Теория U. Лидерство из будущего

Новая наука

Эта книга задумана не просто для того, чтобы пролить свет на слепое пятно лидерства. С ее помощью я хотел бы приподнять завесу над скрытым измерением социального процесса, с которым каждый из нас сталкивается в повседневной жизни, в любое ее мгновение. Для этого следует сделать шаг вперед от современной формы науки. Как любит говорить ученый-психолог из Университета Калифорнии в Беркли Элеонор Рош, «науку следует практиковать с разумом, полным мудрости». Наука в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, возможно, находится лишь на этапе младенчества.

В 1609 году Галилео Галилей разработал телескоп, который позволил исследовать спутники Юпитера. Его наблюдения дали серьезные свидетельства в поддержку «еретического» мнения Коперника о гелиоцентрической Вселенной. За 66 лет до этого Николай Коперник опубликовал трактат с революционной идеей, что на самом деле в центре Вселенной Солнце, а не Земля (согласно принятому тогда взгляду Птолемея). Однако через полвека после публикации эта теория была окружена скепсисом, особенно со стороны католической церкви. Когда Галилей изучил небо сквозь телескоп, он узнал, что Коперник был прав. Но, высказав свои взгляды – сначала в частных беседах, а затем письменно, – встретился с самым отчаянным сопротивлением, подобно своему предшественнику. Католическая церковь провозгласила его мнение ересью и отправила автора на суд инквизиции. В попытках защитить свою идею Галилей призывал оппонентов-католиков посмотреть в телескоп своими глазами и убедиться в его правоте. Кстати говоря, некоторые представители католической верхушки все-таки поддержали точку зрения Галилея, но главные руководители церкви отказались бросить взгляд на эту пугающую картину. Они не осмелились выйти за пределы догмы Писания. И несмотря на то что церковь все же запугала 70-летнего ученого и принудила отказаться от своих взглядов, в итоге он вышел победителем и сегодня считается отцом современной экспериментальной физики. Галилео Галилей стал пионером нынешней науки, потому что посмотрел в этот телескоп и позволил полученным данным открыть ему истину и ложь.

И сейчас, 400 лет спустя, мы, возможно, пишем еще одну историю прорыва. Галилео трансформировал науку, побуждая использовать глаза и другие органы чувств для сбора внешних данных. Теперь требуется расширить и углубить этот метод с помощью гораздо более тонкого набора сведений и внутреннего опыта. Для этого придется изобрести другой вид телескопа: не тот, что помогает увидеть дальнее (спутники Юпитера), а тот, который позволяет обозреть слепое пятно, направляя луч наблюдения назад, к его источнику: нашему «я», занимающемуся научной деятельностью. Инструменты, которые нужны для этого перенаправления, включают в себя не только открытый разум (как часть нормального метода исследования), но и открытое сердце и открытую волю. Эти более тонкие аспекты наблюдения и знания мы еще обсудим более подробно.

Такая трансформация науки не менее революционна, чем галилеевская смена парадигм. И сопротивление современных носителей знаний будет не менее яростным, чем со стороны средневековой католической церкви. В то же время, помня о глобальных вызовах нашего времени, мы понимаем, что время требует нового синтеза науки, социальных перемен и эволюции нашего «я» (или сознания). До сих пор считалось нормальным, когда представители социальных и управленческих направлений заимствовали свои методы и парадигмы из естественных наук, подобных физике. Но я думаю, пришло время исследователям общественных процессов выйти из тени и распространить в мире продвинутую методологию для социальных, или общественных, наук[41], которая бы интегрировала саму науку (взгляд от третьего лица), общественную трансформацию (взгляд от второго лица) и эволюцию личности (взгляд от первого лица) в последовательную систему учитывающего сознавание исследования-действия[42].

Такая система уже возникает из двух основных переворотов в области общественных наук, случившихся за последние полвека. Первый обычно называют «деятельностным подходом». Его зачинателями во второй половине XX века стали Курт Левин и его последователи в разнообразных аспектах этого направления[43]. Второй переворот наступил в конце XX – начале XXI веков: его часто именуют «рефлексивным подходом», однако, наверное, точнее будет говорить «саморефлексивный подход», направленный на осознавание паттернов внимания и сознания. Развиваемый нами синтез соединяет все три угла зрения: науку (пусть говорят данные), исследование действием (невозможно понять систему, не изменив ее) и эволюцию сознания и личности (пролить свет на слепое пятно).

Аристотель – возможно, самый великий первооткрыватель и новатор западного научного поиска и мысли – 23 века назад написал в «Никомаховой этике»[44], что в человеческой душе есть пять разных способов, возможностей и способностей для восприятия истины. Одна из них – это наука (греч. эпистеме)[45]. Она, согласно Аристотелю, ограничена вещами, которые не могут быть иными, чем есть (другими словами, вещами, которые определяются необходимостью). С другой стороны, остальные четыре способа, или способности, познания истины относятся ко всем контекстам реальности и жизни. Вот они: искусство (и искусность) (техне), практическая мудрость (фронезис), теоретическая мудрость (софия) и интуиция, или способность постигать первоосновы (первоистоки) (нус).

До сих пор суть современной науки, по большому счету, сводилась к эпистеме. Но пришло время расширить взгляд на нее, чтобы включить и другие способности постигать истину, в том числе прикладные технологии (техне), практическую мудрость (фронезис), теоретическую мудрость (софия) и способность интуитивно постигать источники сознавания и интенций (нус).

Путешествие по полю: эта книга

ОРГАНИЗАЦИЯ

После части I, «Столкновение со слепым пятном», мы переходим к части II, «Входя в поле U», за которой следует часть III «Чувствующее присутствие: социальная технология для глубинных инноваций и перемен».

Первая часть этого путешествия по полю касается различных аспектов слепого пятна. Я доказываю, что главная проблема современности затрагивает столкновение с ним (внутренним пространством, из которого мы функционируем) на всех системных уровнях. Там же мы встречаемся с одними и теми же проблемами: не можем ответить на вызовы, если не осознаем свое слепое пятно и не изменим то внутреннее пространство, из которого действуем.

В части II исследуем основной процесс освещения слепого пятна – как пролить на него свет?

Часть III, третий отрезок нашего путешествия по полю, посвящена обобщению этого основного процесса в понятиях эволюционной грамматики, которая выражается в двух формах: в качестве новой теории социального поля (Теории U) и новой социальной технологии (24 принципа и практики). Книга завершается эпилогом: «u.schooname = "note" формирование сознаваемых изменений системы». В нем собраны идеи и общий набросок университета глобального действия, который воплотит вышеописанные принципы в жизнь путем интеграции науки, сознавания и глубинных социальных изменений.

Перед вами 21 глава, в которых собрана мудрость, добытая из интервью со 150 видными мыслителями и практиками, лидерами в стратегии, науке, инновациях и руководстве из разных стран мира. Эта книга также основана на моей жизни – узнаваемой истории белого американца европейского происхождения, мужчины, а также на моей работе в Массачусетском технологическом институте, участии во многих проектах, исследованиях и группах рефлексии совместно с другими учеными. Кроме того, я базирую Теорию U на результатах консалтинговых и исследовательских проектов с лидерами низовых движений и глобальных компаний и НПО, среди которых Alibaba, Daimler, Decurion, Eileen Fisher, Federal Express, Fujitsu, GlaxoSmithKline, Google, Hewlett-Packard, ICBC, McKinsey, Oxfam, PricewaterhouseCoopers и другие заинтересованные группы.

Я всегда находил вдохновение в тесном сотрудничестве с коллегами из области искусства. Например, Аравана Хаяши разработала телесную практику, называемую «Социальный театр чувствующего присутствия» (Social Presencing Theater, SPT)[46]. Несколько иллюстраций в этой книге основаны на моих рисунках, другие выполнены профессионалами; во многих случаях эти изображения отражают и вызывают к жизни иные концепции гораздо лучше, чем слова. Включая их, я надеюсь сделать более доступными некоторые из самых сложных идей, изложенных в этой книге.

ЦЕЛЬ

Эта книга призвана достичь трех целей. Во-первых, она предоставляет читателю некий код, или, как мы иногда говорим, грамматику социального поля, которая открывает слепое пятно (глава 15, глава 20). Во-вторых, обнажает четыре метапроцесса, лежащие в основе коллективных действий в общественной реальности, в каждом их моменте. Вот они: обдумывание, обсуждение, структурирование и соединение (глобальное управление) (главы 16–19). И наконец, намечает социальную технологию свободы, которая реализует этот подход через набор принципов и практик чувствующего присутствия (глава 21).

Принципы в наборе работают как матрица, они неразделимы. Вместе с тем они могут быть представлены пятью движениями, которые располагаются в форме буквы U (см. рис. 1.2). Эти пять движений таковы:

• Совместное инициирование: послушайте, к какому действию призывает жизнь, соединитесь с людьми и контекстом, относящимися к этому призыву, и соберите плеяду основных игроков, вдохновляющих общую деятельность.

• Совместное чувствование: отправляйтесь в места наибольшего потенциала; наблюдайте, наблюдайте, наблюдайте; слушайте широко раскрытым разумом и сердцем.

• Совместное чувствующее присутствие: двигайтесь в место индивидуального и коллективного безмолвия, откройтесь более глубокому источнику знаний и соединитесь с будущим, которое хочет родиться через вас.

• Совместное созидание: постройте «полосу приземления» будущего, сделав прототип живого микрокосма, чтобы разведать будущее через действие.

• Совместная эволюция: совместно разработайте крупную инновационную экосистему и поддерживайте пространство, соединяющее людей поверх границ, смотря и действуя исходя из целого.

Рис. 1.2. Пять движений U-процесса

МЕТОД

Наша прогулка по полю использует три метода: феноменологию[47], диалог и совместное деятельностное исследование. Они решают одну и ту же задачу – переплетение знания, реальности и нашего «я». И все соответствуют изречению Курта Левина, основоположника исследования действием, который заметил: «Невозможно понять систему, не изменив ее». Но каждый акцентирует внимание на разных аспектах: феноменология сосредоточена на взгляде от первого лица (индивидуальное сознание), диалог – от второго (поля общения), а деятельностное исследование – от третьего (задействование институциональных паттернов и структур).

Вы заметите, что в книге я нечасто говорю о конкретных лидерах, а больше о распределенном, или коллективном, лидерстве, лежащем на всех нас. Все участвуют в переменах, независимо от официального статуса или звания. Лидерство в нашем столетии означает преобразование структуры коллективного внимания (слушания) на всех уровнях.

Вот как говорит об этом Джеффри Холлендер, основатель и бывший СЕО компании Seventh Generation: «Быть лидером – значит лучше остальных прислушиваться к целому». Оглянитесь. Что вы видите? Прямо сейчас мы участвуем в глобальном лидерстве, и это значит – расширяем свое внимание и слушание от индивидуального (микро) и группового взаимодействия (мезо) до институционального (макро) и всемирного (глобального) системного уровня. Все взаимосвязано и происходит постоянно. Хорошая новость заключается в том, что скрытые переломные точки для преобразования полевой структуры внимания одинаковы на всех уровнях. Эти точки, которые я обсуждаю на протяжении всей книги, относятся ко всем системам.

Но здесь кроется подвох: за все это нужно платить. Функционирование из четвертого поля требует приверженности: готовности отпустить все несущественное и жить согласно принципу «отпустить и позволить приходить», который Гете описал в качестве сути человеческого паломничества:

И пока в тебе нет этого призыва: «умри и стань другим»,Дотоле ты лишь унылый гость на темной земле[48],[49].

Но настоящая борьба сегодня идет не между цивилизациями и культурами, а между моделями эволюционного будущего, возможными для нас и нашего вида в настоящий момент. На кону как минимум выбор – кто мы, кем хотим быть и в какой истории будущего надеемся участвовать. В этом случае вопрос звучит так: «Зачем мы здесь?»

Наши устаревшие формы лидерства рушатся подобно тому, как в 1989 году пала Берлинская стена. Сегодня к нему необходим не просто новый подход. Следует выйти за рамки концепции лидерства. Мы должны открыть более глубокую и практическую интеграцию головы, сердца и рук (интеллектов открытого разума, открытого сердца и открытой воли) как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.

Приглашаю вас последовать за мной по этому пути открытий.

Часть I. Столкновение со слепым пятном

Мы все узнаем социальные акты, когда видим их: люди разговаривают, смеются, плачут, сталкиваются, играют, танцуют, молятся. Но из чего исходят наши действия? Из какого места в глубине (или вокруг) нашего «я» рождаются поступки? Чтобы ответить на этот вопрос, полезно посмотреть на творческую работу художника под тремя углами. Во-первых, изучить результат – объект, законченную картину. Во-вторых, понаблюдать за творением: смотреть на процесс того, как мазки цвета создают произведение искусства. В-третьих, увидеть, как художник стоит перед пустым холстом. Именно третий угол зрения рождает путеводные вопросы этой книги: что происходит перед совершенно белым полотном? Что побуждает творца сделать первый мазок?

Эта книга написана для лидеров, людей или групп, которые инициируют инновации или перемены, – для «художников». Все лидеры и новаторы, будь то в бизнесе, местных сообществах, правительстве или некоммерческих организациях, занимаются тем же самым, что и творцы: создают нечто и приносят это миру. Открытым остается вопрос: в чем берут начало их действия? Легко заметить, что делают лидеры. Еще – как они это делают, какие стратегии и процессы используют. Но невозможно увидеть ту внутреннюю точку, источник, из которого люди действуют, например, функционируя на самом высоком или, наоборот, самом низком уровне вовлеченности и приверженности.

Рассуждения приводят нас на территорию, которую я называю слепым пятном. Это та часть рассматриваемого нами, которую мы обычно не видим. Внутреннее место или источник, из которого человек или социальная система действуют. Это слепое пятно каждый день присутствует во всех системах. Но оно скрыто. Наша задача в качестве лидеров и творцов – заметить, как оно проявляется. Например, безвременно ушедший Франсиско Варела, парижский профессор когнитивной науки и эпистемологии[50], сказал мне, что «слепое пятно современной науки – это опыт». Оно дает о себе знать многими способами. Мы вместе узнаем о них, «путешествуя по полю», – во время этой обучающей прогулки.

Следующие 7 глав предлагают 7 точек зрения, с которых мы можем изучить разные способы проявления слепого пятна в обществе, науке и системном мышлении как определяющей черты нашего времени. Оно заметно в личностях, группах, институтах, обществах и системах; оно открывает себя через наши теории и концепции в форме глубинных эпистемологических и онтологических[51] допущений.

Я приглашаю вас исследовать со мной несколько аспектов слепого пятна. Начнем со взгляда на самого себя и перейдем к команде, организации, обществу, социальным наукам и, наконец, философии.

Глава 1. Лицом к лицу с огнем

В то утро, уходя в школу из своего дома, я не мог предположить, что видел его в последний раз – большую 350-летнюю фермерскую усадьбу в 50 километрах к северу от Гамбурга. Примерно до 13:00 день был самым обычным, а потом учительница вдруг вызвала меня с урока. «Тебе нужно сейчас же ехать домой, Отто». Я заметил, что ее глаза немного покраснели. Она не сказала, почему нужно торопиться, но я был достаточно обеспокоен и попытался позвонить домой со станции. Гудков не было. Очевидно, отсутствовала связь. Я не представлял, что могло случиться, но к тому времени понял: скорее всего, что-то нехорошее. После привычной часовой поездки на поезде я побежал к выходу из станции и запрыгнул в такси. Что-то подсказывало: нет времени ждать нужного автобуса. Задолго до прибытия увидел огромные серо-черные клубы дыма, поднимающиеся в небо. Сердце колотилось в груди, когда такси проезжало последний участок дороги. Там стояли сотни людей – наших соседей, местных пожарных и полицейских, рядом с ними были и другие, которых я никогда не видел. Я выпрыгнул из такси и промчался сквозь толпу последний километр нашей каштановой аллеи. Добежав до двора, не поверил своим глазам: мир, в котором я жил всю свою жизнь, пропал. Исчез. Улетучился вместе с дымом.

Не осталось ничего – вообще ничего, кроме бушующего пламени. По мере того как реальность пожара начала укореняться в моем сознании, я чувствовал, будто бы кто-то вырывал почву из-под ног. Места, где я родился, места моего детства и юности больше не было. Я стоял там, просто вбирал в себя жар огня и ощущал, как замедлилось время. По мере того как взгляд погружался все глубже в огонь, его пламя словно проникало внутрь меня. Внезапно я понял, насколько был привязан ко всему разрушенному пожаром. Все, чем я был, как мне казалось, превратилось в ничто. Все ли? Нет, наверное, не все, поскольку я ощущал, что крошечный элемент моего «я» все еще существовал. Кто-то же все еще стоял тут и смотрел на это. Кто же?

В тот момент я осознал, что было еще одно измерение меня, о котором я прежде не догадывался; измерение, которое относилось не к моему прошлому опыту (тому миру, который только что на моих глазах исчез), а к будущим возможностям – миру, который я мог сделать реальным посредством своей жизни. Время замедлилось до неподвижности, и я почувствовал, как меня тянет вверх, выше физического тела, и стал смотреть вниз из этого неизвестного места. Мой разум начал затихать и расширяться, и наступил момент беспрецедентной ясности сознавания. Я понял, что я не таков, каким себя представлял. Мое истинное «я» оказалось не привязано ко всему материальному имуществу, тлеющему под руинами дома. Я вдруг ощутил, что это истинное «я» все еще живо! И именно оно было зрителем. Причем более живым, бодрым и остро присутствующим, нежели тот «я», который был раньше. Меня больше не тянули к земле пожитки, которые поглотил огонь. Когда все пропало, я стал легче и освободился. Меня как будто отпустили для встречи с другой частью «я», которая тянула в будущее – мое будущее; в мир, ожидающий меня, который я могу сделать своим реальным путешествием.

На следующий день приехал мой 87-летний дед – и этот визит на ферму оказался для него последним. Он прожил в нашем доме всю жизнь, с 1890 года. Неделю накануне пожара дед находился на лечении и, вернувшись сразу после катастрофы, собрал последние силы, вышел из машины и направился прямо туда, где разбирал завалы мой отец. Старик даже не повернул головы в сторону дымящихся развалин. Не замечая, как казалось, огня, тлеющего на участке повсюду, он подошел к отцу, взял его за руку и сказал: «Kopf hoch, mein Junge, blick nach vorn!» («Выше нос, мой мальчик, смотри вперед!») Затем развернулся, пошел прямо к ожидающей его машине и уехал. Через несколько дней дед тихо скончался.

Лишь много лет спустя я осознал, что мой опыт встречи с пожаром был стартом. Путешествие началось с осознания, что я состою не из одного «я», а из двух. Одно соединено с прошлым, а второе связано с тем, кем я мог бы стать. Перед лицом огня я испытал, как эти два «я» стали соединяться. Сегодня, в Бостоне, 37 лет спустя и на расстоянии нескольких тысяч миль от бывшего дома, эти два вопроса кажутся как никогда актуальными: «Каково мое истинное “я”»? и «Как оно соотносится с другим потоком времени – потоком, будто тащившим меня из желавшего родиться будущего?»

Путешествие Теории U – по сути, поиск ответа на этот вопрос: как получить доступ к более глубоким источникам времени, бытия и своего «я» таким образом, чтобы это было надежно, практично и коллективно, – и при этом обойтись без сгорающей каждое утро фермерской усадьбы? В конце концов, именно эти вопросы побудили меня в 1994 году уехать в США, чтобы продолжить исследования в Центре организационного обучения Массачусетского технологического института.

Глава 2. Путешествие к «U»

Теория U: начала

Как мы только что обсудили, слепое пятно касается структуры и источника нашего внимания. Я впервые начал замечать его в организациях, когда поговорил с Биллом О’Брайаном, бывшим СЕО Hanover Insurance. Он назвал самый важный урок, вынесенный им из многих лет проведения обучающих проектов в организациях и содействия корпоративным изменениям: успех вмешательства зависит от внутреннего состояния того, кто вмешивается. Это показалось мне таким точным! Важно не только то, что и как делают лидеры, но и их «внутреннее состояние», то есть пространство внутри них, из которого они исходят, – источник и качество их внимания. Таким образом, один и тот же человек в одинаковой ситуации может делать одно и то же действие, но результат будет совершенно различным в зависимости от внутренней точки, из которой это действие исходит.

Когда я понял это, спросил себя: что мы знаем об этой внутренней точке? Нам все известно о «что» и «как», о действиях и процессах, используемых лидерами и менеджерами. Но что мы знаем о внутреннем месте? Ничего! Я даже не мог уверенно сказать, это какое-то одно пространство или их много. Может быть, два? Неясно, потому что это наше слепое пятно. И в то же время от авторов глубинных инноваций и творческих людей я снова и снова слышал, что как раз такой тип слепого пятна имеет решающее значение. Именно оно отделяет высококлассных специалистов и лидеров от середнячков. Вот почему 2300 лет назад Аристотель разделял обычное научное знание (эпистеме), отвечающее на вопрос «что», а также практическо-техническое знание (фронезис, техне), отвечающее на вопрос «как», с одной стороны, и внутреннее первичное знание принципов и источников сознавания (нус) и мудрости (софия), с другой[52].

Вскоре после начала работы в Массачусетском технологическом институте я посмотрел прямую трансляцию передачи об организационном обучении. В ответ на вопрос из аудитории Рик Росс, соавтор книги The Fifth Discipline Fieldbook («Путеводитель по пятой дисциплине»), вышел к доске и написал следующие три слова:

Рис. 2.1. Уровни организационного изменения

Когда я увидел эту простую презентацию, понял, что изменения в организации происходят на разных уровнях. Мысленно я вдруг представил эти слои. Очень помогло их наглядное размещение, поскольку переход от структуры к процессу, а затем к мыслям оказывается все более неуловимым сдвигом. Когда я закончил визуализировать этот рисунок, в нем было два новых уровня (один над структурой, а другой под мыслью), а также горизонтальное измерение, показывающее перемену по мере того, как мы переходим от созерцания к действию. Вот как это выглядит.

Я начал называть состояние внизу буквы U чувствующим присутствием. Мы будем много говорить об этом в части III, но сейчас определим это как «видение из нашего самого глубокого источника», то есть чувствование и функционирование из наивысшего потенциала человека. Это состояние, который каждый может испытать, когда откроет не только свой разум, но и сердце, и волю (побуждение к действию), чтобы взаимодействовать с новой реальностью, которая все время возникает вокруг.

Рис. 2.2. Пять уровней изменения

Каждый раз, когда я использовал эту модель на презентациях и в работе с группами, организациями и сообществами, замечал, насколько она глубоко созвучна мнениям опытных специалистов. По мере работы с образом U-процесса люди начинали понимать два его измерения. Одно – разделение между восприятием и действием, которое определяет горизонтальную ось, движение от глубокого соединения и чувствования к задействованию и реализации. Второе – вертикальная ось – показывает разные уровни изменения от самого поверхностного ответа (реагирования) к самому глубинному (регенерации[53])[54].

Большинство методов изменения и обучения основаны на цикле Колба[55], который предлагает какой-то из вариантов такой последовательности: наблюдай, думай, планируй и действуй. Когда на эту схему положен педагогический процесс, циклы обучения базируются на извлечении уроков из прошлого[56]. Профессора Гарварда и Массачусетского технологического института Крис Аргирис и Дон Шон описали различие между обучением одиночного цикла (single-loop) и двойного цикла (double-loop); оба вида обучения относятся к научению на основе прошлого опыта[57]. Обучение одиночного цикла отражено в уровнях реагирования и реструктуризации, в то время как рефреймирование – пример обучения двойного цикла (которое включает в себя размышление над фундаментальными презумпциями, или допущениями, и основными переменными). Однако самый глубокий уровень рисунка U, называемый регенерацией, выходит за рамки обучения двойного цикла. Он затрагивает другой поток времени – будущее, которое хочет возникнуть, – и в этой книге я буду называть его чувствующим присутствием или процессом U.

Разумеется, концепция U родилась не на пустом месте. Она возникла в результате многолетних исследований и работы над переменами в разных контекстах и движениях, которые задокументированы в двух моих книгах[58]. Важным источником первых мыслей об общественном развитии и изменении для меня стало обучающее путешествие по всему земному шару: я планировал изучить динамику мира и конфликтов (1989–1990). Оно привело меня в Индию, где я постигал стратегию ненасильственной трансформации конфликта Ганди, а также в Китай, Вьетнам и Японию для изучения буддизма, конфуцианства и даосизма как альтернативных подходов к развитию и бытию. Мне посчастливилось работать с уникальными профессорами, Эккехардом Капплером и Йоханом Галтунгом. Я перенял их мнение, что критическое мышление и наука способны быть мощными рычагами социальной трансформации и перемен. Другими факторами, повлиявшими на мое мышление, были работы художника, представителя авангарда, Йозефа Бойса; книги Генри Торо, Мартина Бубера, Фридриха Ницше, Эдмунда Гуссерля, Мартина Хайдеггера и Юргена Хабермаса, а также некоторых классиков, например Гегеля, Фихте, Аристотеля и Платона. Среди философских источников самой важной, пожалуй, была работа просветителя и социального новатора Рудольфа Штайнера. Его синтез науки, сознания и социальной инновации продолжает меня вдохновлять, а методология, укорененная в феноменологическом взгляде Гете на науку, оставила самый значительный след в Теории U. Наиболее простой способ поместить Теорию U на карту интеллектуальных традиций – определить ее как прикладную феноменологию, то есть сознательную феноменологическую практику исследования социального поля. В этом контексте еще одним важным фактором стала работа Фридриха Глазла. Воодушевленный работой Штайнера, он создал концепцию U, связанную с моей, которая рассматривает компании и организации как три переплетающиеся подсистемы (Глазл, 1997, 1999).

Мой основной вывод из чтения фундаментальной работы Штайнера «Философия свободы»[59] такой же, как и тот, с которым я закончил первый исследовательский проект в Массачусетском технологическом институте совместно с Эдгаром Шейном. Мы рассмотрели разные теории изменений, которые предложили исследователи Школы менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте. Пытаясь обобщить данные, Эд задумался о достаточно сложной интеграции разных конструкций, которые мы сформулировали, и сказал: «Наверное, нужно вернуться к данным и начать сначала. Может быть, мы должны более серьезно отнестись к собственному опыту изменений». Я воспринял это как призыв, перефразируя Штайнера, исследовать наши опыт и процесс мышления более четко, прозрачно и тщательно. Другими словами, доверяй своим органам чувств, полагайся на наблюдения, на свое видение как основополагающую начальную точку любого исследования – но затем следуй этому ходу наблюдения до самого его источника, точно так, как к этому призывали Гуссерль и Варела в работах по феноменологическому методу. В «Философии свободы» Штайнер сосредоточивается на индивидуальном сознании. В Теории U мы исследуем структуры и моменты зарождения коллективного внимания в командах, организациях и более крупных системах[60].

Интервью с Брайаном Артуром в Xerox PARC

В 1999 году мы с Джозефом Яворски, автором книги Synchronicity: The Inner Path of Leadership («Синхрония: внутренний путь лидерства»), начали проект, состоящий из серии интервью. Мы хотели создать обучающую среду, которая помогла бы группе лидеров крупной глобальной компании, только что реструктурированной после слияния, быстрее овладевать знаниями и вносить инновации в меняющееся бизнес-окружение.

С этой целью мы интервьюировали практиков и авторитетных мыслителей в сфере инноваций, включая Брайана Артура, основателя и главу экономической программы в Институте Санта-Фе. Он наиболее известен новаторскими идеями в области рынка высоких технологий. Когда мы с Джозефом подходили к зданию Xerox PARC в Пало-Альто, я не мог не подумать обо всех революциях, которые зародились в этом месте. С 70-х годов XX века первая команда Xerox PARC считается одной из самых продуктивных организаций в сфере НИОКР[61]. Здесь был изобретен интерфейс типа Macintosh, который мы видим почти на каждом компьютере; здесь также появились на свет компьютерная мышь и еще масса важных идей и технологий, используемых сегодня многими успешными компаниями, включая Apple и Adobe Systems. Ирония в том, что сама компания Xerox не извлекла выгоды из этих изобретений и революционных идей. Новации получили дальнейшее развитие у таких людей, как Стив Джобс и других в Apple и Adobe (а также в прочих местах), которых не отвлекало от дела управление компанией по производству копировальных машин.

Встретившись с Артуром, мы сразу же завели разговор о меняющихся экономических основах современного делового мира. «Знаете, – сказал Артур, – настоящая экономическая мощь приходит благодаря осознанию формирующихся моделей и подстраиванию под них». Дальше он осветил два уровня познания. «Большинство из нас принадлежат к стандартному когнитивному типу, при котором человек может работать лишь со своим сознающим разумом. Но есть и более глубокий уровень. Вместо слова “понимание” я выбрал бы для названия этого уровня слово знание».

«Представьте, – продолжил он, – что меня сбросили с парашютом в некую ситуацию в Кремниевой долине – не то чтобы в реальную проблему, а просто в сложную динамическую задачу, которую я должен понять. Я бы наблюдал, наблюдал и наблюдал, а затем просто отошел в сторону. При определенном везении смог бы соединиться с некой глубинной внутренней точкой и позволить знанию родиться. Вы ждете, ждете и позволяете своему опыту вылиться в нечто разумное. В каком-то смысле не принимаете решения. План действий становится очевидным. Вы не можете торопить события. Многое в этом процессе зависит от того, из чего вы исходите и что вы за человек. Все это немаловажно для управления. По сути, я утверждаю, что определяющий фактор – то, из какой внутренней точки вы исходите»[62].

Это мнение было глубоко созвучно тому, что мы уже слышали от других ведущих практиков, с которыми работали в различных секторах и отраслях. Лидерам необходимо заняться своим слепым пятном и изменить ту внутреннюю точку, из которой они действуют.

Артур попросил представить, что произойдет, если Apple, например, решит нанять СЕО, скажем, из Pepsi-Cola. Этот лидер принесет определенный тип сознания: снизить издержки, повысить качество или – какая там сейчас мантра? И это не сработает. А теперь вообразите, что приходит Стив Джобс – человек, способный дистанцироваться от проблемы и посмотреть на нее из другого угла. «Когда он вернулся в компанию, интернет только зарождался. Никто не знал, что это будет означать. И посмотрите на Сеть теперь: Джобс снова привел Apple к успеху». То же самое делают высококлассные ученые, говорил Артур. «Хорошие, но не самые лучшие исследователи способны взять существующие структуры и приложить их к некой ситуации. А первоклассные специалисты просто откидываются на спинку кресла и позволяют нужной структуре сформироваться. По моему наблюдению, у них не больше ума, чем у тех просто хороших ученых, но они обладают другой способностью, которая играет решающую роль».

Этот другой способ знания проявляется и у китайских и японских художников. Артур рассказал, что «они сидят у двери или окна с фонарем целую неделю, просто глядя перед собой, затем внезапно восклицают “о!” и что-то очень быстро рисуют».

На обратном пути мы поняли, что беседа с Брайаном одарила нас парой важных мыслей. Прежде всего, существует разделение между двумя типами сознания: нормальным (загрузкой существующих ментальных структур) и глубинным. А чтобы активизировать последний тип, нужно пройти трехступенчатый процесс, похожий на пример Артура с парашютом: наблюдай, вникая; соединяйся с тем, что хочет возникнуть; затем немедленно действуй. Эта беседа очевидно вписывалась в мою более раннюю работу над Теорией U, и я нарисовал «U» на бумаге, зафиксировал ключевые пункты беседы с Брайаном Артуром и показал Джозефу.

Рис. 2.3. Три движения U

Мы поняли, что затронули нечто важное, и интенсивно и долго пытались сформулировать, кристаллизовать и улучшить структуру. Совместная работа с Джозефом над этими вопросами многое подсказала о действии из глубинного источника знания. История его жизни, которой он делится в упомянутой книге Synchronicity: The Inner Path of Leadership, сама по себе прекрасная иллюстрация того, как человек может черпать из этого бездонного источника творчества. Затем мы задумались над следующим вопросом: что требуется для действий целой группы, организации или института на этом же уровне? И начали искать ответ[63].

Франсиско Варела о слепом пятне в когнитивных науках

После поездки я многим показывал картинку Брайана Артура с тремя движениями через U. Рассматривая модель «наблюдай, отойди, подумай, затем мгновенно действуй», люди говорили: «Я это знаю. Видел такое у очень креативных личностей. Подмечал в самые творческие моменты собственной жизни». Но затем, когда я спрашивал: «Так как же выглядят работа и жизнь в вашем нынешнем контексте и организации?» – они обычно отвечали: «Нет, не так, все по-другому. Больше похоже на загрузку из прошлого». Для меня оставалось загадкой: почему большинство из нас, зная об этом глубинном месте творчества, не умеют получать к нему доступ в повседневной работе и жизни, особенно в контексте крупных организаций? Мы остаемся в плену у старых моделей загрузки. Почему? Думаю, просто не чувствуем себя уверенно на этой обширной территории, поскольку нет достаточно подробной карты. Нам нужно больше знаний, чем эти несколько шагов. Необходим маршрут, который показывает на пути архетипические разломы и пороги, а также камни преткновения, где процесс наблюдения обычно заходит в тупик. Как же может выглядеть такой навигатор?

Размышляя над этим, я полетел в Париж, чтобы взять интервью у знаменитого ученого-когнитивиста Франсиско Варелы. В это время я параллельно работал над исследовательским проектом, спонсируемым Майклом Юнгом, который был тогда директором McKinsey & Company. Когда я впервые встретился с Варелой в 1996 году, он рассказал о слепом пятне когнитивной науки. «Есть некое несократимое ядро в переживании [или опыте], которое необходимо методично исследовать. Другими словами, проблема не в том, что мы недостаточно знаем о мозге или биологии. Проблема в том, что нам мало известно о переживании как таковом. ‹…› В западном методическом подходе есть это слепое пятно: каждый думает, что знает, что представляет собой переживание. А я утверждаю, что нет».

Думал ли я тогда, сидя в его кабинете, что эта встреча в январе 2000 года станет последней? Один из самых выдающихся и многообещающих когнитивистов нашего времени, Варела ушел от нас в 2001-м. Я рассказал ему, что понятие слепого пятна нашло отклик у многих читателей. На вопрос, работал ли он дальше над этой темой, Франсиско ответил, что с тех самых пор занимался главным образом именно ею. Варела объяснил, что в своей работе он занимался чем-то вроде триангуляции подходов, позволяющих подобраться к феномену переживания, или опыта: психологическую интроспекцию, феноменологию и созерцательные практики. «Что объединяет все эти подходы? Что общего у всех людей? – размышлял Варела. – Как случилось, что в 80-е годы XIX столетия немцы могли заниматься творческой интроспекцией; или наследники Будды Шакьямуни в V или IV веке до Рождества Христова сумели разработать технику шаматхи[64]; или такой мыслитель, как Гуссерль, создал целую философскую школу о феноменологии? Что общего у этих трех прагматических практик в отношении человеческого опыта как такового?»

«Ключевым моментом здесь является ответ на вопрос: как вы обретаете способность к осознаванию?». Три года Варела работал над книгой, которая называлась On Becoming Aware («На пути к осознаванию»)[65]. В ней он ставит вопрос: «Могут ли люди культивировать такой базовый процесс в качестве навыка?» Франсиско объяснил: «Рассматривая эти три традиции как некие практики, для начала нужно различить, за неимением лучшего термина, взгляд только от первого лица, а затем то, что индивидуум делает при взаимодействии между первым и вторым лицом. Когда речь идет о первом лице, происходящее, по всей видимости, лучше всего описывать в терминах трех этапов осознавания: приостановка, перенаправление, отпускание».

ТРИ ДВИЖЕНИЯ НА ЛЕВОЙ СТОРОНЕ U

«Это такая вещь, которую все инстинктивно чувствуют, – сказал он. – Но точно так же, как бегуну нужно тренироваться, чтобы стать марафонцем, изучение и практика требуются для понимания и совершенствования этого процесса». И мы вместе прошли через эти три движения. Варела объяснил: «Приостановкой я называю временный отказ от обычных шаблонов-паттернов[66]. В буддийской медитации вы садитесь на подушку и поднимаетесь на один уровень выше по сравнению с привычным существованием, видите все вокруг с надземной точки». Затем мы обсудили, как много людей попробовали медитацию и все равно утверждали, что ничего не происходит. Почему? «Вся суть в том, что после приостановки приходится терпеть то, что ничего не происходит. Приостановка – любопытная процедура. Здесь главное – продолжать ждать».

Потом он объяснил второе и третье движение: перенаправление и отпускание. Перенаправление – это когда вы перемещаете внимание с внешнего на внутреннее, обращаете взгляд на источник процесса сознания, а не на его объект. Отпускать нужно легкими касаниями, предупредил Варела. Вместе с соавторами Натали Депраз и Пьером Вермершем он сформулировал это как «принимать свой опыт»[67].

Выходя из кабинета Варелы, я осознавал, что получил прекрасный подарок. В его описании меня поразило то, что три движения, или поворотные пункты в трансформации качества внимания, соответствуют многим моментам в моем опыте групповой работы. Подобно другим фасилитаторам[68], я много раз видел эти переломные ситуации в командных процессах и семинарах, пока старался провести группу к достижению некоего глубинного места творчества. Во-первых, таким образом можно помочь людям временно поставить на паузу свои суждения, чтобы увидеть объективную реальность, включая основные цифры и факты. Во-вторых, попытаться перенаправить их внимание с внешней проблемы на то, каким образом она коллективно со-творяется, чтобы рассмотреть, как действия каждого способствовали возникновению ситуации. В этот момент люди начинают осознавать самих себя как часть проблемы; наблюдать, как они коллективно создали модель, которая поначалу казалась вызванной только внешними силами. И в-третьих, если повезет, переместиться в пространство глубинной тишины, где участники отпускают старое и начинают соединяться со своими более высокими замыслами. После встречи с Варелой я моментально понял, как эти переломные моменты можно запечатлеть на схеме U (рис. 2.4).

Рис. 2.4. U: открывающий процесс

Но у меня еще оставались вопросы. Если основной процесс обретения осознавания, по Вареле, иллюстрирует путь вниз по одной стороне U, что же сказать о другой стороне? Каков процесс движения вверх? Мне казалось, что большинство исследователей, просветителей и культиваторов познавания и осознанности заняты в основном «открывающим процессом» – левой стороной U – и почти не уделяют внимания драме коллективного сотворчества, которая случается, когда мы выходим на правую сторону U. Как знает каждый практик, новатор и лидер, на правой стороне U появляется еще одно измерение коллективного творческого процесса, которое касается целенаправленной реализации нового в жизни. Как же оно проявляется? Как зарождается?

Внутренняя территория лидерства

НАНЕСЕНИЕ НА КАРТУ ПРАВОЙ СТОРОНЫ U