Под лучами красного карлика [СИ]

Окинув присутствующих внимательным взглядом он удостоверился, что все поняли предупреждение и продолжил назидательным тоном:

— Вы конечно, а курсе, что два месяца тому назад связисты поймали сигналы искусственного происхождения из системы Барнарда. Тогда Совет Ковчега поручил расшифровку сигналов департаментам связи и информатики. Сейчас Вы посмотрите съемку вчерашнего совместного заседания Совета Ковчега и Этики. О результатах работы на нем выступил с докладом глава связистов.

За спиной Командора на стене высветился экран. Перед глазами пилотов появился надпись — Доклад доктора Вонг Емма.

Картинка поменялась и возник зал совещаний Совета Ковчега. В глубине помещения за маленькой кафедрой, напротив длинного стола, за которым собрались члены двух Советов, стоял пожилой китаец. Иван сразу узнал знаменитого, после памятного выступления по телевизору доктора Вонг Емма. Он оповестил Ковчег о сигналах инопланетного разума из системы Барнарда.

Несколько мгновений тот молчал, вглядываясь, во что-то за пределами экрана, потом поклонился и объявил:

— Уважаемые коллеги нам удалось расшифровать перехваченные сигналы. Это радио и телевизионные передачи с одного из спутников второй планеты Барнарда. Туземцы называют ее Тиадаркерал, что, переводится дом тиадаров.

Остолбеневшие пилоты замерли. Тишина в классе, стояла такая, что если бы в кабинет каким-то чудом залетела муха, то ее жужжание показалось бы громом небесным. Доклад престарелого ученого был долгим и обстоятельным. Хотя стул Ивану достался жесткий, вскоре он уже не замечал неудобств. Вкратце старый ученый рассказал о следующем.

Тиадаркерал по природным условиям походил на Родину ковчеговцев-Землю. Немного меньше по размерам, планета обладала более плотными литосферой[8] и ядром, так что тяготение составляло 90 % от земного. Планета вращалась по орбите гораздо ближе к своему маленькому и тусклому солнцу и год на ней длился всего двадцать пять дней. Атмосфера содержала кислород и на поверхности планеты процветали развитые формы жизни. Условия на планете оказались вполне сносными на вкус землян и люди могли находиться на поверхности без скафандров. Оба заселенных аборигенами континента Тиадаркерала протянулись широкой полосой с севера на юг до полярных полюсов. Между ними простирался самый большой океан планеты с россыпью крупных островов, сосредоточенных в районе экватора. Местные жители назвали континенты незатейливо, правый и левый.

Начальная история разумных Тиадаркерала напоминала прошлое человеческой расы. Тиадары, так называют себя туземцы, возникли, где-то два миллиона лет тому назад. Аборигенов можно причислить к типу квазигуманоидов. Тиадары эволюционировали из крупных млекопитающих, но не из приматов. Скорей их предками стали животные, близкие к земным псовым. Эволюция не избавила местных разумных от густого короткого меха, покрывавшего все тело, кроме обтянутых темной кожей лица и ладоней. Средний рост-метр шестьдесят — семьдесят. Большие треугольные уши и удлиненные челюсти с мощными кривыми клыками делают их облик страшноватым.

Уровень развития местной цивилизации оценивался как приблизительно соответствующий земному. По крайней мере тиадары знала секрет ядерной энергии, а ракеты на ядерном приводе дали им возможность приступить к колонизации второй пригодной для жизни планеты их солнечной системы. Прошлое тиадаров выглядело очень похожим на историю землян. Так же как и людской род, они прошли каменный век, бронзовый, железный. Рушились и создавались великие империи, по континентам прокатывались войны. Изменения появились после вступления в ядерную эру. Закулисные хозяева планеты посчитали, что на Тиадаркерале живет слишком много разумных и ресурсов на всех не хватит. Поэтому численность тиадаров необходимо сократить за счет «избыточного» населения. Лишними стали, разумеется, не они, а самые беззащитные и обездоленные соплеменники. На Земле существовали похожие взгляды, родоначальником которых стал англичанин Томас Мальтус. Приверженцы мальтузианства считали, что «ресурсы планеты скоро закончатся, рост населения обгонит темпы увеличения производства продуктов питания и если не принять мер по сокращению населения планеты, люди умрут от голода». Называли предельно число людей, которых может прокормить планета: 650 миллионов, затем в миллиард, потом в два, и так далее. Несмотря на то, что предсказанные мультузианцами пороговые значение населения, после которого люди начнут вымирать от недостатка ресурсов, постоянно увеличивались, у мальтузианства оставалось немало приверженцев. Человечество благополучно перешагивало «критический» порог, а предсказанного истощения ресурсов, как и всеобщего голода, так и не наступало. Дело в том, что «ловушка Мальтуса», работала только для доиндустриальных сообществ. Человечество, к счастью, развивалось и научно и технологически, поэтому проблема возможного истощения ресурсов всегда решалась, в том числе, и за счёт перманентной экспансии. А начиная с двадцатого века, человечество устремилось в космос, ресурсы которого практически бесконечны, и мальтузианство окончательно превратилось в псевдонаучную людоедскую доктрину.

По планете тиадаров прокатилась череда беспощадных войн и губительных всепланетных пандемий[9]. При этом, по мнению Чжан Мики, глобальные эпидемии вызвали искусственно, с помощью боевой бактериологии. В результате Тиадаркерал опустел. Население уменьшилось в несколько раз, снизившись до приблизительно пятисот миллионов разумных. Прежняя цивилизация погибла. Именно на это период пришелся прилет межзвездного зонда землян. Обнаруживать оказалось нечего. Города туземцев стояли запустевшие и разрушенные, спутники отслужили свой срок и упали, отдельные уцелевшие радиостанции на фоне электромагнитного излучения планеты терялись. Через несколько десятилетий планета объединилась в единое государство с жесткой кастовой структурой и «новым рабовладельческим строем». На самом верху социальной пирамиды встала маленькая кучка владельцев крупнейших компаний, ставших полубогами, единолично распоряжающимися ресурсами и производительными силами планеты, владеющими умами и сознанием каждого отдельно взятого разумного на Тиадаркерале. С этого момента их назвали Высшими.

Высшие вершили судьбами всей планеты. В честь победы они приказали выстроить гигантский, полный невиданной роскоши мегаполис. Туземное название города, слишком сложное для голосовых связок землян, переводилось как город Власти. Ниже по социальному статусу стояла обслуга Высших — инженеры, врачи, артисты. Им не разрешалось проживать в городе Власти — они населяли расположенные рядом пригороды. Еще ниже стояли квалифицированные рабочие, собственным трудом обеспечивающие роскошную жизнь Высших. Их поселки и города располагались вокруг районов, в которых добывались природные ресурсы. Населенные пункты этих каст лежали на правом, главном из континентов Тиадаркерала. В отличие от них укрепленные городки касты воинов — наемников равномерно располагались по территории обоих континентов. Господство над планетой город Власти поддерживал жестокостью в подавлении малейшего инакомыслия и тотальной слежкой за поверхностью со спутников. На геостационарной орбите их висело не много, зато тропосферу[10] патрулировала густая сеть атмосферных дронов.

В самом низу социальной лестницы располагалась бесправная каста рабов, живущих за счет сельского хозяйства. Еще ниже вне всяких каст — находились дикие, исключенный из какой-либо социальной жизни, они не владела техникой и жили натуральным хозяйством.

Что же делать, подумал Иван. Когда ковчеговцы после длившегося много десятилетий путешествия прилетели, место оказалось занято. Когда он уже почти решилась задать этот вопрос, китаец снова поклонился и продолжил:

— Ну а теперь чтобы Вы представили социальную атмосферу Тиадаркерала, посмотрите эпизод новостей официального телеканала, который мы перехватили буквально вчера.

Изображение на экране опять мигнуло и, перед зрителями возник инопланетный город. Иллюзия была настолько качественная, что на секунду Ивану показалось, что за хрупкой преградой действительно лежит чужая планета. Высоко в зените висело жаркое солнце, намного меньшего, чем на Земле размера, бесстыдно обнажая малейшие подробности происходящего. Широкая площадь огорожена по периметру зданиями странных на земной взгляд пропорций. Плоские крыши вздымались на высоту в два-три этажа. Фасады домов, раскрашенные в серый цвет, с узкими дверьми, ядовито-красной расцветки, производили впечатление чужеродности и отчуждались мозгом на подсознательном уровне.

На площади волновалось море одетых в основном в наряды серого цвета существ, издали очень похожих на людей. Такие же руки, ноги, голова, даже пропорции тела те же. Лишь если приглядеться, становилось понятно, что это не люди, а тиадары. Многие держали детей на плечах, откуда юным зрителям лучше видно происходящее. Крики и разговоры публики сливались в один протяжный гул. На самом удобном для обозрения месте стояли низкие, всего метра полтора высотой, трибуны. Их, по всей видимости, поставили для привилегированной публики. Пока что они пустовали. В центре площади на земле лежала аккуратная поленница дров, метров десять окружности и высотой — двух. Из ее центра торчал высокий, в два человеческих роста, ярко-алый столб. Те, кому не досталось место на площади, выглядывали из окон, висели, стояли, сидели повсюду. На балконах домишек, на крышах. Каждый выступ домов, достаточно широкий, чтобы на нем мог кто-нибудь поместиться, занимал тиадар. Все внимание Ивана сосредоточилось на открывшемся перед ним зрелище, которое одновременно и притягивало и отталкивало. Вроде бы нечего не предвещало беды, но Иван интуитивно почувствовал, что сейчас произойдет нечто страшное. На лбу, у корней волос выступил мелкий, как роса, пот.

Пару минут ничего не происходило. Толпа начала нетерпеливо гомонить, подобно тому, как море начинает волноваться и шуметь перед бурей. Но гневаться толпе пришлось недолго. Взревели невидимые трубы, мрачные, рокочущие звуки раскатились над площадью. Они плыли в воздухе, пока собравшееся скопище не затихло и, все взоры не устремились к трибуне. Когда музыкальные инструменты умолкли, там появились облаченные в яркие красные наряды тиадоры. Медленно и неспешно, ни на кого не глядя, они прошествовали на места и уселись на невидимые с площади сидения. Один из этих тиадаров, видимо главный, так как его место находилось прямо напротив поленницы, дождавшись, когда все воссядут, громко прокричал, и не вставая махнул рукой. Это стало сигналом к началу действа.

Громко топая в унисон ногами по камням площади, выбежали тиадары, одетые в одинаковые наряды, с палками в руках — судя по всему военные. Добежав до поленницы, они, громко крича и орудуя оружием, оттеснили толпу. Затем окружили кольцом поленницу и выстроились двойными рядами от улицы, оставляя свободным проход к ней, метров пять шириною. Зрители начали еще больше волноваться и тот глухой шум, который стоял до появления привилегированной публики, понемногу перерос в рев разгневанного моря.

Снова оглушительно взревели трубы. Как по мановению волшебного жезла, гам толпы затих, тиадары замерли. Неизвестно откуда полилась такие пронзительные звуки, что землян, смотревших трансляцию, одновременно пробила нервная дрожь. Вместе с музыкой в проходе, ведущим из ближайшей улицы, показались странная процессия. Впереди шло существо гораздо ниже среднего для тиадаров роста. Оно было обнажено, если не считать коротких штанов по колени. На груди его торчали два ряда огромных молочных желез — видимо это была женщина. Она практически висела на руках сопровождавших ее двоих тиадаров, одетых в длинные, до пят, серые хламиды с вырезами в районе головы. Глаза их фанатично блестели из-под низко надвинутых капюшонов, а движения выглядели торжественно и величаво. Говорить женщина не могла, так как ее рот заранее закрыли кляпом. Бедняжка только и делала, что бросала полные отчаянья взгляды по сторонам. О возрасте ее судить было сложно, так как люди не могли определить возраст тиадара по лицу.

Толпа безмолвствовала, жадно вглядываясь в процессию. Те, кто стоял в задних рядах, вытягивали шею, чтобы лучше видеть, поднимали вверх детей. Трио прошагало мимо молчаливых стражников сквозь скопище тиадаров, и торжественно поднялось по лестнице прямо к столбу. Там они тщательно — за руки и за ноги привязали жертву к столбу, вытащили кляп и торопливо сбежали вниз. Затем повернувшись направо, упали на колени.

Да это палачи, возникла у Ивана чудовищная догадка, а показывают нам казнь. Лицо его побледнело, глаза неотрывно следили за происходящим на экране.

Главный на трибуне, неторопливо поднялся на ноги. Откуда-то сбоку, ему подали папку, цвета кумача. Откашлявшись, тот произнес краткую речь, — конечно же, не понятную Ивану, а в конце, решительно взмахнул. Повинуясь сигналу, заплечных дел мастера вскочили. В руке одного из них блеснул огонь, который он немедленно поднес к поленнице. Пламя сначала робко, а потом все быстрее побежало по дровам вверх, подобно набирающему силу лесному пожару. Неистово забилась, отчаянно и дико заорала женщина. И столько в ее отчаянно крике слышалось боли и безвыходности, что Иван почувствовал, как у него холодеют ноги. С трудом отведя от экрана взгляд, он посмотрел на Командора. Тот, с лицом бледнее собственной белоснежной рубашки, судорожно вцепился в галстук….

Внезапно в ноздри Ивану пахнула тошнотворная вонь сгоревшей плоти. Это было уже слишком, нервы не выдержали, и он издала вопль:

— Хватит! Уберите это!

Дикий крик умирающей женщины оборвалась на полуслове, экран погас. В классе царила мертвая тишина. Собравшиеся космонавты видели в жизни многое, но сожжение заживо разумного существа, способного также как человек, страдать и чувствовать леденящий кровь ужас мучительно смерти, повергла космонавтов в шок. Оглянувшись назад, Иван увидел потрясенные лица сослуживцев. Крепко зажмурился, пытаясь избавиться от все еще стоящего перед глазами кошмара.

Несколько мгновений Командор вглядывался в потрясенные и мрачные лица подчиненных. Тишина стояла столь полная что казалось, что слышен стук сердец. Невесело усмехнувшись, продолжил голосом, в котором без труда угадывалось испытываемое им напряжение:

— Вот такие хозяева системы Барнарда нам достались. Через пару дней просмотренный вами сюжет с некоторыми купюрами пустят по телевидению. После этого на голосование жителей Ковчега предложат возможные выходы из ситуации:

Первый — прячемся от местных. Разворачиваем добычу топлива для двигателей Ковчега в поясе астероидов. Разведка, сборка добывающих комплексов и очистка дейтерия займут несколько лет. После этого улетаем обратно на Землю. Второй — это попытаемся найти общий язык с тиадарами или хотя бы с их частью и договариваемся о передаче нам для поселения одной из планет. Все равно они их почти не осваивают.

Ну и третий возможный выход — это попытаться силой занять одну из планет, не подходит нам по этическим соображениям. Решением Совета его не станут выставлять на голосование. Война — это самый худший выход, и мы на нее пойдем только в случае нападения на нас. Остаётся или договариваться, или затаиться и добывать дейтерий.

После этих слов по кабинету пронесся удивленный и ошеломленный гул. Иван вдруг почувствовал себя очень неуютно и, стушевавшись, опустил глаза. Командор остановился и внимательно посмотрел на пилотов. От его взгляда, не укрылось смятение, охватившее подчиненных. Он кивнул каким-то своим мыслям и продолжил уже более спокойным тоном:

— И еще, не зависимо от решения ковчеговцев, необходимо провести разведку системы Барнарда. Летят только «старики», молодежь остается на охране Ковчега.

В конце занятия пилоты сдавали зачеты по физической подготовке. Центрифугу, бег Иван сдал на «хорошо», а вот при проверке отжимания от пола и подтягивания, он еле-еле сумел уложиться в норматив. Если бы не сдал, пришлось бы каждый выходной день потеть в тренажерном зал при отряде, наверстывать упущенное. Последнее время он забросил тренировки, что не могло не сказаться на физической форме. Подводя итоги сдачи зачета, Командор так выразительно посмотрел на Ивана, что у него невольно покраснели уши, и он твердо решил. Все, с завтрашнего дня перестаю лениться и приступаю к тренировкам!

Через два дня по телевидению пустили сенсационную передачу с докладом доктора Вонг Емма о Тиадаркерала и о назначении референдума о том, как поступить землянам. Устав Ковчега гласил, что важнейшие вопросы, касающиеся всего экипажа, решаются только общим голосованием. Это положение неизменно и неукоснительно выполнялось всегда. Интернет вскипел спорами, а на следующий день, к полудню, стали известны результаты выбора землян. Подавляющее большинство проголосовало за попытку найти общий язык с тиадарами.

На следующий день космолеты землян разлетелись на разведку системы Барнарда. На Тиадаркерал отправился единственный корабль, имевший режим невидимости. Выйдя на орбиту планеты он сбросил в атмосферу автоматические дроны для исследования биосферы.

С космолетов исправно полилась река информации о планетах, пока еще через две недели космолет, вылетевший на разведку в астероидный пояс, не перестал выходить на связь.

Глава 3

Существо, стоявшее у окна небоскреба давно уже не считало себя тиадаром. Он давно перерос эту переходную ступень между полуживотным и стал полубогом. И пусть не он повел планету по пути Праведности, зато этот простершийся далеко внизу блистательный город Власти целиком и полностью его заслуга и его игрушка. Гуан-фу был стар, даже не так, очень стар. Развитие медицины позволило Высшим почти неограниченно продлевать жизнь и опасаться им приходилось лишь несчастного случая или, что вероятнее, организованного конкурирующей группировкой Высших покушения. Он помнил времена, когда этот город только родился на свет, в нем жила память о том, как под руководством его отца, Высшие покорили мир, и повели планету по пути Праведности. Ему было чем гордится. Он опустил взгляд вниз.

Огромный, подмигивающий миллионами огней мегаполис, стоял посреди зеленого ковра бесконечного парка. Экзотические растения для города собирали с обоих континентов планеты. Город вздымался в темное небо подсвеченными разноцветными огнями шпилями бесчисленных небоскребов. Полупрозрачные трубы на головокружительной высоте позволяли жителям перемещаться между ними не выходя на улицу. В центре города разлеглось озеро, в зеркале которого отражались два двухъярусных каменных моста, украшенные бесчисленными статуями. Дороги вели на лежащий посредине озера густо покрытый лабиринтом тенистых аллей островок. На севере возвышалась огромная, сверкающая огнями множества окон, башня. На широкой площади перед ней высилась циклопическая статуей тиадара, сидящего в кресле и протягивающего руку куда-то вдаль. Вид на сверкающий многоцветием огней город, завораживал и пугал одновременно, без слов рассказывая о богатстве и силе Высших.

Если со мной что-нибудь случится, кто продолжит мое дело? Нет достойных, все выродились в роскоши, все слабаки! Разве что сын, Сэн-фу. Но он молод, слишком молод, ему не дадут править. Поэтому я порву в клочки любого, кто усомниться в моем праве властвовать над миром! Появившийся на лице существа холодная улыбка открыла крупные, пожелтевшие от прожитых годов, но острые клыки, больше подходившие волку, а не разумному существу. Сейчас как никогда было видно, что тиадары произошли от плотоядных существ.

Существо подошло к столу и уселось за непривычный для глаза человека стул, рука с когтями, сделавшими бы честь любому хищнику пододвинула листок, глаза по новой пробежались по тексту.

Его божественности Главе комитета вечных Гуан-фу

В город Власти

Писано 3 дня десятого месяца, 202 года

от возникновения Вечного порядка.

Твоя божественность!

Выполняя твою волю, я Тадзима из рода фань, 22 дня восьмого месяца, сего года на космолете нареченном именем Сияющий, отбыл в астероидный пояс за Четвертой планетой. Там, по твоему приказу я обследовал множество астероидов, и самый богатый из встретившихся мне, под номером 2113, обильный золотом, серебром и иными ценными металлами, назван в твою честь Золотой Гуан. Там мы повидали

много чудес, и самым удивительным стала встреча с кораблем иных разумных. Третьего дня десятого месяца, 102 года, на третий день пребывания на Золотом Гуане, детекторы засекли приземление ракеты. Кораблей Вечного порядка в районе пояса астероидов не было, а когда мы запросили пароль-нас не смогли услышать. Я понял-это предсказанная нашими учеными цивилизация инопланетных низших.

Сердце мое не выдержало осквернение принадлежащей тиадарам земли, и я дал повеление атаковать их лазерной пушкой. Их корабль развалился как ржавая лоханка. Потом мы спустились и осмотрели останки. Там мы нашли два трупа существа весьма мерзкого вида, после чего мы забрали все, показавшееся нам похожим на компьютеры. Сейчас мы обретаемся неподалеку в надежде, что другие низшие прилетят на выручку. Жду повелений твоих и Комитета.

Твой преданный раб Тадзима

Гуан-фу, вновь оскалился и начертал резолюцию:

— начальнику второго стола, выяснить, откуда появились низшие.

— Тадзиме из рода фань-стоять в засаде в течение месяца, если появятся низшие-уничтожить.

* * *

На следующий день, едва Иван позавтракал, затрезвонил коммуникатор. Слегка извиняющимся голосом, у Ивана был законный выходной, отрядовский диспетчер передал просьбу Командора срочно прибыть к нему в кабинет. Начальству отказывать не принято, к тому же никаких провинностей за собой Иван не помнил, так что ничего плохого он не ожидал. Быстро собравшись и поцеловав у открытой двери матушку в подставленную щеку, помчался в метро.

В коридоре перед входом в приемную командора, он лоб в лоб столкнулся с Машерой. Иван остановился, удивленно посмотрел на товарища:

— А ты здесь чего делаешь?

Леха пожал протянутую руку и состроил шкодную физиономию:

— Так ведь вызывали мальчиков по вызову! — пробасил он, — И вот я здесь! — но тут же лицо его стало серьезным, — Не знаешь в зачем нас вызвали?

— Не-а, — пожал плечами Иван, — зайдем, узнаем.

Приемная была откровенно маленькой. В ней едва помещался больше напоминающем пульт управления космолетом, чем место секретаря, стол, с роботом за ним.

— Командор у себя? — поинтересовался у него Иван.

— Да, — мелодичным грудным голосом ответила железяка, — проходите, он ждет вас.

Осторожно постучались, из кабинета послышалось: «Заходите!»

Аккуратно прикрыв за собой дверь, лейтенанты зашли. Накурено, хоть топор вешай. Во рту хозяина кабинета дымилась сигарета, напряженный взгляд направлен на монитор. Тонкая струйка тянется вверх к потолку. Легкий ветерок от кондиционера трепет уголки лежащих на столе документов. Пепельница перед командором полна. Судя по количеству окурков, он курил сигареты одну за другой. Обычно такого начальник отряда себе не позволял.

Оторвав взгляд от монитора, командор развернулся в кресле и коротко поздоровался. Жестом указал на стулья, раздавил очередной окурок в пепельнице и помахал, разгоняя дым рукой. С видимым нетерпением дождавшись, пока лейтенанты аккуратно рассядутся, положил ладони на подлокотники. Подавшись вперед впился в подчиненных напряженным взглядом:

— Ну что лейтенанты, не засиделись на Ковчеге? — спросил непривычно глухим и слегка надтреснутым голосом.

Приятели переглянулись, на правах старшего по возрасту ответил Машера:

— Да вроде да.

— Готовы хоть сейчас лететь куда угодно! — добавил, подавшись вперед Иван. Ему было все равно, куда лететь. Лишь бы подальше, а еще хотелось загрузить себя работой до упора, лишь бы отвлечься от мрачных мыслей.

Командор окинул товарищей внимательным взглядом, придя к какому-то заключению, одобрительно улыбнулся:

— Ну и хорошо, что готовы. Значит так. В пояс астероидов отправился Гуань-чэн и Жуков. Сначала все было стандартно, обыкновенные углеродистые и силикатные астероиды, но вчера им повезло. От них пришла радиограмма, что они наткнулись на образовавшийся из остатков ядра погибшей планеты астероид и высаживаются на поверхность для комплексной разведки. Это нам пригодиться, сами понимаете там возможны колоссальные залежи металлов. После этого на очередной сеанс связи они не вышли, с тех пор уже двенадцать часов — тишина, сколько их не вызывали.

Командор умолк, крепко сжав кулаки. Окинув жадно слушавших его пилотов внимательным взглядом, на секунду задумался и сделал для себя вывод. Он довольно прижмурился и занял в кресле прежнее положение — откинулся на спинку и расслабил плечи.

— Вы лучший по подготовке из оставшихся на Ковчеге экипажей и самый слетанный.

Лейтенанты приосанились. Всегда приятно, когда тебя хвалят и вдвойне, если это делает начальство.

Командор покосился на экран, затем перевел взгляд на подчиненных.

— Берете борт 3/бис, уже подготовлен к вылету, двигайте за пропавшими.

Он был прав. Приятели долго не раздумывали. Сам погибай, а товарища выручай, такое железное правило сложилось в космофлоте Ковчега. Что же случилось с кораблем Гуань-чэн и Жукова? Холодок страха пробежал по спине. Возможно у них что-то произошло с связью, подумал Иван. О том, что земляне могли напороться на аборигенов или произошла авария корабля, не хотелось даже думать!

Командор придвинулся поближе к подчиненным и покатав желваками, продолжил:

— На всякий случай будьте готовы ко всему, в том числе к встрече с аборигенами. Самим первыми в конфликт не вступать, но если вас атакуют, разрешаю применять весь арсенал космолета! На всякий случай я распорядился загрузить в корабельный комп программу-переводчик с языка тиадаров.

Сердце у Ивана забилось так, что жилки запульсировали на шее. Буря чувств нарастала в нем — смешанных, противоречивых. Страх перед неизвестностью, куда без этого, но и радость, наконец он проверит себя в настоящем деле.

— Командир ты, Капитанов, — приказал Ивану командор. — Ты лучше пилотируешь, Алексей ты второй пилот.

— Вопросы? — покосился на приятелей Командор. Он потер лоб ладонью, окинул ребят пристальным взглядом и снова покосился на мерцающий экран монитора. Иван с удивлением понял, что железный командор тоже нервничает.

Лейтенанты дружно покачали головами, от чего тонкие губы командира дрогнули в подобии слабой улыбки:

— Вылетаете сегодня в 20.00! Удачи и будьте поосторожнее!

Россыпь разноцветных огоньков на фоне угольно-черного космоса не мигая смотрела сквозь лобовое стекло корабля на пилота. Мириады звезд складывались в незнакомые созвездия, навевая восхищение перед первобытными силами, создавшими Вселенную. Свет в пилотажной выключен, стен в темноте почти не видно и кажется, что существуешь только ты и мчащиеся навстречу колючие искорки звезд. Что-то древнее, джазовое тихонько напевает проигрыватель. Ниже, на пульте, высвечивались на многочисленных дисплеях данные о текущем состоянии корабля. Успокаивающий зеленый цвет без слов говорил о том, что на борту все спокойно, системы работают без замечаний.

Иван застыл неподвижно в ложементе капитана корабля, нахмуренные брови придают лицу мрачное, почти трагическое выражение. Он любил пилотировать в одиночестве, но сейчас настроение было хуже некуда. Смутное предчувствие беды не покидало его несколько дней. Изредка, космонавт оживал, пальцы торопливо барабанили, отдавая приказ корабельному компу по клавиатуре, но в основном голова занята невеселыми размышлениями, далекими от управления кораблем. Мыслями о пропавшем экипаже. Уже неделю они следовали по маршруту исчезнувшего корабля, а связь с экипажем Гуань-чэна и Жукова, так и не появилась. Надежда найти коллег живыми таяла с каждым днем. Иван вздохнул. Оставался последний шанс, исследование района, где исчезла связь с пропавшим экипажем. До встречи с обнаруженным Гуань-чэном и Жуковом астероидом осталось меньше часа.

Из коридора послышался цокот магнитных подошв по полу. Брякнула открывшаяся дверь. Вспыхнул свет, затмивший далекие искорки звезд, Иван оглянулся. Позади стоял Машера, в руке закрытый стакан с кофе с торчащей сверху трубочкой. Лицо заспанное и слегка опухшее, сейчас его время было отдыхать. В глазах Ивана сверкнуло недовольство, досадливо поморщившись, он отвернулся и выключил музыку. Не любил он, когда на дежурстве лезут под руку. Леха широко зевнул, потянулся и степенно зашел в пилотажный отсек. Остановившись позади ложементов, устремил любопытный взгляд на пульт. Так и есть, ничего нового… он досадливо махнул рукой и спросил все еще хриплым, после сна, басом:

— Ну что, все так же пусто?

— Да, ни малейшего следа искусственных объектов, — не оборачиваясь ответил Иван, на лице недовольная мина, — Послушай, твоя очередь отдыхать, что не сидится в каюте? Или мешать пришел?

Машера пожал плечами, вопрос товарища относился, несомненно, к разряду чисто риторических. Затем поднял руку с раскрытой ладонью:

— Не шуми, надоело спать, давай помогу хоть чем, — голос примирительный.

Иван, на секунду задумался. Вообще-то на самом деле ему хотелось сделать выговор второму пилоту, но он сдержался, помощь действительно не помешает. Он согласно наклонил голову:

— Ладно, — покосившись на приятеля, предложил, — Садись в правую чашку[11]. Поможешь со сканированием окрестностей, а то одному неудобно.

— Принято, — согласно наклонил голову Леха. Прочно умостился в ложементе по соседству и принялся набирать на компе команды. Приборы прощупывали каждый сантиметр окружающего пространства на расстоянии до двадцати тысяч километров, но, сколько он не старался, ничего похожего на корабль обнаружить так и не удалось. Иван занял в ложементе прежнее положение — откинулся на спинку и расслабил плечи. Свет потух и кабину освещали лишь далекие звезды да отблески мониторов.

Послышался характерный хлюпающий звук, это Машера пил через трубочку кофе.

Иван крепко сжал губы и недовольно поморщился. Бесцеремонность в приятеле его иногда раздражала до крайности:

— Можно потише, мешаешь?!

— Все, все…

Один из огоньков впереди начал потихоньку расти, первое время он выглядел всего лишь как одна из многих слабеньких звездочек. Космолет постепенно догонял астероид, на котором пропала земная экспедиция. Потом огонек превратился в сверкающий пятак, увеличился еще и стал похож на поблескивающий камешек. Тот все рос, пока не превратился в громадную, рябую от мелких кратеров, поблескивающую в сиянии далекой звезды серо-голубую гору.

Руки Алексея замелькали по клавиатуре. Аппаратура корабля начала видеосъемку поверхности и сканирование планетоида, а бортовой компьютер заносить рельеф на карту. Все это пригодиться потом, в случае если будет принято решение об освоении небесного странника. Пальцы Ивана выстукивали нетерпеливую чечетку по подлокотнику. Он молчал и только искоса поглядывал в сторону напарника. Чем больше Машера получал результаты сканирования, тем больше хмурился. Наконец недовольно крякнул и повернулся к капитану:

— Командир, ни в окружающем пространстве, ни на поверхности не обнаружено никаких следов экспедиции. Что будем делать? — произнес пилот с досадой в голосе.

Иван раздраженно поджал губы. Он так надеялся, что сканирование обнаружит пропавший корабль, но не судьба.

— Возможно найдем следы где-нибудь в зонах, не доступных сканированию? — спросил он почти нейтральным тоном.

— Может и так, — согласно кивнул, поджав губы, Машера, — Садимся?

— У нас есть другой выход? — напряженным тоном произнес Иван. Вопрос не требовал ответа, и Алексей лишь шумно вздохнул. У космонавтов Ковчега не было опыта посадки на малые планетоиды, но другого выхода нет. Если они и найдут пропавший космолет, то лишь где-то на поверхности астероида. Холодок страха пробежал по спине Ивана, малейший сбой в работе автопилота или ошибка и они разобьются об астероид. «Значит я буду первым кто приземлился, после Гуань-чэн и Жукова! Мы должны разобраться что случилось с ребятами. Даже если ребята погибли, Ковчег должен знать причины чтобы больше такого не повторилось»

— Будем высаживаться!

Машера еще раз согласно наклонил голову, небрежно отправил пустой стакан в утилизатор и торопливо пробежался пальцами по клавиатуре. Повернувшись к Ивану, доложил официальным тоном: