Алфи и зимние чудеса

– Моя дочь только что сообщила мне, что у нее появился бойфренд. И это твой сын! – Она сурово посмотрела на Франческу, которая выглядела удивленной, а потом и слегка испуганной.

– Ну да, мы только что узнали… – начала Полли.

– И вы все сидите здесь, как будто это обычное дело – то, что моя четырнадцатилетняя девочка, которая никогда в жизни не общалась с мальчиками, теперь, едва переехав в Лондон, считает нормальным иметь бойфренда?! – Сильвия была вне себя. И очень расстроена.

– Послушай, но в этом нет ничего особенного, – заметила Полли и поморщилась, потому что глаза Сильвии метали молнии.

– Только не для моей дочери! Она хорошая девочка. Прилежно учится, у нее отличные оценки, она не интересуется мальчиками, макияжем и шмотками. Так и было, пока твой сын не запудрил ей мозги!

– Да брось, Алексей не мог бы запудрить мозги даже хомяку! – Полли попыталась обратить все в шутку. Я восхищался ее умением не отступать. Клэр и Франческа, казалось, потеряли дар речи.

– Не о том речь! – крикнула Сильвия. А я подумал, что как раз об этом.

– Мяу, – вмешался я, пытаясь подсказать ей, что Алексей – славный парень и все должны радоваться, что он проводит время с Конни.

Но рассерженная Сильвия не обратила на меня никакого внимания. Она расхаживала по кухне.

– У нас был жуткий скандал. Я как чувствовала, что нельзя отправлять ее в местную школу! Она умоляла меня, говорила, что это поможет ей завести друзей, которые живут по соседству, но теперь придется искать деньги, чтобы перевести ее в школу для девочек. Может, если я скажу ее отцу, в чем дело, он раскошелится… – Она что-то бормотала себе под нос, как будто разговаривала сама с собой. Да уж, она определенно была на взводе.

– Сильвия, Конни кажется разумной девочкой, и Алексей – один из самых милых, отзывчивых мальчиков, которых я когда-либо встречала, – ласково произнесла Клэр и попыталась предложить ей бокал вина, но Сильвия отмахнулась. – Знаешь, между ними все очень невинно, они просто ходят за ручку, и, если бы Саммер решила завести бойфренда – что для нас, мам, настоящая головная боль, – поверь, я бы хотела, чтобы это был кто-то вроде Алексея.

Франческа с благодарностью посмотрела на нее.

– Я воспитала его правильно, в уважении к женщинам, он не сделает ничего плохого, он вообще не способен на это. О, и, кстати, Алексей тоже отличник, – подала голос Франческа.

– Дело не в этом! А в том, что Конни еще слишком мала, чтобы заводить бойфренда, каким бы он ни был. Будь ее отец здесь, он бы просто взбесился! – Я слышал, как дрожит от гнева голос Сильвии. – Короче, я запрещаю им встречаться! – Помимо злости, я уловил в ее голосе печальные нотки. Видимо, от осознания того, что теперь ей приходится воспитывать дочь в одиночку, а она явно не знает, как это делать.

– Сильвия, я говорю это по-дружески, – начала Полли. – От твоих запретов им еще больше захочется видеть друг друга, тем более что они учатся в одной школе.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах о том, как воспитывать мою дочь! – Сильвия чуть ли не выплевывала слова. – Я скажу Конни, чтобы после школы она сразу шла домой. Пусть я не могу контролировать их встречи в школе, но могу запретить ей встречаться с Алексеем в других местах. И я заберу у нее телефон, чтобы она не могла с ним общаться. Да, Полли, поначалу она будет злиться на меня, но потом сама спасибо скажет. Она слишком молода и наивна, чтобы общаться с мальчиками вроде Алексея.

– Да как ты смеешь! – Франческа вскочила со стула. Я запрыгнул на колени к Полли. – С мальчиками вроде Алексея? Мой сын – хороший мальчик! Им обоим по четырнадцать лет, это нормально, что они дружат, в этом нет ничего плохого. Я не стану учить тебя, как воспитывать дочь, но не позволю тебе говорить плохо о моем сыне.

Я чувствовал гнев Франчески.

– Я буду говорить все, что хочу, а вы, дамы, можете дружить и дальше. Вам, я вижу, наплевать и на меня, и на мою дочь. Я жалею о том, что познакомилась с вами и что вообще поселилась на Эдгар-Роуд.

Оставив всех с открытыми от изумления ртами, Сильвия вихрем вылетела из дома.

– Ну, все прошло просто отлично! – пошутила Полли, но никто не засмеялся.

– Я никак не ожидала такого поворота. – Клэр залпом допила вино.

– О нет, бедный Алексей!.. – Франческа разрыдалась. Клэр и Полли пытались успокоить ее, уверяли, что все образуется. Я крепко задумался, но ни одна здравая мысль не приходила мне в голову. Женщины решили, что Сильвия остынет, и тогда они смогут во всем разобраться. Я подумал, что они слишком оптимистичны, но, конечно же, не мог этого сказать.

И вдруг у меня появилась идея! Я покинул своих женщин – неохотно, потому что мне не хотелось оставлять их в растрепанных чувствах, – и направился к дому по соседству. Я хотел посмотреть, как там разворачиваются события. По крайней мере, зная, что происходит, мне было бы легче придумать, как исправить положение. Я любил Алексея, симпатизировал Конни, но видел и то, как напугана Сильвия – возможно, из-за того, что ей пришлось пережить. Я мог посмотреть на ситуацию с обеих сторон, хотя, конечно, Сильвия совершала ошибку. Конни повезло, что она встретила такого мальчика, как Алексей, но я не мог сказать этого Сильвии, и даже если бы мог, вряд ли она стала бы меня слушать.

Я пробрался в садик за домом, и, когда из темноты заглянул в ярко освещенную кухню, мои худшие опасения подтвердились.

Я не слышал слов, но из-за двери доносился приглушенный звук разговора на повышенных тонах. Сильвия нервно теребила волосы, Конни кричала, ее лицо покраснело, из глаз лились слезы. Хана съежилась, и я всем сердцем сочувствовал ей. Мы, кошки, вечно попадаем под перекрестный огонь, но, поскольку Хана привыкла к затворнической жизни, сейчас она, видимо, совсем растерялась и не знала, что делать. Я наблюдал за происходящим, и это зрелище даже завораживало. Конни, уже не сдерживая слез, протянула матери телефон, потом резко повернулась и выбежала из кухни. Сильвия села за стол, обхватила голову руками и зарыдала.

Сколько горя, подумал я, вместо того чтобы радоваться. Алексей стал бы прекрасным другом для Конни, помог бы ей приспособиться к здешней жизни. Я не сомневался в этом, потому что хорошо знал Алексея. Беда в том, что Сильвия его не знала, и я понятия не имел, как это исправить.

Глава 17

Я проснулся совершенно разбитым, как будто и не спал. Последние несколько дней выдались тяжелыми, и накопившаяся усталость давала о себе знать. Клэр, Полли и Франческа все еще сильно переживали из-за Сильвии, и, хотя Джонатан сказал, что со временем все уляжется – так он представлял себе решение большинства проблем, – я не разделял его оптимизма. Женщинам повезло, что я не такой, как он.

Вчера Клэр и Полли обсуждали сложившуюся ситуацию и пытались придумать план. Обе признавали, что, хотя Сильвии приходится нелегко, им необходимо сохранить верность Франческе. Они согласны выступить миротворцами, но нужно, чтобы Франческа видела в них прежде всего друзей и знала, что она права, а Сильвия, по словам Полли, просто рехнулась.

Я думал точно так же. Женщины гадали, как им вразумить Сильвию, и, хоть я сомневался в том, что у них это получится, меня радовало их желание исправить положение. Однако в конце зашел спор о том, кому идти и объясняться с Сильвией, так что пришлось бросать кубик из детской настольной игры. Полли проиграла. Клэр на радостях тут же принялась давать советы, но Полли, раздосадованная, слушала ее вполуха.

Конечно, я беспокоился и о Тигрице, тем более что встречаться с ней становилось все труднее. Пока мы кое-как справлялись, хотя это и стоило нам больших усилий, и каждый раз, когда я видел ее, меня переполняло счастье от того, что она все еще с нами. Тревогу вызывал и Джордж. Я много раз пытался поговорить с ним о Тигрице, но он быстро менял тему или говорил, что с ним все в порядке. Он отмахивался от меня, и это пугало еще сильнее, но я не знал, что делать. Не мог же я заставить его изливать мне душу.

Вместо этого я рассказал Джорджу о ссоре женщин с Сильвией, перед тем, как он в очередной раз отправился навестить Хану. Я напомнил ему о том, как важно собрать любую информацию, чтобы мы могли вмешаться и помочь. К счастью, Джордж оказался блестящим учеником. Вернувшись, он сообщил, что Хана очень расстроена. Конни не разговаривала с мамой, но, когда осталась наедине с Ханой в своей комнате, все ей рассказала. Конни много плакала и говорила о том, как она несчастна, как скучает по отцу и своему дому, и о том, как Алексей сделал ее жизнь более сносной. Еще она сказала, что Алексей всячески ее поддерживает и в школе они по-прежнему неразлучны. Они оба решили временно смириться и не злить ее маму. Что ж, разумные дети, я в них не ошибся. Их связывала настоящая дружба, я это видел, но если бы только это могла видеть и Сильвия! Если бы только нашелся способ заставить ее увидеть это.

Сильвия не справлялась с ситуацией, и, по словам Ханы, ей даже не к кому было обратиться. Отрезав себя от наших женщин, она прекратила даже общение с подругами по скайпу. Хана сказала Джорджу, что никому не понять, в какой кошмар превратилась жизнь Сильвии, а попытки храбриться ради Конни, чем она до сих пор занималась, довели ее до отчаяния. Сильвия даже исполнила свою угрозу и поговорила с бывшим мужем, но тот предложил, чтобы Конни вернулась и жила с ним в Японии, и это еще больше взбесило Сильвию. Она чувствовала, что не может обсуждать с ним свои проблемы, если не хочет потерять дочь. Теперь, когда я, в отличие от моих женщин, владел секретной информацией, я сочувствовал Сильвии и считал своим долгом вытащить ее из затруднительного положения.

С наступлением зимы, когда свирепый холод пробирал до самых костей, а ночи и утра становились все более темными и мрачными, моя спокойная жизнь закончилась. Однако Тигрица по-прежнему оставалась моей главной заботой. Я не знал, как долго нам суждено пробыть вместе, и не хотел упускать ни одного мгновения рядом с ней. Да, у меня накопилось много других проблем, требующих разрешения, и дел, как всегда, было полно, но я не мог отказаться от общения с Тигрицей. Наше время уходило безвозвратно, и я не хотел ничего упустить.

Она ждала меня на заднем крыльце своего дома.

– Привет, Алфи, – обрадовалась она.

Когда я встречался с ней в эти дни, мне приходилось прятать свои чувства и отводить глаза, в которых мелькал ужас. Она совсем исхудала, мех потерял блеск, и усталость уже не покидала ее. Но она никогда не показывала виду, бодрилась изо всех сил – думаю, ради меня и Джорджа.

– Тигрица, ты сегодня неплохо выглядишь. – Я нацепил самую лучезарную улыбку.

– Я знаю, что это неправда. Но я рада, что ты пришел. Расскажи, что там за драма у твоих двуногих. – Она вздрогнула.

– Тебе холодно? – спросил я.

– Да, согреться все труднее, но я справлюсь.

Я крепче прижался к ней.

– Вряд ли стоит грузить тебя такими подробностями.

– Алфи, не обращайся со мной, как с больной. Обычно ты рассказываешь мне обо всех проблемах, и я выслушиваю тебя. Мне это нужно. Мне нужно, чтобы все оставалось по-прежнему.

– Ладно, но сначала скажи: как, по-твоему, Джордж справляется? – спросил я. Она прижалась головой к моей шее.

– Я не знаю, при мне он храбрится, часто навещает меня, что очень мило, – моя семья даже не против, что он приходит. Но, когда я пытаюсь поговорить с ним, он сразу меняет тему.

– Вот и со мной так же, – вздохнул я. – Кажется, что он в порядке, но я-то знаю, как сильно он тебя любит. И, похоже, он избегает меня. Или ему просто нужно побыть одному, чтобы все переварить. Я знаю, он каждый день видится с Ханой и навещает тебя, но его так подолгу не бывает дома, а когда я начинаю расспрашивать, он увиливает от ответа.

– Алфи, с ним все будет хорошо. У него есть ты, и он, возможно, просто пытается во всем разобраться и навести порядок в своей маленькой головке. А теперь расскажи об этой ссоре между женщинами. – Тигрица всегда оставалась для меня чем-то вроде голоса разума, и я подумал: кто же ее заменит?

Я рассказал ей о том, как разрушились отношения между женщинами, как Клэр и Полли пытаются найти выход.

– Но если Сильвия так грубо высказалась об Алексее, зачем им нужна дружба с этой женщиной? – удивилась Тигрица. Что мне нравилось в Тигрице, так это ее умение представлять все в черно-белом свете.

– Ну, во-первых, они хотят облегчить жизнь Алексею и Конни, да и помочь Сильвии, которая очень страдает. Они знают, что на самом деле она вовсе не чудовище, просто напугана, я бы сказал, до чертиков.

– Понимаю. И у тебя есть план?

– Пока нет. Посмотрю, чем обернется попытка Полли поговорить с ней, и завтра, после нашей встречи, схожу к Бачку, узнаю, нет ли у него каких новостей, прежде всего об Алексее. Но, знаешь, ты – моя главная забота, а все остальное подождет.

Тигрица вздохнула.

– Послушай, Алфи, я знаю, что ты ставишь меня на первое место, но хочу, чтобы то время, что мне осталось, шло так, как ему положено. А значит, ты должен заниматься своими привычными делами и придумывать свои безумные планы, которые неизбежно приводят к какой-нибудь катастрофе, а потом исполняются.

– Никакие они не безумные, это очень хорошие планы, – ощетинился я.

– А как насчет того случая, когда ты чуть не погиб?

– Но ведь в итоге все получилось! Хотя ты, возможно, права… Тот раз не в счет, – уступил я. Речь шла о том, как я пытался защитить Клэр от мерзавца-бойфренда и сам едва не пострадал, зато это объединило все мои семьи, так что, знаете ли, оно того стоило.

– А помнишь, как ты застрял на дереве, и, чтобы тебя спасти, пришлось вызывать пожарную команду? – Она улыбалась, я видел.

– Ну да, возможно, это был не лучший час в моей жизни. – Я тогда пытался добиться расположения Снежки, моей первой подружки, но обнаружил, что я боюсь высоты и не могу спуститься с дерева. Это было очень унизительно.

– Или когда Джорджа похитили?

– Зато благодаря моему плану нам удалось спасти много кошек. – Впрочем, я тогда натерпелся страху, не зная, где маленький Джордж. Мы называли потерявшихся «котами с фонарных столбов», потому что коты сплошь и рядом пропадали на Эдгар-Роуд и их фотографиями были обклеены все фонарные столбы. В то время все мои семьи были несчастны, поэтому я попытался спрятать Джорджа у Тигрицы, надеясь, что общая беда снова объединит их. Так в конце концов и получилось, но сначала нам пришлось много чего пережить, когда все пошло наперекосяк и Джорджа похитили по-настоящему. Это была самая черная полоса в моей жизни. К счастью, нам удалось спасти и его, и всех остальных похищенных кошек.

– Или когда тебя чуть не подожгли?

– Ладно, Тигрица, хватит! – Но я улыбался, радуясь возможности поговорить с ней о былых временах. Это служило некоторым утешением, пусть даже она и подтрунивала надо мной. И, кстати, никто меня не поджигал! На самом деле я предотвратил пожар, который собирались устроить в нашем загородном доме в Девоне. Вот так-то.

– Обещай мне, что никогда не откажешься от своих планов, Алфи, – попросила Тигрица, и я почувствовал, как она закрыла глаза и заснула прямо на пороге, прижавшись ко мне. Я хотел сказать ей, что вряд ли смог бы отказаться от своих планов, даже если бы захотел, и что с ее уходом мне придется еще больше загрузить себя делами, чтобы не умереть от тоски. Мне так много хотелось ей сказать.

Я стоял неподвижно, вдыхая ее запах. Я пытался запечатлеть все это в памяти – как она выглядит, как пахнет, как щекочет меня ее мех, – потому что я вдруг ясно понял, что, несмотря на мой оптимизм и талант улаживать проблемы, с этой бедой я не справлюсь. Я понимал, что очень скоро мне придется попрощаться с той, кого я люблю. Со мной останутся лишь воспоминания о ней, поэтому я хотел, чтобы их было как можно больше.

Глава 18

Мэтт и дети сидели с Джонатаном в гостиной, а Клэр убирала на кухне, когда мы услышали звонок в дверь. Вытирая руки о джинсы, Клэр пошла открывать, и я бросился следом за ней. Полли с перекошенным от гнева лицом стояла на пороге.

– О боже! – выдохнула Клэр, и взрослые потянулись на кухню, оставив детей играть.

– Честно говоря, я очень беспокоюсь за эту женщину, – начала Полли, поджав губы.

– Похоже, идеей поговорить по душам она не прониклась? – Мэтт приподнял бровь. – Я же говорил тебе: оставьте все как есть.

– И я сказал Клэр то же самое, – подхватил Джонатан. Мужчины вскинули ладони и обменялись хлопками, явно довольные собой. Сказать по правде, если бы мы доверили решение проблемы им, ничего и никогда не сдвинулось бы с места. Я сердито махнул хвостом в сторону Джонатана.

– О, ради всего святого, повзрослейте уже. Ладно, сейчас я расскажу вам, что произошло. Теперь Сильвия винит во всем нас – меня и тебя, Клэр. Говорит, если бы мы оставили ее в покое и не пытались с ней подружиться, Конни не встретила бы Алексея и ничего бы этого не случилось.

Даже мне пришлось признать, что это какая-то чудовищная логика. Ведь Конни учится в той же школе, что и Алексей, в одном с ним классе!

– Я сказала, – продолжала Полли, – и заметьте, очень спокойно, что они учатся в одной школе, и поэтому все равно встретились бы. И знаете, что она ответила? – Все замотали головами, но никто не рискнул высказать предположение. Полли умела нагнать страху, когда злилась. – Она, видите ли, ищет способ перевести Конни в школу для девочек! Одним словом, она совершенно неуправляема, и как по мне, так ей нужна помощь, но никого из нас она к себе и близко не подпустит.

– Надо же, – произнес Джонатан, мастер сдержанности.

– Я предложила ей сесть и спокойно поговорить с Франческой и Алексеем, так она чуть не вышвырнула меня вон.

– Должно быть, это развод так сильно повлиял на нее, – покачала головой Клэр.

– Да, но у меня иссякли идеи. Я очень хочу помочь и ей, а не только детям, но она ведет себя совершенно неадекватно.

– Мне так жаль, но я понятия не имею, что делать.

– Может, в следующий раз ты попробуешь? – предложила Полли. И улыбнулась. – Хотя, если тебе дорога жизнь, я бы не советовала. Она агрессивнее, чем кажется.

– Вот если бы найти способ заставить ее мыслить здраво… – задумалась Клэр.

Я почувствовал, как включился мой мозг. Сильвия чувствует себя одинокой, и вряд ли подпустит к себе женщин, но, если бы мы сумели показать, что ей тут рады… В смысле, если бы я показал… Оставалось лишь придумать, как это сделать.

– Бедный Алексей… Прямо Ромео и Джульетта, – сказал Мэтт, и все погрузились в молчание.

Было совершенно очевидно, что никто не знает, что делать, и все идет к тому, что разруливать ситуацию снова придется мне.

Я отправился к Тигрице. Джордж еще не вернулся, и я предположил, что он как раз у нее. Не застав их во дворе, я рискнул одной из своих жизней и прыгнул в кошачью дверцу. К счастью, на кухне никого не оказалось, и я проследовал в гостиную, где замер на пороге. Кошачья лежанка стояла перед камином, хотя и не настоящим, и Тигрица была одна. Никаких признаков присутствия людей я не обнаружил, но Тигрица лежала, свернувшись клубком. Она подняла глаза и увидела меня.

– Алфи, – тихо произнесла она.

– Слушай, ничего, что я забрался в дом?

– Да, они ненадолго ушли в магазин, проходи.

Я подошел к ее лежанке и сел рядом.

– Я думал, Джордж с тобой.

– Нет, а разве он не дома?

Я махнул хвостом.

– Нет, и обычно к этому времени он уже возвращается.

– Алфи, он показался мне немного сердитым, когда я видела его сегодня. Он пытался скрыть это, но все время говорил, как это несправедливо, что меня скоро здесь не будет. Я старалась успокоить его, уверяла, что всегда буду присматривать за ним, но не думаю, что он на это купился. В любом случае ему, наверное, нужно немного побыть одному.

– Я знаю, он уже достаточно взрослый, но… Тигрица, не хочу тебя волновать, однако в последнее время он подолгу где-то пропадает. Сначала я думал, что он навещает Хану. Так и есть, но не целый же день он там торчит? В общем, ума не приложу, куда он мотается. Я спрашивал у Рокки, Элвиса и Нелли, но они тоже не знают. Похоже, он и с ними проводит не так много времени.