Его подарок…
«Кружит танец. Простой до тошноты – но с ним я нахожу даже в этих движениях что-то чувственное.
Ослеплена светом тысяч свечей, блеском бриллиантов и переливами тканей. На мне же из украшений – только этот кулон, подаренный им. А в его хитрых глазах пляшут тёплые искорки…
Его руки на моей талии жгут так сильно, что не удивлюсь, если на платье обугленные дыры там, где он меня коснулся…
Чёрт возьми, как всё запущенно… рядом с ним я перестаю понимать себя. И контролировать. Как влюблённый подросток, чтоб меня…
Но КАК этому противиться? Научил бы кто…
– Знаешь, если бы ты хоть раз посмотрела на него так, как на меня сейчас, наш план был бы выполнен куда быстрее. – Едва не касаюсь губами уха, шепнул он.
В груди что-то странно кольнуло.
– А ты этого точно хочешь? – Натянуто улыбнулась я.
Он промолчал. И лишь в любимых глазах, прежде таких равнодушных, уверенных, отразилось сомнение. Неясная боль. Борьба.
И я узнала ответ на свой вопрос раньше, чем он сам».
Вздрогнув, крепко сжала зубы, вцепившись ногтями в ладони почти до крови. Забудь, Эва. Всё в прошлом. Всё это. И он тоже.
Он – прежде всего.
Сорвала кулон и бросила его куда-то, чувствуя, как исподволь бегут мокрые дорожки слёз.
Я устала быть сильной… от предательств… от жизни бездомной, бесприютной собаки без будущего, которой Бог в насмешку дал человеческий разум и душу.
…После дня беспрерывного бега прохладная вода с лёгким привкусом лесных трав казалась раем, а вонючее мыло, стащенное из дешёвого постоялого двора – даром небес. Какое счастье – снова ощущать себя человеком, девушкой, а не загнанным, вывалянным в грязи животным!
Наскоро разведённый костёр согревал меня этим вечером, даря обманчивое, полузабытое ощущение неги и покоя. Подобные чувства ещё вчера мне казались сном из прошлой жизни, приятным сном о моей семье, о доме, о потерянном, невозвратимом, недосягаемом. А теперь кажется, что стоит только закрыть глаза, протянуть руку, и всё вернётся, всё исполнится, покорно положив Судьбу к моим ногам… но только кажется.
Устав бессмысленно смотреть в одну точку, играясь с язычками пламени, я с тихим вздохом полезла в маленькую котомку со скудной провизией, собранной весьма поспешно, в которой ко всему прочему приютилась старая тетрадка в покорёженном кожаном переплёте и не менее старое заговоренное гусиное перо. Они у меня с детства, и мало кто знает, что, куда бы я ни шла – они почти всегда со мной. Так уж повелось. С этой тетрадкой я прогоняю одиночество, как сейчас, коротаю время, сочиняю стихи. Наверное, это опасно – доверять свои мысли бумаге – всем людям вообще и кому-то вроде меня в особенности, но я ничего не могу с собой поделать. К тому же, на нём лежит заклятье от врагов, то есть только дружелюбно относящийся ко мне человек сможет его прочесть. Конечно, отношения меняются, тогда как знания остаются, но ничего другого я, увы, найти не смогла. Опыта маловато, да и силёнок не размером со Вселенную. А ведь ещё Верховная… Это вообще отдельная, и, пожалуй, самая гнойная болячка. Я давно привыкла к мысли о значимости своей роли и предназначения, но оставила ли я надежду когда-нибудь стать свободной от всего этого? Нет, и вряд ли когда-либо оставлю.
Ласково проведя рукой по корешку, открыла тетрадь, листая пожелтевшие страницы, а потом, взяв перо, начала писать обо всём, что произошло за этот месяц, пока всё это ещё свежо и болит.
Болеть, вероятно, будет долго…
А вскоре на Зов прибыли сёстры, и я снова заставляла себя улыбаться. Пусть для них я сегодня буду героиней-победительницей, даже если самой кажется, что проиграла…
Сёстры, радуясь, визжали и танцевали, устроив пир и дикие пляски до утра. Я веселилась вместе с ними, прыгая через костёр, но только оказавшись в тёплых сестринских объятиях Бри позволила себе быть собой.
Ей я поведала всю историю, в мельчайших подробностях, ничего не утаивая. Думала, наслушаюсь сейча-ас… но она молчала, глядя на меня печально и понимающе.
– …Ну, они все наверняка узнают запах, это зелье нейтрализует действие белладонны, возвращает силы. Так что в ближайшие сутки его светлость, скорее всего, лишится и гарема. Без тебя у меня бы вообще ничего не получилось. – Под конец рассказа заверила её я, увлечённо поедая кашу, – Иногда мне кажется, что у нас связь не только на том заклинании, но и вообще, как у сестёр.
Наконец-то можно хотя бы спокойно поесть, не опасаясь, что кто-нибудь отравит, подсыплет белладонны или заставит подавиться до смерти!
С последним я, однако, поторопилась, ибо Бри, выдержав паузу и как-то странно глядя на меня, вдруг выдала:
– Тебе не кажется. Мы сёстры, Эва…
Мои надрывные «кхеканья» слышал весь лес…
Глава 3
Поделиться книгой: