Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Роман Тагиров

Кто сильней — боксёр или самбист?

Часть 2

«Российская школа бокса всегда считалась одной из лучших в мире. А в России, наверное, одной из самых авторитетных школ по праву считается челябинская. А дальше начинается что-то непонятное. Получается, что самый богатый урожай чемпионов дают всё-таки не города-гиганты Челябинск и Магнитогорск, а многочисленные шахтёрские посёлки, облепившие город Копейск. Именно эти населённые пункты негласно соревнуются между собой, чей представитель на этот раз поднимется выше всех в мировом боксерском первенстве. Есть что-то такое, что придаёт копейским мальчишкам из этих богом забытых мест необычайную силу духа, выдержку и упорство»

(Статья «Ясная голова и крепкие кулаки» про чемпиона мира среди профессионалов WBC в молодёжной весовой категории Антона Новикова из шахтёрского посёлка «Имени Бажова». Газета «Вечерний Челябинск» от 10.07.2009 г.).

«В ночь с 24 на 25 августа 2019 года в Челябинске прошло спортивное событие мирового уровня — боксёрский поединок за титул чемпиона мира, в котором встретились россиянин Сергей Ковалёв и британец Энтони Ярд. На бой прилетели звёзды всех мастей, и слетелся местный бомонд.

Сергей Александрович Ковалёв, уроженец города Копейска (посёлок Горняк) Челябинской области — российский боксёр-профессионал, выступающий в полутяжёлой весовой категории. Чемпион России среди любителей (2005). Чемпион мира среди военнослужащих (2005).

Первый и единственный россиянин, признанный боксёром года по версии журнала «Ринг». Лидер рейтинга лучших боксеров полутяжёлого веса по версии журнала Ринг (2015-2016). В 2013 году вошёл в список Гатти по версии HBO (пять самых достойных и зрелищных боксёров), где занял третье место.

Дело было в Челябинске, родная для спортсмена земля. Вся многотысячная арена болела за своего. И Сергей шёл вперед. Более того, в тяжелый момент выстоял, удержался на ногах, сумел переломить ход поединка в свою пользу, а потом уверенно добил молодого и мощного соперника, отправив того в нокаут. Недаром прозвище у Ковалёва — «крушитель».

Казалось, не спал весь Челябинск. У себя на родине Сергей Ковалёв в одиннадцатом раунде отправляет своего оппонента в нокаут. Хотя всё могло закончиться иначе. Бой года для многих любителей бокса и уж точно главное спортивное событие недели. Сергей Ковалёв защитил титул чемпиона мира...» (Статья 1 телевизионного канала России 25.08.2019 г.)

P.S. Горжусь своими земляками…

Глава 1

Спортрота

На Челябинском областном призывном сборном пункте новобранец с шахтёрского посёлка Тимур Кантемиров пробыл всего один день. Буквально провалялся до вечера на траве под весенним солнцем, разглядывая вооруженного часового у металлических ворот с красной звездой и думая о своей дальнейшей судьбе. Вроде всё ясно и понятно со спортивной карьерой молодого боксёра. Спортсмен знал от тренера, что есть договорённость руководства ДЮСШ с военкоматом о призыве боксёра в спортроту воинской учебной части, расположенной недалеко от дома. Поэтому к армейской службе относился спокойно, зная, что и в армии не оставит занятия боксом. Будущий защитник Отечества решил за эти два года постараться выполнить разряд Мастера спорта СССР.

От старших пацанов посёлка Тимур слышал много армейских историй, только вот рассказывали они в основном о последнем периоде своей службы. О первых днях в войсках местные дембеля вспоминали как-то редко и весьма неохотно. Призывник не боялся армии, знал, что сможет постоять за себя и на этом этапе своей жизни. Такого понятия, как откосить от армии, в уральских шахтёрских посёлках не существовало в принципе. Но, какое-то непонятное и смутное чувство тревоги в глубине души парня не давало возможности полностью расслабиться и насладиться последним днём на гражданке.

Спортсмен не раз слышал от тренера, что настоящего боксера отличают не только хорошая физическая подготовка и техника. В первую очередь это думающий спортсмен, способный читать и предвидеть действия противника. Не случайно бой мастеров ринга иногда сравнивают с шахматной партией. Борис Степанович на полном серьёзе рассказывал своим воспитанникам, что мозги боксёра от постоянных ударов по голове начинают работать на опережение действий противника гораздо быстрей, чем у простого спортсмена. Боксёр всегда чувствует опасность...

Днём стало жарко. Новобранец снял куртку, свернул вместо подушки и решил немного вздремнуть в тени бетонного забора. Солдат спит — служба идёт... Молодой солдат пока не мог знать, что когда он будет бегать с автоматом за плечом — служба так и останется идти себе потихоньку. Парень провалился в короткое забытье, которое едва ли можно было назвать полноценным сном.

И вдруг Тимур почувствовал себя не на траве призывного пункта, а в какой-то небольшой комнате, увешанной солдатскими шинелями. Боксёрский нос чутко уловил запах хозяйственного мыла. Кроме призывника в форме в этой комнате находились ещё трое солдат, которые вначале что-то спросили у него, а затем сбили с ног и начали пинать лежачего прямо на полу. От такой непонятной картины спортсмен резко открыл глаза и несколько секунд не мог понять — где он находится, и почему его били втроём на одного? Тимур присел и оглянулся вокруг. Всё было тихо и мирно на Челябинском областном призывном пункте. И часовой с автоматом стоял на месте, охраняя покой защитников Родины.

К чему этот сон? Юный гражданин страны Советов не верил ни в бога, ни в чёрта. И тем более, не верил в вещие сны. У Тимура был друг Валера Збоев, не боксёр, а профессиональный художник с тонкой душевной натурой, который твёрдо уверял товарища, что именно через сны люди Земли получают информацию из других измерений и цивилизаций. У Тимура с Валерой всегда находились темы для спора. Пацаны выросли в одном доме и дружили с детства. И призывник Збоев ждал свою крайнюю повестку в военкомат со дня на день. Может быть даже сегодня. Будет здорово, если друзья пересекутся на призывном пункте и ещё раз поспорят о вещих снах. И всё же это был очень необычный сон...

Ближе к вечеру небо заволокло тучами, которые тут же начали истекать мелким дождём. Призывники уныло потянулись от бетонных заборов к казарме. Уже перед самым отбоем в расположении появился здоровый майор с петличками танкиста и со значком мастера спорта СССР. Дневальный выкрикнул фамилии Тимура и ещё двух парней. Офицер с папками личных дел призывников под мышкой приказал всем садиться в свой уазик и через два часа привёз новобранцев в расположение танкового училища — ЧВТКУ (Челябинское высшее танковое командное училище). Было уже поздно. Майор представился как старший тренер спортивной роты Литвиненко и оставил парней до утра в спортзале.

Единственное, что знал призывник про это ЧВТКУ что в нём, на втором курсе учится пацан с его дома, друг детства, Сергей Баженов. Надо бы встретиться с земляком. Боксёр познакомился с ребятами. Оказалось, оба тоже выполнили на гражданке разряд КМС, но по лёгкой атлетике. Спортсмены, рассказывая друг другу байки из своей ещё гражданской жизни, поужинали остатками домашней пищи. На ночь улеглись, как могли, там же, в зале — на матах.

Первое утро в армии выдалось пасмурным. Призывников вызвали в клуб части, в кабинет старшего тренера. Майор, сидя за столом и поглаживая свой круглый живот, объяснил, что служить они будут в спортивной роте, которая здесь так и называется — подразделение майора Литвиненко. Спортрота располагается на последнем, четвёртом этаже казармы батальона обеспечения. В подвале и на чердаке здания тоже есть спортзалы, где в основном тренируются борцы и боксёры. Главный спортсмен части важно сообщил, что окончил в своё время военный факультет Ленинградского института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта, является мастером спорта по вольной борьбе, и целых два года он будет из них делать нормальных военных спортсменов, а не сопливых гражданских физкультурников. В конце короткой лекции добавил, что выступать придётся за училище и округ не только по своим видам спорта, но и по военному троеборью: бег на три километра, стрельба и метание гранат. А пока до присяги им необходимо будет пройти курс молодого бойца в батальоне обеспечения, где они и будут постоянно приписаны по штату военного училища. После чего майор сам лично привёл их в казарму и радостно представил прапорщику, старшине роты:

— Вот мои засранцы-бегунцы! Отдаю до присяги, комбат знает.

Кантемиров тут же хотел сказать, что он, во-первых, не засранец, а во-вторых, совсем не «бегунец», а КМС по боксу. Но решил пока молчать и разбираться, что к чему. Почувствовать, так сказать, атмосферу солдатской жизни и её дух. Прочувствовал. Но немного позже. Особенно дух...

Старшина спросил размер обуви, на глаз прикинул одежду и повел в баню, вернее в душ с едва тёплой водой, а сам отправился на вещевой склад за формой. В предбаннике призывники оставили свою гражданскую одежду, которую тут же осмотрел с брезгливым видом местный солдат-банщик. Помылись быстро, хотя на троих был всего один кусок мыла.

Странно, но вся новая военная форма и обувь хорошо подошли призывникам, хотя Тимур слышал, что в начале службы всем выдают на размер больше. Прапорщик привёл всех в казарму и выдал каждому по паре чёрных погон, петличек, нитки и иголки. Затем вызвал дежурного по роте и приказал отвести пополнение в бытовку и научить молодых солдат оборудовать форму. Дежурный представился младшим сержантом Смирновым и сказал:

— Показываю только один раз.

Взял ХБ (повседневная форма) у одного из молодых солдат и быстро пришил только с одной стороны погон и петличку. Затем остальные уже сами на этом наглядном примере, исколов все пальцы, оборудовали свою форму. После обеда собрали всех призывников в ленинской комнате и приказали учить устав. А перед ужином на плацу прошли занятия по строевой подготовке. Пока учились стойке смирно и вольно, а также отдаче чести старшим по званию.

Это уже была настоящая воинская служба. В общем и целом, первый день в армии прошёл хорошо. Вот только непонятное предчувствие опасности никак не покидало призывника Кантемирова...

* * *

Наступила вечерняя поверка перед отбоем. В одной огромной казарме размещался весь батальон обеспечения. Спальное помещение было просторным, двухъярусные кровати стояли вдоль стен и окон, освободив середину зала, где и построили новобранцев. Молодой солдат оказался в строю самый низким по росту и самым худым, поэтому стоял крайним слева.

Надо было, услышав свою фамилию, громко ответить: «Я!» Перед службой Тимуру говорили и про лычки, и про звания, но он их особо не запоминал, просто знал, что все солдаты с лычками — это сержанты. Боксёр ещё с гражданки твёрдо знал, что сержантов бить никак нельзя. Сержант с двумя лычками, дежурный по роте, зачитывал список, а второй, высокий и сутулый с прыщавым лицом и с одной лычкой на погоне, ходил за спинами строя и ударял каждого отвечающего сапогом под колено. Это занятие доставляло прыщавому большую радость. Когда молодой боец приседал от удара, он громко ржал и повторял:

— Не нарушать строй, солдат.

Было видно, что младшему сержанту Смирнову, зачитывающему список подразделения, эти действия сослуживца не очень-то и нравятся. Но дежурный по роте промолчал и дочитал список до конца. Последовала команда «Отбой!», солдаты начали быстро снимать сапоги и форму. Прыщавый вдруг схватил Тимура за шиворот:

— Здесь стой!

И обратился к дежурному:

— Я заберу этого салабона в каптёрку, пусть сапоги дедам почистит, пока они в ленкомнате телик смотрят.

Младший сержант только кивнул. Вдвоём с прыщавым зашли в небольшую комнату, где во всю стену висели шинели и бушлаты, а сверху были установлены закрытые стеллажи. На полу лежали тюки с бельём. Пахло мылом и молью. Ближе к окну стоял стол со стульями, в углу комнаты — огромный металлический сейф. Призывник с интересом огляделся. Вроде эту комнату с запахом мыла он где-то видел? Солдат с одной лычкой на погоне прервал размышления призывника и спросил:

— Знаешь, кто я? — И сам же важно ответил: — Я каптёр, меня зовут Станислав Нетребко. А это моя каптёрка, — с довольным видом обвёл руками вокруг. — А ты просто салабон. И звать тебя — никак. И сейчас нам будешь сапоги чистить.

Тимур только пожал плечами. Ещё с гражданки знал, что первые полгода службы ему придётся подшивать подворотнички и начищать сапоги дедам. И это в армии — нормально. Не западло. Каптёр вытащил из стеллажа щётку и металлическую банку ваксы и показал на три пары сапог в углу каптёрки. Затем, немного подумав, снял свои сапоги и поставил рядом. Сам обул резиновые тапочки.

— Умеешь чистить сапоги?

Тимур кивнул, хотя ему никто и никогда не показывал, как надо начищать сапоги. Отец учил только наматывать портянки. Длинный заржал.

— Вот и началась твоя служба, солдат. Чтобы через полчаса блестели, как у кота яйца. Я захожу в каптёрку, и мои глаза слепнут от блеска моих сапог. Всё понял, салабон?

Каптёр вытащил из ящика стола мыло, зубную щётку и пасту, захватил полотенце, перекинул через плечо и вышел. Молодой солдат только вздохнул и, логично рассуждая, что чем больше он намажет ваксы на сапог, тем он будет ярче блестеть, сел на тюк с бельём и принялся с усердием, не жалея ваксы, выполнять своё первое поручение. Он уже почти закончил, оставался только один сапог. Но и вакса в банке также быстро подошла к концу. Тимур принялся терпеливо ждать каптёра, чтобы попросить ещё одну банку. Через некоторое время он вошёл с мокрой головой и с зубной щёткой в зубах:

— Встань с белья, чмошник. Расселся тут своим грязным задом. Где сапоги?

Тимур показал рукой на выстроенные для наглядности в ряд сапоги и пустую банку ваксы.

— Ты чё наделал?! Где вакса, нах? Всю банку истратил!

Каптёр схватил за голенище начищенный сапог, потряс прямо перед лицом призывника и неожиданно заехал этим сапогом Тимура по щеке.

- Оборзел вконец, салабон. Упал — отжался!

Тимур провёл рукой по измазанному лицу, посмотрел на следы ваксы на пальцах, встал, сделал шаг к каптёру и спокойно сказал:

— Я не салабон.

Сделал ещё один шаг, приблизился на расстояние удара и спокойно спросил:

— А вот вы, товарищ каптёр, — сержант?

У каптёра вытянулось лицо, прыщи стали ещё крупней.

— Я — ефрейтор! Солдат, я не понял, я тебе чё, нах, сказал: «Упал — отжался».

— Так ты ефрейтор? А мне все пацаны говорили: «Сержантов не бить...» И про ефрейторов никто и слова не сказал.

И Тимур спокойно, как на тренировках по груше, чётко провёл двоечку: левой в челюсть сбоку, правой в челюсть снизу. Челюсть каптёра только дважды щёлкнула в ответ, а сам хозяин этой жизненно важной части головы начал медленно, удивлённо глядя на своего оппонента, спадать на тюки с бельём...

«Вот и ладушки, — подумал боксёр, аккуратно прикрывая за собой дверь каптёрки. — Всё по чесноку. Один на один. А не надо было бить сапогом по лицу». И сразу пошёл в умывальную комнату. Из кранов текла только холодная вода, солдат тщетно пытался смыть следы чёрной ваксы, но только размазывал по лицу. Вспомнив, что в его тумбочке есть мыло, тихонько прошёл в угол расположения к своей кровати. Со стороны каптёрки послышался шум. Тимур в темноте сквозь двойной ряд металлических кроватей увидел, как двое бойцов провели третьего к выходу. «Может, каптёра? — прикинул спортсмен. — Делов-то, блин. Подумаешь, в челюсть получил. Вон, в холодную водичку окунули бы, и все дела...»

С мылом вакса оттёрлась. Призывник заодно сполоснул зубы, затем разделся, запрыгнул на второй ярус и укрылся одеялом. Новобранец только задремал в свою вторую армейскую ночь, как снизу, с первого яруса, почувствовал удар ногой по спине через кровать и матрас. Тимур подскочил и сел. У кровати стоял здоровый солдат с усами и тремя лычками на погонах.

— Прыгай вниз! Быстро оделся и бегом в каптёрку. Минуту даю. Время пошло.

Когда Кантемиров зашёл в каптёрку, там было уже трое: один, самый здоровый, с одной сплошной широкой лычкой, сидел за столом, второй, чернявый и с горбатым носом, прислонился к стеллажам у окна сбоку. Тот, который разбудил пинком, оказался сзади призывника. Каптёра в комнате не было. Тимур оглянулся и только сейчас заметил, что последний был рыжий, даже усы были ярко рыжими. Усатые были все трое. У здоровяка за столом усы немного свисали. А у кавказца были чёрные и пушистые.

«Хохол, рыжий и кавказец. Верняк — все сержанты. Да уж, попал в компанию» — прикинул молодой солдат. Сержант с широкой лычкой посмотрел на рядового с криво пришитыми погонами и медленно произнёс:

— Я замкомвзвода старший сержант Шевченко. А как тебя звать, я даже спрашивать не буду. Потому что ты — салабон. И ты поднял руку на старшего по званию. Ты с первых дней в моём взводе сделал большую ошибку, боец. И тебе пришёл — пиздец!

Стоявший у окна кавказец кивнул и ухмыльнулся. А поселковский парнишка понял, что его сейчас будут банально бить втроём прямо здесь, в каптёрке. И эта экзекуция для местных сержантов — дело будничное и простое. Боксёр прикинул, что окружён с трёх сторон в тесной комнате противниками явно здоровее его. Что он сможет сделать со своими сорока восьми килограммами против трёх здоровяков в ограниченном пространстве? Да и запаса по времени у него уже не было. Опыт поселковских драк подсказывал, что не стоит даже дёргаться. Надо будет просто после первых же ударов постараться упасть на тюки с бельём. Призывник тяжело вздохнул, посмотрел на сложенное постельное бельё, перевёл взгляд на собеседника и постарался также спокойно ответить сержанту:

— А может, один на один? С любым из вас?

Кавказец оторвался от стены и сделал шаг вперёд.

— Мыкола, сматри какиэ призывники борзые пашли, нах. Адын на адын сэржанту прэдлагаэт.

И коротко, без замаха, ударил Тимура сапогом в живот. Резко перехватило дух, в глазах тут же потемнело. Тимур согнулся, развернулся на месте и смог упасть на тюк лицом вниз. Рыжий подскочил ближе, приподнял его за шиворот и отпустил ударом кулака сзади по печени. Кавказец с разворота добавил пяткой в бок. Старший сержант так и остался сидеть за столом, только быстро сказал:

— По голове не бить!

Уже лежачего, пинали ещё с минуту. Парень чувствовал, что бьют вполсилы, без злобы. На посёлке бывало и жестче. Хотя удары сапогами по бокам были резкие и больно отдавались по всему телу. Замкомвзвода поднялся из-за стола.

— Всё, харэ, хлопцы. Поднимите салабона, погутарим трошки.

Солдата резко приподняли (всего-то сорок восемь кг) и усадили на стул. Кантемиров пошатнулся, удержался, упёрся спиной о спинку стула, вытянул согнутые ноги как в перерыве между раундами и часто задышал. Дыхание пришло в норму, но бока сильно болели. «Дня два буду отходить, если не больше, — про себя прикинул боксёр. — Ну, падлы, поймать бы вас по одному на посёлке...»

Шевченко вышел из-за стола, схватил правой рукой рядового за грудки, приподнял и спокойно спросил:

— Ну шо, душара, всё уразумел? Шо, гутарить бум старшему по званию?

Младший по званию посмотрел старшему сержанту в глаза и ответил:

— А то ты сам не знаешь, что я про вас всех сейчас думаю?

Здоровяк только улыбнулся.

— Тю-ю, який борзый хлопец! — И вдруг сказал на чистом русском: — А что, молодой человек, разве мы с вами уже перешли на «ты»?

Поставил Тимура на место, одернул его форму, сделал шаг назад и резко, кулаком правой, со всего размаху ударил его в грудь. Стоявший сзади Рыжий только успел отскочить. Тимур пролетел пару метров, остановился спиной и затылком об сейф и, отключившись, медленно съехал на пол.

Кавказец только сказал:

— Бах, Мыкола! Так и в дысбат можем загрэмэть. Пакалэчишь пацана.

— Такие, блин, живучие, — ответил старший сержант. — Это за земляка моего, за каптёра. Кстати, где он? Ушёл в санчасть и исчез.

И попросил Рыжего:

— Сходи, узнай там, куда он пропал. Рыжий, выходя из каптёрки, отчётливо произнёс:

— Да чмошник твой зёма, в натуре. Гнать такого с каптёрки надо!

Замкомвзвода только тяжело вздохнул, взял графин со стола, набрал в ладошку воды и пару раз плеснул на лицо лежащего солдата. Тимур фыркнул, открыл глаза, перевернулся на живот, вытер рукавом лицо и так остался лежать. Он понимал, что больше уже бить не будут, но так просто не хотел сдаваться. Кавказец снял с вешалки бушлат и сунул пацану под голову. Прошло минут десять, молодой человек полностью пришёл в себя, только сильно болела грудь и немного кружилась голова. Призывник привстал, уселся спиной к сейфу и обвёл взглядом всех присутствующих. Где-то он уже видел эту картину? Хохол спросил:

— Очухался, призывник? Смотри, кому заложишь — мы тебя до своего дембеля чмырить будем. Усекаешь политику партии и правительства? Чего молчишь, салабон?

Новобранец впервые услышал слово «чмырить», но понимал, что оно ничего хорошего для него не сулит. Посмотрел снизу на старшего сержанта и тихо ответил:

— Закладывать — западло.

Тут Шевченко впервые улыбнулся.

— Правильно мыслишь, хлопчик. Вот только в моём взводе больше борзеть не надо.

В каптёрку быстро вошёл взволнованный Рыжий.

— Пиздец, бойцы! ЧП в роте. Дух каптёру челюсть сломал. В двух местах. В санчасти его оставили.

Замкомвзвода удивлённо посмотрел на своего нового подчинённого.

—А с виду не скажешь. Хотя земляку ещё на гражданке челюсть ломали. Сам рассказывал. Видно, дух добавил. Как смог-то, солдат? Каптёр-то здоровей тебя будет.

Тимур встал. Сильно болели бока, и ныла грудь. Но голова пришла в порядок, только во рту всё пересохло. Подошёл к столу, налил себе из графина воды в стакан, залпом выпил и коротко сказал:

— Бокс. КМС.

Старший сержант удивлённо посмотрел на рядового:

— Вот это звиздец! Приплыли. Так это ты, салабон, будешь после присяги в спортроте служить? А почему старшина сегодня только про бегунов сказал? Чего молчал, что боксёр?

Солдат пожал плечами.

— Так никто и не спрашивал. Я же предложил один на один махнуться. Так нет, сразу пиздить начали.

Молчавший до этого Рыжий вдруг протянул руку и сказал:

— Обиды не держи на нас, сам виноват. Как ты ещё из этого говна выкарабкаешься — вот вопрос. Меня Андреем зовут, замкомвзвода — Николай, — показал на кавказца, — а это Георгий.

Тимур представился сам и пожал всем руки. Шевченко опять сел за стол, вытащил снизу огромный кофейник и протянул Кантемирову.

— Всё нормально? Идти сможешь? Иди, умойся и воды набери.

Когда солдат ушёл, Николай обвёл всех тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал: