Помоги проекту - поделись книгой:
— Тесты прогнаны, двигательные системы и энергопитание, готовы к активации!
Началась боевая работа. Шутки в сторону!
— Принято! — благодарно кивнул Иван. Короткая манипуляция на клавиатуре, замигала лампочка включенного автопилота. Вскоре донеслось шипение двигателей, перегрузка слегка вдавила пилотов в ложементы. Космолет постепенно тормозил, уравнивая скорость с астероидом. Неровная глыба планетоида заслонил полнеба, уже и горой не назовешь! Какое-никакое, а небесное тело.
Алексей наклонился над пультом второго пилота, не поворачиваясь, сообщил:
— Идем по программе, немного помедлил и добавил, — У меня виден горизонт.
— Расстояние десять километров, — сообщил для записывающего все происходящее черного ящика Иван, — Алексей! Ищи на поверхности все подозрительное.
У него еще не исчезала надежда найти следы земного корабля.
— Ищу, командир, — тяжело вздохнул, не отводя взгляд от дисплея сканера Алексей. Он потер лоб ладонью. Иван с удивлением понял, что его непрошибаемый товарищ тоже нервничает.
Космолет выровнял скорость с небесным телом. Оставалось найти место для посадки. С высоты жалких десяти километров рельеф виден в малейших подробностях. Солнце бросало ясно различимую тень от корабля на поверхность астероида. Правее низковатый, со скошенной вершиной, словно оплавленный кем-то неведомым, хребет. А внизу довольно большая равнина, размером с несколько футбольных полей, достаточно ровная и гладкая, чтобы посадить туда корабль. Приземляемся, решил Иван. Указав компьютеру место посадки, активировал на автопилоте программу приземления.
Корпус ракеты задрожал от заработавшего на полной мощности тормозного двигателя.
— Готовься к перевороту, 5 секунд, — предупредил Иван второго пилота слегка напряженным голосом.
Нос космолета неторопливо поднялся к звездам, а пол круто опустился вниз. Ложементы провернулись перпендикулярно к ставшим отвесно стенам. Заработали двигатели ориентации, корабль мелко затрясло, но в целом спуск проходил довольно плавно. Солнце, ослепительно-яркое, ворвалось в мгновенно затемнившийся боковой иллюминатор, высветив пилотажный отсек. Серо-голубая поверхность планетоида медленно увеличиваясь в размерах, пока не заполнила собой весь горизонт. По монитору поплыли показания посадочного радара.
— Минимальное отклонение по радару. Полтора километра до поверхности, — прокомментировал заметно волновавшийся Машера, — Пока идем точно.
Любое отклонение от рассчитанного компьютером профиля снижения в соответствии с инструкцией означало неудачу попытки приземления. Тогда кораблю придется выполнить аварийное прекращение спуска и вернуться назад для новой попытки.
— Высота тысяча двести, скорость двести на восемьдесят, слишком высоко идем, через минуту, — подсказал Машера, голос, напряженный.
— Принято, — Иван торопливо ввел поправку в бортовой комп.
— Вот теперь идем точно на ТП, вслух произнес Машера. Иван не отводил сосредоточенного взгляда от дисплеев. Он лишь молча кивнул.
ТП-точка посадки, слэнг пилотов.
Второй раз бортовой компьютер сработал в считанных метрах от поверхности небесного тела, отправив двигателю распоряжение на торможение. Раскаленные струи перегретой плазмы ударили вниз, вышибая из почвы пыльные облака. Пелена неземного праха разлетались совсем не так, как на планете обладающей приличным тяготением — клубами, а радиально, расплываясь вокруг космолета плоским полупрозрачным конусом.
— Пора! — решился Иван и нажал кнопку на пульте подтверждающую команду на посадку.
Космолет мягко опустился на поверхность, четыре опоры выскочили из корпуса и бесшумно ударились об грунт небесного тела. На астероиде, лишенном атмосферы все происходит беззвучно. Толчок, удар, снова толчок и космолет замер. Осталось надежно закрепиться на планетоиде — тяготение одна двадцатая земного, чтобы корабль не упал, необходимо прикрепиться к поверхности. Повернувшись к пульту, Иван набрал команду запуска заякорения. Где-то внизу коротко тюкнул анкер, углубляясь в реголит[12]. Внутри толстостенной полой трубы завращался бур, выдвигаясь и зарываясь все глубже. Когда он дошел до упора, приглушенно бамкнуло. Сработал вышибной заряд, растопыривший на глубине крюки из сверхтвердого сплава. Теперь анкер никакими силами вырвать невозможно. Глухо зашумела лебедка, трос натянулся, задрожал, наматываясь на барабан, надежно прикрепляя космолет к грунту.
— Ну вот и приземлились, — вытерев пот со лба, воодушевленно произнес Иван. Рука согнулась в локте в залихватском жесте. Йес! Лицо парня расплылось в довольной улыбке. «Про меня говорят, что я молодой и малоопытный космонавт, зато я один из первых среди ковчеговцев совершил посадку на другую планету. Есть чем гордиться даже перед бывалыми пилотами, гораздо старше меня по возрасту.» Он вопросительно покосился на Машеру. Тот облегченно выпустил воздух меж стиснутых зубов и молча задрал большой палец вверх.
— Приехали! — улыбнувшись, бросил в пространство для записи на черный ящик Иван. Прикоснулся к пиктограмме на пульте, включились боковые обзорные камеры. Повернулся к ним, жадно разглядывая пейзаж снаружи. Вначале ничего не видно, пыль, выбитая реактивной струей закрывает поверхность астероида туманным пологом. Слишком слабая гравитация. Лишь через пять минут пыль рассеялась. Сначала стала видна небольшая проплешина на грунте, а когда завеса окончательно рассеялась, он изумленно ахнул.
Чернильная тень космолета падала на поверхность астероида. Сверкающая точка местного светила едва-едва поднялась над горизонтом, исходя жаром и смертельной радиацией. Под антрацитового цвета небесами, сверкающего искорками незнакомых созвездий, простиралась пыльная равнина серо-голубого цвета, горбом уходя к безумно близкому горизонту. Поверхность астероида испещрили ямы и кратеры, от малюсеньких до огромных, поперечником в десятки метров, бессчетно лежали полузасыпанные реголитом камни и валуны, самых разнообразных формы и размеров, от мелких до довольно крупных, величиной с человеческую голову. Они искрилась, переливалась серебром, словно лучи солнца падали на рассыпанную сказочным восточным джином груду сокровищ. С двух сторон взгляд ограничивали невысокие горы, скорее даже холмы, отбрасывая на грунт тени цвета густого кофе. Их каменную толщу пронзили многометровой ширины пласты породы, блестевшие подобно золоту. Камни, скорее даже глыбы, покоились в самых невозможных положениях на их крутых склонах. На любой нормальной планете они давно скатились, а на астероиде держались на месте за счет слабой гравитации небесного тела.
Неужели это самородные металлы? — удивленно вскинул брови Иван, если да, то их количество просто фантастическое! Он торопливо достал из шкафа и направил в сторону равнины ручной сканер. Через несколько секунд на дисплее загорелись результаты, заставившие его открыть в изумлении рот.
Прибор показал, что на земле валяются платиновые самородки. А по толще холмов шла золотая жила немыслимой, десять, а то и более метров, толщины.
Несущиеся в космосе каменные глыбы, люди их называют астероидами, родились миллиарды лет тому назад в результате столкновений протопланет. Большая часть образовалась из внешних слоев «зародышей» планет и только небольшая — из металлических ядер протопланет. Недра астероидов не содержат необходимого людям сырья за исключением воды и в основном состоят из силикатных и углеродистых пород. Этот небесный мусор малоинтересен землянам. Лишь малая часть, образовавшаяся из центральных слоев протопланет, пригодна для освоения, их глубины сказочно богаты! Они содержат колоссальные объемы разнообразных металлов в чистом, самородном состоянии: золота, кобальта, железа, марганца, молибдена, никеля, осмия, палладия, платины, рения, родия, рутения и других. При этом в количествах превышавших всякое воображение, миллионах и миллиардах тонн. Один из первых освоенных человечеством Солнечной системы астероид под номером 1986 DA, металлическая чушка неравномерной формы поперечником два с половиной километра, содержал колоссальное количество металлов. Железа 10 миллиардов тонн, никеля 1 миллиард тонн, платины 100 000 тонн и золота 10 000 тонн. Колоссальное богатство! Когда астрономы Ковчега обнаружили малое небесное тело, обладавшее так же как и знаменитый астероид 1986 DA значительным металлическим спектром, разведка находки стала одним из приоритетов для отряда легких сил. Промышленное освоение планетоида потенциально способно закрыть потребности экипажа Ковчега и его потомков в сырье на десятки, а по некоторым металлами и на сотни лет.
— Ничего себе! — раздалось с соседнего ложемента. Иван медленно обернулся и ошарашенно уставился на товарища. Тот вдруг расхохотался и хлопнул своего приятеля по плечу.
— Здесь хватит золота и платины девчонкам на побрякушки и еще останется для переработки промышленностью на сотни лет, — провозгласил торжественным голосом Леха и многозначительно поднял указательный палец вверх, — Командир как назовем астероид? Пропавший экипаж не успел дать имя этому чуду природы, так что называть тебе!
Имя астероиду Иван придумал еще во время пути. Вначале хотел назвать планетоид в честь погибшего отца, но потом застеснялся и решил назвать просто и бесхитростно — золотой. На древнем, латинском языке оно звучало Аурем.
— Пусть зовётся Аурем, — выдавил из себя юный космонавт и смущенно потер нос.
— Как? — наклонился, не расслышав Алексей.
— Аурем, это золотой по-древнеримски, — повторил Иван, отводя взгляд. Не каждый день получается оставить собственный след в истории.
Собрались быстро, Иван, как капитан, остался на хозяйстве в корабле. А второй пилот отправился на разведку. Неторопливо запаковавшись в скафандр, Машера включил закрепленную на гермошлеме видеокамеру. Затем забросил за спину небольшой рюкзак с полезными приспособами и направился в шлюзовую. Перед внешней, отделявшей от космоса дверью, остановился, дожидаясь пока компрессор перестанет чавкать. По спине бежал легкий холодок. Волновался. Скафандр ощутимо разбух, вокруг почти вакуум, впрочем, не мешая двигаться. Он посмотрел на сигнальную лампу над выходом, та уже горела красным, оповещая что воздух откачен. Украдкой перекрестившись, нажал кнопку, люк бесшумно провернулся, открываясь. Космонавт высунулся наружу, осторожно огляделся. Вокруг серо-голубого равнина, полная неглубоких кратеров и сверкающих благородным желтым или серебряным цветом хаотично разбросанных камней. Чернильная тень от скафандра падала на поверхность рядом с опорой космолета. Он выбросил наружу лестницу. Красиво, хотя и абсолютно чуждый пейзаж, подумал он. При мысли о том, что сейчас он коснется поверхности нового мира, его охватил легкий трепет. Сглотнув невольный комок в горле, решился. Аккуратно, чтоб не взлететь на несколько метров вверх, опустился на поверхность. Ноги моментально по щиколотку ушли в сыпучий реголит, словно в болото.
«Вот я и на поверхности!» Осторожно прошелся, при каждом шаге плавно подлетая вверх на пару метров. Совсем как в центральной пещере Ковчега, где царствует микрогравитация ухмыльнулся про себя Алексей. Благо тренировки космонавтов позволяли уверенно передвигаться и на астероиде. Развернулся, на поверхности нового, покоренного человеком мира, остались следы рубчатых подошв. Самодовольная улыбка на миг коснулась губ космонавта. «Иван приземлился, зато я первым прошелся по новому миру, повторил Армстронга, сделал свой маленький шаг»[13].
Алексей вернулся к космолету. Остроконечная глыба корабля, отливала в безжалостном солнечном свете серебром, отбрасывала вниз глубокую, черную тень. Сгусток достижений человечества, космический корабль, способный преодолеть межпланетную бездну выглядел на фоне гигантского астероида словно игрушка в детской у гигантов. Одно неосторожное движение великанской руки — и нет ее. предчувствие неминуемой беды тяжкой тоской легло на сердце космонавта, хотя этому казалось не было никаких предпосылок. Что это я как баба? — помотал головой Леха, отгоняя совершенно неуместные мысли, все будет хорошо!
Сбросив с плеч рюкзак, он вытащил телескопическую штангу флага, раздвинул. Нашел подходящую трещину подальше от корабля, чтобы знамя при взлете не сдуло струей плазмы. Вставил туда флаг ковчеговцев — голубая планета на фоне цвета крови и активировал несложный механизм. Беззвучно сработал пиропатрон, выбросив в пространство облачко реголитовой пыли, анкер глубоко вонзился в грунт. Подойдя к флагу аккуратно расправил складки, уважению к знамени юных ковчеговцев приучали с детства.
— Командир! — вышел в эфир Машера. — Все, я готов, достаю «краулер»!
— Ага, открываю люк!
Беззвучно, в вакууме все происходит бесшумно, распахнулся грузовой отсек, бесстыдно оголив чрево корабля. Машера вытащил из рюкзака переносной пульт управления, поколдовал с ним. Из багажного отсека поднялись манипуляторы, проворно вынули «краулер»: открытую платформу с сиденьем водителя посредине на четырех автономных гусеничных шасси, сложенных в транспортном состоянии на крыше машины. Механические руки повернулись, бережно положив машину на грунт, днищем вниз. Вверх взметнулось густое облако реголитовой пыли, на десяток секунд укрыв машину.
— Вот так то голубушка, — довольно прогудел в эфир Машера. Подошел поближе к краулеру, нажал на кнопку перевода машины в рабочее положение. Гусеничные шасси дрогнули, медленно и плавно опустились вниз, вздымая платформу вверх на добрых полметра.
— Все, готов ехать, — доложил Машера капитану.
— Принято! — эфир некоторое время молчал, и Алексей уже намеревался сесть на сидение водителя, когда послышался немного сконфуженный голос Ивана:
— Леш, просьба, поищи небольшой самородок поинтереснее… мне надо!
Машера ухмыльнулся. Как он и предполагал, его попросили подобрать сувенир:
— Что, подарок для Насти?
— Надо мне — Иван немного смутился и ответил слегка досадливым голосом.
— Ладно! — коротко хохотнул Машера и огляделся вокруг. В десятке шагах от опоры корабля рядом лежали два небольших золотых самородка, каприз природы облек их в причудливые формы. Одного сотворил похожим на буддийского божка, сидящего в позе лотоса, а другой — в виде странного инопланетного животного. Немного полюбовавшись ими, Алексей решил, пойдет, и положил ощутимо тяжелые находки в рюкзак. Пусть выбирает какой понравится. Немного подумал и прошелся вокруг космолета. Похожий на еловую шишку платиновый самородок пришелся по сердцу и отправился к другим находкам. Эта пойдет на подарок жене.
Помахав на прощание Ивану, уселся в машину, пристегнулся, бешено закрутился двигатель, сигнализируя, пора ехать. Подумав немного, Алексей решил сначала отправиться на условный север. Космонавт переключил тумблер на приборной панели, машина стрелой помчалась вперед, оставляя на поверхности девственного реголита ровные строчки следов гусениц и долго висящий над поверхностью пыльный столб.
Краулер с космонавтом стремительно несся по однообразной серо-голубой равнине. Такой-же, как и в районе приземления корабля: плоской и полной хаотично разбросанных камней и мелких метеоритных кратеров. Мимо пролетали колоссальные сокровища, за которые любой древний земной миллиардер отдал бы дьяволу душу, Собирать их в мошну не имело никакого смысла, все равно на Ковчеге они ничего не стоили, но все же Машера чувствовал себя немного не в своей тарелке. Время от времени он бросал задумчивый взгляд на сканер и разочарованно морщился. Прибор не показывал ни малейших следов искусственных объектов.
Машера громко, благо глотка луженая и совсем немузыкально голосил песню про пилотов. Он тоже летчик, только летает не в атмосфере а в космосе.
Иван морщился от душераздирающих воплей приятеля, но оставался в пилотажном отсеке у радиостанции с дисплеем, на который транслировалось видео с укрепленной на скафандре Машеры камеры. Попросить приятеля прекратить терзать слух? Обидится, придется терпеть. Пролетали однообразные инопланетные пейзажи. Иван внимательно всматривался в них, словно от этого зависело раскрытие тайны исчезновения земной экспедиции. Время от времени он покусывал губы, пальцы непроизвольно выстукивали дробь на подлокотнике. Пока точно не известно что произошло с пропавшим экипажем думать о его гибели не хотелось. Особого смысла в неотлучном пребывании в пилотажном отсеке не было. Достаточно надеть гарнитуру, чтобы оставаться на связи в любом уголке корабля. Но уйти он так и не мог себя заставить. Наконец то ли зачарованный инопланетными пейзажами то ли по какой другой причине Машера прекратил дурным голосом орать. Иван облегченно вздохнул.
Периодически краулер тормозил, космонавт расстегивал предохранительный ремень. Опустившись на поверхность астероида, собирал образцы породы, затем взбирался обратно. Машина вновь трогалась. Минут через двадцать, местность пошла круто вверх по направлению к перевалу между двух довольно пологих горок. Скорость краулера уменьшилась и через какую-то сотню метров машина поднялась на небольшое плато, заканчивающееся узким гребнем с седловиной с последующим повышением. Справа и слева вздымались ввысь две небольшие горы, их поверхности в солнечном свете блестели золотом и серебром. Неужели золото, открыл от удивления рот Машера и свернул направо, к ближайшей вершине.
Машина приблизилась к крутому склону, притормозила, взметнув ввысь очередную реголитовую тучу. Не дожидаясь пока пыли осядет, космонавт привычно осторожно спустился на поверхность астероида, огляделся. С плоскогорья открывался великолепный вид на равнины и горы Аурема. Разноцветные точки самородков и металлические прожилки сверкали золотом, серебром и редкоземелами. Красиво, подумал он. Сняв с автомобиля сканер, направил его в сторону вершины. На экране прибора появился ошеломительный результат: скала целиком состояла из химически чистого золота. Алексей вытаращил глаза и шумно выпустил меж зубов воздух. «Ничего себе! Тут десятки, если не сотни тысяч тонн золота. Да предки в древности за граммы драгоценного металла резались!» Но, как оказалось, на этом потрясения не закончились. Когда он подъехал к соседней горе и просканировал, та оказалась из чистой платины!
В наушниках зашуршало:
— Что там у тебя? Почему остановился? — спросил Иван, изо всех сил пытаясь не выдать охватившего его непонятного беспокойства.
Машера пробасил слегка шокированным голосом:
— Короче! Я стою подножия двух гор. Одна полностью из платины, а вторая из золота, тут тысячи тонн драгоценного металла! Представляешь!
Иван после недолгого замешательства восхищенно присвистнул:
— Это мы удачно залетели. Не зря нас предупреждали, что астероид образовался из остатков ядра планеты и здесь мы найдем много металлов! Ой не зря я назвал его Ауремом! Думаю и премия нам за открытие полагается…
Находка металлического астероида стало лучшим подарком для маленькой колонии землян. Пройдет совсем немного времени и на Аурем прилетят космолеты. С платформ неторопливо съедут роботы-горняки с атомным приводом. Засверкают электрические дуги, выплавляя металл, и тысячи тонн ценного сырья потекут на электромагнитные катапульты. Вследствие малой силы притяжения на планетоиде, даже сравнительно небольшой импульс окажется достаточным, чтобы выбросить добычу в орбиту. Там ее подберут грузовые автоматические космолеты. У людей появится новый, почти бесконечный источник сырья, он даст ресурсы для стремительного развития Ковчега.
Машера вновь залез на водительское место. Транспорт тронулся и запылил на север. Неожиданно сканер выдал странные результаты, которые, невозможно было однозначно интерпретировать. Непонятный сигнал шел из узкой долины чуть правее направления движения машины. Машера торопливо включил связь:
— Иван, тут долинка чуть правее, оттуда идет какой-то непонятный сигнал. Очень похоже что там что-то искусственное. Надо проверить!
С другой стороны несколько мгновений напряженно молчали, затем послышался негромкий голос:
— Разрешаю… только поаккуратнее!
— Ага!
— Принято, — по-уставному ответил Алексей и отключился.
Краулер, свернул, покатился, подпрыгивая на камнях к узкому, как след от сабли, которой неведомый смельчак рубанул по толстой шкуре планетоида, входу в долину. Космонавт уменьшил скорость, машина осторожно въехала. Через несколько метров, солнце, заслоненное стенами, исчезло. Долина утонула в чернильной тьме. Машера чертыхнулся и врубил прожектор, световое пятно осторожно заскользило по грунту и узким каменным стенкам. Дорога, стремительно опускалась в недра астероида и постепенно сужалась. Машера поджал губы, глаза следят за сужающимися стенами долины. «Не сузился бы проход уже габаритов машины! Тогда придется возвращаться или продолжать путь пешком. Не хотелось бы!»
Дорога побелела, как будто сюда на далекую планету пришли зима и снег. Машина заскользила вниз, словно под гусеницами лежала ледяная каша. Машера нахмурился и нажал на тормоз. Так можно и в стенку врезаться недовольно подумал он. Когда машина замерла, он направил свет фонаря на грунт. Поверхность долины сплошь покрывало что-то белое и рассыпчатое, выглядевшее сверху как земной снег. Краулер утопал в нем на четверть высоты гусеницы. Он торопливо направил сканер: внизу вода, только замерзшая.
— Ого! — удивился космонавт. Включив микрофон передал в эфир:
— Ты не поверишь! Тут снег лежит, сантиметров десять.
Иван промолчал, настроение, и главное желание разговаривать у него не было. Да и не стоило отвлекать товарища от вождения краулера и наблюдения за окрестностями.
Машина осторожно проползла по темноте подземелья еще пару сотен метров, одновременно углубившись в недра планетоида на полсотни. Пятно света от прожектора сначала осветило расширение долины, а потом глубокую расщелину, скорее даже пропасть, преграждавшую путь. Миновать ее на машине не было никакой возможности. Не заглушая мотор Машера остановил краулер, снова просканировал окрестности — уровень сигнала о наличии искусственных объектов, зашкаливал. Холодный пот предчувствия чего-то страшного облил его спину густой липкой струей. Космонавт порыскал по сторонам прожектором. Справа, метрах в десяти перед расщелиной блеснул полированным металлом рыбообразный контур. Машера торопливо направил на него луч прожектора, ярко, как новая, блестела корабельная броня.
Знакомые сигарообразные очертания носового отсека, вздутая кормовая часть — это несомненно земное судно! Свет прожектора высветил номер космолета -3/гамма. Его они и искали. Корабль стоял вертикально, в положении нормальной посадки, прибитый мощными анкерами к грунту, словно только-что опустился на золотой астероид. В верхней трети корпуса темнела две дыры, в каждую свободно проходил кулак. В безжалостном свете фонаря поблескивали удивительно ровные и гладкие края отверстий. Словно в кусок замороженного масла ткнули раскаленным шилом и моментально вытащили. Машера несколько мгновений ошеломленно смотрел на корабль, потом судорожно сглотнул. Больше всего это походило на следы применения лазерного оружия. Ему показывали их в колледже в учебном фильме про «звездные» войны. Космонавт почувствовала, как мгновенный озноб пробежал по спине. Машера зябко вздрогнул.
Он нажал кнопку на пульте перед собой, двигатель замолчал, осторожно слез вниз. Медленно обошел вокруг громады стоящего на опорах корабля, остановился. Снаружи больше разрушений не видно. «Космолет вначале сел на астероид, а потом в нем продырявили отверстия. Неужели корабль расстреляли с орбиты? Что это… лучевое оружие? Неужели хозяева системы напали на корабль?» В наушниках прозвучал судорожный вздох Ивана, через камеру он видел тоже самое что и Машера. Космонавт нахмурился, но промолчал. Достав из багажника сканер, включил и повернулся кругом. Судя по показаниям прибора биологические объекты на борту отсутствуют. Это означало, что или экипаж космолета оставил корабль или они погибли.
Включив микрофон, Машера с трудом произнес мгновенно пересохшей глоткой:
— Я нашел корабль, — на несколько секунд космонавт замолчал, сглотнул тугой комок в горле, затем продолжил, выговаривая слова четким и размеренным голосом:
— В верхней трети корпуса отверстия. Похоже сквозные и искусственного происхождения. Те, кто атаковал космолет могут быть поблизости. Будь наготове! Я иду разведать внутрь корабля.
Несколько мгновений эфир безмолвствовал, слышалось только шуршание помех, собеседник молчал, затем раздался осипший голос капитана:
— Принято.
Машера открыл багажное отделение краулера, вынул складную лестницу. Укрепил в защелке шлема, рядом с камерой, вытащенный оттуда же фонарик. Тоненький луч заплясал по серо-белой поверхности астероида. Затем приставил лестницу к кораблю, осторожно поднялся по ступенькам к люку, электронным ключом приоткрыл его. Световое пятно фонаря немного рассеяло чернильную тьму внутри корабля. Медленно поползло по блестящему металлом полу коридора между жилыми и служебными помещениями, отразилось от наносов снега, неведомыми путями попавшего внутрь. Сквозь пронзившие корабль отверстия виднелась серая поверхности астероида. Пусто, двери в жилые каюты закрыты, лишь одна слегка приоткрыта. Схватившись за скобы, на стенах, опустился на пол, выпрямился и активировал магниты ботинок. В жутком безмолвье, какое никогда не бывает на работающем, живом корабле, огляделся. Если бы не отверстия в корпусе, казалось, что космолет находится в резерве, на складе с выключенными бортовым питанием. Устройство космолета с экипажем из двух человек он помнил до последней гайки и представлял, где можно разыскать экипаж.
Осторожным шагом Машера подошел к открытой двери. Тишина, лишь слышен грохот магнитных подков по полу. Приоткрыв, заглянул. Густая тьма из иллюминатора вглядывается внутрь каюты. Взрывная декомпрессия, сорвала с мест незакрепленные вещи. Мерцающий тревожным красным светом плафон аварийного освещения периодически выхватывал из темноты лежащие у стены беспорядочную кучу: пакет с формой пилота, пластиковая бутылка с чем-то замерзшим внутри, треснувшую шахматную доску с россыпью фигурок вокруг и еще какой-то житейской мелочевкой. Он зашел вовнутрь и внимательно осмотрел каюту. Вначале ему показалось, что все остальное в целости. Двухъярусная койка, шкаф и откидной столик, стоят на штатных местах. Луч фонаря неторопливо скользнул по стене. Крепления монитора, вместе с ним самим, кто-то с мясом вырвал из стены. Космонавт открыл шкаф, там отсутствовали любые носители информации.
Слабая тень надежды заставила сердце бешено забиться. Кто-то сюда заходил? Вдруг ребята как-то спаслись и это они забрали вещи? Может это Лю с Федором взяли компы и флэшки, а сами ожидают помощи где-то поблизости в аварийном укрытии? В соседней каюте и кают-компании, луч фонаря осветил такую-же картину, разруха вместе с отсутствием информационных кристаллов и варварски вырванных из креплений компьютеров.
Он поднялся к пилотажной, открыл настежь люк. Остановился на входе, напряженно вглядываясь в тьму, каждые несколько секунд, подсвечиваемую алыми сполохами аварийного освещения. Спинки ложементов мешают увидеть есть за ними кто-то или нет. В смятении глядел он на работающий пульт управления: мелькали длинные столбики цифр, перемигиваюлись разными цветами кнопки и многочисленные мониторы. Несколько мгновений Машера не решался зайти и боролся с охватившей его растерянностью. «Ты обязан любыми путями выяснить, что произошло с экипажем!» То ли из-за осознания долга, то ли просто потому, что первый, самый сильный шок от потрясения наконец прошел, он почувствовала, что нерешительность отступила. Судорожно вздохнув, осторожно зашел внутрь. Оба землянина навечно застыли в пилотажных ложементах. Когда корабль атаковали, их в считанные секунды настигла страшная смерть в вакууме. Человек в открытом космосе сохраняет сознание в течение 9-11 секунд. А еще через 80, гибнет. Космос ужасно обезобразил тела: конечности, лицо и туловище страшно распухли, стали слоноподобными, увеличившись в размерах в два раза. Открытые участки кожи потемнели.
Машера, мгновенно побледнел и судорожно втянул воздух между крепко, до боли сжатых зубов. Судя по тому, что пилоты в летном обмундировании и без скафандров, нападения они не ожидали. Ребята успели отстегнуться от ложементов, но ни встать ни тем более надеть скафандры им времени и сил уже не хватило.
— Эх, ребята-ребята… что же Вы так, не уберегли себя, — прошептал космонавт осипшим голосом.
Машера хорошо знал обоих коллег, и всегда улыбающегося Лю Ши-чэна и основательного в делах Федора Орлова. Оба старше по возрасту и поступили в летный отряд на много лет раньше его. С семьями погибших он был знаком лишь шапочно. Месяц тому назад он участвовал на празднование дня Отлета Ковчега. Тогда командор собирал подчиненных вместе с семьями. Жена Лю пришла с двумя сыновьями- погодками, а супруга Федора держала в руках кулек с совсем крохой, двухмесячной дочкой.
Отодвинув в сторону стопку чудом не улетевших и успевших в вакууме пожелтеть бумаг, тяжело привалился к переборке. Прикрыл на секунду глаза, чувствуя, как наворачиваются предательские слезы, в скафандре их невозможно смахнуть. Потом шумно выдохнул воздух и с усилием выдал в эфир:
— Иван… Я нашел их… они погибли, оба…
— Вижу — ответил такой-же безжизненный голос.
Космонавты отряда были фактически одной большой семьей и потеря любого товарища — это все равно что отрезать у себя палец. Ноет, кровоточит… Машера помолчал, стараясь получше подобрать слова:
— Они… — он запнулся, чувствуя, как внутри жарким пламенем разгорается гнев. — Они одеты в полетные комбинезоны…
Он густо побагровел и яростно прокричал в микрофон:
— Значит не ожидали предательского нападения!
Космонавты помолчали, потом Иван негромко произнес:
— Компы смотрел? Забирай блоки памяти!
— Щас, — Алексей огляделся, места креплений электронного оборудования, там где его можно было легко вытащить, зияли рваными дырами. Он скрипнул зубами и рявкнул в ответ:
— Нет их, кто-то вытащил все компы. Я забираю тела ребят с собой!
Поделиться книгой: