Проект Земля. Триггер

Обезьян, судя по всему, в открытую конфронтацию вступать не собирался, а пытался скрыться от хищников на дереве, до которого оставалось несколько метров, но не преуспел. Одному из преследователей удалось вцепиться в ногу жертвы, отчего она сразу же потеряла равновесие и рухнула на землю. Всё, амба… в таком положении уже не отмашешься.

Оставив размышления на потом, я начал быстро сокращать расстояние, одновременно набирая в руки камни. Первый бросок вышел на троечку: камень съездил волчаре по шее, но вскользь, уменьшив шкалу здоровья процентов на десять. Будучи увлечён раздиранием конечности жертвы, зверь, неожидавший удара в шею, резко отпрыгнул, издав недоумённый, а может быть, возмущённый рык, тут же уставился на меня, теперь демонстрируя окровавленные клыки, уже в мой адрес. Я сразу же запустил снаряд во второго волка, вцепившегося в руку гиббона. Ещё один отскок — и ещё один волчий оскал смотрит в мою сторону.

Видимо, двое санитаров леса, подло атакованных мною со спины, решили, что спускать на тормозах такое нельзя, и резво бросились к нам, угрожающе порыкивая на бегу. Я успел лишь бросить ещё один камень, угодивший в грудь одному из приближающихся зверей, сбив шкалу жизни процентов на пятнадцать. Дальше уже мы с Прокопом отмахивались своими палками от рычащих бестий. Нанести им урон нам не очень-то удавалось, волки вполне успешно уворачивались от ударов, лишь иногда пропуская их вскользь.

Теперь уже для нас ситуация становилось патовая. Звери теснили, мы потихоньку пятились назад, взмахами палок отгоняя разъярённых волков. Если со спины подойдёт ещё один тамбовский товарищ, тогда всё, считай, что мы уже тама — на неизвестной мне точке возрождения.

И со спины действительно подошёл, но, к счастью, не с нашей, давешний гиббон, успевший, видимо, справиться с одним агрессором, пришёл на выручку к нам. Один из волков, только начавший оборачиваться на вновь возникшую угрозу, получил удар неслабой дубины по многострадальной шее, и тут понеслось! Втроём мы быстро успокоили одного зверя, отчего мне дали новый уровень и хорошенько приложили по спине другого, несмотря на это сумевшего сбежать от окончательной расправы.

— Мужики, спасибо вам! Если б не вы… — воскликнул СтаХан четвёртого уровня и сразу же осёкся.

Ага, и он нас признал, судя по выражению морды.

Возникла тягостная пауза… но СтаХан её всё же нарушил.

— Мужики, это, извиняйте… по злобе вчера наехал на вас. Достало всё… то какие-то уроды пытались связать и увести куда-то, то шакалы эти, уже второй раз попадаюсь им, вот и отчаялся.

Я достал несколько одуванчиков из инвентаря и получившийся букетик протянул СтаХану. У того аж челюсть выпала от недоумения. Гм… да, как-то двусмысленно вышло.

— Здоровье поправь, — пояснил я, — лечебные цветы!

Гиббон с облегчением принял букет, сразу закинув его в пасть.

Также я вытащил подорожник и снова протянул ему.

— А это нужно есть или прикладывать к ране? — спросил СтаХан.

Мы на секунду призадумались…

— Попробуй приложить, подорожник всё же! — предложил Прокоп.

И действительно, приложенный к следам укуса подорожник самостоятельно приклеился, а через несколько секунд осыпался зелёной трухой, и тут же рана перестала кровоточить. Ещё три подорожника понадобилось, чтобы исцелить спасёныша.

В руке у СтаХана появился знакомый каменный нож, он протянул его Прокопу.

— Вот, это, кажется, ваше!

— Оставь, — махнул рукой дед, — мы как раз идём делать себе новые.

— Так это… может, я с вами? Вместе оно веселей будет, да и безопасней!

— Пойдём, если хочешь, — сказал Прокоп, посмотрев на меня.

Я пожал плечами.

— Ну тогда берём с волков, что у них там есть, и двигаем, здесь уже недалеко.

— …Да там всем деньги нужны, особенно бабам! Нет лавэ — так они тебя в упор не замечают, а если кто и замечает, то, чуть узнав, кто ты и где, кем работаешь, сразу морда кирпичом, и аллоха. Кто сильнее — тот и прав, ну это я еще понимаю, сам не из худых да бледных, хоть и было погоняло у меня там: «Ханурик», ну это потому что фамилия Ханурин. Так-то во мне почти сто десять килограмм, — излагал своё житие-бытие наш обезьян, которого, кстати, в реале звали Стасом. — Отмахал армейку, вышел в мир, а небольно-то я кому и нужен. Ну сначала, понятно, в охрану. Магазы там, супермаркеты охранял. Потом шеф на моё место какого-то своего племянничка, или кто он там ему, хз, короче… а меня перебросили на какую-то мини-фабрику кондитерскую… Вокруг леса и деревня недалеко. Куковал сутки через трое. Ну что это за работа? С ума сойдёшь от безделья, отупеешь в конец, даже в телефон таращиться надоело, все картинки в интернете проглядел. В общем, уволился.

Ну а дальше помыкался, подёргался, никому особо не сдался, технологии прут, что вакансии на глазах тают. Ну и принесла меня нелегкая в грузмэны, на разгрузку вагонов, ну и так, где халтурка, фура там на особый склад приезжает, надо разгрузить без лишних глаз. Ну а какие богатства может заработать грузчик? Никаких.

Вот тогда и начали меня напрягать всякие молокососы с баблом — мажоры хреновы! В баре там или в клубе начнут быковать, не пойми с какой радости, ну я долгих прелюдий не люблю, сразу в торец, а не тут-то было, мгновенно нарисовывается мажорная группа поддержки и давай пальцы расправлять, да и ещё быстро потягивается охрана и за борт меня. Скоты…

В общем, сослуживец мой бывший нашёл меня и давай мозг промывать: хорош, мол, ерундой страдать. Мы тут с парнями клан в игре держим, бабло рубим, твоим грузчикам и не снилось. Бери капсулу в кредит и давай к нам!

Ну, я обрадовался, не чужие люди всё же. Гонял торпедой по заданиям, рубил в капусту нечисть всякую, гоблинов там разных с эльфами, да только горы золотые не мерещились даже на горизонте. Я сослуживцу своему говорю: как же, мол, так, обещал в офицеры поднять или в сержанты хотя бы, а я уж какой месяц рядовым летаю из одной задницы в другую и честь отдаю не пойми кому! А мне рядовой зарплаты даже на кредит не хватает. Ну а он начал… погоди малость, щас те проблемы решим, эти… Ну как и подозревал — обещанного полгода ждут. Не сразу до меня дошло что в клане этом, как и в реале, кто с деньгами, тот и определяет кому, куда и где быть. Донаторов двигали повыше, ну а те, кто на з/п, те внизу бегают.

Плюнул я, в общем, на этот клан и на всё тамошнее заодно и продал перса.

Опять помытарился по игрушкам, да и решил эту попробовать — не похожей на все остальные показалась, да и загадочной какой-то. Описаний толком нет, иди, куда хочешь, делай, что вздумается. Стас прервался, чтобы бросить в рот горсть ягод, обнаруженных нами на одном из кустарников в небольшой чащобе. — Да только и здесь недолго свободой наслаждался, ну что за холера! Нарисовались какие-то гаврики: все от восьмого до десятого уровня, в прикиде, двое людей, остальные четверо… ну как я, пятикантропы мать их. Пойдём, говорят, с нами. Работу дадим, денежку заработаешь, прокачаешься. А если не пойду? — отвечаю им. Ну тогда, говорят, свяжем и силком поведём, нам тут с тобой политесы разводить некогда, а будешь борогозить, хлопнем тебя и на респе будем мочить, пока жизни не обнулятся. Ну, думаю, начинается… опять двадцать пять, как же это все заманало! Так меня разобрало от злости, что я двоих на травку уложил, с оглушением, но остальные меня топорами да саблями быстро обнулили. Чуть-чуть не хватило до пятого уровня.

На респе, правда, никого не оказалось, но мне от этого уже не легче. Иду, себя накручиваю, так и пёр почти до вечера куда глаза глядят. Тут раз, вижу огонёк мелькает… Ну я подобрался поближе — сидят два хлопца, шашлык нанизывают у костерка. Ну ладно, думаю, ешь ананасы, рябчиков жуй, сейчас стемнеет, я и подойду… благо дубину свою успел спрятать в инвентарь, когда понял, что не уйти мне от тех гавриков. Иконка голода какой час уже семафорит, ну что делать… ну а дальше вы уже знаете, — скомканно закончил Стас.

Мы сидим недалеко от того распадка, где по заданию Прокопа собирали кремень для ножей. Дело у Прокопа не ладилось. Оказалось, что первый нож, впоследствии экспроприированный Стасом, ему сделать просто повезло, — попался камень удачной формы. Оставалось лишь несколькими ударами подровнять, и получился довольно острый скол. На этот раз таких удачных камней не нашлось, а потому после ударов камнями по заготовке, для принятия ими нужной формы, требовалась ещё особая заточка. Для её осуществления необходимо нагреть заготовку, а затем аккуратно, под определённым углом, капать на лезвие водой. Из-за резкого перепада температур верхние чешуйки должны отслаиваться, обеспечивая лучшую остроту.

Одна заготовка уже валялась в стороне, треснув ещё на стадии разогрева. Видимо, он получился неравномерным. Вторая пошла сетью трещин при попадании очередной капли. Теперь вот Прокоп готовится к третьей попытке, расслабленно опустив кисти рук и делая глубокие вдохи, — нервы успокаивает.

— Ну и имечко ты себе выбрал, — покосился на меня Стас, — если бы меня так кто назвал, то в бубен получил бы сразу. Тебя как в реале-то звать? Чем там занимаешься?

— Сергей, — усмехнувшись, ответил я, — так… химик-самоучка, ничем не занимаюсь, вот в игре сижу, — не стал вдаваться в подробности я.

Собеседник и не стал настаивать, переведя внимание на нашего мастера оружейника.

— А вас действительно Прокопом зовут? Ни разу не встречал человека с таким именем в реале.

— Можно на ты, не привык к экивокам. Так звали моего деда, а вообще все Николаичем кличут, но здесь игра такое имя не приняла.

— А откуда ты знаешь, как ножи каменные делать?

— Да приносили одни умельцы в кузню к моему отцу, там показали да рассказали кое-что. Но те ножи были прямо произведением искусства — залюбуешься, не то что эти камни обколотые. Отец мой кузнецом был в колхозе, ещё при советах. Ну, а как я подрос, и меня начал учить понемногу… помогал ему по мелочи всякой. Но он меня учиться в город отправил, нечего, говорит, тебе в глуши киснуть. Отучился, довелось и на машиностроительном потрудиться, но не люблю я город, к пенсии переехал в деревню. Держали с бабкой моей хозяйство, сыновья с внуками навещали… хорошо, в общем. Ну и я за старое взялся, начал ковать ножи — на заказ или так, для себя. Померла потом моя бабка, но я не унывал, справлялся понемногу… но возраст берет своё. В последнее время всё тяжелее и тяжелее получалось, силы уже не те, вот мои сыновья и сказали: «Завязывай, дед, с партизанщиной и давай к нам в город, мы тебе и уход, и всё обеспечим!» Так и пришлось деревенский дом продавать и переезжать к детям. Прокоп аккуратно начал разогревать третью заготовку. — Ну, квартира хоть и большая, а всё одно — клетка клеткой… Сейчас даже бабульки на скамейках особо не рассиживаются. Тут мои внучки мне и выдали идею фикс хе-хе… Говорят, мол, что сейчас все деды уже в виртуале сидят, тело, значит, в капсуле отдыхает, а в игре ты порхаешь как бабочка, не чувствуя, так сказать, груза прожитых лет. Для того и игры специальные сделаны, рыбалка там, охота. Хошь сиди да над поплавком медитируй, а хошь по лесу бегай за дичью. Ну я и согласился… что делать. Порыбачил я в тамошних рыбалках, побегал с ружом… сначала и правда, весело, легко так… а потом надоело. За первым впечатлением начинает проглядывать безжизненная искусственность, ну как в тире, всё сделано, чтобы ты пухнул из ружья, и попал, и радовался — охота ж! Посмотрел я в этих ваших интернетах, не один я такой, оказывается, многие ищут варианты получше. Вот и прочитал я про эту игру, дескать, там всё под реалистичность заточено, никаких искусственных тиров и аквалангистов, насаживающих рыбу на крючок — брутально и натуралистично. И точно! Есть юркая и пугливая птица, а стрелять-то в неё и нечем; есть рыба в реке, которая ведет себя по погоде, так ловить нечем! Ха-ха…

Заготовка разогрелась, и теперь наступает время для самого опасного момента.

— Да уж, — промолвил Стас, — век живи, век учись, дураком помрёшь.

Минуту мы наблюдали за действиями Прокопа, после чего округу огласило злобное ворчание старика:

— Да ёшь твою медь! Тудыть тебя через пень колоду!

Ещё один обтесанный камень покрылся сетью трещин и пришёл в окончательную негодность.

— Слушай, дед, а чего ты паришься с этими камнями? Ты ж кузнец, вот и скуй нормальный нож! — спросил Стас.

— У тебя что, металл где-то в инвентаре завалялся? — пробурчал дед.

— Нет, но… ты ж кузнец. Сходи там куда-нибудь на болото, добудь руды, ну или я не знаю… вот когда с отцом в колхозе металл плющили, то брали ведь где-то?

— Да ты чего, парень! Нешто я, кузнец! Должен еще и за металлом бегать?! Да ещё и по болотам каким-то! Кому надо, те сами и приносили, косу там поправить или ещё что. Серёж, ты уже побывал на здешних болотах, скажи — руду видел?

— Грязь видел, пауков видел, пиявок видел, руды… не видел, — признался я.

— Вот! — назидательно воздел палец дед, — не видел, а то пойди на болото… начитаетесь всякого.

— Ладно-ладно, — примирительно начал Стас, — но когда на пенсии для себя ножи делал, то из чего тогда ковал-то?

— Так из автозапчастей в основном. Рессора, пружина от подвески, клапаны там всякие… ну или из напильника, например.

Повисло тягостное молчание, свидетельствующее о бесславном окончании мозгового штурма. Но Стаса, похоже, МХАТовскими паузами не смутишь.

— Слышь, химик, ну а ты у нас на что такой? Таблицу Менделеева знаешь?

— Знаю.

— Металлы в ней есть?

— Ну… имеются, — осторожно ответил я.

— Ну так и добудь нам металл, раз ты химик, и тогда дед скуёт нам нормальное оружие. Ведь так? — заключил Стас, посмотрев на Прокопа.

Тот неопределённо махнул рукой, что было интерпретировано Стасом как однозначное согласие.

— Вот будут у нас топоры или ещё лучше мечи! Тогда нас никакая каналья пальцем не тронет! — продолжал горячиться Стас.

— Топор — это, конечно, хорошо, для работы по дереву очень нужен, а вот мечи, ерунда всё это, — осадил Стаса дед. — На мечи металла нужно немеренно, да и условия работы хорошие. В лучшем случае, можно сделать бердыши. Рукоять деревянная, а на конце лезвие, слегка изогнутое. Им и орудовать легче, чем мечами, и реальнее сделать при наших условиях.

— Отлично! Хорошая идея! Ну ты понял, химик, с бердышами мы и волкам всё лишнее поотрубаем, да и остальным… у кого излишки здоровья накопились, — мрачно закончил Стас.

Я задумался. Никаких месторождений металлических руд я тут не встречал, да и не очень-то представлял, как они выглядят, — геологией заниматься как-то не довелось. Зато припоминал, что железо является одним из самых распространённых элементов в земной коре. Однако ведь дело не в одном только металле. По результатам своих измышлений, я обратился к сотоварищам:

— Хорошо, допустим, металл я найду, но, во-первых, мне понадобится помощь, а во-вторых, нужно будет изготовить некоторые Приблуды и инструменты.

— Вот вы со Стасом и принимайтесь за работу, и руду ищите, а я пойду обеспечивать нам провиант, — хлопнул по коленям дед, подытоживая дискуссию.

— Тогда, как самый старший, кидай приглашение в группу! — сказал Стас.

Прокоп сначала недоумённо посмотрел на него, но потом, видимо, догадавшись, полез в интерфейс и, найдя нужное, сделал требуемое. У меня возникло сообщение перед глазами: Игрок Прокоп59 приглашает вас вступить в его группу — Принять? Отказаться? Принимаю, и текст сменяется на: Вы вступили в группу Прокоп59. Участников: 3, очков цивилизации: 12, убежищ: 0.

Глава 6. Оружие возмездия

В детстве в каком песке мне только не приходилось играть. В те странные времена, в частном секторе, в котором я рос, почти у каждого дома бугрилась кучка или даже куча песка, сваленного самосвалом возле изгороди. Мы, будучи детьми, несильно парились по поводу того, зачем они тут нужны, — главное, они выполняли полезную функцию в понимании ребёнка. Хотя были, конечно, подозрения, что кучи эти предназначались для каких-то строительных целей, но происходила стройка где-либо или нет, кучи оставались лежать на своих местах, оплывая со временем от дождей и становясь привычной деталью уличного ландшафта.

Даже в те далёкие годы я интуитивно понимал, что куча куче рознь. Одни были серые, с мелкой щебёнкой, другие — белые, словно сахар, бывали ярко-жёлтые красавцы, без единого камешка, приятные на ощупь и вызывающие непреодолимое желание незамедлительно загрузить его в кузов игрушечного самосвала и куда-то везти… видимо, туда, где он больше всего необходим. Между этими памятниками детства и неопределённости строительных планов взрослых можно было мимолётом пройти мимо ещё одной разновидности песка — грязно-бурого, непрезентабельного, затоптанного и местами уже поросшего травой. Такой песок не вызывал никакого деятельного воодушевления. Обычно он так и лежал, забытый всеми и окончательно развеянный летними ветрами, размытый осенними дождями.

Став взрослым, я узнал, что такая разница в цвете песка вызвана, как правило, лишь одним веществом — оксидом железа. Чистый оксид железа — это пресловутая ржавчина, имеющая бурый или буро-красный цвет. Наша кровь, к слову, красная также по причине содержания окислов железа.

Несмотря на ностальгические пристрастия, в данной ситуации мне нужен был не жёлтый красавец из детства и не белый песок тропических пляжей, а самый затрапезный и заурядный — бурый.

Место, куда привёл нас Прокоп, весьма отличалось от места нашего вчерашнего ужина: по берегам реки лежали не только камни да булыжники, но и настоящие гиганты, высотой по пояс Стасу, а иногда и выше. Я даже начал подозревать, что недалеко отсюда море… не знаю, почему, но такие булыганы у меня с морем ассоциируются. Деревьев у берега не было, они заканчивались в метрах трёхстах отсюда, в той же стороне виднелись намёки на глину, а вот песка здесь не было. Зато осыпь нужного мне сырья я заметил в километре отсюда. Могучие сосны, скрепляющие своими корнями верхние слои почвы, справлялись все-таки не везде. В одном месте на берег реки вылезал язык бурого песка.

Но прежде чем начать пробовать добывать сырьё, необходимо было определиться с местом лагеря. Поскольку дожди в этой игре не понравились никому, решено было обустраивать стоянку рядом с ближайшими деревьями.

На данный момент мои планы требовали два ресурса: камни и глина. Ручей, в котором был обнаружен кремень, хоть и мелковат, но вода по нему все же текла, поэтому было решено возвести на нём небольшую плотину. Стас, как самый сильный, был отправлен искать большие плоские камни, ну а мне пришлось таскать глину, с помощью одной из двух волчьих шкур плохого качества, доставшихся нам после спасения рядового СтаХана.

Прокоп тоже без дела не сидел. Набрав несколько острых осколков из остатков неудавшихся ножей, он вставил их в расщепы на концах длинных прутьев, после чего связал их полосками, отрезанными с одной из шкур, вставив между трёх прутьев небольшие распорки. У него получился, с некоторой натяжкой, эдакий, слегка растопыренный трезубец. Грозно подняв орудие к небу, Прокоп надменно оглядел чернорабочих, по плечи измазанных в грязи и глине.

— Царь Тритон, чтоб я лопнул! — прокомментировал Стас.

Таскать глину было неудобно, ещё неудобнее её было собирать. Ссохшуюся до каменного состояния, её приходилось разбивать дубинкой, снижая прочность последней. Когда добрался до сырой, стало легче. Для того чтобы натаскать необходимый объём глины, хотя бы для первоначального этапа, приходилось нагружаться до исчерпания лимита переносимого веса, и даже с некоторым перегрузом, отчего скорость передвижения падала, как, впрочем, и энергия. На третьем заходе всплыло сообщение:

Сила +1.

Стас нашёл с десяток плоских камней разной величины, и мы, перегородив ручеёк глиняной насыпью, обложили её камнями с двух сторон, дабы избежать размывания плотины. Вода медленно начала накапливаться по одну её сторону, а другую мы сделали пологой, с помощью самого большого камня уплощённой формы, который только удалось найти в окрестностях. Далее находилось небольшое углубление в форме чаши.

Прогулки с каменюками для Стаса также не прошли бесследно, он сообщил о повышении телосложения на одну единицу, что в итоге составило шесть.

Пока мы занимались строительством, возможно, первых в этом мире гидросооружений для нужд металлургии, Прокоп прошествовал к лагерю с четырьмя рыбинами неплохого размера.

— А и верно! — сказал Стас, — шабаш, пора и к обеду готовиться.

Отмывшись от глины, мы пришли к Прокопу, который впрочем нас осадил:

— Пока я буду готовить обед здесь, вы пообедайте в реале, нечего желудки портить, а как вернетесь, пойду я.

И мы без лишних слов пошли на выход.

После обеда в виртуале, мы со Стасом фиесты устраивать не стали, а предприняли вторую часть производственного марш-броска.

Плотина уже наполовину была покрыта водой, образовав мини-водохранилище, и мы, взяв по шкуре, побежали таскать песок.

Это был своеобразный марафон: добежать до кучи, загребая руками рыхлую массу, собрать её в шкуру и, на манер мешка закинув её за спину, бежать к плотине. Ссыпав песок рядом с ручьём, повторять забег вновь и вновь. К тому моменту, когда вода начала перехлёстывать преграду в некоторых местах, нам удалось доставить к ней около восьмидесяти — девяносто килограмм песка.

Наконец после того, как я прокопал посреди плотины канавку и убрал оттуда камни, вода устремилась по плоскому камню в чашеобразное углубление и, быстро наполнив её, продолжила путь дальше в речку.

Я начал горстями сыпать песок на пологий слив плотины, откуда его сразу же смывало водой. Присоединился Стас, и мы вычислили необходимую скорость насыпания песка под текущую воду.

Песок закончился раньше, чем уровень воды снизился ниже края плотины, поэтому я начал аккуратно перемешивать в углублении тяжёлый бурый осадок, для того чтобы лёгкие частицы кварца, которые могли остаться в осадке, унесло течением.

Наконец вода стихла, и мы, зачерпывая ладонями тяжёлый осадок, начали перегружать его на расстеленную на земле шкуру. Тяжелый кулёк отнесли в лагерь — сушиться. Там нас уже ждал Прокоп. Посмотрев на размазанную по шкуре коричневую массу, он ничего не сказал, а я объявил новое задание: за оставшееся время из остатков глины мы должны слепить несколько сосудов и крышки для них. И мы пошли к воде открывать для себя новые горизонты первобытного творчества.

Утром наши произведения гончарного искусства стояли на том же месте, где мы их оставили. Пять страховидных ёмкостей цилиндрической формы, объёмом литра в полтора, подсохли, и мы начали разжигать костёр для завершения процесса сушки и последующего обжига. По итогам всех манипуляций, которыми занялся Прокоп, аргументируя, что нынешнее поколение ничего не умеет, акромя как дуть колу из пластиковых стаканчиков, у нас получилось три глиняные ёмкости, остальные треснули в процессе обжига.

Дав остыть посуде, я спустился к реке и аккуратно набрал в две ёмкости воды. Затем, вернувшись обратно, под возмущённые возгласы товарищей вылил воду на горящие угли, подняв облако пара. Собрав потушенные угли в одну из посудин, вновь пошёл к воде, промывать этот самый уголь, в нём ещё наверняка оставались растворимые соли и минералы, от которых следовало бы избавиться.

После сушки угля, измельчения и нудного высчитывания пропорций угля и руды, полученную смесь я засыпал в две ёмкости и поставил в огонь. Оставалось только ждать да иногда помахивать шкурой, раздувая пламя.

Шли минуты за минутами, и я уже начал беспокоиться, что сделал что-то не так или в этой игре металл добывают каким-то совсем другим образом.

В глазах Прокопа читалось снисхождение, а во взгляде Стаса можно было прочитать: «Ну, браток, каков итог, обмишулился чуток? Только сей чуток потянет лет примерно на пяток!». Я старательно не замечал взглядов, размахивая шкурой, подгоняя процесс, как вдруг моё поле зрения разукрасило призывными надписями: